Вест Хэзэр Роуд сто четырнадцать

Было лето, когда я въехала в этот дом. Лето в Вайлдвуде всегда очень жаркое, со свежим ветерком и частыми грозами, как обычно бывает на океане. Иногда на пляже в чей-то зонтик била молния, иногда в северной части города кого-то уносило подводным течением, но чаще всего город походил на вечный летний праздничный парад.

Наш дом находился в четырех кварталах от океана. Снаружи он казался совсем невзрачным: типичный для таких домов белый сайдинг, маленькое крыльцо с парой выцветших кресел, небольшая парковка на 4 машины перед домом. На первом этаже жил коп, на втором — мы, белорусские иммигранты. Коп был большим черным мужчиной и, в отличие от большинства вайлдвудских полицейских, выглядел довольно-таки устрашающе. Иногда по ночам было слышно, как он жарит свою большую мексиканскую жену, а потом идет на кухню и наливает себе стакан воды из-под крана. На внутреннем крыльце у копа жила собака на привязи. На самом деле она совсем не походила на коповскую собаку, это было милейшее создание на розовом поводке, с жалобным взглядом и тонкими длинными ногами. В дом его не пускали из-за наличия там маленьких детей и животное мучилось не имея возможности даже сойти с крыльца.  Мы звали его Олененком и по вечерам я постоянно уговаривала всех отпустить его с привязи и расширить его мир от трех-метрового ада до бесконечных далей.  Никто никогда не соглашался и я начинала думать, почему люди становятся такими черствыми и безразличными, когда взрослеют.

Наш эпартмент находился на втором этаже. Самым страшным для меня была большая деревянная лестница, ведущая наверх. После двадцати лет жизни у меня появился странная лестничная фобия: я боялась ходить по всем лестницам и делала это безумно медленно и неуклюже. Откуда появился этот  лестничный кретинизм я, думаю, так никогда и не узнаю, но путь в наш вайлдвудский эпартмент он всегда сильно замедлял. «Нам надо что-то делать с этими твоими лестничными проблемами. Ты всегда такая крутая, а когда идешь по лестнице похожа на маленькую неуклюжую девочку», — говорил Дима подставляя мне плечо.

На втором этаже был широкий деревянный балкон и две двери. За одной жил громадный белорусский строитель Юра, который даже в Америке находил водку, сало и соленые огурцы и, собрав своих стройбанских друзей, начинал рассказы о белорусских придорожных шлюхах. Юра жил в Вайлдвуде уже 8 лет, но совершенно не говорил по-английски. Заработанные деньги он отсылал жене и детям в Беларусь и иногда ездил к ним на месяц или немного больше, привозя радиоупровляемые вертолеты и другие заокеанские подарки.

За второй дверью был наш эпартмент. Три белоруса: я, Дима и Илья. Илье было двадцать семь, он уже успел пожить два года в Лондоне, и два года в Вайлдвуде и собирался уехать назад в Беларусь. «Зачем мне кому-то что-то доказывать? Там будет легче». Диму я знала уже много лет, мы выросли в одном городе, хотя никогда не общались. Он был женат и ждал получения документов, чтобы привезти свою жену из Беларуси. А я только приехала и еще понятия не имела, что меня ждет впереди. На руках все еще был билет назад.

Вечерами мы выходили на деревянный балкон, курили и, сидя на белых пластиковых стульях под одинокой, но уютно горящей лампой, разговаривали обо всем на свете. Было всегда спокойно и интересно, особенно когда было что курить. «Нет, ну фо рил», — говорил Илья после очередной глубокой затяжки, — только в Америке мы можем сидеть и курить на балконе траву, когда снизу живет коп». Потом он закапывал себе в глаза капли, чтобы убрать яркие красные сосуды и шел в местный клуб, искать себе студентку на ночь. А мы оставались сидеть дальше на балконе, который выслушал и впитал столько разговоров.

Иногда от старых иммигрантов в Вайлдвуде я слышала о тех, кто жил в нашем эпартменте два-три-пять лет назад. «А кстати, тут такая история была, прямо на этом балконе! Жили тут когда-то два парня...» После таких историй я уже не могла понять, кого больше: тех, кто сбегал или тех, кто оставался. Как и мы, очередной человек садился в самолет и улетал из своей страны и первой остановкой на пути к новому дому был Вайлдвуд, маленьких курортный океанский городок. Эта дорожка была проложена задолго до нас, но чем заканчивались те истории никто не помнил, а может даже никогда и не знал, поэтому каждый новый человек заезжающий в этот эпартмент еще верил в американскую мечту и счастливое будущее подальше от Вайлдвуда и Вест Хэзэр Роуд сто четырнадцать.