Млечный путь. Первая часть. 15 глава

XV

С каждым днем я чувствовала себя все хуже и хуже. Все чаще я погружалась в это состояние, потом просыпалась и не могла двигаться. Все громче я слышала плач сына, мое сердце обливалось горем и мне жуть как хотелось его прижать к себе. Я не понимала порой, что возле меня происходит, но на меня находили приступы паники, истерики, порой я кричала от страха. Я боялась осознать то, что я не могу помочь своему ребенку, не говоря уже о себе. Что - либо есть у меня не было никакого желания, и я последняя уходила из столовой, так как медленно засовывала в себя еду. Я начинала забывать облик своей мамы, голос Анастейши. Я не понимала, почему со мной это происходит, ведь я не принимала эти таблетки.
Но я не допускала такой мысли, что я действительно была сумасшедшей. Материнское чувство еще никого не подводило.
Однажды, я не пошла ни завтракать, ни обедать. Ко мне пришел на этот раз дежурный врач.
- Я понимаю, что тебе здесь нелегко. Да, ты была больна, но не слишком. Тебя можно было вылечить, но только не в нашей больнице. Мы не можем выпускать своих пациентов. Они слишком привыкали к нашему образу жизни, к нашим медикаментам, что после выхода на волю, они застреливались. Мы не могли больше этого допустить, поэтому нам приходиться так поступать. В последнее время, эти таблетки мы крошили в еду, в напитки, в десерты, чтобы у пациентов не было шансов пропустить их употребление. Та девушка, что тебе рассказала всю правду, к ней у нас особый подход. Мы ей подсыпаем другие таблетки, из-за чего у нее развился рак легких. Через месяц она все равно умрет. Нам тебя по-настоящему жаль – он погладил меня по голове и спрятал прядь волос мне за ухо –тебе сейчас почти все равно, что я говорю. Ты прошла те же стадии лечения, что и все остальные пациенты. Постарайся продержаться еще полгода, твоя семья хочет верить, что ты идешь на поправку – он вытер со своих глаз слезы и вышел.
Я молча смотрела на потолок в одну точку и у меня текли слезы. Но душевной боли я уже не чувствовала. Мне приходили какие - то воспоминания из жизни: мое детство, мои ухажеры,  мои коллеги по работе, мой душный офис вспоминался. И мне этого очень не хватало.
Я собралась с силами, настроилась на улучшение своего состояния и пошла на ужин. Мысленно я себя подбадривала, что это какое – нибудь испытание, пройдя которое мне вернут сына. Я с улыбкой ела эту пищу, перестала выходить последней, пыталась читать книгу, и отгоняла разные мысли, будто я слышу плач. Каждый день я думала о том неизвестном карлике, который постоянно на меня смотрел и мой холодный кисель заменял на горячий. Как ему это удавалось, и зачем он это делал – я не знаю. Но я по нему ночью скучала, быстрее ждала утро, чтобы его увидеть. Все же несколько раз я пыталась к нему подходить и задавала ему вопросы:
-Как тебя зовут, малыш?
Но он не отвечал, лишь в ответ улыбался и хлопал глазами.
В итоге не выдержав, я упала на колени, взяла его за руки, начала рыдать и умоляла его мне ответить. Но мой крик сбежались санитары, сделали мне укол и снова меня изолировали от общества в моей комнате. Карлика трясло от страха так, что у него верхние зубы бились о нижние, и он спрятался за креслом полдня.
Я очнулась в еще более худшем состоянии. Теперь я поняла, что мои ноги парализованы.
Каждый день ко мне приходил голубоглазый кроха, молча смотрел на меня. Иногда плакал, иногда целый день просто держал меня за руку. Мне иногда забывали санитары приносить еду, но мне малыш приносил остатки своей еды. Но как? Ведь за всеми постоянно следят санитары и контролируют все съеденное. Чтобы найти ответ на этот вопрос у меня не хватало сил. Я просто засыпала рядом с единственным человеком, которому было не все равно на меня, и просыпалась рядом с ним. Остальное мне было неважно.