Изысканный завтрак холостяка

      В данном тексте используется одно не совсем литературное слово. Если это может  оскорбить Ваши чувства или каким-либо образом задеть их, то советую отказаться от прочтения данного произведения.

     ***

     Нежным майским утром, когда сквозь занавески уже настойчиво проглядывало солнце, а из приоткрытого окна раздавались птичьи трели, Роман Советкин проснулся гораздо позже обычного. То ли птицы пели очень деликатно, то ли чёрная непроницаемая маска для сна сделала своё тёмное дело, но Рома  расстался со сном только тогда, когда утро вот-вот уже должно было перейти в день. До выхода из дома ему оставалось всего пятьдесят минут. (Вы всё-таки стали продолжать это читать? Хм, ну ладно).

     Рома был «воскресным папой» и через пятьдесят минут он должен был выйти из дома, чтобы заехать и забрать на некоторое время тех, кто были общими между Ромой и его бывшей женой. А общими для них были два совершенно разных, не простых, но классных паренька: Лёша и Миша. В тот день Роман с сыновьями  собирался поехать на экскурсию в Военно-Морской музей.

     Оторвавшись, наконец, от постели и включив своё любимое радио, Рома стал внимательно изучать холодильник. Из содержимого холодильника можно было выделить следующие продукты: сыр, яйца, помидоры черри и один баклажан. Были там ещё разные разности, но привлекли Ромино внимание именно эти компоненты. «Чай и бутерброды с сыром, как-то не очень хочется» - подумал Рома. «А что, если…».

     Телевизора у Ромы не было. Он отказался от него по идеологическим соображениям, поэтому, чисто для фона, Рома частенько включал радио. Слушать Роман любил исключительно джаз. В этой живой, проверенной временем музыке, Роме всегда нравилась импровизация. Рома уважал джазменов.  Это прежде всего профи, которые получают удовольствие от своей деятельности и коммерческая составляющая для них не главное. По его мнению, они могут нарушать все музыкальные правила и знают о том, как правильно это делать. Рома в шутку считал, что джазовому оркестру  не обязательно проводить репетиции,  достаточно просто выбрать тональность и можно уже начинать импровизировать. Рома любил слушать саксофон, кларнет, гитару, скрипку, но самым лучшим музыкальным инструментом Рома, не без оснований, считал именно голос. Он не сам это придумал, он услышал это от своего отца. В отличие от академического пения или того же рока, джазовые исполнители порою делали весьма «вкусные» творческие выкрутасы с помощью голоса, а Рома от этого ловил настоящий кайф. Частенько Рома подпевал, включаясь в этот приятный процесс – исполнение джаза. В этот раз Рома подпевал Ребекке Бэккен. «До чего же у неё приятный голос».

     Почти так же, как джаз Рома любил приготовить покушать что-нибудь этакое. Взяв тяжёлую чугунную сковородку, Рома поставил её на огонь, налил в неё ложку воды и закрыл крышкой. Очистив часть баклажана от кожицы, Рома нарезал два кружочка, каждый из которых разрезал на четыре части-сектора.  Затем взяв три помидорки черри, разрезал острым ножом каждую пополам. Посыпав солью помидоры и баклажаны, а помидоры ещё и чёрным перцем, Рома потрогал крышку сковородки пальцем. Тёплая – это значит, что ещё рановато.
 
     А по радио в этот момент заиграла  Бониэмовская «Санни», но не в исполнении «Бони М», а в джазовой обработке Джеймса Брауна. «О, как же он умеет импровизировать». Рома попытался и ему подпеть, а в процессе подпевания, разбил и вылил пару яиц в свою любимую зелёную кружку. Бросил в неё щепоточку соли и пару ложек воды, стал быстро перемешивать венчиком. Дотронувшись до крышки чугунной сковородки, Рома понял – пора. Крышка была горяченной. Рома налил в сковородку немного масла и быстро вытер полотенцем горячие капли с внутренней стороны крышки. Масло почти сразу накалилось, и Рома бросил на сковородку тоненькие сектора баклажанов и половинки черри, не плотно закрыв это дело горячей крышкой.

      «А ещё я хочу кофе… Я хочу настоящий кофе» - подумал Рома и немного погодя, перевернул на сковородке черри и баклажаны. После этого Рома слегка  добавив масла, вылил в сковородку из своей любимой зелёной кружки,  тщательно взбитые венчиком, яйца. Закрыл, теперь уже плотно, крышку и выключил газ. Стоит сказать, что к кофе у Ромы было особое отношение. Вот насколько Рома любил натуральный молотый кофе, настолько он ненавидел кофе растворимый. Правильнее будет сказать кофе растворимое. Однажды, когда на работе одна из сотрудниц «заварила» себе из кулера  такое кофе, а другой сотрудник через минуту произнёс фразу: «Ой, как вкусно кофем запахло», Роме тогда после этого было плохо и физически и психологически.

     Когда до выхода осталось около тридцати минут, Рома налил в обычную турку воды, заполнив ёмкость чуть больше половины. И  поставил её на огонь.  Бросив в турку маленькую щепотку соли, две чайных ложки сахара, две ложки сухих сливок, Рома стал быстро перемешивать. Вода вот-вот должна была закипеть, поэтому Рома снял турку с огня,  добавил в неё половину чайной ложки порошка какао и достал специи. Рома чётко знал, что гвоздику в кофе нельзя класть ни в коем случае, а вот имбирь на кончике ножа, столько же молотого мускатного ореха и корицы – это как раз то, что нужно. Корицы даже можно чуть побольше. Когда всё кроме кофе было уже тщательно перемешано в турке, дошёл черёд и непосредственно до кофе.  Как правило,   Рома покупал в магазине самый дорогой сорт.  Это давало больше шансов, что кофе будет неплохим. Насыпав из пачки три с горочкой чайных ложки ароматного, средней обжарки, кофе, Рома стал аккуратно перемешивать содержимое турки и поставил её на самый медленный огонь. И вот теперь ему предстояла самая ответственная фаза операции по приготовлению этого чудесного напитка. Если кофе закипит, то его можно сразу выбрасывать. Как только пенка стала подниматься, Рома тут же убрал турку с огня и вновь стал перемешивать ароматную жидкость. Подождав пока пенка опустится, он снова поставил турку на огонь и стал следить, как во второй раз поднимается пенка. Не дожидаясь закипания, Рома снова убрал турку с огня, не забыв о перемешивании. Проделав эту манипуляцию ещё дважды, Рома поставил турку на столешницу, чтобы напиток мог полностью напитаться вкусом.

     Открыв крышку сковородки, Рома легко переложил своё изысканное блюдо на тарелку, стоявшую на краю стола. Омлет не подгорел, не зря предварительно делалась водяная баня. Воспользовавшись тёркой, он посыпал на своё блюдо тёртый сыр. Смотрелось оно очень красиво. И вот тут по радио, как на зло, заиграло кое-что, очень интересное.  Заиграл «Senor Coconut» со своим  оркестром. Этот необычный исполнитель закатил Диппёрполовский «Дым над водой»  в латиноамериканских ритмах. Рома, не удержавшись, начал пританцовывать. Не просто пританцовывать, а изображать танец Майкла Джексона. Получилась очень интересная эклектика: Дип Пёрпл, Майкл Джексон и латин-джаз.  Рома слегка увлёкся и неосторожно махнул рукой так, что задел тарелку, стоявшую на краю стола. Тарелка, упав на пол вверх дном, чудом не разбилась.

- Балин!!! – заорал Рома (вот это и есть то самое слово, про которое в начале говорилось).
     Быстро убрав с пола то, что раньше считалось изысканным блюдом, Рома стал стремительно делать бутерброды с сыром. «Хоть кофе попью» - подумал, жутко расстроенный, Роман и чуть позже вылил содержимое турки в свою любимую зелёную кружку.
- Жопа!!! – заорал Рома ещё громче (извините, на самом деле вот какое слово имелось ввиду вначале).
     Это слово вырвалось из Роминых уст из-за того, что он вылил свой изысканный кофе в кружку, в которой до этого перемешивались яйца. Кофе с плавающими яичными ошмётками сразу стал среднего рода, за что и было отправлено Ромой в раковину. До выхода оставалось десять минут. Бутерброды с сыром и чай, заваренный из пакетика – вот, какой завтрак был у Ромы в тот солнечный день.

     По дороге к детям Рома по привычке включил в машине радио. Зазвучала инструментальная джазовая композиция. Немного поразмыслив, Рома начал переключать радиоканалы. И тут он наткнулся на арию Нормы в исполнении Монсерат Кабалье. «Вот это тема…» - подумал Рома. «Вот это голос… Как же чудесно она использует этот самый лучший музыкальный инструмент… Вот, что нужно было слушать на завтрак». Подпевать знаменитой оперной диве, Рома почему-то не решился.