Для тех, кто просмотрел

           Алексей Панкин. «Комсомольская правда». 6 декабря 2012 г.
«Наш разведчик-нелегал пытался спасти СССР, но ему Гайдар помешал»

В ГРУ оперативную работу связника-нелегала Шлыков, экономист по образованию, сочетал с аналитической работой по оценке военно-экономического потенциала вероятного противника - США, других стран НАТО и т. д. После ареста в Швейцарии в 1983 году и двух лет заключения он вернулся в Москву и возглавил соответствующее подразделение в ГРУ.

Вот что он пишет: «Я был назначен в 10-е (военно-экономическое) управление ГРУ в 1974 г., когда уже... все цифры мобилизационных мощностей были выданы «наверх». Для США на 1 января 1973 г. ГРУ определяло их следующим образом: танки - 70 тысяч (50 тысяч основных и 20 тысяч легких) единиц в год, боевые самолеты - 23 тысячи, орудия полевой артиллерии (буксируемые) - 20 тысяч, САУ - 30 тысяч».

А вот по шлыковским подсчетам, военная промышленность США была едва способна к выпуску полутысячи танков в год. Иначе говоря, ГРУ, по его словам, завысило мобвозможности потенциального противника примерно в сто раз, то есть на два порядка. В десятки и более раз были завышены и другие оценки, поступавшие из Генштаба в Политбюро.

«Думаю, - констатирует легендарный разведчик, - что в истории современной разведки других просчетов подобного масштаба не найти».

Повествует полковник Шлыков и о том, как он пытался донести свои открытия до военного и гражданского руководства страны: «Я напросился на встречу с начальником мобилизационного отдела (Госплана) Сосланом Гучмазовым и показал ему сравнительную таблицу с реальными, по моему убеждению, данными по мобмощностям стран НАТО и теми, которые выдает ГРУ. Его первые слова были: «Вы что там, в ГРУ, полностью разложились?» На этот риторический вопрос мне ответить было нечего, кроме как показать всем своим видом, что да, разложились. Затем Гучмазов дал волю своему возмущению: «Да вы знаете, что мы под ваши данные вложили сотни миллиардов рублей?!» ...Далее он спросил: «Ну и кто же за все это ответит?» Закончил беседу Гучмазов словами: «Ну хорошо, спасибо, что рассказал мне все это. Но в конце концов кто ты такой для меня? Вот пусть твой начальник (ГРУ - Петр) Ивашутин придет сам и расскажет, почему он выдал нам неверные сведения».

Разумеется, я не стал говорить Гучмазову, что я уже пытался доложить генералу Ивашутину свои данные и что он лично приказал мне «пересмотреть свою точку зрения».

«В лагерную пыль меня, славу богу, стирать не стали, но прессовали прилично», - рассказывал он мне много позже. Закончилась борьба за правду тем, что полковника Шлыкова уволили в отставку сразу по достижении пенсионного возраста; готовую к защите докторскую диссертацию о системе мобподготовки США даже не стали сдавать в архив, а просто сожгли. Избавились и от его соратников. Случилось это в начале 1988 года.

Цена Победы

Вскоре после этого он и принес к нам в «Международную жизнь» свою статью «И танки наши быстры». Вышла она в сентябре 1988 года, и речь в ней шла о роли танков в годы Второй мировой войны: «Документально подтверждено, что Германия выставила для нападения на СССР 3582 танка и штурмовых орудия из общего числа 5639 танков и штурмовых орудий, имевшихся у нее на 1 мая 1941 года», — пишет автор. И далее утверждает, что со стороны СССР им противостояло более 20 тысяч танков, по качеству в массе своей превосходивших германские машины. Похожая ситуация была и по другой технике. Наши танковые потери в войне он оценивал примерно в 20 тысяч в год.

Коснулся он и авиации:

«Вы знаете двух наших лучших воздушных бойцов  —  Кожедуба и Покрышкина, сбивших соответственно 62 и 59 немецких самолетов. Так вот, у немцев в войну было 104 пилота, каждый из которых имел на счету свыше ста военных побед. Из 45 тысяч советских самолетов, потерянных в воздушных боях, более половины (свыше 24 тысяч) были сбиты всего 300 немецкими летчиками».

Даже сегодня, четверть века гласности спустя, эти цифры шокируют. А в 1988 году
просто произошел взрыв. В редакцию хлынул поток писем читателей, благодарных автору за горькую правду о чудовищной цене нашей Великой Победы. Были и обвинения в очернительстве, но опровержений не последовало.

И уже от себя добавлю: Вы все помните, как наши политтехнологи оправдывали столь завышенные цифры сбитых самолётов немецкими лётчиками, мол, они считал за сбитый самолёт даже подбитый, но улетевший, а мы, лишь после тщательной фиксации гибели, да подтверждения свидетелей.

Мало кто говорил, что у наших лётчиков не было опыта налёта, в основном, две недели в школе курсантов, а у немцев — сотни, тысячи боевых вылетов.
Горько читать эту статью. После драки кулаками не машут. Что толку? Страны уже нет. Благодаря гарвардским мальчишкам в коротких штанишках, которые вдруг решили, что они ухватили Господа за бороду.

И добавлю из другого интервью.

Историк Алексей Исаев:

— Прежде всего это касается такой вещи как оборона и наступление. Суворов-Резун постоянно напирает на то, что оборона и опора на оборону в 1941 году якобы принесла бы решительный результат, то, что и в некоторых советских поп-книгах говорилось о прочной обороне. Хотя на самом деле главной проблемой обороны являлось вскрытие планов противника. При неизвестных планах противника, ставя на оборону, мы себя обрекаем на поражение. Это происходило неоднократно в 1941 году, когда планы противника не угадывали, случался Киев 1941 года – колоссальных масштабов катастрофа. Случались Вязьма и Брянск – тоже колоссальных масштабов катастрофа. Именно неугадывание планов противника. Поэтому стремление советского командования изо всех сил перехватить инициативу, наносить контрудары, оно было логичным, простым и объясняется вполне обычными соображениями, а не бреднями о том, что СССР готовился только наступать и завоевывать Европу. Точно так же поступали и немцы, оказавшись в положении потерявших инициативу. Они тоже стремились наносить контрудары, перехватить инициативу так или иначе. Но это им уже не удалось, и война закончилась в Берлине.

— Превосходства не было. Общеизвестная цифра, что на утро 22 июня вся армия СССР насчитывала 5,4 млн. человек, а германская армия вся в целом – 7,2 млн. человек. Так что превосходства не было. И тут следует различать стратегию и тактику. На тактическом уровне на участке прорыва действительно желательно создать минимум трехкратное превосходство. Это такой норматив на минимум. Но при этом на всем фронте может быть соотношение сил 1:1. И при хорошо спланированной операции можно, имея соотношение с противником 1:1, выиграть наступательными действиями, нанеся удар в нужной точке.

— И нанести мощный удар. Это порождает риск определенный. Но тут я приведу в пример такой неожиданный эпизод. Это Крым мая 42-го года. Друг против друга стоят два противника – Крымский фронт, возглавляемый Козловым и Мехлисом, и 11-я армия немцев, возглавляемая Манштейном. У каждой стороны на одном из флангов мощная ударная группировка, а на другом – слабая завеса. У немцев это румыны, у нас – национальные дивизии, которые к тому же были потрепаны боями. Кто первый наносит удар, тот и выигрывает. Манштейн наносит удар первым, ломает слабую оборону морально не стойких войск, и мы получаем разгром Крымского фронта. Но если бы Крымский фронт ударил по румынам, вполне возможно, что это могло стать колоссальным поражением для немцев. Всегда ситуация балансирует на узкой грани между риском и выигрышем.

- Говоря о 1944 годе, мало кто знает, что немцы, например, планировали незадолго до сокрушительного советского наступления лета 1944 года свое наступление под кодовым названием «Щит и меч». Они рассчитывали разгромить Украинские фронты и тем самым если не вырвать инициативу, то отсрочить свой разгром.

                Ставрополь-на-Волге