Воспоминания об отце
У нас не было никакого режима - деятельность до - упаду. Было очень трудно в детстве, но во взрослой жизни мне это очень помогало.
Отец, вернувшийся из плена, был направлен на работу по восстановлению разрушенных шахт в город Шахты… Это был 1946 год. В 1947 году он познакомился с мамой, тоже вернувшейся из Германии. Она была угнана фашистами на работы, а после окончания войны вернулась домой в Шахты. Мама была беременна мной, когда его призвали в армию по возрасту. Ему было всего 20 лет, когда родилась я.
Уже в 2 года хорошо помню, что у нас в семье был культ отца. «Придет папа из армии и увидит, какая у него доченька выросла…» - говорила мама и я ждала этого загадочного папу. Четко отпечаталась в памяти картина возвращения отца.
Он прислал телеграмму, и мы ждали его с утра. Выкупанная и причесанная я то и дело выбегала за калитку посмотреть - не идет ли…
Улица залита летним, тягучим, сгущенным послеобеденным солнцем. Из-за угла дома на переулке выходят двое военных. Один держит в руке зелёный фанерный чемодан. Каким внутренним генетическим чутьём меня бросило именно к нему – моему ни разу, мной, не виденному отцу? С криком: «Папа!» - подбежала и схватилась за ногу. А он растерянный, сначала так и замер с чемоданом в руке, а потом подхватил меня и крепко-крепко прижал к себе.
Я до сих пор помню его тогдашний запах пота, махорки и чего-то приятного мужского…
Он меня баловал. Сажал на раму велосипеда впереди себя и вез на базар. Базарчик – так называли такие в один прилавок. Покупал груши в фуражку. И дразнил маму: «Мамка нам теперь не нужна. Скажи – отстань, зараза!» И хохотал. Мама тоже смеялась, а бабушка волновалась и возражала: «Нельзя на маму такие слова говорить!».
Я очень любила отца и всегда хотела общаться с ним, но с возрастом наше общение не доставляло мне радости. Я не понимала его юмор. Сердилась, не принимая грубый солдатский сленг, который не оставлял он до самой своей смерти. Убегала на, запретную, «физкастрюлю», так он называл мои тренировки спортивной гимнастики. Тогда не могла понять, что он оберегал меня от чрезмерных занятий спортом, чтобы сохранить мое женское здоровье.
Он всегда требовал безукоризненного порядка во всем. Если где-то лежало наше с сестрой белье не на месте, мы могли услышать ироничное: «Черёпки, насисьники уберите!». После такого, охота разбрасывать свои вещи проходила.
На его похороны собралось несметное количество людей, они шли и еще несколько дней после. Вспоминали, что он развел у них в саду небывалый сорт винограда. Небывалый потому, что прививал друг другу разные сорта. Подарил черенки особенно крупной черной смородины. Подвез с мешками, не взяв платы на своем БМВешном мотоцикле.
Этот мотоцикл, вернее уже остатки от него, был куплен у какого-то военного, который привез его с войны в качестве трофея. Сам его восстановил. Сам сварил коляску. Голос этого мотоцикла знали все в округе. Его специфическое тарахтенье сильно отличалось от голосов российских мотоциклов. Он гордился этим мотоциклом. Потом подарил его своим племянникам.
Отец никогда не брал платы ни за какое дело. Помогал крыть крыши «за так», лепить саман, опрыскивать сады от вредителей. Это очень огорчало маму. Она называла его «простофилей». Злилась, что он мог оторваться от своего дела дома, чтобы пойти помогать соседям и друзьям, которые этим его свойством бессовестно пользовались.
Когда виноградники разрослись, он стал виноделом. Вина его были превосходны, также он выгонял спирт-самогон. Из него готовил различные водки. Угощал всех бесплатно, поэтому у нас во дворе зачастую толпились любители выпить на халяву.
Помню главного инженера шахты Светличного. Захаживал со своими чертежами советоваться. Наверное, ценил отцовы замечания. Спорили, потом выпивали отцовской водки, потом вспоминали плен. Вернее вспоминал отец и рассказывал, как его жалели пленные и подкармливали из своей пайки, потому что в то время ему было всего 14 лет. Пришел Светличный на третий день после похорон и плакал. Считал, что отец был классным мужиком, талантливым во всем, бескорыстным, но несчастливым.
Да, это действительно так. Он перенес два завала в шахте. Получил переломы ног, плеча, сотрясение мозга, а после того, как оставил работу под землёй и перешел работать на поверхность в механический цех, то там получил травму правой руки. Вообще руку ему оторвало полностью. Её пришил ему профессор Шлёпов, в то время, отрабатывая приживление конечностей. Рука прижилась, и отец, разрабатывая пальцы, выучился играть на гармошке. Этой рукой он делал всё – строгал, пилил, вытачивал на токарном станке красивые финтифлюшки для домашней мебели, которую тоже мастерил сам.
Только после смерти я смогла оценить и понять его необыкновенную личность, творчество, и искать у себя, его черты.
Сегодня ему бы было 80 лет, а он умер в 53 года…
Свидетельство о публикации №212120700671
Царствие Небесное Вашему отцу.
Хороший был Человек...
Геннадий Хагенн 15.05.2025 18:07 Заявить о нарушении