Об иерархии Ордена Храма

NNDNNSNTDG

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Община рыцарей Храма имела строго иерархическое устройство.

Во главе Ордена Храма стоял Великий магистр, или мастер (Magister Templariorum), избираемый простым большинством голосов особым комитетом (советом), состоявшим из членов Капитула и утверждаемый Капитулом в должности, по своему рангу уравненный папой с независимыми владетельными государями, а по достоинству - с епископами. Хотя во всех важнейших вопросах требовалось согласие Капитула, решавшего их опять-таки большинством голосов, и Магистр был обязан повиноваться ему, он все же обладал чрезвычайно широкими полномочиями - например, правом самому назначать высших должностных лиц Ордена Храма. Его ближайшую свиту составляли:

1) капеллан (духовник),

2) искусный писец-клирик, в совершенстве владеющий латынью,

3) "сарацинский" (т. е. арабский) писец или европеец, владеющий арабским,

4) два оруженосца,

5) двое личных конных слуг из числа членов Ордена,

6) рыцарь, исполнявший обязанности ординарца,

7) кузнец-оружейник, ковавший и чинивший доспехи и оружие Магистра,

8) два конюха, в обязанности которых входил уход за его боевым конем,

9) личный повар,

10)два т. н. "адъюнкта" - орденские рыцари из благороднейших родов, составлявшие ближайший совет Магистра.

В случае отсутствия Магистра по каким-либо причинам (отъезд, болезнь, смерть в бою или плен) его заменял "сенешал". Сенешалу прислуживали два оруженосца, орденский брат из низших чинов, капеллан, писцы и двое пеших слуг.

"Маршал" был главным полководцем Ордена Храма и заведовал его военным делом. В военное время братья-рыцари и услужающие братья состояли под его непосредственным началом.

"Великий прецептор Иерусалимской области" был хранителем орденской казны. В этом своем качестве он ведал также размещением братьев по различным орденским замкам-монастырям и надзирал над всеми орденскими поселениями, фермами и имениями. Под его начальством находились также принадлежавшие ордену корабли, стоявшие на якоре в порту Аккона (Акры). Он же распоряжался военной добычей. При нем находился орденский "портной" (интендант), ведавший снабжением братьев ордена одеждой, а их коней - сбруей.

В обязанности "комтура Святого града Иерусалима" входило выполнение первоначальной общеорденской задачи тамплиеров. Вместе с 10 рыцарями под черно-белым орденским знаменем "Босеан" он должен был сопровождать паломников к реке Иордану, снабжая их необходимыми припасами и лошадьми.

Подобные же высшие орденские должности были введены позднее и в провинциях, с XII в. вошедших в состав ордена Храма, а именно - в Триполи, Антиохии, Франции, Англии, Пуату, Арагоне, Португалии, Апулии (Южной Италии) и Венгрии. Каждая орденская провинция управлялась особым комтуром, которому были подчинены комтуры отдельных, более мелких, тамплиерских территориальных единиц.

Магистру подчинялись Великие приоры, Великим приорам - байлифы (именовавшиеся также бальи или пилье, что буквально означает "столпы", "опоры"), байлифам — приоры, а приорам — командоры (или комтуры). Следует, однако, учитывать, что титулатура высших должностных лиц ордена в разные времена и в разных странах существенно варьировалась. Так, Великий приор мог именоваться "Комтур провинции", "Магистр" или "Великий прецептор", а командор (комендант орденского замка-монастыря) - "прецептор".

Название должности "прецептора" происходит от того, что он был обязан выполнять порученную ему магистром задачу ( от лат. praecippimus tibi = поручаем тебе).

Как мы уже знаем, члены Ордена Храма подразделялись на рыцарей, капелланов-священников и услужающих братьев-сервиентов (servientes), от названия которых произошло впоследствии слово "сержант".

Сервиенты, в свою очередь, подразделялись на оруженосцев, сопровождавших братьев-рыцарей в военных походах, и на разного рода слуг и ремесленников.

Наряду с этими тремя разрядами членов Ордена Храма, существовал еще и четвертый - светские члены Ордена. В их число входили как дворяне, так и люди простого звания, мужчины и женщины, которые по собственной воле выполняли целиком или частично орденские предписания, но не жили в орденских замках-монастырях (подобно монашествующим в миру). К числу этих светских членов Ордена Храма принадлежали также "донаты" (donati), добровольно оказывавшие Ордену какие-либо услуги, и т.н. "облаты" (oblati), уже с детства предназначенные родителями ко вступлению в Орден Храма и воспитанные в духе верности его Уставу.

Каждому рыцарю Храма, как уже говорилось, полагалось иметь три лошади, одного оруженосца и один шатер. Все члены Ордена получали одинаковые по качеству и количеству пищу, оружие и одежду.

Из числа услужающих братьев, которые в отличие от белых одеяний братьев-рыцарей носили черную и коричневую одежду и такой же плащ, назначались пять низших должностных лиц ордена:

1) т.н. "подмаршал" ("низший маршал"), в непосредственном подчинении у которого в военное время находились все "сервиенты",

2) знаменосец Ордена,

3)управляющий земельными владениями ордена,

4) главный кузнец Ордена,

5)комтур порта Аккон.

"Подмаршал" считался помощником главного орденского Маршала и обязан был обеспечивать орден оружием и держать это оружие в порядке. Знаменосец, возивший в боях "Босеан" за Магистром, был в то же время начальником всех оруженосцев, которых он приводил к присяге, а по окончании срока их воинской службы увольнял.

Уставом было точно определено, сколько каждому орденскому брату полагалось одежды, постельных принадлежностей и оружия; был точно установлен порядок дня в отношении молитв, посещения храма, трапез и т.д. Столь же строго и подробно регламентировались все военные обычаи в походе, при осаде, в лагере, на поле боя, распорядок дня и работа капитула. За престарелыми, слабыми и больными братьями был установлен чрезвычайно внимательный уход.

Орденский "альмоньер" (милостынедатель), т. е. попечитель о бедных, получал ежедневно десятую часть всех хлебных запасов для раздачи нуждающимся. Существовало также специальное Уложение о наказаниях, предусматривавшее различные кары за нарушение орденских правил.

Преступления (воровство, убийство, бунт, побег, кощунство, трусость перед лицом врага, сообщение постановлений Капитула не допущенному к участию в заседаниях Капитула брату, симония и мужеложество) карались исключением из ордена, а менее тяжелые проступки (неповиновение начальникам, клевета на брата, оскорбление действием брата или другого христианина, общение с продажными женщинами, отказ брату в пище и питье) - временным лишением права на ношение орденской одежды. Изгнание из ордена означало для изгоняемого лишение источника существования - ведь, вступая в орден, тамплиер вносил в него все свое имущество, которое обратно уже не возвращалось.

Кто лишался орденского плаща, был обязан трудиться вместе с рабами, есть на голой земле и не сметь прикасаться к оружию. Даже после того, как ему возвращали орденский плащ, он уже никогда не мог достичь в Ордене высшей должности или давать показания против кого-нибудь из братьев.

Желавший вступить в Орден Храма в качестве полноправного члена ("белого плаща") должен был обладать отменным здоровьем, происходить от законного брака и из рыцарского рода. Он также должен был не состоять в браке, не быть отлученным от Церкви, не быть связанным присягой с каким-либо другим духовным орденом и не добиваться приема в Орден Храма при помощи посул или подарков.

Перед торжественным приемом в Орден Храма кандидата, успешно отбывшего год предварительного искуса (послушничества, или новициата), два "брата-рыцаря" отводили его в особую комнату при орденском храме на собеседование о серьезности его намерений и обременительности тех обязанностей, которые он собирается взять на себя. Если же кандидат, вопреки всему, оставался твердым в своем решении, то, с разрешения Капитула, его вводили в храм, приводили к присяге на Святом Евангелии и с соблюдением торжественных церемоний облачали в белый орденский плащ. После посвящения все собравшиеся громко восклицали: "Vive le Chavelier!" ("Да здравствует рыцарь!").

Самовольно выходить из Ордена Храма было строжайше запрещено. Если выбывший из Ордена храмовник снова хотел в него вернуться, он должен был в любую погоду стоять с непокрытой головой у входа в "орденский дом" и, преклоняя колена перед каждым входящим и выходящим храмовником, слезно молить о прощении.

По прошествии определенного времени милостынедатель предлагал кающемуся подкрепиться пищей и питьем и сообщал капитулу, что брат-отступник молит проявить милосердие и принять его обратно в орден. В случае согласия капитула, кающийся проситель, голый по пояс и с веревкой вокруг шеи, являлся перед собранием капитула, на коленях и со слезами сердечного сокрушения молил о приеме и заявлял о своей готовности понести самое суровое наказание. Если он затем в течение назначенного срока приносил "достойный плод покаяния", капитул возвращал ему его прежнюю орденскую одежду.

Как уже говорилось выше, Великий Магистр Ордена Храма принимал важные решения не единолично, а лишь посовещавшись с "Генеральным капитулом" (в особо экстренных случаях - с Иерусалимским конвентом, т. е. общим собранием всех тамплиеров, несших службу в Иерусалиме) и только с их согласия мог объявлять войну, заключать мир, совершать покупки и продажи и т. п.

Генеральный капитул состоял из высших должностных лиц всех орденских областей и наиболее опытных рыцарей, приглашаемых на совет Великим Магистром; Капитул этот созывался лишь в особо важных случаях вследствие сопряженных с ним чрезвычайных расходов. Орденские дела, касавшиеся только отдельной провинции, обсуждались на заседании провинциального капитула под председательством соответствующего прецептора.

Поскольку Орден рыцарей Храма благодаря своему воинственному характеру, привлекавшему к вступления в него многочисленных представителей знати, в наибольшей степени отвечал тогдашним представлениям об идеальном рыцарстве, раскрашенному в самые яркие краски поэтической фантазией того времени (не случайно в "Парсифале" Кретьена де Труа и Вольфрама фон Эшенбаха хранителями Святого Грааля выступают именно рыцари-храмовники!) и пользовался благоволением государей, щедро одаривавших его землями и привилегиями, численность тамплиеров быстро возрастала.

Здесь конец и Господу нашему слава!