Связь Тысячелетняя

"Запутавшись в Пронзительной Мести" (предыдущая глава)                http://www.proza.ru/2012/12/07/439       

                ДГ13 Связь Тысячелетняя
               Барон Креаль Лио сидит за столом на первом этаже в зале моего замка, подперев рукой щеку, и качает головой на предложенную Натакруной рыбу, дымящуюся ароматом свежих специй.
               - Прости, что я уехал из города в тот день! - Ирис ходит туда-сюда, его глаза полны раскаяния. - Я мучался чувством вины все эти годы, отец!
               Начинается дождь, и его холодные шелестящие шаги за дверью создают в душе редкое чувство уюта и тепла.
               - Ты думаешь, нам с матерью было бы легче, если бы ты погиб вместе с нами? - Креаль нервно поправляет воротник темно-синего камзола, который я нашел для него в вещах Арканда.
               - Вы воспитали хорошего сына с совершенно поразительным стремлением к праведности. - Я смотрю в васильковые глаза Ириса, и в них - смятение и невысказанность. Он что-то задумал, но я никак не могу поймать эту мысль в его голове.
               - Если вы постоянно будете говорить ребенку о его недостатках – это все, о чем он будет думать, и станет считать себя неудачником. Если же вы будете рассказывать ему о достоинствах, которые хотели бы в нем видеть, как будто он ими уже владеет, он свято в это поверит, и приобретет эти достоинства. - Лио делает паузу, оглядывая свои руки, желая знать, что же с ним произошло. - Хотя в данном случае чувство вины - не показатель хорошего воспитания, а, скорее наоборот...
               Натакруна выглядывает из кухни с вопросительным выражением лица. Все гости отказались от еды. Я машу на нее, и она грустно исчезает.
               -  Почему ты никогда не рассказывал мне о том, кто ты есть на самом деле? - Ирис смотрит на отца, садясь рядом со мной, и, вздыхая, берет меня за руку. Мысль, которая бьется в его сознании, снова пролетает с такой скоростью, что я не успеваю ее схватить. – Это бы объяснило, почему мы оба можем видеть в темноте!
                - Потому что я не знаю, кто я есть на самом деле, сынок, помимо того, что рассказал лорд Гидеалис. Моя мать бесследно исчезла, когда мне было четыре года. Отец воспитывал меня один, а перед смертью дал мне ту брошку, которую ты потом нашел на пепелище. Все.
               Ирис хочет ответить, но тут открывается дверь, входит Гидеалис-старший, и застывает на пороге, уставившись на Креаля. Он стоит так с секунду, а потом хватается за сердце.
               - Барон Лио? – Тяжело задышав, отец подходит к нам, и опускается на стул. – А мы думали, что вы погибли при штурме...
               - Я тоже так думал. – Шепчет Креаль, а потом прокашливается, и громко добавляет. – Представьте себе, господин Гидеалис, в тот день мне посчастливилось быть в отъезде.
               Мой отец кивает, и улыбается мне.
               -Домиарн, мне нужно с тобой поговорить.
               Раздается стук в дверь, Намигур выходит открывать, ко мне подбегает светловолосый мальчик, весь мокрый от дождя, и протягивает деревянную дощечку. На ней – черным углем всего один знак – «Мисталь». Ирис касается знака пальцем.
               - Что это?
               - Это послание от друга. Здесь написано «Опасность» на ортосезерисе. И это сообщение мог послать мне всего один человек.
               - Он в Дейкерене, караин Изиран. Я отведу вас к нему, скорее. – Шепчет мальчик.
               - О, нет, погодите! Почему у тебя никогда нет на меня времени? – Папаша делает злое лицо, сверкая глазами.
               - Нет, погодите. – Ирис встает, увлекая меня за собой на середину залы. – Я верю, что все происходит по определенной причине. Мне свыше был дан знак не совершить преступление, а значит, путь открыт. Отец, я хочу, чтобы ты сделал для меня то, что обещал сделать перед смертью, но не успел. Теперь тебе дается еще один шанс это сделать. Два года назад тот, кого я выбрал, был убит. Но твое обещание все еще в силе. Я хочу, чтобы ты благословил нас с Домиарном.
               У моего отца отвисает челюсть.
               Пеневельский мальчик отходит к двери, и скрывается в тенях, однако же не сводя с меня взгляда.
               А барон Лио встает, и подходит к сыну.
               - Не ты ли всегда учил меня, что нужно бороться за то, во что ты веришь, и поступать так, как велит сердце? Я верю, что был рожден не для женщины, а для мужчины. – Ирис делает шаг к отцу, не отпуская моей руки.
               У меня начинает кружиться голова.
               - Ирис, прежде чем ты примешь это спонтанное решение со мной связаться, я должен тебе в чем-то признаться. Я убийца.
               - Решение не спонтанное, Домиарн. И да, я знаю, ты убил всех, кто был мне когда-либо дорог.
               - Нет, не так. Я просто не могу перестать убивать. Под этим замком есть подземелье, и ты должен сходить туда, прежде чем требовать от меня руки и сердца.
               - Я был там несколько раз. И даже разговаривал с одним из самоубийц, ждавших тебя в камере. Из подземелья есть тайный тоннель, который ведет на лесную поляну на северо-запад отсюда.
               - Ты за мной следил.
               - Я хотел тебя убить. И собирался сделать это вчера. Но Бальтонари пристал ко мне с перстнем, ударил кинжалом, остальное ты знаешь.
               У меня захватывает дыхание. Гидеалис-старший сидит с широко раскрытыми глазами, не веря происходящему. А Ирис стоит передо мной – неподражаемый, рисковый, неукротимый.
               - Конечно, я не могу потребовать, чтобы ты воскресил весь город, но ты вернул мне отца. А поэтому мои планы изменились. После штурма Орна-Дораны я прикинулся простолюдином, и устроился прислуживать в ратуше, чтобы выведать о тебе все, и отомстить за родителей. Когда я увидел тебя первый раз, то сгорел в пламени ненависти за секунду. Потому что не думал, что ты так красив. Ненависть – это оборотная сторона любви. Мы сильно ненавидим того, кого по какой-то причине не можем себе позволить любить. Но теперь... Теперь я могу себе это позволить. – Ирис замолкает, и отрешенно смотрит в никуда, все еще крепко держа мою руку.
               Я стою в забытьи, не понимая, как мог пропустить ураган чувств человека, который проходил мимо меня в ратуше чуть ли не каждый день, а потом не заметить его запах в моем замке?
               И тут на наши сжатые руки ложится третья рука.
               - Я благословляю вас. Будьте счастливы. – Барон Лио улыбается нам устало, но проникновенно.
               - Как вы додумались передать мне видение каменного лика? – Спрашиваю я Креаля.
               - Я спал. И мне было хорошо. Но во сне я увидел, что мой сын собирается совершить убийство. Вы были единственным интерактивным персонажем в моих снах. Вы меня видели, и пытались понять. Почему-то я знал, что только вы могли меня разбудить. А потом явилась моя жена со своей бесконечной ненавистью, и чуть все не испортила этими молниями... – Барон грустно качает головой. – Но, очевидно, что Ирис все это время испытывал к вам и любовь и ненависть одновременно. Потому что ненависть не делает тебя мудрым. Только любовь. И я не могу ее не благословить.
               За стенами замка завывает зимний ветер. Пеневельский мальчик, кутаясь в накидку, напряженно ждет, когда я закончу. Всем своим видом он умоляет меня поторопиться.
               - Эта так называемая «любовь» - позорное, несмываемое клеймо! – Потемнев от гнева, мой отец уже не может сдерживаться.
               - Или связь, тянущаяся через тысячелетия? Мы должны принимать наших детей такими, какие они есть, господин Гидеалис. Не судите, да не судимы будете. – Креаль бросает на моего отца убедительный взгляд, и медленно уходит вверх по лестнице на второй этаж.
               - Караин Изиран, нам нужно идти. – Мальчик-гонец манит меня за собой, и открывает дверь.