Взгляд со стороны

Он шёл по тропинке, озираясь и задирая голову. Смотрел на
качающиеся в весеннем свете листья тополя и улыбался потрясённый их красотой.
Каждый листик, похожий на детскую ручку, махал ему сверху, и как будто просился:
«Запомни меня»!
Детские ручки листьев принимали солнечный свет и, радостно отразив его, попадали в глаза,
в чувства, в память…

Я тоже смотрю на него: молодого, глупого, рассеянно вышагивающего
по весенней тропинке. Он не знает, что ветер и листья, – это я...
Что тающий медовомаслянный  рассвет, - это тоже я – его душа, весело и снисходительно наблюдающая за ним из окошек вечности…

Он знал, что я где-то рядом, - колышущаяся на ветерке, проплывающая в листьях, бесконечно меняющая невидимые очертания, дышащая на свету, как облако пронизанное закатом, -
его пронизанная жизнью душа…

Нет, он не мог знать всего этого, а просто по-пророчески наивно догадывался:
он улыбался мне, а я – ему.

Он возвращался с прогулки, садился за компьютерный столик и включал монитор.
Перед ним зажигался экран, и пока он всматривался в него, - какая-то волна,
какое-то неощутимое излучение проникало в него и, нащупывая его чувства, находило
в нём его душу. Она просвечивала на свету, как лист.

Он, вообще думал, что человек, по ту сторону обычного восприятия, - тоже,
всего-навсего – вид излучения. Что в мире не существует цветов. И если перешагнуть
за ежедневную субъективность, то все цвета радуги, - суть разные виды излучений.

Ему представлялось, что он сам, - излучение, или – что-то излучённое в мир.
Что реальность – это встреча и взаимное преломление разных излучений.

А ещё ему казалось, что его восприятие настолько условно, - что существование света и тьмы,
дня и ночи, - абсолютно лишь до тех пор, пока мы не вспомним, что это тоже всего два вида излучения, которые разделены сознанием…

Иногда он чувствовал себя маленькой клеткой огромного организма, обладающего своим параллельным дыханием, своей собственной реальностью.
Проходит год другой, - думал он, и в человеческом теле не остаётся ни одной клетки, которая не подверглась бы обновлению, и это заставляло его чувствовать, что он лишь продолжение
какой-то внешней пульсации. Пульсации какой-то другой, более обширной жизни, происходящей вовне…