Где спиливают мушки

или рычащий пафос

Дневник Смита-75

«05» декабря 2012 г.

Белорецкий район, хребет Ялагас, Южно-Уральский заповедник. Четверо лесников обходили территорию, вдруг у одного из них залаяла собака. Когда егерь чуть отошел, на него накинулся медведь. Прибежавшие на выручку лесники выстрелами из ружей отогнали зверя.
Да, здесь такой роскоши нет. Облавщик Смит патрулирует один.
..........

Девушки из тайги, обдумывающие житье. Если с утра видите мужчину, щеточкой стряхивающего снег с машины, изящно, с соской во рту, – то знайте, это не есть мужчина. Это признак деградации жанра. В это время настоящие тренируют рефлексы, без лыж, по сугробам. Они дисциплинируют жизнь. 
Антиподов использовать как приваду. Живи и дай умереть. Сети зла. Снижайте акцизы. У них это от рождения, больная кровь. Есть у них тяга к крово-нарко-смешению – оставьте. Сдохнут сами. Помните морлоков? Остальная часть подпадет под философствование молотом.

Время Тарковского (русоненавистника, судя по «Андрею Рублеву» и последним фильмам) – ушло. Сейчас его блокноты-черновики выкупили на аукционе. Они были выброшены, отработанными, сейчас же в них будут копаться, искать так нужную современным режиссерам ненависть-hate-interest к стране-легенде. Смотреть и читать нужно блистательные, оформленные, идейные вещи. У Тарковского такие работы есть, к ним я часто обращаюсь. «А это все хлам. Хлам», – как сказал великолепный Снаут в «Солярисе».

Барышев, сформировавший арийского агента в «Щит и меч», изрек: «Это уже отработанный пар, Вайс».

А вот если интеллекраты в бункерах на Новой земле осознают себя вестернизаторами жизни, вестернизаторами чистоты-идеологии, – вот тогда мы и увидим «диктаторскую» текстологическую школу. Тяжелый ход строк – сильный и неожиданный. Некоторые черты высшего человека я вижу в Страннике (настоящее имя Павел Григорьевич) Стругацких, у Белого Ферзя Стругацких, у Бонда, Штирлица, Вайса. Все это в сочетании с мощной идеологией, умом и тренированным телом. Будущий контрохотник обязан предполагать, что где-то объявилась сатана.

Следует отвыкать видеть мушку и целик. На скорости прицельные приспособления не рассмотреть. Следует также выбивать все пороки и ошибки историчности через волевую интеллекратическую жизнь и филологию. Во время штурма запрещается не то что отступать, но даже останавливаться. Закрепить боевую доминанту гранатой. Работающие по лесной тесноте, на Крайнем западе, вообще спиливают мушку и целик – они мешают. 


«07» декабря 2012 г.

Теперь радиус пятидесятиградусных морозов составляет пятьсот километров, что соизмеримо с изнеженной территорией Франции и Германии. Зона сорокаградусных морозов также сильно расширилась. Помимо Якутии и Эвенкии теперь она включает почти все Забайкалье и север Иркутской области. Это больше, чем вся, так называемая Европа.

Вот что пишет In The Deathcar:

В течение пяти лет министерство обороны лже-континента планирует вырастить целое поколение нелегальных агентов «красные подошвы». Двигаясь по угнетенному лесу шеренгой. Давайте, вас ждут, на контрохоте. Судить «беженцев» нужно в котловане, в вихре развлечений. В тайге, на болотах, на лютом холоде. Даже антиподы это признают. Также забавно читать о воровках, идущих сейчас на сделку, сдающих всех и вся. Что, плохо? Вот, из-за таких духовных шлюх (порок врожденный) мир не совершенен. Мученики Уганды... «поднимали всякие пальцы». «У Каналеса нос почти всегда в кокаине. В его походке, как и в его лице, было что-то негритянское».

Но жизнь, настоящая жизнь – это не филологический ступор. И не воровской – чрезмерно пальцы гнуть. «Я тебя умножу на ноль». Встретимся на урановом руднике. Внутри девятого номера. В двух шагах от рая. Осматривать трущобные предместья Кейптауна. Скоро вы все (сбежавшие отарки из лаборатории Фидлера) будете ходить наклонившись вперёд и закинув руки за спину. На южном берегу Ледовитого океана. На вас наденут навигационный ошейник, и вы будете выглядеть загнанными. Звери идут на Мадагаскар. Кокаинизм. Без полушубков. Закалка – полезна. Закалка – крепит дух. Становись по росту, в затылок по-одному. Плотнее прижаться. Сомкнуть шеренгу! Может, ему лапу сломали по неосторожности? Может быть. Смерш по августу сороковых решал, решает и будет решать вопросы. Метакраты-окруженцы решают вопросы. Жеглов, Алехин и Гарин решают вопросы. От имени персонажа!

В лесах антиподов (особо злобных баскервилей) нужно использовать не только как приваду, но и в творческих созидательных целях. Антиподов можно покупать, об этом поучительный пример – как в Бункере создавали Штирлица, будущий сверхпроект европейской разведки. А что делать! Покажите высший пилотаж. Рычащий пафос. Пласты снега. Покажите мне хотя бы одного арийского (европейского) мыслителя – в самых идеальных очертаниях. Который начинает действовать особенно дерзко. Опрокиньте схему. Вот когда высветится ошибка между ветвями расы... Потому что отсчет пошел не тот с самого начала, с толчка и взрыва. Не узурпировали жизнь и географию. Они сориентировались, – арийцы нет. Коллайдер не тот! Они сориентировались во всех смыслах, но главное лингвистически. Язык сломали – и арийские ветви разнеслись.

«Немецкий язык  и язык Мертвого моря похожи». Именно. «Это как рисовать худым карандашом»:
австрийский нацмен-искажение, пылавший ненавистью к ангелам Европы, даже диктуя завещание (тебя использовали, ублюдок) – «благотворительный порносайт» – швейцарские шлюхо-боксы – «Руслан и Людмила» с привокзальными – забойщики из центра Дарвина. Выбили волю. Получилась одна большая мохнатая чушь. Германия сломалась, самоликвидировалась. Франция не в счет. Остается  рваная, ледяная, изломанная кромка русского материка.

.........

Метафизик леса ломится не на курорты Красного моря, в эту мертвечину, не в глинистые пустыни – он ломится в черном плаще в черную тайгу. В отношении бешеных послевоенных недобитков, шныряющих по тайге круглогодично, в лицензии-маршрутке так и написано: ликвидация. И посадка егерских серых глаз – ликвидационная.

Если медведи-отарки начали нападать, они не остановятся. Из инструкции полярникам: «Работать только парами, только с оружием, только в закрытых помещениях». Ответ неправильный. А как же индивидуализм? Смит-Last Man девяносто шестого? Макс в Островной империи? Макс Штирнер? Макс Штирлиц? Ницше?

Так вот: только с оружием, ты и гризли в лесу, много гризли.


Сжатая метафизика под ключ, на пересечении магистрали,
ожесточенная,
поднимая волну мета-ожиданий,
на центральном склоне Драконовых-Гиперборейских гор.

Поезд дает три гудка. Утром четвертого августа 1914 года подземные, гиперборейские толчки основательно встряхнули Урал. Смерш сорок четвертого, выдвигаемый на забой антиевропейского (воровского) скота – религия нашего времени. Антиподами погоняя.

Теорию опасности, белую танцующую экзистенцию – вырастить посреди Ледовитого океана. И душу выпилить изо льда.

Так что за феномен наблюдается за северным горизонтом? Это Смит рвет за собой мосты.

Дело тебя потащит за собой, не будет страха, опаски и «надрыва». Не будет ничего. Будет только обреченная на реванш-возмездие экспедиция. Иного рода и масштаба: на изломанный лед Северного полюса – великолепный вид Кейптауна, на Уральскую латифундию и приполярные водораздельные фьорды, – под арийскими плащами Mystery, в пустых и диких местах. Идея эта дерзкая и авантюрная. Территория, сколь красивая, столь и опасная. Силовой блок. Рок-композиция. Крылатые ракеты-экзистенциалистки – агентки обвинения. Военная приемка. Рубить по методизму. По шаблонам категорий. Полировка ядер. Чередовые вырубки. А Смит так и работает, ковбои. Это жанр железа теорий, а Смит воплощается в обрамлении жанра. Военная экспериментальная картография! Метафизическая матрица на одинокой местности. Так будет, дикая красотка Европа.
.....

Предстоит еще понять, к чему приводит изоляция от скал.

Но рейнджер-властитель приходит в тайгу тогда, когда закрываются артели: «...пошел дальше вверх по реке Джалинда, надеясь перевалить через хребет в Амурскую область». Пришел на зимовье, ушел с зимовья, – в холод, в тайгу, на Волчьи скалы. Навел орудия на Рио-де-Жанейро с позиции недосягаемого положения. Это военная версия философии жизни, и версия точеная с точки зрения языка. По смете блокбастера! Военная лингвистика. Полететь в military, древнейшую Европу-филологию – это чрезвычайное событие? Фантастическая версия лесного экзистенциализма. Накачка духа чистой воды, с твердым приступом.

Текстографы! С утра смотрите холодными глазами профессионалов: раздражаемое бытие, истолкованное бытие, отравленные иглы. Все. Больше никаких второсортных ресторанов, никаких купонов. Там, где спиливают мушки. Негодование на бытие нас спасет. Спящие собаки – это мертвые собаки. Sleeping dogs, 1977. Философ строг и не может потакать современнику. Современник не понимает револьверной метафизики. Экипировка не позволяет быть слабым. Читайте внимательно о Кириллове. Нужно насмехаться над злобным бытием, наводить на него тень. Красота и оружие спасут мир. Русалки-валькирии мечтают о сверхпроекте Европы, о Штирлице-Бонде в белой рубашке. Неумолимая логичность и атомный кураж. В Штирлице есть резон и разгон.

Возвышение необходимо. Европа. Прелюдия-вспышка. Война и жанр. Арийцы, приручившие мамонтов. Валькирия, оседлавшая реактивный двигатель, на помеле. Стрельба навзмах. На фрагментах запугивания и неустрашимом продвижении. «Огнеметы к огню готовсь». Это достойно, господа и львы. Так было и будет. Наши звезды будут нас навещать. Уже сейчас белые невесты и охранительницы рассекают межзвездное пространство. Нельзя морлоков допускать в космос. Кто-то же должен остановить наглое вторжение в теорию опасности.   


_______________

События, герои, место действия являются литературным вымыслом; также прошу не отождествлять героя произведения с автором.