Рим

    К Риму я подходил уже отпетым,матёрым зверем,старовером вышедшим на белый свет из дремучей таёжной чащи с глазами сверкающими и лучистыми. Пройдя по Италии от Вентимилья до Рима,я уже был совсем другой человек. Италия и итальянцы зарядили меня надеждой,здоровым юмором. Жизнерадостность этих непослушных детей Средиземного моря я глубоко впитал в себя. Мне очень запомнился один художник с Сардинии. Он развозил  по всей Италии в своём белом микроавтобусе статуетки и бюсты Дуче,выполненные из чёрного вулканического камня. Он остановил машину на обочине впереди меня и куда-то звонил,когда я постучал в окно он отмахнулся от меня и продолжал звонить. Потом он посадил меня в кабину и довёз во первого пригорода Рима. Всем своим видом и ничего не говоря,он умудрился сказать мне:"
 - Всё,тебе больше не надо ни о чем беспокоиться,
   Ты уже загружен в матрицу по имени "Рим".
   И эта супермощная мантра уже начала на тебя работать".

    Рим встретил меня стоя. На остановках автобусов люди стояли,как одна семья и машины двигались по улицам бесконечным потоком,как одна бесконечная семейная колонна и африканцы и индусы торговали зонтиками и газетами,как гувернантки в большом доме. Я сразу понял,что Рим-это Дом и большой и очень старый,с облупившимися стенами домов и обгаженными птицами крышами. Он временно был захвачен варварами,но население не придавало большого значения этому пустяку.
    И действительно:
   - А чо париться? Ну пришли,ну ушли.
    У нас и так тут духота,
    ещё лишние разборки по пустякам устраивать.

    Все просто жили,как умели;кто-то торговал носками,кто-то жил в виллах. У каждого свой "monkey business". Кто-то спал прямо под ногами прохожих и никого это не волновало. А кто-то всю жизнь ездил бесплатно зайцем в автобусах. Это Рим и бороться с ним бесполезно,контролеры знали об этом и оставили всё как есть. Все получали удовольствия,как умели,по мере способностей. И я тоже осознал для себя,что предпринял заплыв в правильном направлении.

    Когда я отдыхал в Ла Специи,одна красивая итальянка,услышав что я иду в Рим,сказала мне: "Ну дурной,я жительница Рима и я убежала оттуда,а ты кто,куда ты идешь,ну дурной." Она дала мне адрес ночлежки у Termini. В Риме я достал эту бумажку и сразу через весь город пошел туда.

    Жизнь города кипела,бурлила. Горожане что-то носили,возили. По тратуарам двигались,очарованные Римом итальянцы. Один молодой долговязый фанатик в холщёвой рубище тащил на спине большой деревяный крест. Его глаза светились ровным христианским пламенем и он до краёв был полон томного чувства,религиозного оргазма. Пацан двигался в сторону большого моста и я пошёл за ним. За рекой жизнь города уже не просто кипела - она плавилась и плавно растекалась человеческим потоком во все стороны. Среди руин,старых кирпичных стен,колонн,бродили туристы. Туристы со всего мира оттягивались по полной схеме и получали наслаждение от созерцания древней разрухи. Странные люди эти туристы,в обычной жизни им на все эти развалины ровным счётом наплевать,но стоит им же купить туристскую путёвку и уехать в другую страну,как у них происходит сдвиг по фазе и в состоянии изменённого сознания они ходят,как зомби,наслаждаясь и восхищаясь запустением развалин. По-моему они в отместку за унылые будни дома,просто приезжают и ебут сардонически все эти развалины,с чувством удовлетворения и тихой грусти,вспоминая,как сношали их на работе начальники,соседи по дому,жёны,мужья,братья и сёстры. Туризм - это вид узаконенной шизофрении, Да-Да высшего уровня. Этакие турисы-дадаисты. Если тут всё обклеить газетами и расфакать графити,они всё так же будут приезжать и наслаждаться инсталяцией,в глубоком трансе и настальгии по чему-то запредельному.

    Вдруг,я увидел что-то необычное,запомнившееся мне на всю жизнь. Группа туристов из итальянской глубинки - семья из пяти человек уставилась озадаченно на живую скульптуру,покрашенную алюминивой краской и изображающей римского легионера,а может самого Цезаря. Они смотрели десять минут на неподвижного человека,а статуя всё не двигалась. Тогда папа сказал своему сыну,пухленькому розовощёкому школьнику в кудряшках:
- Ну,скажи ему,сынок,что ты о нём думаешь.
Пацан сделал садистско-декадентскую гримаску на своей розовой мордашке и стал пытать словами алюминиевого человека:
- Ты думаешь,что встал тут,как неживой и серебряный,так у тебя уже есть право надсмехаться над нашей историей и культурой. Иди сюда я отвавфлю тебя прямо в твой серебряный ротик,подонок. Что молчишь,чушок,иди сюда,иди сюда?
Вся семья с наслаждением смотрела на мученья и внутренние терзания покрашенного мусульманина и молчала. Только мальчик с живым воображением и умом продолжал изощрённо пытать серебряного человека-подъёбку. Тот конвульсивно дёрнулся,с трудом сдерживая эмоции,но устоял на месте,кровожадно и с ненавистью пожирая глазами розового пухляка-нахала.
- Да,
подумал я,
- чувства и эмоции тут льются через край.
Этот город мне нравился всё больше и больше,здесь всё дышало интригой. Я зашёл в ближайший проулок,оторвал от картонной коробки кусок и вырезал себе новые стельки для обуви:по-видимому ходить здесь придётся много...
.........................................................




Как только я зашёл за железную ворота ночлежки и поговорил с дежурным,моя жизнь перевернулась и я стал просто бездомным,слабой присмыкающейся тварью. Я родился в год обезьяны и прикидываясь шлангом я получаю художественно-эстетическое удовольствие. Ну что ж были "бродяги",а теперь "бедняги". "Ой, мы бедные,бедные сироты! Ой да я прошел от Ла Специи до Рима пешком и без еды и без денег,под дождём. Пожалейте Вы меня бедного,да за христа ради,у нас в Эстонии жуткий крызыс." - пел я надрывно дежурному в ухо. Лысый дежурный посмотрел на меня озадаченно и просто сказал:" Я тебе не верю,невозможно пройти пешком из Ла Специи в Рим и ещё без денег,а насчет кризиса - у нас сейчас во всей Вселенной кризис,во всем Мироздании." Но он всё-таки впустил меня и переночевать на одну ночь. Мне дали покушать и помыться. Спал я в кубрике с совершенно невообразимой шпаной из откуда только невозможно себе представить. Дежурный дал мне "квиток" в Caritas,чтоб я пошёл зарегистрировался и получил место в ночлежке,паёк в столовой от Каритаса.

  Утром в Каритасе мне тоже сказали просто:
 - Если у тебя есть фотография на карточку для удостоверения,то мы тебя зарегестрируем,если же нет,то-чао бамбино,сори!
    Ну нормально! И я поехал обратно на Тэрмини. За мной увязался молодой румын,он подошёл ко мне в автобусе и попытался объяснить мне,что в моем положении лучше идти в Help Center на вокзале. Я поблагодарил его и пошёл в ту же ночлежку. Но румын шёл по моим следам и когда понял,что я не собираюсь идти в Help Center,снова догнал меня. Он сказал испуганно:
- Я понимаю-вы там в Эстонии пьете слишком много водки и все просто ёбнутые,ну я же тебе сказал,не в ночлежку,а в Help Center.
Он проводил меня до Хэлп Центра и оставил меня одного. Сколько я жил в Риме,меня или преследовали или отдавали последнее только румыны. А того пацана звали Габриэль и я встречал его много раз потом в Риме. Он явно что-то хотел поиметь с меня,но что-то у него не срoслось... Рим меня протер через два колеса жернова и калёса те назывались "Caritas&Help Center".

  В Хелп-Центре молодой итальянец,выслушав мою просьбу,сказал сослуживцу:"
 - Это только у итальянцев такое возможно. Есть фотография - зарегистрируем,нет фотографии - не зарегистрируем!
    Мне дали адрес госпиталя на окраине Рима и несколько адресов столовых Каритаса для бездомных. В госпитале молодые волонтеры определили меня в пустую палату. Там спал только один молодой афганец по имени Шамен. Пацан был "потерявшийся по жизни",без документов и вообще без будущего и никакой,а ему было только семнадцать и он заглядывал мне в глаза безнадежно с надеждой,
а в моих глазах были только дороги,дороги,дороги.
Дороги под дождем,
ночные дороги,
дороги севера,
дороги юга,
облака,берега морей,
машины,машины,люди,люди,
их лица и их маски.
Я ничем не мог помочь,
я мог помочь только такому же бродяге,
как я сам.
Помочь новой
дорогой!
  Таких как он в Риме миллион,молодых людей без будущего,без надежды. Они тут просто проводили время впустую. Спали,ели,шлялись по большому городу без дела,опять ели,опять спали. У меня же была совсем другая тема по жизни и свободного времени не было совсем. Я должен был восстановить силы и тотально исследовать РИМ! И ещё самое важное они все были несчастны,я же был счастлив,дышал глубоко и ровно. Всеми фибрами души и тела впитывал всё вокруг. Это было наслаждение,сплошное непрерывное кино. Никакое кино не сравнится с тем сколько я видел интересных людей,жизненных ситуаций,бытовых сцен,пейзажей и городских панорам. День изо дня. Рим - это Дом Кино.

  По вечерам в палатах собирались бездомные:итальянцы,румыны,арабы,латинос,африканцы,кого тут только не было. Во дворе огромного многоэтажного госпиталя среди мраморных плит и мраморных лестниц росли апельсиновые деревья с большими и больными жёлто-оранжевыми плодами и яркими темно-зелеными листьями. Они освещались мутными жёлтыми фонарями по ночам. В чёрном тёплом ночном небе роились звезды. Бездомные сидели на балконе на мраморных скамьях и тёплый ласковый ночной ветер возвращал их к жизни. Они курили,слушали музыку,просто молчали. Люди были несчастны. Их могли оскорблять в лицо,выгонять за малейшую провинность. Это было дно,подняться с которого у них не было не сил не возможности. И волонтёры пользовались своей властью и глумились над людьми. Эти волонтёры от религии были скорее сатанисты-гомосексуалисты. Я видел их много в разных странах и странное дело,они все похожи друг на друга!? Как правило сладкие и гладкие,лысые и гадкие. Потом один украинец сказал мне,что это "fratelli" только не те...

    Мне дали возможность пожить здесь десять дней и когда во время очередного обыска лысый брат пытался залезть мне в рюкзак,я просто послал его на ***. Я прошёл слишком большой путь не для того,чтобы эта гладкое чмо пыталось делать меня несчастным. Я всегда готов к дороге уже завтра. У волонтера от католицызма это вызвало ярую злобу,его лицо перекосили конвульсии,он весь как-то сначало затрясся от злобы,а потом вдруг весь нежно обмяк,будто его вывернули наизнанку. Все бездомные вокруг жутко испугались и "отпрянули",ну и меня конечно же "вы****или" с тохо гошпиталя.

  Один латинос из Венесуэлы дал мне денег на фотогафии для удостоверения Каритас. С фотографией я спокойно зарегистрировался в главном центре Каритаса у реки Тевере и стал для этой конторы ,как родной. Для бездомного очень важна правильная установка - в любой ситуации никогда не дёргаться,всегда оставаться спокойным. В Риме вообще один на всех тезис:"Piano!" - не надо торопиться... Римлянин узнает своего по этой вибрации - "Piano-piano".

    Очередной "гладкий и лысый" в Каритас дал мне адрес подвала сестёр Матери Терезы и я поехал на Термини. Вечером у входа в подвал сестра Кристалина производила селекцию. Уведев меня,она протолкнула меня во внутрь. В подвале было два помещения с овальными сводчатыми потолками. В первом длинный-длинный стол и стулья,во втором двуярусные кровати. Все очень просто,даже сурово и дисциплина здесь была почти военная. Кристалина была индуска из Калькутты,с пронзительным взглядом и жёстким характером. Всё было так,как мне и нужно было в данный момент. Просто жить,есть,спать,набираться сил и шлятся по бесконечному городу.

    В подвале сестры Кристалины маленький особый мир. Овальные своды белого потолка и простые белые стены,окна с решётками и длинный длинный стол в тридцать три стула. Интернациональный сброд - три десятка счастливчиков,получивших возожность помыться под душем,помолиться своим разношёрстным богам,покушать и завалиться спать,чтобы завтра рано утром встать опять помолиться,покушать и разбежаться и потеряться в Риме на день,наслаждаясь свободой и миром жить в котором тебя не пускают и возможно не дадут никогда.

    Там в мире цветном люди напряжённо,день изо дня трудятся,окружая себя предметами обихода,бытовой техникой,отгораживаясь от реальности иллюзией иллюзорного обладания предметами мира. Молясь неустанно,прося у бога дать возможность получить завтра тоже самое или ещё чуть-чуть побольше для своей семьи,для своих детей. А по другую сторону этой картинки-раскраски/подъёбки белый лист - реальность,мир людей без работы,без надежды. И,вдруг,кто-то из тех несчастненьких,попав на цветную сторону,стремяться во что бы то ни стало не оказаться опять с белой тороны. Они так же неустанно стараются окружить себя предметами - иллюзией жизни. И вот они - бывшие люди без надежды,стараются откреститься от тех,кто остался с белой стороны листа. Они глупые не понимают,что только с этой белой стороны можно хоть что-то понять,что твориться на самом деле в этом пародоксальном,невозможном мире,мире-лохотроне.

......................................................


    Пройдя пешком от Хельсинки до Рима,почти не общаясь с людьми и полностью одичав под дождями,я,вдруг,попал в многомиллионный город,расположенный прямо посреди Средиземного моря. Сюрреализм,ДаДа и Декаданс сошлись,как ни в чём не бывало,в этой точке Вселенной и переливают свою алхимию из сосуда в сосуд,синтизируя философский камень,кружевную иллюзорность мира,насыщая солями раствор итальянской жизни. Город под небом,сгущающем экзиcтентность,под небом транслирующем круглосуточно музыку сфер,там,где вертикальные серебряные линии неба и горизонтальные золотые линие земли,без устали,изо дня в день чертят свою векторную графику.

    Город был странный,
    живой и многослойный.
    Все живущие и приезжие
    не просто жили и были здесь,
    все-все "варились" в нём.
    Город куда-то плавно уходил,
    потом опять приходил,
    вращался,кружился
    и кружил жителей.
    Карусель была необычная,
    скорее это была мельница,
    которая кроме вращательных движений
    могла время от времени
    делать
    продоль
    ные
    верти
    каль
    ные
    и горизонтальные движения...............................
    в ритме странных танцев.
    Римляне уже давно привыкли к этим странным телодвижениям
    и сами непроизвольно повторяли движения и па супер-мегаполиса.
    Зелёные трамваи,автобусы и поезда возили "танцующих",нескучных пассажиров.
    Бездомные пили вино и спали под ногами "танцующих" прохожих,
    разводили костры и варили суп прямо на вентиляционных решётках
    и молились своим индусским,
    африканским
    и всем другим
    всевозможным
    и невозможным
    богам.
    Танцующие пенсионеры могли,вдруг,
    ни с того не с сего,начать свистеть или петь,
    получая за это "гул" всеобщего одобрения.
    Зелёные холмы города покрыты темно-зелёными шапками средиземноморских кедров,
    дышащих вдохновенное средиземное небо,
    полное чувственных облаков.
    Далекие синие горы греют свои ладони,
    обхватив крепко этот большой котел,
    в котором уже тысячилетия варится бульон
    римской жизни.

    Посреди Рима шумит и утекает в море река Тевере. Вода в реке бурливая,бурая,жёлтая. На протяжении всего города,далеко вперед и далеко назад шумящая вода схвачена мостами. Мосты старые с фонарями,движением машин и жителей. Мостов много и все они живут каждый своей "отдельной" внутренней жизнью,а вечером и ночью они поют свои песни Риму арками-арфами,перебирая струны журчащей,живой воды. А Рим вращается вокруг Тевере и река уносит флюиды города в море и уносит уже тысячилетия,растворяя жизнь Рима в солёной морской воде Средиземного моря,моря посередине мира.
 

   продолжение и редактирование следует...