Женщины окончание

НАТАША
    Вале предстояла еще одна важная встреча. Встреча с Наташей. Живя в Магадане, она постоянно вспоминала о том, как они завидовали знакомым девушкам, которые вышли замуж и обзавелись детьми. В последнее время Наташа не отвечала на ее письма и звонки. Валю это беспокоило. Как же она обрадовалась, получив от мамы ее новый адрес! Повидав всех и выполнив поручения, Валя могла теперь спокойно насладиться общением с подругой. Она шла быстро, стремясь скорее увидеть ее.
    Заметила, как снова стала быстро передвигаться по Москве, будто никуда не уезжала. Ее радовали трамваи, троллейбусы, мелькающие машины разных марок и цветов, высотные здания, толпы народу. «Москва, я люблю тебя!» – думала она, будучи рада оттого, что это ее родной город.
    Найдя невзрачный пятиэтажный дом, нужную квартиру, она постучала. На ее лице светилась улыбка. За дверью была тишина. Валя надавила на кнопку звонка. Улыбку сменила досада. Отчаявшись увидеть подругу сию же минуту, собралась уходить. В этот момент дверь открылась.
    На пороге стояла заспанная Наташа. Машинально посмотрев на часы,  Валя с удивлением отметила: начало двенадцатого. Разгар дня.
      – Что надо? – равнодушно спросила Наташа, не поднимая головы.
      – Тебя обнять!
    Девушка подняла голову, присмотрелась и потом радостно вскрикнула:
      – Валя!
      – Узнала? Неужели за один год я так изменилась?
      – Проходи, – повеселевшим голосом пригласила ее Наташа, распахивая дверь. – Я играю в театре. Ребята у нас все замечательные, талантливые. Чего стоишь? Не смущайся, тут немного не прибрано. Нет времени. Постоянно приходится учить текст, потом много репетировать. Веришь, к родителям забежать некогда.
    Девушка тянула за собой Валю. Проходить, собственно, было некуда. В комнате повсюду спали парни и девушки, кто на полу, кто на диване. Валя опешила,
      – Хорошо, что ты пришла именно в этот день, – продолжала говорить Наташа, обнимая Валю. – Ты обязательно должна посмотреть наш спектакль. Сегодня у нас премьера. Приходи. Познакомлю тебя с режиссером. Понимаешь, репетировали допоздна. Вот все и спят.
    Валя не узнавала подругу. Куда делась ее стройная фигура, пусть не дорогая, но со вкусом подобранная одежда? А прическа?  Перед ней стояла неряшливо одетая девушка с взлохмаченными волосами. На вид намного старше ее. Говорила, будто оправдывалась.
      – Где вы играете спектакль? – машинально спросила Валя.
      – В полуподвале. Это временно. Сейчас так дорого арендовать помещение в Москве!  Потом у нас будет свое.
    Наташа вдруг как-то странно посмотрела на подругу, потом, смутившись, произнесла:
      – Я поиздержалась. Ты не могла бы дать мне немного денег в займы? Отыграем спектакль, сразу же отдам, – пообещала она и с такой мольбой посмотрела в глаза Вали, что у той защемило сердце.
    Она открыла сумочку, вытащила все деньги, которые там были, оставив только на проезд до дома, и протянула их ей, сказав:
      – Конечно, конечно, возьми. Возвращать не надо.
      – Правда? – обрадовалась Наташа, считая деньги.
    Закончив подсчет, она мгновенно изменилась. У нее заблестели глаза, и она тут же куда-то засобиралась.
      – Валечка, я скучала по тебе. Вечером встретимся, поговорим, – бормотала она, буквально выталкивая подругу, которую не видела целый год.
      – Дай мне адрес вашего театра, – уже на улице попросила Валя.
      – Да-да. Записывай. Ты прости. Я очень тороплюсь. Мне срочно надо…
    Наташа быстрым шагом, не оглядываясь, направилась к метро. Валя пыталась догнать ее, но потеряла из виду среди быстро идущих людей.
    Ничего не понимая, Валя решила обязательно приехать на спектакль и выяснить, что происходит. Почему Наташа не захотела поговорить с ней и что за спешка?
    В назначенное время Валентина подошла к дому, где намечался прогон спектакля. Ее сразу же насторожил огромный амбарный замок. Прождав целый час, направилась домой к Наташе намереваясь встретить ее там. Дома ее не было.
    Несколько дней подряд она приходила, звонила, стучала, пока не вышла из квартиры напротив пожилая женщина.
      – Прекратите безобразничать. Иначе вызову милицию, – пообещала она.
      – Я приехала издалека, хотела встретиться с подругой. Уже который день прихожу и никак не могу ее застать, – объяснила свое поведение Валя.
    Женщина посмотрела внимательно на нее, решив, что она не из компании соседки, рассказала, какие «актеры» собирались у Наташи.
    То, что услышала Валя, обескуражило ее. Наташа стала наркоманкой.  «Пришлось обратиться в правоохранительные органы, чтобы оградили от отбросов общества, – рассказывала женщина. – Отправить в милицию «актеров» не удалось: они были предупреждены, и уже несколько дней не появлялись здесь».
    Поблагодарив соседку за разъяснение, Валя медленно пошла к станции метро. «Наташа – отбросы общества», – эта фраза вертелась в ее голове до тех пор, пока она не добралась до дома.
    Отпуск был испорчен. «Как можно так говорить о людях? Они ведь больны. Не могут сами справиться с болезнью. Им помочь бы», – думала Валентина, пытаясь все же ее найти. Она обратилась в милицию. Безрезультатно. Корила себя за необдуманный поступок: дала большую сумму денег, которые наверняка пошли на покупку наркотиков. В плохом расположении духа девушка покидала Москву.
    Спустя полгода она получила печальное известие от мамы: Наташа умерла от передозировки. Маме об этом рассказала Ирина Геннадьевна. Поверить в столь страшную кончину подруги было трудно. На всю жизнь в ее душе осталось ощущение, что она  причастна к смерти Наташи.
ИРИНА ГЕННАДЬЕВНА
    В самолете Валя вспомнила встречу с Ирой. Когда узнала, кем она стала, удивилась. Жили они в одном доме. Училась Ира в той же школе, только в параллельном классе. Оценками не блистала, зато была заводилой. Однажды уговорила ребят своего класса убежать с уроков для того, чтобы посмотреть американский боевик. Зная, что  учитель истории носил очки с большими диоптриями и все-таки видел плохо, повесила на его уроке всемирную карту вверх ногами. Преклонного возраста учитель под приглушенный хохот учеников долго искал на ней местонахождение Франции. В школе из-за своих проделок она была известна всем, даже директору.
    Валя встретила Иру в магазине, не сразу узнав ее в шикарно одетой девушке с современной прической.
      – Валя? Давно приехала?
      – Вообще-то завтра улетаю обратно.
      – Идем! – произнесла Ира не терпящим возражения тоном и повела ее в кафе.
    Немного прошло времени после того, как они виделись в последний раз. Но Ира за это время умудрилась заработать приличную сумму. Уже подумывала о заграничном автомобиле и отдыхе в Париже. Звали ее теперь – Ирина Геннадьевна.
    Как выяснилось, фирма, в которой она работала, занималась продажей косметических средств по уходу за лицом и телом. Так зарабатывать, как зарабатывала Ирина, мог человек, который создал свою команду из людей, умеющих преподнести и продать любой товар. У Ирины оказались довольно высокие организаторские способности, благодаря которым она стала успешной леди так быстро. Благо в девяностые годы это было возможно.
    За чашечкой кофе Валя выслушала рассказ о том, как в жизни Ирины все удачно складывалось: стремительная карьера, приличный заработок.
      – Я рада за тебя! – искренне произнесла Валя. – А ухажер есть?
      – Нет. На данном этапе он мне будет только мешать, – не задумываясь, ответила Ира. – Когда я открою свой бизнес, от мужчин, поверь, не будет отбоя.
      – Тебя устроят парни, которые с тобой будут встречаться из-за денег? – удивилась Валя.
      – Не рисуй крайности, пожалуйста. Ведь я буду вращаться  в кругу предпринимателей. Речь пойдет скорее о слиянии бизнесов.
      – Круто!
    Валя в тот момент подумала о том, как сильно они изменились. Давно ли вместе бегали в кино, на каток, ходили  друг к другу в гости. Кто мог в то время предположить, какими они станут разными, повзрослев, как разойдутся их дороги. Ее радовало, что Ирина шагает по жизни уверенным шагом, добиваясь всего сама. Слушая ее, почему-то решила: она будет счастлива. 
    Так оно и произошло. Ирина Геннадьевна удачно вышла замуж, родила двух девочек, передала свой бизнес мужу, а сама занялась воспитанием дочек.
***
    Вернувшись из  Москвы, Валя была удивлена переменами во внешнем облике Клавы. Ее глаза излучали радость, лицо помолодело, походка приобрела легкость. На ее тумбочке появились баночки, тюбики и флакончики с косметическими средствами.
      – Клава, рассказывай! – потребовала она. – Впервые вижу, как твои глаза излучают такую радость. Они раньше были серыми и печальными. Я думала, ты без меня совсем зачахнешь. А ты…
      – Так уж сразу и рассказывать? – чуть смущаясь, спросила Клава.
      – Сразу, а то не доживу до утра, – манерно простонала Валя.
    Покраснев, женщина набрала больше воздуха в легкие, затем с шумом выдохнув, сказала:
      – Я познакомилась с очень хорошим человеком.
      – Ура! И кто этот хороший человек?
      – Стоматолог. Всеволод.
      – Дальше, дальше, – требовала девушка, сев на кровать.
      – Все произошло само собой. Долечив мне зуб, он попросил разрешения встретиться со мной вне стен поликлиники. Я почему-то сразу согласилась.
      – Правильно сделала! Сколько можно жить и смотреть на женщин, шагающих рядом со своими мужчинами. Расскажи подробнее, если можно, конечно.
      – Скрывать-то нечего. Мы встречаемся, гуляем по городу. Я что-то тебе скажу, а ты уж никому, хорошо?
      – Разумеется, ни-ко-му! – клятвенно пообещала Валя.
      – Когда мы с ним гуляем, он держит меня за руку.
      – Понятно, ты в него влюбилась. А он?
      – Суди сама. Мы садимся на скамейку в парке, он берет меня за руку, и мы долго сидим молча. Расставаться совсем не хочется. Я знала, такое бывает, но никогда не предполагала, что подобное произойдет со мной. Сейчас, когда мне столько лет.
    Клава подсела к Вале. Они обнялись.
      – Я чувствую себя молоденькой и стала писать стихи. Наверно, смешно все это.
      – Глупая. Тебе повезло. Такие отношения – большая редкость. Теперь я это знаю! Насмотрелась на жизнь своих подруг и знакомых. Вы нашли друг друга! Об этом мечтают все. Пусть на склоне лет, но к вам пришла обоюдная любовь. Это большое везенье! Я тебе завидую по-доброму.
    Они долго сидели, обнявшись, улыбаясь каждая своим мыслям.
***
   Выйдя после отпуска на работу, Валя ответила на все вопросы о культурной жизни столицы и подошла к Тамаре Николаевне. Почувствовав неладное, женщина спросила напрямик:
      – Ее больше нет? Не смущайся. Она давно тяжело болела.
      – Тамара Николаевна, жизнь ведь состоит не из одних праздников. Бывают и грустные дни.
      – Да-да, – произнесла женщина и вышла из комнаты, подав знак рукой, чтобы ее не стремились утешить.
    На рабочем столе Вали в стакане стоял букет из осенних листьев.
      – Цветов уже нет, – смущаясь, произнес Арсений.
      – Спасибо. Очень мило.
    Девушка почувствовала, как зарделись ее щеки: «Все же он мне нравится», – подумала она.
***
    Перед ее отъездом в Москву в бригаде появилась Юля, дочь директора местной школы. Окончив новосибирский институт, она вернулась в родной город и устроилась в камеральную группу.
    Теперь Юля была самой молодой девушкой на предприятии. Небольшого роста, с коротко подстриженными каштановыми волосами, она выглядела как подросток и с интересом смотрела на окружающий мир карими глазами.
    Перед отпуском у Вали не было времени присмотреться к новенькой. Сейчас этот момент настал. Она отметила: «Юля действительно выглядит хорошо. Тем не менее, мне не стоит на этот счет расстраиваться: холостых парней здесь столько…». Но где-то в глубине души все же закралась боязнь. Юля мгновенно привлекла к себе взгляды молодых парней своей необычной внешностью. «Она-то точно не останется одна»,– подумала Валя, заметив это.
     После окончания школы на предприятии работал уже несколько лет разнорабочим Дима. Жил он с матерью в частном доме. Отец ушел от них, когда ему исполнился год. Мать не рассказывала о причине его ухода и всегда злилась, когда он спрашивал. Учился плохо. Был замкнутым ребенком. Любил смотреть зарубежные кинофильмы. Фильм «Римские каникулы» с Одри Хепберн надолго запомнился ему. Он даже купил в киоске ее фотографию. Когда оставался в комнате один, доставал и подолгу рассматривал. Она очень нравилась ему.
    Увидев Юлю, Дима был потрясен. Когда они учились в школе, он ее не замечал: она была младше и совсем неприметной. Теперь, когда вернулась после окончания института, выглядела необычайно привлекательной. Но самое главное, поразительно была похожа на Одри. Парень стал тенью Юли: утром шел за ней от дома до работы, вечером – обратно. Ее  это раздражало. Неряшливый, худощавый, небольшого роста, с оттопыренными ушами, он вне рабочего времени постоянно находился около нее.
    Юля попросила отца поговорить с ним. Директор школы помнил парня с того момента, когда мать привела его в первый класс. Сразу всем учителям стало ясно: учиться нормально он не сможет. Одноклассники прозвали его тихоней и забыли о его существовании. Так он и просидел на последней парте все десять лет. Иногда мальчишки задирали его, зная, что отпора не будет.
    Сколько Дима себя помнил, мать всегда кричала на него: «Ты мне всю жизнь испортил! Оболтус, бездарь!»  Когда окончил школу, по просьбе матери, его  взяли на предприятие. Дима показал себя безотказным работником. Его наставник Егор Кузьмич пользовался этим, взваливая на парня часть своей работы, при этом постоянно унижая: «Куда пошел, урод? Вернись, я сказал! Ты …».
    Отец Юли, как мог, объяснил ему: «Ходить за девушкой неприлично, у нее есть подруги, ты мешаешь с ними общаться, и вообще…».
    Парень все выслушал, кивая головой в знак согласия, а утром опять появился у подъезда.
    Юля устала от такого «рыцаря». Да и подруги посмеивались. Она решила поговорить с ним. В тот вечер, после работы, увидев парня, подошла к нему. У Димы перехватило дыхание. Он стоял перед ней с опущенной головой, боясь пошевелиться.
      – Дима, не смей ходить за мной!  Слышишь? Ты мне противен! Видеть тебя не могу! – зло прокричала Юля, отвернулась от него и зашагала прочь.
    Парень не двигался, потому что не мог. Девушка почувствовала, как легко ей стало от одной только мысли: «Больше никогда  не увижу его рядом с собой». В ту ночь Юля спокойно спала, наслаждаясь красочными снами. 
    Дима сидел в полутемной комнате один. В его душе появилась пустота. Она медленно расползалась по всему телу. Потом со всех сторон послышались окрики. «Ты мне всю жизнь испортил… противен… видеть тебя не могу… урод…  оболтус … ты …  бездарь… испортил… противен…».
    Утром, ничего не подозревая, Юля вышла из подъезда, намереваясь идти на работу. Перед ней возникла сгорбленная фигура седой, неряшливой старухи.
      – Что вам нужно? – спросила она, испуганная ее видом.
      – Посмотреть на тебя. Хочу знать, из-за кого мой Димка повесился.
    Юля смотрела перед собой невидящим взглядом, бормоча: «Я не хотела, я не знала…».  Родители вызвали скорую помощь. Врачи им объяснили: нервный срыв.
      – Арсений, почему он так поступил? – недоумевала Валя.
      – Он был слаб духом. Девушка отвергла его. Нужно было собрать чувства в кулак и продолжать жить дальше. Это не самое страшное, что произошло с ним.
    Откуда мог знать Арсений, что происходило с Дмитрием после его рождения. Он не был нужен матери, которая считала его виновником своих неудач. Не знал материнской ласки. В школе учителя определили его в отряд слабоумных только потому, что он медленно отвечал на вопросы. Им так было удобно. Всех устраивал молчаливый тихоня. Дети, перенявшие безразличие взрослых, не замечали его в классе. Мужчины использовали на работе его безотказность. У него не хватило сил опровергнуть мнение окружающих. Не было рядом ни одного человека, который поддержал бы его, помог поверить в себя, найти жизненный путь. Дима замкнулся, создал свой чудный мир, поместив в него юное красивое создание. Ему ничего не было нужно от Юли, только возможность любоваться ею и оберегать от мнимых обидчиков. Ее искаженное лицо, раздраженный крик в одночасье разрушили его грезы, сделав жизнь никчемной.
***
    Прогулки Вали с Арсением становились регулярными: они посещали театр, просиживали в кафе до закрытия, стояли на берегу бухты, ощущая силу северного ветра, вдыхая воздух, пахнущий морем, и чувствуя на губах соленые капли воды. Арсений все чаще и чаще задумывался о своем отношении к Вале: «Внешне она простенько выглядит. Меня такие девушки никогда не привлекали. Но! С ней интересно. Много прочла книг. В театре я был только в детстве на кукольных спектаклях, а теперь бываю довольно часто и с огромным удовольствием. Возможно, нас свела судьба. Меня тянет к ней. Она как  родниковая вода в ладошках. Глотнешь – перед тобой открывается новый, искрящийся радостью мир».
    Валя была осторожна с Арсением, боялась спугнуть начинающиеся между ними отношения, а может, пыталась разобраться в своих зарождающихся чувствах к нему. Все чаще и чаще задавала себе вопрос: «Это – любовь?»
    Чуть вьющиеся русые волосы, глаза со смешинкой, немного оттопыренная нижняя губа, походка – ей все нравилось в нем. Поймала себя на мысли: «Хочется быть рядом с ним всегда». Это Валю немного смущало, ведь совсем недавно она мечтала об отношениях с другим парнем.
      – Не думай об этом, – советовала Клава. –  Иначе загонишь себя в одиночество навсегда. Саши нет.
    Вале не верилось, что у нее есть парень! Мир вокруг нее раскрасился красками радости. Ей казалось, что все давно перестали видеть это, даже те, кто был, по ее прежнему мнению, счастлив в браке. «Для них совместная жизнь стала привычной. В ней нет уже ощущений, возникающих в начале общения, которые неповторимы, захватывают и несут на кристально чистой волне, отбрасывая мусор жизни», – так она рассуждала теперь.
    Именно такие отношения, наполненные необъяснимой нежностью, ей хотелось бы сохранить на долгие годы.
***
    Природа готовилась к встрече Нового года. Снегом запорошила все вокруг. Кое-где огромные лужи, на радость детям, промерзли уже до самого дна.  Во всех магазинах появились елки, заботливо украшенные яркими игрушками, и спускались с потолка гирлянды бумажных снежинок.
    Мужское население, по настоянию жен, старалось заранее закупить продукты. Женщины перечитывали записи только им известных блюд, надеясь в новогодний праздник удивить гостей кулинарными способностями. Ожидание праздника отражалось на всех лицах. Валя не была исключением.
    Утром, придя на работу, она спросила у Катерины о самочувствии Юли.
      – Идет на поправку, только молчит. По-прежнему не хочет никого видеть. Я разговаривала с ее отцом. Он решил увезти семью в другой город после того, как дочь  выпишут из больницы.
      – Верное решение. Там она быстрее забудет весь этот кошмар.
    Невольно Валя вспомнила Ольгу, которую муж увез на материк, Ларису, причинившую боль этой семье, любимую Клаву, Марину, подумав: «Удивительно, как разнятся судьбы женщин».
    Сотрудницы камералки никак не могли сосредоточиться на работе. Кто-то осуждал мать Дмитрия за равнодушие к судьбе сына, а кто-то обвинял Егора Кузьмича, который превратил его в раба. В одном только все сошлись: ничего нет в жизни больнее, чем схоронить свое дитя!
    Тамара Николаевна попросила коллег прекратить разговоры и заняться делом. Комната наполнилась шуршанием бумаг, щелканьем всевозможной электронной аппаратуры. Рабочий день стал набирать силу.
***
    На предприятии праздновали Новый год, как всегда, с огромной елкой до потолка. Коллеги, которые совсем недавно лихо отплясывали в центре зала, теперь скромно переминались с ноги на ногу у его стенок. Молодежь уже их теснила, как когда-то они постаревших коллег, захватывая пространство для своих непонятных танцев.
     Как быстро летит время, серебря наши волосы и делая нас малоподвижными. С грустью мы провожаем очередной год, который нас состарил, и с улыбкой встречаем новый, надеясь все же дотронуться до колеса Фортуны.
     Холостые парни сразу почувствовали преграду, возникшую между ними и Валей. Они перешли на волну ничего не значащих разговоров, понимая: новичок не подпустит к ней никого. На празднике Арсений, действительно, не отходил от Вали.
      – Ты сегодня особенно привлекательна!
    От этих слов, которых она ждала целую вечность, у девушки закружилась голова. Ей хотелось громко прокричать всем: «Это он сказал мне! Слышите? Мне!»
    Арсений прижимал ее к себе, жадно ища губы. Она не помнила, как они оказались у него в комнате. Помнила только его вздувшиеся вены на руках и взволнованный шепот. Ее сводило с ума прикосновение мужских рук, перехватывало дыхание от горячих губ, обжигающих ей грудь.
      – Я твоя женщина! – прошептала Валя, нежно притрагиваясь к его лицу губами.
***
    Клава смотрела на свою любимицу, не спрашивая ни о чем, когда та пришла утром домой. Было все понятно и так. Валя светилась изнутри.
    Теперь она находилась в своем мире, непонятном для других: всем восторгалась, не замечая ничего печального. Ее ничто не могло огорчить.
    Дни летели за днями, кружа ее с Арсением в танце любви. Пришла весна, усилив их чувства. Его перевели в экспедицию. Валя не могла себе представить, как переживет грядущую разлуку. Ночью, уткнувшись в подушку, плакала, так ей не хотелось расставаться с ним ни на один день, ни на час, ни на минуту. Вдобавок ее подтачивал страх: боялась потерять его. Слишком больно было, когда умер Саша. Испытать такое еще раз у нее не хватит сил.
    Действительность грубо вмешалась в жизнь влюбленных, не считаясь с их желаниями. Настал момент, когда Арсений должен был отправиться на базу. Начальником партии, в которую его определили, был Борис Михайлович. Это утешало Валю. Она была уверена, что рядом с таким мудрым руководителем за время полевого сезона с ее парнем ничего не случится.
      – Эй, голубки, пора, – скомандовал Борис Михайлович, понимая, как трудно расстаться Вале с Арсением.
    Валя взглядом провожала вертолет, пока он не скрылся из виду, после чего ее мгновенно охватила тоска. Домой не хотелось. Для нее началась длинная череда тусклых  дней, когда ждешь встречи с любимым. В том, что любит его, она уже не сомневалась.
    Солнце, разогнав ставшие ненавистными за зиму облака, заиграло праздничными струнками ее души. На лице появилась улыбка. Когда вошла в комнату камеральной группы, она услышала, как Катерина сообщала новость: «В этот раз на практику приехали девочки довольно яркой внешности и, заметьте, не из робкого десятка. Только что видела их».
    Жены, чьи мужья выехали на полевые работы, забеспокоились. Были случаи, когда симпатичная, молодая практикантка увозила с собой мужа одной из сотрудниц. В результате оставались без отца сын или дочь. Осознав, что обмен был  неравноценным, некоторые из провинившихся мужей возвращались. Только не всех прощали и принимали обратно.
    Лида вытащила носовой платочек и постаралась незаметно смахнуть с лица слезинку. Одна из таких девочек увезла ее парня навсегда. Они довольно долго встречались, и у нее появилась надежда стать замужней. А тут…
    С тех пор она дружит с Катей и Клавой. Они бережно относятся друг к другу, стараясь разнообразить жизнь вылазками на природу за ягодами и грибами, походами в кино.
    Валя услышанное восприняла спокойно. «Вряд ли вихрь любви такой силы, как у меня с Арсением, покинет его при виде студенток», – решила она. Клава напряглась. Сколько раз она видела, как  женатые мужчины, отойдя на десять метров от супруги, считали себя холостяками. А тут молодой, симпатичный парень, не связанный узами брака. Встретившись с Всеволодом, она поделилась с ним своими опасениями.
      – Мне эта девочка дорога. Все равно что дочь. Вот и переживаю за нее.
      – Это правильно, только не надо заранее предполагать плохое. Подожди, может, именно у них все будет хорошо, – постарался  успокоить ее Всеволод.
***
    Прошло тридцать вечеров изнуряющего одиночества. Валя не могла больше тупо смотреть телевизор, думая о своем парне, вспоминая его голос, родной запах тела.
      – Клава, я еду к Арсению! Меня Тамара Николаевна отпустила на три дня. Еще суббота и воскресенье, пять дней мы будем вместе! – объявила она, придя с работы.
      – Это хорошо! Надо поддерживать огонь чувств. Ты оповестила его?
      – Нет. Сюрпризом.
***
    В день отъезда хлынул дождь. В автобусе, который направлялся в сторону нужного ей поселка, было много мамаш с детьми. Путь был неблизкий. Ей предстояло ехать почти двенадцать часов. На заднем сидении разместились молодые парни. Как только автобус тронулся, они стали пить пиво и петь под гитару. Пассажиры делали им замечания. Пожилая женщина, сидевшая рядом с Валей, намеренно громко осуждала ребят, надеясь усовестить их. Напрасно.
    Валя смотрела в окно, наблюдая, как капли дождя превращаются в снежинки по мере того, как автобус поднимался на сопку. Вскарабкавшись на ее вершину, он забуксовал. Водитель вышел осмотреться. Машина колесом попала в яму, заполненную жижей. Нужно было подтолкнуть автобус сзади. Шофер попросил помощь у пассажиров. Наступила пауза. Снаружи дул ветер, шел снег с дождем. Грязь, холод. Никому не хотелось покидать уютные места. Парни, не сговариваясь, поднялись и вышли. Протолкнув автобус метра на два дальше, после того, как колесо выскочило из ямы, снова заняли свои места. Ребята были мокрые и грязные. Соседка Вали открыла сумку и стала, ворча, в ней рыться.
«Вот тебе и современная молодежь», – бурчала она, передавая  ребятам домашние пирожки. Затем, помолчав, громко, чтобы все ее слышали, произнесла: «Ешьте, касатики. Простите старуху за плохие слова о вас».
    С разных концов автобуса к парням потянулись теплые свитера, термосы с горячим чаем, еда. «Север!» – восторженно подумала Валя, протягивая им свой пушистый, теплый шарф.
    Ранним утром ее разбудил шофер, сказав: «Ваша остановка». Валя свернула с основной трассы на проселочную дорогу, ведущую к базе. Она размещалась в бывшем  пионерском лагере. Девушка добралась до нее, села на лавочку перед одним из домиков. В котором из них спал ее парень, она не знала.
***
    Арсений впервые попал на работу в геодезическую партию, базирующуюся в лесу. Для него все было непривычно. Комнатушки в старых, полуразрушенных деревянных домах на два-три человека, «удобства» на улице, комары, полеты на вертолете, бичи в бригадах.
    Пешие переходы вначале были ему по силам, хотя за плечами приходилось нести рюкзак с личными вещами и треногу для нивелира. С непривычки уставал. Такие расстояния преодолевать пешком ранее ему не приходилось. Порой бригада делала из-за него лишний привал. Однако ни разу он не услышал в свой адрес ни одного обидного слова. Напротив, пожилой бич забрал у него треногу и стал носить вместе со своей.
    Бригада вернулась на базу для предварительной обработки очередного нивелирного хода и чтобы получить следующее задание.    Арсений был удивлен, увидев там молодых, симпатичных, длинноногих студенток-практиканток из Москвы. Девушки были, как на подбор, высокие, стройные и – бойкие.
***
    Заскрипели двери стареньких домиков, и из них потянулись к умывальнику геодезисты. Увидев Валю, здоровались с ней, стараясь не смотреть ей в глаза. Она, впрочем, ничего не заметила.
    Открылась дверь в домике, напротив которого она сидела. Из него вышла  девушка. «Симпатичная», – подумала Валя. В следующую минуту из этого же домика вышел Арсений. Не заметив ее, он догнал практикантку, подхватил на руки и стал кружить. «Отстань, дурашка», – смеясь, проговорила она. Поставив ее на землю, обнял, поцеловал, и они направились к умывальнику. Ощутив на себе чей-то взгляд, Арсений обернулся. Увидев Валю, замер от неожиданности.
     Валя почувствовала огромную пропасть между ними. Пропасть наполнялась болью. Девушка встала и медленно направилась к трассе, не понимая, что ей теперь делать: плакать, ругаться или упасть на дорогу и выть от обиды.
    Гнетущие мысли сменяли друг друга: «Он все это время притворялся, обманывая меня? Зачем слова любви, нежные поцелуи? Для того чтобы заполнить мною время перед началом полевого сезона? Как это мерзко!»
    Арсений догнал Валю, схватил за руки и стал сумбурно оправдываться. Он говорил, говорил, видя перед собой ее глаза, в которых читался только один вопрос: «Ты все это время лгал мне?»
    Ему хотелось громко крикнуть:
      – Нет! Мне было хорошо с тобой.
    Но вслух он произнес:
      – Она так, временно. Ты для меня….
    Внезапно слова застряли у него в горле. Он понял, что это их последняя встреча. Вместе с этим остро почувствовал, что  был рядом с чем-то непостижимым для него.
    Валя повернулась и пошла к трассе, стремясь скорее уйти. Арсений потоптался еще немного и отправился на базу.
   
***
    А ведь Валя ехала к Арсению сообщить об их зародившемся в счастливые дни любви ребенке.
    Когда поняла, что она для него лишь мимолетное увлечение, в одно мгновение  все вокруг стало блеклым, дорога жизни размытой, ведущей непонятно куда и зачем. Как добралась до остановки, не помнила. Сколько стояла без движения до прибытия автобуса – тоже. Когда он подъехал, Валя не стала проходить по салону, села на сидение возле водителя. «Почему я не плачу? Мне так больно, что нет даже слез, или они высохли, не успев появиться?» – рассуждала она, удивляясь своему спокойствию.
    Начался дождь. Облака выливали накопленную воду на землю, наполняя ею реки. Автобус сиротливо бежал по трассе. Немногочисленные пассажиры мирно спали. Стемнело. Валя смотрела перед собой, ничего не видя. Сон не шел к ней. Мечта об умном, заботливом муже рассеялась. «Я никому не нужна! Что во мне не так?» – мучила ее реальность этого момента, заставляя не верить в существование порядочных парней. Автобус резко остановился. Валя увидела перед собой размытую трассу. С одной стороны ее подпирала сопка, с другой бурлила река, вышедшая из берегов. Обвалив довольно большой кусок грунта от дороги, она унесла его с собой.
    Посовещавшись, водитель с напарником решили проскочить опасный участок, полагаясь на удачу. «Смертники», – подумала Валентина, посмотрев на спящих пассажиров. Тут же почувствовала, как безразлична ей собственная жизнь: будет она продолжаться или через минуту оборвется навсегда.
    Водитель отогнал автобус на приличное расстояние назад, нажав до упора педаль скорости. Вцепившись руками в руль, он направил машину вперед, прижимая ее к краю сопки. Левая пара колес ехала по дороге, правая в какой-то момент повисла в воздухе, однако автобус даже не накренился.
«Проехали. Повезло», – равнодушно отметила Валя, видя, как водители радуются.
    Пассажиры так и не узнали, в какой опасности была их жизнь минуту назад. Оставшаяся часть пути не преподнесла сюрпризов.
***
    Клава удивленно смотрела, как, оставив сумку у порога, ее девочка молча прошла в комнату и села.
      – Я не хочу жить, – спокойным голосом проговорила она, не поднимая головы.
Женщина, внимательно посмотрев на нее, спросила:
      – А как же ребенок?
      – Откуда знаешь?
      – Не маленькая.
    Валя разрыдалась. Рыдала долго и, только когда обессилела,  заснула. Клава сидела, закусив губу. «Арсений все же оказался гнилым внутри. Как я не распознала? Милая Валечка. За что же тебе такое? За что? Ты, как мотылек, летишь на свет, неся с собой доброту, ласку, любовь, – думала она, заботливо накрывая ее одеялом. – Почему именно тебе он обжег крылышки? Почему?»  Женщина, вздохнув, решила: «Надо помочь ей устоять! Иначе замкнется в себе, разуверится в людях».   
***
    Тамара Николаевна не узнавала свою любимицу, прежде отзывчивую, стремящуюся всем и во всем помогать, с неизменной улыбкой на лице. Теперь она произнеся равнодушным голосом: «Здравствуйте», – садилась за стол и работала весь день, ни с кем не общаясь.
    Женщины уже знали причину, кто от Клавы, а кто и самостоятельно догадался. Они хотели бы ей помочь, но как? Очередной день подошел к концу. Устав видеть сочувствующие взгляды, Валя решила задержаться, чтобы потом тихонечко, ни с кем не общаясь, добраться до общежития.
    В комнату вошла уборщица с ведром и шваброй. Поставила ведро на пол, прислонила к стене швабру и тихим спокойным голосом произнесла: «Валь, идем ко мне». Девушка  послушалась Лизу, судьба которой вначале была к ней благосклонна, а потом кинула на самое дно страданий. Валя знала, что она может понять ее боль. Лиза привела ее в каморку, достала бутылку водки, налила себе в стакан, сказав при этом:
      – Тебе нельзя, – потом она помолчала и добавила: Рассказывай.
    Валя будто ждала этого слова. Заговорила. Говорила то восторженно, – о безоблачных днях своей жизни, то с горечью о тех, которые давили ее несправедливостью.
      – Теперь слушай меня, – сказала Лиза. – На свете всякое бывает. Порой так больно, что выть хочется, и – воешь! Страшнее всего – постоянно страдать от потери ребенка. Я похоронила дочь, не попросив прощения за то, что бросила ее самостоятельно выживать. Не могу обнять сына, от которого по дурости отказалась.
    Женщина неожиданно приблизила свое лицо к лицу Вали и с жаром произнесла:
      – Запомни! Ребенок порой затмевает все горести. Какую радость приносит с собой, когда родится! Я это поздно, очень поздно поняла. Мужчину, даст Бог, ты еще встретишь. А если потеряешь малютку, вот это беда так беда. Думай о своем малыше, о его здоровье. Ты узнаешь, что такое быть матерью, когда дитя появится на свет, протянет к тебе ручки, поймает губами грудь. Верь мне! Обида, нанесенная Арсением, забудется, а если нет, то не будет такой острой с годами.
    Лиза впервые прокричала боль своей души. Легче не стало. 
    Потрясенная словами женщины, Валя почувствовала, как у нее по лицу потекли слезы, унося с собой обиду, неверие, страх перед будущим. В комнате было тихо. В этой тишине пробуждалось материнское чувство к еще не родившемуся ребенку. На лице Вали появилась робкая улыбка.
    Клава с подругами оббежали всех, у кого могла быть Валя. Они вернулись  в общежитие, боясь предположить что-нибудь плохое.
      – Нужно звонить в мили….
    Катерина не успела закончить фразу. Дверь открылась, на пороге стояла Валя. Из-за ее плеча выглядывала Лиза.
      – Чего раскудахтались? Прекратить рыдания. Я не буду подтирать пол от ваших слез! – произнесла уборщица с нарочитой строгостью.
    енщины зашумели, кинулись обнимать, целовать Валю, а заодно и Лизу.
      – Будим пить чай! – торжественно объявила Клава.
    Валя смотрела на женщин. «Как беспокоятся обо мне!», подумала она. Вдруг ей вспомнились слова Лизы: «Ребенок порой затмевает все горести жизни. Какую радость приносит он с собой!» Стало спокойно и легко. «Я буду мамой! – подумала она. – У меня будет ребенок. Да что же это я? Моя мечта скоро сбудется! Радость-то какая!»
    Следующий день Вале уже не казался мрачным. Теперь ее мысли занимала кроха, рождения которой она ждала.
    Тамара Николаевна, прижав Валю к груди, дала знак коллегам покинуть помещение. Все потихоньку вышли, оставив их вдвоем.
      – Редко кому везет. Уметь любить – это дар. Жаль Арсения. Он прошел мимо настоящего! Ты сильная. Сможешь преодолеть эту боль. Еще встретишь парня, который знает что такое любовь. Жизнь бывает несправедлива к нам, как нам кажется. Однако она преподносит уроки, благодаря которым мы становимся сильными и начинаем серьезней относиться к ней.
    Валя внимательно выслушала и эту женщину, которая нашла в себе силы и шагнула в будущее ради благополучия своей жизни и сына.
    Она вдруг ойкнула и непроизвольно прижала ладонь руки к тому месту, где ощутила толчок. Ее глаза заблестели.
***
    Три пятиэтажных жилых дома и общежитие были построены для сотрудников рядом с предприятием, так что все знали друг о друге почти все. Ни для кого не было секретом, что отцом  Валиного ребенка был Арсений. Все как сговорились, никто не судачил на эту тему, ждали, что предпримет парень.
    Трудно сказать, как бы все обернулось, вымоли он прощение. Но он даже не попытался этого сделать. Получив расчет, тут же улетел.
    У него были любовницы. Дважды  женился и оба раза был разведен. Детей не нажил. Стал театралом. Приходя на спектакль, он вспоминал ее глаза, искрящиеся неподдельной радостью.
    Валя стояла у окна. На улице ветер терзал прохожих. Тучи направляли на них холодные струйки воды, громыхал гром, сверкали молнии. На ее лице, вопреки всему, цвела улыбка. Ее не пугала гроза. Скоро предстояло сказать ребенку: «Здравствуй». 
    К ней подошла Клава и, смущаясь от волнения, чуть заикаясь, произнесла:
      – Может, не поедешь к родителям? Тут родишь? Мы тебе с Всеволодом поможем воспитывать малыша. Своих детей у нас уже не будет. Стары мы для этого. А мне так хочется повозиться с маленьким. Да и муж не прочь. А, Валя?
    В глазах Клавы теплилась надежда.
      – Я и не мыслила об отъезде. Знаю, ты все сделаешь для меня и моего малыша. 
      – Вот спасибо-то. Как же я люблю тебя, моя девочка! – прошептала женщина, подумав: «Кому праздник с рождения, потом к старости мытарства, а мне судьба, видать, всю  жизнь копила счастье по крупицам, а теперь одаривает!». 
    Распахнув дверь в квартиру, Клава с порога прокричала мужу:
      – Сева, Сева, мы будем дедушкой и бабушкой!
***
    Леонид Иванович отработал необходимое количество лет, позволившее ему уйти на пенсию и вернуться в родной город. Все сотрудники собрались в ресторане, чтобы пожелать директору спокойной, без стрессов жизни. Они говорили хорошие слова о нем, как о директоре и человеке. Вспоминали смешные случаи за время его правления. Когда заговорили о коллегах, которых уже не стало с ними, в ресторане воцарилась минутная тишина. Подходя к Леониду Ивановичу, каждый приносил подарок на память.
    Подошла к нему и Клава. Она поблагодарила за умелое правление предприятием, заботливое отношение к каждому сотруднику. Пожелала найти интересное занятие для души и наконец-то спокойно пожить. Она говорила, не смущаясь, без надрыва в голосе. С улыбкой напомнила о том, как они вместе работали в тюменской экспедиции. Говорила, отпуская прошлое навсегда, чтобы освободить место в своей душе для счастливой жизни без слез с мужчиной, который окутал ее вниманием и заботой.
    Анна Владимировна после отъезда Леонида Ивановича уволилась и уехала с дочкой в родной Новосибирск. Муж окончательно спился. Сын остался с отцом.
    Любовница Сергея, забрав с собой сына, ушла к другому. Вскоре они поженились и уехали за границу. Сергей стал больше бывать с детьми. В итоге переехал в загородный дом, к Марине, навсегда. Он пожалел о времени, прожитом с ней врозь.
    У Вали родился сын. Что преподнесет ей судьба в дальнейшем? Какой еще ее мечте суждено будет сбыться? У нее вся жизнь впереди. Кто знает, как она ее проживет? Лошадиная-то подкова так и висит в ее комнате над дверью!

   Персонажи этого  произведения – собирательные образы. Любые совпадения случайны.