Гречко Битва за Кавказ

Истина бывает абсолютной? То есть такой, чтобы быть принятой за правду не зависимо где будет предложена: в приемной кардинала, будуаре великосветского вертепа, в донесении сексота, случайно ошибшегося адресом явочной квартиры, или в местном пивном баре, где пиво имеет настоящий привкус средневековых монастырских рецептов, о чем свидетельствует реклама в каждом буклете агроэкотуристов.

Правда, продаваемая на вес, на глазок, как золотые побрякушки для невесты на арабской свадьбе, где ценится не мастерство ювелира, а вес металла на чашечке весов. Когда не угодившую жену будут изгонять из дома – всё, что она может получить – это вот эта небольших размеров груда металлолома. Возможно, ей удастся прожить в браке счастливую жизнь, но древняя традиция страхует  женщину уже в первый день новой жизни. Потеря девственности гарантирует при любом, даже самом неблагоприятном исходе, спокойную старость. Да, на гроши от золотых безделушек, но не полную нищету на грязной мостовой.  Бин-энби-эншуренс, как говорит продвинутая в наши сети реклама страховки на чёрный день. За девственниц принято платить. Только такса разнится от случая к случаю.

До каких пор можно противопоставлять себя миру и при этом не быть изгнанным в назидание, как той арабке, не угодившей аллахом посланному благоверному?

В детстве, когда все кажется таким как кажется – истина абсолютна не зависимо от источника. Может ли девочка любить книгу, написанную на старости лет бывшим военным о его собственной жизни в жанре воспоминаний долгими вечерами и ночами, когда хочется поговорить, но не с кем, да и неинтересно другим то, что ты там помнишь о никому уже ненужных людях, о подвигах и поражениях стертых во времени неактуальностью? Может или нет? Наверное только некрасивая девочка, которой негде больше проводить эти такие же долгие вечера, как и у того старикана. Думаю, последний ничуть не обрадовался бы, что его выстраданные дни и ночи интересны не сверстникам, не людям его уровня, а какому-то невостребованному детскому восприятию.

Итак, мемуары: Андрей Антонович Гречко «Битва за Кавказ».

Часть первая. «Оборона». Собственно как может обороняться человек от превосходящих сил неприятеля, да ещё головореза, вооруженного до зубов. Тогда разумеется у них было превосходство в технике. Теперь в наносфере. Но в целом разорвать девственную плеву – дело плёвое. И плевать им там на тех, кто не есть человек в общепринятом ими же понимании слова. Не есть. Это не совсем по-русски правильно построенная фраза. Но, где они русские. Нет, не россияне, причём не хочу никого обидеть. "Россияне – пусть свобода воссияет", под которую встают главы их России. Бог с ним с россиянами. Где русские? Вот чего никак не возможно понять. Когда их девственниц насилуют как в Перу женщин ребята из «Сияющего пути»?

И при всем при том – Гречко не рождает в своих воспоминаниях ненависти, допустим, к тому же "Эдельвейсу". Он рождает уважение к тем, кто, сыграв с Эдельвейсом один на один – выиграл. Отборные элитные части горных стрелков Германии. Почему-то в детстве мы знали про существование у нацистской армии частей со странным названием: Эдельвейс.

И допустим, девочка, читавшая Гречко не знала про столь же отборные части «горных козлов». Узнала она об этом десятки лет спустя, удивившись, что в книге, которой она заинтересовалась на полке в книжном магазине «Мир» сказано только про «горных козлов», и ни звука за "эдельвейс". Информация делает нас тем, чем мы являемся, видимо, тогда, печатая нашего Гречку, нам доводилось до сознания одно, а теперь, переводя с немецкого на русский – другое.

- Как вы ("горные козлы и эдельвейс" - прим. автора) не смогли разминуться на такой маленькой территории? Что тут было делить?

Часть вторая. «Наступление». Проще простого: у "горных козлов" оказался свой "эдельвейс", поэтому эдельвейс "не их директории" подлежал уничтожению.  Он и был выведен в другое информационное поле, а люди, вот эти самые проводники сознаний (машины, так сказать), были безжалостно задушены в своих (чужих им) мирах. Нет, повзрослевшей девочке, забитой трудностями жизни дела не было до игр горных. Просто так получилось.

Подыгравшие козлам "сознания" что-то такое слышали за Гречку. Но им в голову не пришло что это за Гречко был в начале этой истории эдельвейса и горных козлов. В силу своих знаний из тех самых новых книг они произвели на свет под той же свастикой другого гречку. Гречуху. Греческого стратига – как это они поняли.

 - Тебе нечего делать на фашистских стёбах.

Разумеется нечего. Тем более, что как связаны эти их новорожденные  Гречки и их Куршавели сказать сложно, хотя за один из Куршавелей тут уже говорят: "изойдешь слюной на границе РБ и РФ".


P/S
     -- Вы  --  мой лучший друг!  Вы  не понимаете?  Так слушайте. Вы  открыли мне  глаза. Я открыл одну вещь.
     Я человек, потому что мой эдельвейс им не подошёл по цвету, и теперь я твердо знаю это. Что вам угодно выпить?