Запах любви. Часть третья

               
               

Мне предстояла поездка в город Кобрин на совещание по вопросам рационализаторской работы. Приглашались Главные инженеры предприятий и наиболее результативные рационализаторы. Я решил, что Альберт Наполеонович, как раз подходил в качестве одного из лучших рационализаторов на нашем заводе. Ему было приятно, что он был замечен и выделен из нескольких претендентов.

 Жили мы в гостинице, и вечером я решил покушать в ресторане в кругу коллег. Со мной изъявил желание пойти Альберт Наполеонович. Я не возражал. Итак, мы в ресторане. Ни я, ни он не были набалованы разгульной жизнью –  скромны, неприхотливы и трезвы до «неприличия», но мои коллеги были иных взглядов, привычек и качеств. Относительно еды одним из активистов было сказано прямо:
- Что будем пить? Остановимся на коньячке?

Я был не против такой остановки. Шашлыки, острые закуски и прочие угощенья мне тоже не стояли поперёк желудка. Да и что уж тут объяснять - буду, не буду. Как все! Так и я! Столик был укомплектован, а Альберт Наполеонович посматривал на нас и молчал.
- Чё молчишь, Наполеон? Давай подставляй аршин ближе, а то отодвинул на край стола… Не белорус, что ли? И не русский? – спросил тот же активист, которого звали Василий Алексеевич.

- Я, поляк! – гордо ответил Альберт и отодвинул рюмку подальше.
- А что, поляки от нас отличаются? Такая же братия, как и мы. Аль не пьют?
- Пьют, а я не пью. Вредно это.
- Ну как хочешь. Вредней непьющего - в природе не бывает! Смотри, как мы пьём, и завидуй – сказал Василий Алексеевич, и бесцеремонно обращаясь ко всем сидящим за столиком, сказал:
- Покатили!

Я «покатил» вместе со всеми, а Альберт уныло сидел, ковыряя гарнир, не притрагиваясь к «шницелю рубленному» - который заказал себе в отличие от наших шашлыков и всякой всячины.
Вторая порция была налита. Четвёртый компаньон, сидевший с нами, гость из России, участвующий в семинаре рационализаторов в порядке «обмена опытом» напомнил:
- Нужен тост, а то, как же… шибко быстро и…

Василий Алексеевич не дал ему закончить мысль и,  поднявшись, глядя в глаза Альберту Наполеоновичу, заговорил стихами:
«Сябры, я пью за наше пакаленне,
За самых горких пьяниц на зямли.
Дык зганьбим тых, кто стратиуши сумленне
Шкадуе на гарэлку тры рубли!»

Гость из России заулыбался, но попросил перевести с белорусского. Я сделал свободный перевод, и смысл четверостишья передал примерно так:
«Друзья! Я выпиваю регулярно, и предлагаю вам выпить за своих соратников по стакану, поднятому трудовыми руками имеющими "гранёные" пальцы от опасного увлечения. Опозорим же тех, кто сохранил совесть, не пьёт водки, и все деньги, включая и эти три рубля, отнесёт жене на продукты, не желая их тратить на глупости с выпивкой!»

- Сергей Петрович! Ты зачем неправильный перевод сделал? Хороший человек нас не поймёт! Весь тост сговнерил! – с шутливой обидой сказал Василий Алексеевич и вторично выдохнул слово – «покатили»!
    Нам было весело и чем веселей мы становились, тем более унылым выглядел Альберт. Но вот он, подозвав официантку, сказал:
- Мне сто грамм шампанского, пожалуйста.
- Шампанское на разлив  не продаём. Возьмите бутылку.
- Мне столько не нужно…
- Тогда обходитесь без шампанского.
- Но я хочу, шампанское!
- Объясняю ещё раз – не продаём на разлив шипучие вина. Мы вам нальём фужер, а остальное куда девать? Если заплатите за бутылку, то, пожалуйста, нальём, сколько желаете.

Мы приостановились в своих весёлых коньячных делах и стали следить за развитием событий. Потом нам это надоело, но вмешиваться не стали. Через некоторое время, официантка сдалась – она налила Альберту фужер шампанского и с испорченным настроением удалилась.
- Альберт стал прицеливаться к фужеру с желанием выпить, но, не выпив, опять подозвал официантку.

- Можно из еды что-то полегче шницеля?
- Манную кашу, молочный суп и детское питание не подаём! – с ехидной улыбкой сказала официанткой, отомстив ему за шампанское.
Мы заржали! Василий Алексеевич  плеснул ему в фужер коньяка, пока он таращился на официантку и вот Альберт, в сердцах залпом хватанул свой фужер и, почувствовав неладное, затрепетал руками требуя запивки. Василий подсунул ему следующий фужер. Альберт и его махнул, но комфортней ему не стало. В фужере был коньяк…

Наш диетик, тут же забыл про манную кашу и весело забренчал вилкой  подгребая шницель, селёдку с луком, грибочки маринованные, добрался и до шашлыков. Жизнь «постного» человека нормализовалась, и нам стало уютнее и комфортнее от всеобщего мажорного настроения.

 В гостиницу мы с Альбертом возвращались в обнимку. Он висел на моём плече, а я, упираясь ногами в землю, тащил на себе этот груз, вспоминая картину Репина «Бурлаки на Волге».
 Утром – мне хоть бы хны, а ему даже манная каша в рот не находила дорогу. Днём он свои рационализаторские дела осваивал лёжа на кровати, но к вечеру, когда я пришёл с совещания он был в норме. Разговорился.

- Сергей Петрович! Я поделюсь с вами своей задумкой. Можно?
- Давай, делись!
- Моя жена мечтает иметь автомобиль. Вы знаете инженерную зарплату. Мне никогда автомобиль не купить, ни по деньгам, ни по распределительной системе, существующей у нас. Я решил её изготовить сам. Как вы думаете, смогу ли я осилить такую работу?
- Не простое это дело, но с твоим упорством ты осилишь всё, что задумаешь! У меня в этом нет сомнений – сказал я.

Альберт Наполеонович засиял, как первоклассник от похвалы любимой учительницы, потом подошёл ко мне, пожал руку и сказал: «Спасибо, вам. Вы первый человек, который не стал меня отговаривать, а поверил в мою творческую состоятельность. Я уже двигатель купил и колёса, - гордо сказал он и показал мне наброски эскизов будущего автомобиля.

Оказывается, эскизы на автомобиль он постоянно носил  с собой. Они хранились в старом маленьком чемоданчике. С такими чемоданчиками студенты ходили на занятия и носили там конспекты, кусок хлеба с салом, а зачастую и бутылочку пива.  Творческий человек, всегда в заботах, где бы он ни находился, а мысли его будоражат, даже во сне… Он хотел создать своими руками то, что приобрести в то время было почти невозможно, и уже никакие обстоятельства не могли ему помешать выполнить задуманное.