Безбожный мир

      В тысяча восемьсот семьдесят шестом году, когда великие державы, вроде Великобританской империи, священной Российской империи и буквально всех стран Европы взлетели на вершину технологического развития, когда начала бушевать мировая война между севером и югом, в аэропорт Брюсселя, что в Бельгии, из Российской империи дирижабль принёс одного человека. Молодым человеком этого субъекта назвать было трудно, да он и не являлся таковым, ему было пятьдесят с лишним. За ним по трапу на булыжную площадку сбежал робот-слуга, работающий благодаря заводной пружине, несущий чемоданы своего господина.
      Господина этого успело нагнать письмо из России о том, что производительность его фабрики сапог увеличилась на двадцать процентов, в то время как производство винтовок снизилось на пять. Этот массивный, толстый человек со стриженною головой, в очках немедленно отправил ответ, чтобы крестьян вышеозначимого оружейного завода пришпорили, чтобы пять процентов были навёрстаны.
      Через несколько минут регистраций паспортов и прочих документов этот человек принадлежавший к дворянскому сословию со своим заводным компаньоном покинули аэропорт через парадных вход. Их взору открылся унылый, заливаемый вечным дождём пейзаж. Узко посаженные дома с частично обвалившимися от старости фасадами; облетевшие к осени деревья; паровые агрегаты, проезжавшие мимо, и исполинские фабрики, чьи трубы высились над городом, выбрасывающие в и без того серое небо клубы дыма, и небо от этого казалось заляпанным ваксой. Двумя домами прямо посреди улицы оказалась зажата высоченная церковь, крест которой на вершине казалось сейчас засияет, и свет его очистит весь Брюссель от скверны.
      - Пьер!- окликнули сбоку приезжего господина. Его окликнул господин опрятный, дорого одетый, тоже в сопровождении заводного слуги. Слуга этот ждал возле парового агрегата-кабриолета, раскочигаривая паровой котёл.
      - Фил!- вскричал Пьер, просияв жизнерадостной улыбкой и кинувшись с объятиями к старому другу и партнёру по бизнесу.
      Покончив с объятиями, буржуа со своими слугами сели в дорогой паровой агрегат и отправились снимать Пьеру квартиру.
      Пьер Белозадов был в Брюсселе своим человеком, он получал здесь образование в своей далёкой юности и, соответственно, знал Нидерландский язык как Отче наш. Он свободно говорил со всеми местными на любую тему, как сейчас с Филом:
      - Ну, как у тебя дела?- улыбаясь спрашивал Пьер.
      - Отлично. Вчера открыл новую текстильную фабрику...
      - Я имел в виду, как с сыном твоим у тебя дела?
      - Да это ужас какой-то! Уже из трёх университетов выгнали!- неожиданно вскричал Фил,- Зачем мне мол учиться, когда я могу тратить твои деньги...
      Пьер отвернулся к окну, он понял, что промахнулся в выборе темы для разговора и, чтобы дать своему помешанному на работе другу выговориться, сделал вид, что слушает, а на самом деле начал наблюдать за тем, что делается за окном. За окном мимо проносились газовые фонари, мальчишки-газетчики, типичные придорожные элементы Европы девятнадцатого века. На следующем перекрёстке, когда их паровой агрегат встал в пробке, внимание Пьера привлекла картина, которая осталась в его памяти навечно. Прижавшись к стене в ряд словно товар на прилавке стояло порядка девяти девиц лёгкого поведения, всё как и положено: яркие платья, яркий макияж, лёгкая непринуждённая деятельность вроде курения.
      - Чего такого?- спросите вы.
      А такого, что Пьер увидел с краю в этой выставке на продажу девушку... ПЯТНАДЦАТИ ЛЕТ! Всё в таком же неприличном платье и макияже, так же легко и томно курящей сигареты. Пьер ужаснулся от увиденного.
      - Боже,- пролепетал он,- До чего ребёнка довели?! Ещё на велосипеде ездить не умеет, а уже себя продаёт!
      Если бы грузовику, который спровоцировал пробку, не залатали бы трубу, поставлявшую пар к движку, то пробка бы не рассосалась. Если бы пробка не рассосалась, то графа Белозадова хватил бы удар от наблюдения за тем, как пятнадцатилетняя проститутка садится в чей-то паровой агрегат.
      Фил по-прежнему яростно болоболил о том, как ужасен его сын, а Пьер думал о том обществе, в котором он решил жить. Если дети зарабатывают себе на жизнь таким образом, то на что способны взрослые?! Пьер приехал в этот город, желая сменить обстановку, желая немного провести время с друзьями, наладить какой-нибудь бизнес. Сцена с несовершеннолетней девицей лёгкого поведения его немного обескуражила.
      Вскоре трущобы закончились, начался богатый квартал, где жили состоятельные люди, буржуа, капиталисты - промышленники, аристократы. Дома здесь были так же трёх - четырёх этажными узко посаженными коробками, только тут ежемесячно всё реставрировалось, ремонтировалось, а территория тщательно вылизывалась. Неудивительно, ведь это всё за деньги местных жителей, богачей.
      Пьеру приглянулась квартира на Зерострит. Квартира была, что называется, под ключ: газовое освещение, кладовая для заводного слуги, чайный китайский сервис, погреб с источающими холод трубами криоснабжения. Сама квартира была шедевром викторианской эпохи: высокие побеленные потолки, огромные окна с наличниками в стиле Барокко, кружевные обои, статуи птиц, охотничьи декорации. Пьеру понравилось.
      Всю ночь он не мог уснуть, его не покидала мысль о той малолетке лёгкого поведения. Ему было её жалко, ему было горько за неё. Такая молодая, а уже не имеет будущего.
      Утром Пьер только вышел на кухню, уже застал своего робота-слугу готовящего завтрак. Курицу и виноград Пьер проглотил одним махом, а свинину он медленно с удовольствием прожевал, прожёвывал каждый кусочек. На протяжении трапезы Пьер глядел в окно, где небо бомбило ледяными осенними каплями высящуюся над Брюсселем Генеральную Машину Различий (ГМР), похожее на гигантскую башню творение человеческого ума, а если конкретно Чарльза Беббиджа. Такие установки находились в столицах всех городов цивилизованных стран, и в Париже, и в Лондоне, и в Петербурге, и в Вашингтоне. Всё началось с безобидного калькулятора, а теперь многофункциональное, похожее на печатную машинку, способное не только считать, но и выполнять сложнейшие операции устройство есть в каждом доме представителя среднего или высшего класса. Все эти "печатные машинки" соединены по радиолокации с ГМР, устройством, контролирующим весь город, всю страну.
      - Мда,- протянул задумчиво Пьер, наблюдая за тем, как ГМР, вращая гигантскими шестернями и выпуская в небеса клубы пара (самого прогрессивного топлива на сегодняшний день), разглядывает Брюссель при помощи своих телескопов,- Когда я был ребёнком, я видел паровой агрегат всего один раз, а теперь они везде. Чую, как уходит моё время.
      - Что не так, хозяин?- раздался из угла скрипучий голос слуги.
      - Мне скучно, P-22,- лениво отозвался Пьер,- Я ржавею без дела, не знаю чем заняться. Время идёт, а я тут сижу.
      Пьер умирал со скуки, его раздражало, когда он ничем не занят.
      Тут раздался звонок в дверь.
      - Заводись, я сам открою,- Пьер сам пошел открывать дверь в поисках хоть какой-то деятельности. На пороге стоял молодой человек лет тридцати в рубашке, фартуке и заляпанных мазутом резиновых перчатках, на лбу - очки сварщика. Так одевались пирфооператоры, операторы вычислительных и не только машин. Пирфооператоры стали новой значимой ячейкой общества, без них ни одна сверхмашина не могла производить нормальные вычисления и не только.
      Пирфооператор поздоровался.
      - Здравствуйте,- ответил ему Пьер.
      - Вижу, Вы только вчера к нам приехали,- улыбнулся приветливо пирфоопереатор.
      - Ну, да.
      - Будем знакомы,- пирфоопереатор, сняв грязную перчатку, подал руку Пьеру,- Моё имя - Ян Лютер, а Ваше?
      Пьер представился.
      - Прекрасно. Я живу прямо напротив. Что ж, будем соседями.
      - Давайте. Так Вы проходите.
      Прошли на кухню, выпили, поболтали. Ян служил на ГМР, настраивал и отлаживал четырнадцатую из миллиона Разностную Машину. Уже место его работы говорило о степени ожирения его кошелька. Пьеру Ян понравился, этот жизнерадостный молодой человек успевал везде, и робота завести, и водочки налить, и обрушить на собеседника очередную порцию рассказов из своей жизни.
      - Я чего пришел-то,- неожиданно вспомнил Ян, ударив себя ладонью по лбу,- У Вас бензина не найдётся? Дело в том, что моему другу для своего какого-то проекта необходим бензин.
      - Проекта?- Пьера захватил неподдельный интерес.
      - Да. Я сам толком не могу понять, что это за проект. Друг у меня, кстати, походу немножко болен. Ведёт замкнутый образ жизни, взгляд у него временами какой-то бешенный, иногда он в экстазе смеётся, что-то бормочет. Честно говоря, я за него беспокоюсь, как бы чего не вышло.
      Чем больше Ян рассказывал о своём таинственном друге, тем ярче горели глаза Пьера.
      - Слушайте,- радостно предложил Пьер,- А давайте наведаемся к Вашему другу сегодня. Нет, что мы теряем? Может быть, ему просто нужно побольше общения?
      - Дельный совет. Сейчас же съездим.
      На самом деле Пьер предложил это с целью узнать о том, что скрывает друг своего соседа. Пьер был большим охотником до приключений, ему постоянно, как в это утро, хотелось острых ощущений. Тайна, самая настоящая тайна, будет грехом не раскрыть её.
      Через несколько минут Пьер и Ян уже ехали к Роджеру Вини, этому самому эксцентричному инженеру. Дом Роджера представлял собой поглощённое городом поместье в четыре этажа. Поместье было зажато двумя невысокими домишками, которые, как и само поместье, были уже старыми и обшарпанные временем. Само по себе поместье внушало смотрящему на него кокой-то скользкий страх.
      Ян стукнул в дверь кулаком и та безвольно распахнулась.
      - Странно, дверь открыта,- испуганно протянул Ян, шагая в пугающий мрак прихожей.
      - Знаешь, как я говорю? Иди куда придётся и будь, что будет,- Пьер отважно двинулся вперёд. Их взору предстала гостиная, давно не убиравшаяся, казалось, что помещение было заброшено. Повсюду валялись какие-то запчасти, перфокарты, чертежи. На лестнице, ведущей на верхние этажи, раздались спускающиеся шаги, это был хозяин. Перед Пьером и Яном предстал молодой человек среднего роста, с какими-то безумными глазами и жуткой радостью на губах. Хозяин нервно потирал руки и приплясывал.
      - А, пришли,- протянул он,- А бензин мне уже не нужен. Я решил, что можно и без него.
      - Какое счастье. Нам пора,- протараторил испуганно Ян, и уже собирался идти, как Пьер ухватил своего спутника за шиворот.
      - Мы пришли к Вам...- начал было Пьер.
      - Ни слова больше!- радостно вскричал Роджер, да так, что Пьер с Яном вздрогнули и громко вскрикнули,- Я ждал Вас! Мне нужны были свидетели!
      - Свидетели чего?- испуганно спросил Ян. Пьер тоже насторожился.
      - Свидетели начала новой эры!!!- неожиданно Роджер схватил Пьера и Яна за руки и потащил их на четвёртый этаж. Роджер оказался чрезвычайно сильным, и вырываться было бесполезно.
      На четвёртом этаже находилась самая настоящая лаборатория. Ох, и жуткое же это было место, какие-то странные приборы, страшные тени падающие на стены от этих самых приборов, нередко встречалось и хирургическое оборудование. Посреди комнаты стоял высокий стол, на котором под покрывалом лежало, судя по форме, человеческое тело. Особую атмосферу придавала бушующая за окном гроза.
      - Итак, милые мои,- обратился к впавшим в ступор гостям Роджер,- Вы когда-нибудь слышали о ВОСКРЕШЕНИИ человека?
      Пьер и Ян отрицательно мотнули головами.
      - Вот именно. Все говорят, что такого не может быть, но я жажду ОПРОВЕРГНУТЬ данное положение!
      С этими словами Роджер сдёрнул со стола покрывало, и Пьер и Ян увидели на столе лежащего робота, типичного заводного робота. Как и все заводные роботы, он имел человеческие пропорции, широкую грудную клетку с таймером. Всё бы хорошо, да только вместо привычного ведра с окулярами, стандартной головы заводного робота, у этого робота была ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ голова! Голова старика, которая уже начала разлагаться, и была подштопана.
      Пьер и Ян забормотали молитвы от увиденного.
      - Да!- вскричал Роджер,- Это - мой дедушка. Он умер, когда мне было шесть. Теперь ему предоставлена великая честь стать первым, кто вернётся с того света.
      - Но как?- потерянно спросил Пьер.
      - Ооо, это мой ТРИУМФ!- вскричал Роджер,- Как известно за воспоминания у человека отвечает кое-какой отдел мозга, а у роботов - тоненькая кинолента. Так вот, я внёс кое-какие изменения в законы природы. Я тщательно подыскивал мозг, я тщательно собирал информацию о своём дедушке. И теперь я занёс все воспоминания, характер, привычки моего деда на перфокарту и поместил её в мозг, а мозг поместил сюда, в голову. Ну, с богом!
      С этими словам Роджер подскочил к рубильнику в стене и дёрнул его. Лабораторию озарил яркий свет! Повсюду начали скакать шаровые молнии! Некоторые приборы взорвались! Пьер и Ян повалились на пол от ужаса.
      Роджер выключил свой страшный аппарат, и наступила гробовая тишина.
      - Это не может не сработать,- бормотал Роджер, подходя к "дедушке",- Электрический разряд должен был запустить процессы в искусственном организме.
      Пьер и Ян как раз начали подниматься с пола. Неожиданно Робот поднял веки, обнажив вместо белков два окуляра. Пьер и Ян вздрогнули от неожиданности. Роджер начал трястись от счастья.
      - Внук,- протянул старческим скрипучим голосом андроид,- Это ты?
      - Да дедушка.
      - Что со мной произошло?
      Неожиданно Роджер вскричал:
      - ОН ВОСКРЕС!!!- а ещё немного погодя, он прокричал фразу, ставшую впоследствии знаменитой,- Теперь я понимаю, что значит быть богом!
      ***
      Пьер и Ян ехали домой. Им с огромным трудом удалось отойти от шока, у Яна до сих пор тряслись руки на руле.
      - Вот так штука,- приговаривал Ян,- Кто бы мог подумать, что ему удастся создать это.
      - Мда,- протянул задумчиво Пьер,- Вот так город. Оказывается, Брюссель хранит великое множество тайн и загадок, которые манят, затягиваю. Думаю, будет страшным преступлением, если мы их не разгадаем,- Пьер был полон энтузиазма. В его жизни начинаются самые настоящие приключения!
      - Логично. Вот только у меня такой вопрос: "Мы - это кто???"