Цветы на снегу

                ЦВЕТЫ НА СНЕГУ

       Да, любовь действительно слепа – он в этом убедился на собственном примере, когда в далёкой юности впервые жаркое чувство опалило сердце и   вскружило голову.
        Это случилось зимой. Тайга кругом трещала от мороза, лёд на реке пищал в туманном сумраке, а он ходил без шапки, ворот полушубка нараспашку.
      Домик, где жила ОНА, был за рекой. Домик скромный, так себе –  серенькая, низенькая мазанка, придавленная скирдою снега. Однако для него, для юноши семнадцати годов, мазанка та представлялась хрустальным дворцом, где жила самая прекрасная в мире незнакомка. «И каждый вечер, в час назначенный» торопился юноша за реку. Проскочив по белому мосточку, озарённому фонарём, он сворачивал в тёмные, промозглые проулки. Добегал до заветной калитки и  попадал во двор, усыпанный малиново-красными цветами, волшебно цветущими на снегу.
       Волшебство творилось очень просто: оконце в доме было  затянуто красною шторой, и озарённые сугробы во дворе и в палисаднике представлялись клумбами, где благоухала неземная красота, переливаясь золотыми красками.
        Всё было так хорошо – лучше некуда. Встречались, миловались, свадьбу думали справлять.
         А потом – сильней, чем обухом по лбу.
        -Извини, - прошептала она, провожая парня до калитки.- Не надо больше приходить.
        -То есть, как не надо? Почему?
       - Ко мне возвращается муж.
       Округливши глаза, юноша долго молчал.
       -Какой такой муж?
       -Объевшийся груш.
       И опять молчание.
       -Так ты замужем?
       -Да. Мы с ним расстались два года назад. Я думала, что это навсегда, но… Жизнь куда сложнее, чем это кажется.
       -А почему… Почему же ты мне ничего не сказала?
       -Хотела, но боялась отпугнуть. Я же тебя люблю, но…  Извини… Ведь у нас ребёнок. Понимаешь?
       -Ребёнок? - Он задохнулся от изумления. - Где?
       -У бабушки живёт.
       Это вероломство повергло парня в шок. Он впервые напился тогда, волосы рвал на себе, вены бритвой пластал – «всё по полной программе», горько усмехался он позднее, когда рассказывал кому-нибудь о своей первой любви, только рассказывал редко. Со  временем страсть улеглась, любовь отгорела, душа отболела, и запястья зарубцевались. Юноша стал матёрым, загрубелым мужиком, до хрипоты прокуренным, до черноты пропитым. Много лет бродил он по северам, был моряком, охотником, геологом. Многих  женщин ласкал и легко оставлял, не давая ни малейшей  надежды на новую встречу.
        -Странный ты какой-то, - порой говорили ему на прощанье. - И что тебе надо?
        Стоя на пороге, он угрюмо усмехался, молчал,  поднимал воротник и решительно двигался в темень, в пургу, в неизвестность огромных дорог, среди которых он мечтал найти любовь, способную зажигать золотые цветы на снегу.