Баба-ягодка. рассказ

                ОТ АВТОРА

Говорят, утро вечера мудренее. Может это у мужчин , а у нас, женщин, не
всегда работает. Бывает и так, ложишься спать королевой, умницей-
красавицей, вся в ожидании прекрасного принца на белом коне. А утром
просыпаешься, подходишь к зеркалу, и понимаешь, что даже бальзаковский
возраст уже миновал. Конечно, умница, да кто же это ценит! Об остальном
и говорить не стоит. В общем, вся жизнь - сплошная неудача, явное
"не то". И изменить что-либо, в силу многих обстоятельств, нельзя. А я
говорю, можно!!! Надо только полюбить себя чуть сильнее, присмотреться
повнимательнее к близким, изменить точку отсчета . Например, как это
сделали мои героини, у которых когда-то давно, однажды утром, тоже было
плохое настроение.


                БАБА-ЯГОДКА


 Ранним, осенним утром Маруся в отвратительном настроении вышла на кухню,
сняла с полки чашку из светлого стекла, доверху налила ее отстоянной
водой из кувшина, добавила 35 капель лимонного сока, и стала пить
маленькими глоточками с промежутками в 30 секунд. Эта чашка была
любимой потому, что в нее помещалось ровно 200 грамм воды, столько,
сколько полагалось выпить натощак. Кроме того, на ее прозрачной
поверхности особенно хорошо была видна малейшая грязь или солевой налет.
Маша пила воду каждое утро с тех пор, как узнала, что это очень полезно
для работы желудка. На завтрак ела намоченный три дня назад рис,
запивая отваром из инжира, так как больше всего на свете боялась
растолстеть. Точнее, больше всего она боялась пауков, тараканов и мышей.
Кошек она тоже недолюбливала, и они отвечали ей тем же. Вот пару дней
назад хотела поиграть с соседским котенком,а он вцепился ей в руку,
ужас как болит.Но валики на талии и отвисший живот страшили ее ничуть
не меньше.
Сидя на маленьком диванчике у балкона, занавешенного плотным пожелтевшем
тюлем, Маруся, медленно и тщательно пережевывая раскисшую от долгого
лежания в воде крупу, думала, как однообразна и скучна ее жизнь. Что и
эти стены, которые она сама год назад выкрасила в немаркий кофейный
цвет, и стол, накрытый клеенкой в тон, и отвратительный рис, и мутный
отвар в любимой чашке, все это уже было и месяц, и неделю, и два дня
назад. И так будет и завтра, и через месяц, и через год. Допивая отвар,
вдруг отчетливо поняла: ее жизнь - явное "не то".
  Столь мудрая мысль посещала Машу не первый раз. Нечто похожее уже
мелькало в голове наутро после свадьбы, когда она вдруг, с безжалостной
ясностью, поняла: красивое белое фирменное платье и веселая вечеринка в
самом дорогом кафе- это уже прошлое, а рядом с этим, чужим по сути,
мужчиной ей теперь придется просыпаться всю оставшуюся жизнь.Позже
ощущение тоски и обделенности накатывало довольно часто, например,
когда случалось встретиться с подругой детства, очень удачно вышедшей
замуж за сантехника из соседнего ЖЕКа. Или при взгляде на соседку,
искренне считающую своего лопоухого мужа-маломерка самым красивым
мужчиной города. В состояние депрессии приводили не только счастливые
браки подруг. В несовершенстве своей жизни Маша убеждалась, когда
оказывалось, что фирменное платье, деньги на которое копила два года,
ей абсолютно не идет. Когда видела по телевизору рекламу дурацкой
конфеты, которую с восторгом идиотов жевала образцово-показательное
семейство, едущее в роскошной машине отдыхать на юг. Даже случайно
увиденный на тихой улице, очаровательный серо-голубой домик с
белоснежными наличниками и кружевными занавесочками кремового
цвета на окнах, приводил ее в тихое отчаяние. Да мало ли поводов у
женщины элегантного возраста почувствовать свою жизнь прожитой зря,
себя - конченой неудачницей.
"Другие выходят замуж за любимых мужчин, рожают желанных детей,
живут счастливо в уютных домах с занавесочками и дружной семьей
весело проводят время на природе, жуя изумительно вкусные конфетки.
Только у меня все не то и не так, - думала страдалица, - мужа я презираю
и как личность и как мужчину, сыновья все в него, меня ни в грош не
ставят. Работу ненавижу, сплошная рутина, и что толку в том что я умна,
ведь все равно во мне видят лишь послушного исполнителя! Даже
конфеты не приносят радости, как подумаю, сколько в них калорий."
Как правило, отчаянье сменялось решительным желанием что-то изменить
в своей жизни. Например, уйти от постылого мужа, навязанного
родителями только потому, что он был человеком "их круга". Бросить
нудную конторскую работу на фабрике и податься, ну хотя бы в
продавщицы в цветочном магазине. Совершить утром легкую пробежку,
а потом, приняв контрастный душ, выпить чашку ледяного апельсинового
сока вместо противной тепловатой отстоянной воды. За ночь решимость
провести в жизни кардинальные перемены таяла, как первый снег, а
утром все текло по-прежнему. С мужем отпраздновали серебряную
свадьбу, на фабрике фотография Марии Николаевны красовалась на
стенде "Наши ветераны".
Правда, несколько раз она таки пробежалась утром вокруг дома, но
с контрастным душем ничего не вышло, горячую воду как-раз в это
время во всем доме отключили из-за долгов. А от ледяного сока жутко
ломило зубы.
Сегодня Маша решила, что полумерами ничего не исправить нельзя, надо
кончать с такой жизнью раз и навсегда. В ранний утренний час, когда
все родные еще сладко спали в своих кроватях, подобное решение
казалось очень мудрым. Чем влачить жалкое, никчемное существование,
тихое и удобное, но не приносящее ни радости, ни удовлетворения,
лучше уйти совсем, навсегда. Тем более, что выход совсем рядом, и
искать не не надо. Маруся ополоснула горячей водой тарелку и чашку,
поставила их на сушку, аккуратно подтерла водяные брызги на
столешнице. Открыла балконную дверь и уже готова была,
встав на невысокую табуреточку, шагнуть через перила, как за ее
спиной раздался жуткий грохот.
В первый момент показалось, что на пол упала коробка с пуговицами
или с бусинками. Но ничего подобного на кухне не было и близко, это
Муся знала точно. Между тем, за ее спиной продолжало что-то
происходить, о чем свидетельствовало уже тихое, но отчетливое
шуршание. Конечно, принятое только что решение не предполагало
интереса к мелким бытовым происшествиям, но звук был таким
необычным, что любопытство взяло верх. Маруся обернулась и увидела
картину, напоминающую киношный спецэффект.
Прислоненная к кафельной стенке стеклянная разделочная доска только
что взорвалась, усыпав весь пол на кухне мелкими осколками, похожими
на цветные бусинки. Уцелевший, довольно крупный, фрагмент остался
стоять возле мойки, но от него продолжали отламываться, и с громким
шорохом падать в раковину, мелкие кусочки.
  Невероятно! Когда восемь лет назад покупали эту доску, продавец
утверждал, что она и их внуков переживет! В подтверждение своих
слов, он колотил по доске ножом, ронял ее на пол, ставил сверху
тяжелые кастрюли. И действительно, на поверхности не оставалось
ни малейшего повреждения. А сегодня доска, как будто устав за
долгие годы верной службы, в мгновение ока разлетелась сама по себе.
Охнув, Маруся кинулась ликвидировать последствия взрыва. Это
оказалось не так просто, кубики осколков разлетелись по всей кухне,
завалились во все укромные уголки. Хозяйка провозилась не менее
получаса, за это время проснулся муж, сыновья,момент для
решительного шага был безнадежно упущен.
По дороге на работу, Маруся думала, что было бы, если бы доска не
взорвалась. О том, что ее ухоженное, стройное тело, искореженное
и окровавленное, сейчас лежало бы абсолютно голое на столе в
прозекторской, она старалась не думать, зато ярко представляла
себе, как душа парила бы в облаках, свободная и окрыленная,
посмеиваясь над рыдающим от горя мужем.
  В том, что муж будет безутешно рыдать по ней всю оставшуюся жизнь,
Муся не минуты не сомневалась. Если говорить начистоту, супруг был
не так уж плох. Просто она его никогда не любила. А если быть
откровенной до конца, то и не было в ее жизни мужчины, к которому бы
она испытывала сильные чувства. В молодости нравился один соседский
мальчик, очень похожий на актера Прыгунова и замечательно певший
под гитару "Милая моя, солнышко лесное...". У Машеньки от его песен
замирало сердце, перед глазами плыл розовый туман, хотя и понимала
прекрасно, поется не для нее. Впрочем, если бы даже для нее, у них бы
все равно ничего не вышло, они были, как говорила мама, " из разных
слоев общества". Хотя официально в стране Советов социального
неравенства не существовало, сын номенклатурного работника был
явно не парой дочери рядового учителя, преподававшего историю КПСС
в текстильном техникуме:"И думать о нем не смей! -увещевала мама,
- Какая тебя ждет жизнь в такой семье! Да они тебя всю жизнь лимитой
звать будут, бабушкой из деревни попрекать станут, припоминать, что у
твоей матери до института даже паспорта не было! Будешь на всю семью
карячиться, убирать, готовить, а слова доброго не дождешься! Ты девочка
не особо видная, умишко средненький, и муж тебе нужен под стать. Чтоб
прямой был, без зауми, с виду простенький."
   Машенька маме верила, проходя мимо красивого парня, опускала глаза в
пол. Закончив институт, вышла замуж, по маминому совету, за папиного
сослуживца, у которого, учитывая его пролетарское происхождение, были
неплохие перспективы на кафедре общественных наук. Других достоинств,
по мнению Маши, у него не было и быть не могло. Кто же мог знать, что
пройдет совсем немного времени, и все, казавшееся таким незыблемым,
рассыпется и исчезнет навсегда. А мужу и отцу придется приобретать новую
специальность. Отец, старая закалка, времени даром терять не стал,
пристроился в отдел кадров в соседнем институте. Вот муж первое время
метался, то за одно дело хватался, то за другое. Как-то даже бизнесом
пробовал заниматься, да разве с его характером дела делают! Хорошо
еще, что не в убыток, с чего начал, с тем и остался. Теперь в школе
историю преподает, зарплата - чистые слезы, но школьники его любят.
    Почему-то про мужа думалось без злости, а как-бы с оттенком легкой
жалости. Надо же, а раньше ничего, кроме раздражения, Маруся к нему не
испытывала. Какие другие чувства может вызывать человек ни разу в
жизни не угадавший ни одного ее желания! В молодости ей хотелось
шумных компаний, веселых вечеринок, тусовок в людных местах , всего
того, что благоверный просто не переносил. Ему милее были прогулки по
маленьким тихим улочкам в старой части города, походы в музеи, в
филармонию. Удобнее чувствовал себя в потрепанных джинсах, чем в
выходном костюме.
И тут некстати в памяти всплыл недавний новогодний вечер у нее на
фабрике. Обычно Мария Николаевна на такие мероприятия ходила одна, но
на этот раз на вечеринку супруги отправились вместе. В новом трикотажном
платье плотно облегающем ее стройную фигуру, с очень глубоким, слегка
прикрытым рядами искусственного жемчуга, декольте, она сразу же
оказалась в центре внимания мужской части гостей.Прямо от порога ее
пригласил на танец заводской психолог, а дальше приглашений было так
много, что она потеряла супруга из виду. Но знала, муж, облаченный по
поводу праздника в новый бежевый костюм и светлую рубашку,привычно
скучал где-нибудь за дальним столиком. Натанцевавшись вволю, наконец
вспомнила, что пришла не одна, и решила поискать свою пару. Не пройдя
и десяти шагов она наткнулась на него, увлеченно беседующего в обнимку
с молоденькой лаборанткой, не забывая при этом мерно покачиваться в
такт неторопливой мелодии. В этот момент танец закончился, и муж,
проводив свою партнершу к столику, на следующий танец пригласил жену.
Ревновать Марусе не приходило в голову, но еще несколько дней после
вечеринки помнила по-женски заинтересованные глаза лаборантки,
которыми та смотрела на ее никчемную половину. Потом все забылось, а
вот сейчас всплыло опять. Уверенность в непрекращающихся рыданиях
мужа несколько поколебалась.
О чувствах сыновей Мария Николаевна не очень заботилась. Конфликт
между ней и детьми длился уже много лет. Всем своим поведением мальчики
давно уже как бы доказывали, мы взрослые, с отцом дружим, а мать нам ни
к чему. Поэтому с чувствами ее не считались, просьбы выполняли после
десятого напоминания, к мнению не прислушивались. Значит материн уход
вряд ли огорчит их надолго, в конце концов, родители должны уходить
раньше детей, это нормально. А женившись, вообще про мать
забудут. Вот про своих родителей она как-то не подумала, переживут ли?
Да, кажется доска взорвалась вовремя, с полетом придется повременить.
Право слово, жаль. Так заманчиво было разом оборвать эту рутину.
Незадолго до обеда, в комнату, где работала Мария Николаевна, заглянула
медсестра Наденька :
 - Женщины, вы не забыли, в медпункте профосмотр! Никому не увиливать,
все равно потом заставлю все пройти, только в районной поликлинике.
А там в очередях намучаетесь!
   - Ну вот, - вздохнула Маруся, - неизвестно, когда этот осмотр
закончиться, а я еще по магазинам пробежаться хотела!
  Профосмотры проводились каждый год, и, как думали большинство
работниц, большой пользы от них не было. Ну, послушает терапевт легкие,
за ушами пощупает, грудь помнет. Вот гинеколог - это хорошо, по этой
части
всегда что-нибудь да беспокоит, а когда еще сама выберешься, в
поликлинике и правда очереди огромнейшие.
С гинекологом у Маруси проблем не возникло, зато терапевт долго и больно
щупала ее за ушами, мяла пальцами небольшую грудь, шею, подмышки.
Наконец, тяжело вздохнув и отводя глаза в сторону, сказала:
- Я тут Вам выписала направление, придется сдать анализы и показаться
специалисту.
- К другому терапевту? - неприятный холодок пробежал у женщины между
лопатками.
- Я же сказала, к специалисту, там в направлении есть адрес, куда
подойти.
Маруся заглянула в протянутый ей листок. Впрочем, можно было бы и не
смотреть, она и так догадалась, к какому специалисту ее послали. Дальше
все было как во сне. Врач еще что-то говорила, объясняла, что это всего
лишь обследование, что не стоит поддаваться панике, может ничего
страшного и нет, а даже если и есть, медицина сейчас творит чудеса, и
подобная болезнь давно перестала быть приговором. Маша глупо улыбаясь,
мерно кивала головой в такт ее словам, застегивала негнущимися, как-бы
одеревеневшими пальцами пуговки на блузке и думала:" Только бы не
заплакать, только бы не заплакать..."
Как добралась домой, не помнила. Твердила сама себе: "Надо держаться
чтоб родные не узнали, надо быть веселой, чтоб никто ничего не заметил!"
Мальчишек, слава Богу, дома не было, муж тоже задерживался, есть
время выреветься, а потом привести себя в порядок. Приняв холодный душ,
завернувшись в длинный пушистый халат мужа, Маруся вышла на кухню,
автоматически полила стоящие на подоконнике цветы из маленькой лейки.
Цветы ей дарили сыновья с каждой стипендии, знали, что она любит
копаться в земле. Подойдя к плите, сварила себе крепкий кофе, щедрой
рукой насыпала в чашку сахар, вместо привычного заменителя. В юности
она очень любила крепкий сладкий кофе, но уже лет двадцать отказывала
себе в удовольствии выпить чашечку. Во первых, на сердце нагрузка, к
тому же, зубы желтеют! Сахар вообще яд.
   Подумав, прибавила увесистый кусок кекса с изюмом, который часто
покупала для мальчишек, но никогда не ела сама.Чего беречься, теперь
она и так будет худеть, худеть, пока не высохнет совсем, и не... На
глаза попались несколько кусочков разбившейся утром доски. Неужели это
она еще утром думала о самоубийстве, сама хотела так глупо и бездарно
распорядится своей жизнью?! И если бы не случайность, ее бы уже не было?
- Ну вот, за что боролась, на то и напоролась! И где радость, где
чувство глубокого удовлетворения? - сказала сама себе с горькой иронией.
От халата так приятно пахло туалетной водой, которую Маруся сама
подарила мужу на годовщину свадьбы, кофе был таким горячим а кекс
таким вкусным, что мало помалу женщина успокоилась. Поэтому, когда муж
вернулся домой, ничего необычного в поведении жены не заметил. Ну разве
что , она была чуть бледнее, чем обычно. И халат его она надела впервые,
соскучилась, наверное. Поэтому ночью он был особенно нежен и внимателен,
ведь он до сих пор любил жену, как и четверть века назад. И Маруся чутко
отзывалась на все его ласки, ведь кто знает, может это в ее жизни
последний раз. Ей даже понравилось, проснулась благодарность к мужу,
чего раньше никогда не случалось. Вскоре муж уснул, а жена еще долго
лежала и вспоминала прожитые вместе годы. И почему-то, в этот раз на ум
не приходило ничего раздражающего, только милые и приятные случаи.
Например, когда родился младший сын, а старшему было всего полтора года,
у них не было стиральной машины, и муж все стирал сам, и детские
пеленки, и свои носки, и Марусино белье. Только постель относил в
прачечную. И гулять с мальчишками тоже он ходил, чтоб Маруся в это время
могла поспать. Когда, пять лет назад, приехали родственники из Германии,
муж организовал им такую экскурсию по городу, что они еще долго всей
родне хвастались, как Марусе в браке повезло. А на прошлой неделе Муся
сожгла сырники, но все ели и ни слова не ей сказали, только сметаны
брали
больше обычного. Мальчишки у них с мужем славные растут, добрые, умные,
как отец. Подумаешь, мусор не выносят, по десять раз напоминать надо,
приходят заполночь, нет чтоб позвонить, предупредить! Суп есть не хотят,
одними бутербродами питаются, но в остальном-то ребята отличные.
Главное,
они все любят ее! И она любит их!
- Господи, - взмолилась Мария, - прости меня, грешную, прости за то, что
была так слепа, что не видела, какие блага мне подарены в жизни, за то,
что не осознавала счастья своего, за мысли грешные, поступки неразумные.
И благодарю тебя за то, что не дал совершить непоправимое.
  Через несколько дней, отпросившись с работы, Маруся ,с пачкой
анализов в сумке, мчалась по адресу, указанному в направлении врача.
Поликлиника и больница находились в одном здании и у Маруси руки
покрылись гусиной кожей при мысли, что оставшиеся дни ей придется
провести в этом обшарпаном , воняющем немытыми туалетами, здании.
Перед входом в нужный кабинет уже сидело несколько женщин. Двое из
них, оживленно щебечущих друг с другом, были по деревенски повязаны
платочками, одна в роскошном, явно импортном парике. Та, у которой
платочек был поярче, обратилась к Марусе:
- Вы , я вижу, химию еще не делали? Волосы вон какие густые! А чем же
лечитесь?
- Да я первый раз, меня терапевт на консультацию отправил.
- Ну, так может у Вас и нет ничего, что же Вы прямо побелели от ужаса. А
если и есть, что ж, это болезнь как болезнь, и от нее не все умирают,
если не запускать. Теперь знаете какие лекарства есть!
Все это Маруся уже слышала от врачихи на фабрике, поэтому понимала,
незнакомка, как могла, старалась ее приободрить.
- А давайте я Вас вместо себя в очереди пропущу! - промолвила дама в
парике, - По себе знаю, каково первый раз в этом здании приема ждать.
А вдруг у Вас все обойдется, вот мы за Вас и порадуемся.
- Конечно, конечно, идите без очереди - дружно закивали головами
"платочки".
Как и терапевт, врач долго и больно мял Марусе пальцами за ушами,
подмышками, на шее. Разминал между пальцами грудь и опять
возвращался к шее. Что-то невнятно хмыкая, долго рассматривал
результаты анализов и наконец, сняв очки, спросил:
  - У Вас кошка есть?
- Кошка? - женщина изумилась - нет, нету. Я больше собак люблю, а
кошки, видать, это чувствуют. Вот недавно у подруги была, хотела ее
кошечку погладить, а она мне в руку ка-а-к вцепится, до сих пор гниет,
не заживает никак.
- Так я и думал. Вы - не наш пациент, так что идите и радуйтесь жизни.
Да, подойдите в процедурную на втором этаже, Вам грамотно обработают
руку, вон Вы как ее запустили.
Выйдя на улицу, Маруся удивилась, выпадают же поздней осенью такие
пригожие солнечные деньки! Солнышко светило так ласково и приятно, что
захотелось пройтись немного, прогуляться. Маруся вспомнила домик-пряник,
который когда-то был причиной ее недовольства своей жизнью. Захотелось
посмотреть на него еще раз, так ли уж он хорош? Домик на самом деле был
очень славным. Сразу было понятно, что хозяева вложили в него много
любви и заботы. Стены выкрашены дорогой серовато-голубой краской,
резные наличники, несмотря на осеннюю слякоть - белоснежные, кремовые
занавески на окнах придавали ему уютный и даже веселый вид. Казалось,
люди в этом доме, такие же внимательные и добрые друг к другу, как к
своему жилью. В палисаднике возилась с поздними хризантемами женщина
средних лет. Кто-то окликнул ее из дома, она, не разгибая спины,
отозвалась: " Подожжешь, не рассыписся!"
  После этих слов, из дома выскочил всклокоченный мужик в футболке и,
щедро пересыпаю свою речь матом, начал объяснять хозяйке, почему
она ему нужна именно сейчас. Очарование домика сразу как-то поблекло.
Вздохнув без печали, Маруся легкой походкой направилась домой. На
сегодняшний день, она была недовольна только работой и интерьером
своей кухни, но ведь и то, и другое поправимо. Какие ее года, сорок пять - баба ягодка опять!