Петюня

Давний мой товарищ, страстный рыбак, звал меня в гости. В деревню. Рыбки половить, отдохнуть от суеты городской, в баньке попариться. И однажды, в начале октября, я засобирался к нему. Давно ведь обещал. Да всё как-то дела не отпускали. А тут всё удачно сложилось, нашлось время, я собрался – и поехал.
Осень в том году удалась на славу. Золотая была осень. Бабье лето затянулось так, что казалось, что и не бабье оно, а самое настоящее. Но осень давала о себе знать. Обожгла деревья. Зелёных красок становилось всё меньше, а всё больше жёлтых и красных. Дожди задержались где-то в Лапландии. Погода стояла сухая и тёплая.
Выбрал я день для поездки будничный. В электричке людей было мало. На конечной станции из вагонов на платформу вышло человек десять. Со мной – одиннадцать. Мне предстояло сделать пересадку на другую электричку и ехать ещё минут сорок. После трёх часов пути на предыдущей, это казалось сущим пустяком. В тихом деревянном вокзале купил билет и минут через двадцать уже ехал в старенькой, в шесть вагонов, электричке. Вагон был пустой, если не считать меня и пожилого человека, сидевшего у дверей. Поезд тронулся. Я глядел в окно на унылые привокзальные постройки. Достал из рюкзака книгу, чтобы скоротать время за чтением, но заметил, что ко мне приближается пожилой гражданин. «Простите покорно, - обратился он ко мне. – Папироской не угостите?» Я достал из кармана пачку сигарет и протянул ему. «Нет, - сказал старик, - я такие не могу. Кашлять буду». Вздохнул, и присел на лавку напротив. «Погода-то нынче – а? Красота! А я по телевизиру нынче слышал, что дожди пойдут. Вот ведь врут. А?» Я кивнул. «А вот у нас в деревне паренёк жил. Петюня. Погоду предсказывал. Точь-в-точь попадал. Ага. Сирота был. Да глухой. Чем жил – одному Богу известно». Перекрестился старик на окно и продолжил: «У кого праздник в доме, так он приходил с цветами полевыми. Охапку приносил, и клал на крыльцо. Сам сядет на улице на брёвнышко. Глядит, улыбается. Вынесут ему рюмку. Он выпьет. Рукавом рот вытрет. Спасибо скажет. Ага. Обязательно скажет. Добрый был. Вежливый. А потом скажет, чтоб хозяева на ночь окна покрепче закрыли. Гроза, мол, ночью сильная будет. И ветер. И всё сбывалось. У кого дачники были, так тем он по-осени грибы приносил, или ягоды какие из лесу. А ему за них кто денег даст, а кто молока банку. Уж он и радуется. Любили его в деревне. Кому дров наколет, кому огород вскопает. Никому не отказывал. Ага. А какие городские приезжали, так он проводником у них бывал за грибами. Где в лес войдёт, там и обратно выведет. Ага. И с грибами обязательно. Полные корзины. Что ты? Рыбаки к кому городские приедут, так он уж тут как тут. Места покажет, где клюёт. Да на что ловить. А сам удочки никогда в руках не держал. Ага. Опосля щуку ему, или леща какого дадут. Он уж рад будет. Эх, Петюня, Петюня». Старик замолк. Потом поднялся, бушлат потёртый стал застёгивать. Я не удержался, и спросил: «Вот вы говорите – был. А сейчас он где?» Старик присел, в окно поглядел. «Весной этой охотники приезжали. На этих, как их? На джи, джипах. Вот. Он вызвался проводником быть. Всю ночь с ними в доме просидел. Они его напоили. Песни пел. Они смеялись. Наливали ему. Плясать заставляли. А он отказать не мог. А утром, когда охотники ещё спали, он из дому ушёл. Куда пошёл, да зачем – не известно. Да только на следующий день нашли его. Под электричку попал, сердешный. Ага. Ты когда выходить будешь – глянь. У платформы крест деревянный стоит. Там теперь Петюня». Электричка остановилась. Старик быстро поднялся, бросился к дверям. Успел соскочить с высоких ступеней. Поезд тронулся. Я поглядел в окно. Мой случайный собеседник стоял на пустой платформе и махал мне рукой. В окно светило солнце. Поезд набирал скорость. Я держал в руке так и не раскрытую книгу. И думал о том, что через десять минут сойду с поезда. Меня ждёт товарищ. Но сперва я найду деревянный крест. Я найду Петюню. Ага.