Дюссельдорф принимает

Дюссельдорф принимал. Погода была лётная, но пасмурная. Лететь предстояло из промежуточного аэропорта города Калининград не так уж и долго.

Пока монотонно гудели двигатели самолёта, Андрей вспоминал, как он познакомился с Ольгой, как сразу и почти одновременно они полюбили, вдруг став близкими настолько, что не могли подолгу оставаться друг без друга. Вот и сейчас она прикорнула, склонившись на его плечо, чувствуя в нём, бывшем боксёре-профессионале, повседневную надёжную опору. Дети подрастали быстро. Мальчик и девочка. О чём ещё мечтать? Идеальная семья, любимая тренерская работа в детской боксёрской школе, прекрасный воскресный досуг с надёжными старыми друзьями, рыбалка на Волге и походы в лес. Насыщенные эмоциями дни пролетали незаметно, годы отмечались днями рождениями и сытными новогодними застольями. И вдруг - удар... Как в боксе. И не смог увернуться...  Время замерло, в секундные мгновения решая всё. Понеслись  скоротечные воспоминания.

Прошлая зима в Волгограде была лютой. Долго стояли крещенские морозы и только ленивый не переболел гриппом. А многие трудяги, петляющие перебежками по сугробам на работу, такие как  Ольга, массово получали осложнения незалеченной инфекции в виде пневмоний, бронхитов и гайморитов. Поликлиники были переполнены, но многие при этом предпочитали лечиться дома, чтобы дополнительно не подцепить, ослабленным температурой организмом,  новую волну заразы, в длинной кашляющей очереди за больничным листком. Болела она месяц, изнуряющим кашлем днём пугая детей, а ночью заставляя нервно вскакивать с постели мужа, который сонно щурясь,  посматривал на электронный будильник, спросонья c трудом ориентируясь во времени и пространстве. Работать Ольге с бухгалтерскими отчётами приходилось дома и полностью отрешиться от денежной работы, чтобы выздоровев набраться сил, не удавалось. Коварно подстерегающий любой подходящий момент, кашель постепенно уменьшился, отступая перед натиском лечебных курсов антибиотиков нового поколения, изматывая ослабевший иммуннитет, но полностью всё же не проходил, - нет-нет, да и давал  знать о себе, настораживая коллег, окружающих её на работе, и волнуя заботливых домочадцев.

Летом хворь затаилась, оставив лишь слабость и утомляемость, сказывающиеся к концу рабочего дня. Никогда любимая работа так её не выматывала. В отпуск ехали с надеждами на полное выздоровление и поначалу море, солнце, и сочинские раскалённые камни сделали своё тёплое дело.  Повседневная курортная суета отодвигала на второй план заботу о здоровье. – Да, и ну что там нового могут сказать, эти, замученные чужими болезнями и собственным безденежьем, врачи? – часто подумывала она, щурясь на солнце.

В конце осени, когда волна финансовых отчётов пошла на спад, Андрей всё же уговорил Ольгу сходить на консультацию к областному пульмонологу. Сам заранее назначил время визита по телефону, отвёз на машине в клинику, где в томительном ожидании долго сидели в приёмной. В кабинет зашли вместе. Врач, на вид лет шестидесяти, в хрустящем накрахмаленном халате, оказался приятным в общении. Он бытро повёл незатейливый опрос предшествующих заболеваний и убедившись, что причинная картина нынешнего состояния пациентки ему начала вырисовываться в общих чертах, пока не проступая в явных патологических деталях, достал фонэндоскоп. – Вы, наверно,  муж? - спросил он Андрея, несколько прищурив глаз из-под оправы очков. Подробности, почему супруги оказались на разных фамилиях, его явно не интересовали. - Тогда отвернитесь, голубчик, к окну, а Вы, милочка, раздевайтесь,  сказал он, услышав положительный ответ.

 Осмотр проводился тщательно и не спеша. Чувствуется старая лечебная школа, -подумал Андрей. «Как поговаривали раньше, предстоит теперь,  так называемое «обследование- ГПУ» - глаз, палец, ухо – самая надёжная из диагностических методик. А вот нынешним молодым врачам, у которых всё кругом-бегом –  сразу КТ да МРТ  требуют, тогда, мол,  сразу и диагноз ясен, как жемчуг на ладони, и размышлять особо не надо, сопоставляя данные осмотра, анамнеза и компьютерной диагностики» - мысленно бурчал про себя доктор, приступая к ставшему привычному с годами объективному осмотру.  После причудливого сравнительного простукивания грудной клетки и  выслушивания, с собственным затаённым дыханием, внутренних тайных шорохов по командам: «глубоко вдохните – задержите дыхание - выдохните», «мышите – не мышите», «наклонитесь – повернитесь», «больно – не больно», доктор, как показалось Андрею, несколько нахмурился. Рассматривая рентгеновские снимки, сначала на живой тусклый просвет окна, а затем на мёртвый  электрический, режущий глаза люминесцентный   свет, доктор покачивал головой. Не очень чёткая картина томограмм ему явно не нравилась. - Более ста лет назад придумал эту методику Конрад Рентген, усовершенствовали уже усовершенствовали, да всё по-старинке – «как серебро ляжет», вздохнул доктор.

- В каком году Вы болели туберкулёзом? – вдруг, резко повернувшись, спросил он. Вопрос поставил Ольгу в тупик. Спроси доктор болела ли она туберкулёзом вообще, то она бы, наверно, и не вспомнила, сразу ответив «нет», а вот теперь ей смутно припоминались картины детского лесного санатория, заплаканные глаза мамы, резкие неприятные запахи, изнуряющие приступы кашля и горькие лекарства. Как давно это было! Но было же...

Выписывая направление на магниторезонансную томографию, называемую для убедительности кратко - «МРТ»  и постоянно при этом поправляя очки,  доктор спросил: - А знаете почему лошадь, имея такие  огромные, по сравнению с человеком, размеры лёгких, не болеет туберкулёзом? Нет? Это  удивительно, но если  полностью развернуть альвеолы – пузырьки с капиллярами в лёгких, то их общая поверхность, поглощающая кислород, у  скакунов, превысит размеры футбольного поля, а у человека – только, «лишь», теннисного корта! Ранее поговаривали, что лошадь помогает себе сама, вдыхая запахи интенсивно вырабатываемого ею при работе  пота, а также  испарений навоза, которые как оказалось, обладают свойствами сильной бактерицидности. Один «народный целитель», ещё при  существовавшем Советском Союзе,   даже предлагал койки туберкулёзных больных ставить в конюшнях! Но этот метод, как Вы понимаете, официально был признан не гигиеничным. Однако же всем известно, что конюхи, ухаживающие за лошадьми, никогда не болеют туберкулёзом! И заметьте, что при существующем ныне разнообразии антибиотиков, уровень заболеваемости туберкулёзом, за последние годы, значительно увеличился и только на Украине, поговаривают, вырос в 6 - 8 раз! Там уже докатились до того, что правительство приняло новый закон: больных с заразными (открытыми) формами туберкулёза, нарушающих противоэпидемический режим, угрожающих здоровью окружающих людей, принудительно госпитализировать по решению суда в противотуберкулёзные учреждения, на срок до 3-х месяцев и более. Вот уж действительно, единение человека с природой – это не только изнурительная борьба прогрессирующих болезней и эволюционных противоположностей, но и современного сообщества.
- Для дальнейшего дообследования и уточнения окончательного диагноза, пройдите, пожалуйста, МРТ грудной клетки , - тихо сказал пульмонолог, чему-то многозначительно сам про себя улыбнулся, вручил листочек направления с неразборчивой подписью и пошёл привычно  мыть руки.

Единственный в городе  действующий магниторезонансный томограф, производства знаменитой на весь мир фирмы «Сименс», давно отслуживший свой гарантийный ресурс, был  перепродан в Волгоградский онкологический диспансер суетливым баварским менеджером из районной клиники небольшого тихого городка в глубинке Германии, в котором все доныне праздно существующие старушки вздрагивали при  слове «Сталинград». Натужно работая на полную мощность в заботливых руках новоиспечённых радиологов, ещё привычно по старинке щурившихся на свет рентгеновской лампы в затемнённых флюорографических кабинетах, видавший виды МРТ-герэт басовито гудел старательно своей трубой, поглощавшей бесконечную очередь круглосуточно сканируемых подозреваемых, регулярно выдавая на-гора диагнозы-приговоры,  совсем не жаждущим сокровенной смертельной правды пациентам и их заботливым родственникам со всей округи.
 
Очередь была расписана на много месяцев вперёд. Но, как давно было заведено ещё при коммунистах, построенная по принципу так называемого «блата», параллельно общей очереди, постоянно  существовала ещё и «блатная очередь» для кого-то, кем-то, как-то, кому-то взаимно обязанных людей,  иначе говоря, избранных неведомыми  жизненными путями, протекциями или же всеми правдами и неправдами купленных мест, под дефицитным солнцем серых будней. Однажды, случайно появившееся в русской речи немецкое слово Blatt , так надолго прижилось в повседневном словесном уюте, что уже мало кто и вспомнит, что раньше только «по блатту» - листочку-мандату, пропускали всех первых народных депутатов на съезды в Смольный, а охранявшие его латышские стрелки, лихо накалывали, этот самый Blatt , на  примкнутые штыки своих винтовок. Есть блат, - проходи! Сами немцы этот метод протежирования, т.е. внеочерёдного проникновения кем-либо куда-либо, называют «Витамин Б». Вот и в прошлом году  мировой прессой был озвучен такой очередной «витаминный скандал». Немецкие врачи, по предварительному сговору с иностранными приват-пациентами, за большие деньги продавали желанные места в бесконечно длиннной очереди ожидающих плановой пересадки донорских  органов. Наверняка, это русские блатные менеджеры сбили их с толку. Хотя давно, даже в Германии, поговаривают, что само понятие «русская душа» придумали немцы, чтобы ни за что, этим самым русским, не платить.

Итак, быстро сверившись со своим списком ставших «внезапно нужных» людей и сделав им пару телефонных звонков, Андрей быстро заставил вспомнить о себе, временно выпавших из его поля  зрения, друзей-должников,  быстро договорился о возможности  проведения платной диагностики лёгких, как его заверили на самом «современном МРТ», но лишь через три недели, да и то в ночное время, правда с 30% скидкой за предполагаемые неудобства. Хотелось бы по быстрее, но раньше – никак, хоть плачь! Денег нет – нет мультиков! Деньги есть – так тока нет!

Три недели обернулись повседневными бытовыми заботами, но нет-нет, да и всплывёт в мысленных образах Андрея встревоженно-задумчивое лицо жены. Ну, ничего, потерпи, родная! Прорвёмся!

Диагностическое обследование прошло рутинно-обычно - с медленно-торжественным въездом и выездом в положении лёжа, в  турбину, которая периодически внутренне ускоряясь, то громко, а то затихающе погудела. Внезапного приступа панического страха, вызванного сильным электрическим магнитным полем, о котором заранее предупреждали медики,   Ольга почти  не почувствовала. Только внутреннее беспокойство, появившееся сразу после внутривенного введения контрастного вещества, немного усилилось, после неожиданно резко переданной по надетым защитным наушникам, команде: «Не дышать!». Уставшее, великовозрастное  чудо немецкой техники старательно перевело полученные лучевые импульсы, в трудночитаемое изображение. Из-за стеклянной перегородки, оторвавшись от контрольного пульта, вышел радиолог, сообщил, что вся процедура успешно завершена, а за полученным ответом и мед.заключением чтобы подходили завтра.

На следующий день за результатами  Андрей отправился сам. Ольга побежала на свою бухгалтерскую работу. Там опять нужно было что-то  срочно считывать-расчитывать, ну, а шеф, как всегда, был недоволен её, хоть и уважительным, временным отсутствием.

Первым делом врач-радиолог вручил Андрею СD с цифровой записью обследования и письменное заключение, а затем предложил подойти на консультацию в 25 кабинет, в котором  как раз сейчас ведёт приём хирург-онколог. Сидя полчаса в трёхчеловечной очереди у двери кабинета, Андрей рассеянно вчитывался в незнакомые слова медицинского заключения: «новообразование не чётко ограниченной конфигурации, затемнение размерами до двух см, какое-то дерево бронхиальное, ветви, сегменты, синусы, компактно-регионарные лимфатические узлы» - ничего не понятно. Нехорошее предчувствие оправдалось при разговоре с хирургом. – Диагноз нам не совсем ясен, но имеется подозрение на онкологическое новообразование. Место расположения опухоли в лёгком, трудно доступно, поэтому для проведения прицельной биопсии, с последующим изучением ткани под микроскопом, необходимо провести диагностическую операцию... Короче,- разрежем и посмотрим, завершил свою тираду хирург.  Речь его, со многозначительными паузами и пристальным наблюдением за реакцией Андрея на произносимые им с умным видом фразы, не внушала искреннего доверия. Хорошо, что Ольги не было рядом. Мысль о жене и малолетних детях, заставила его сконцентрироваться в движениях, вежливо попрощаться, сказав напоследок: «мы подумаем». Пока шёл к машине, мозг лихорадочно работал, зациклившись на не произнесённом вслух вопросе «... что же делать?... что же делать?»

Решение пришло удивительно быстро. Нужно проконсультироваться в Германии у профессоров-онкологов, говорят, что у них там самые передовые разработки по диагностике и лечению. Кто говорит? Да вот Серёга – сосед, друг-рыболов и говорил, что  прошлым летом своего младшего годовалого сына возил в Дюссельдорфский университет на консультации к профессорам по детским и кожным болезням. Было же всё нормально  – опасный диагноз не подтвердился, обследование у профессора не дороже, чем в Волгограде визит педиатра на дом, а диагностика и внимательное обслуживание, вообще, по его словам, - предел мечтаний! Так, что надо быстро и оперативно действовать, или как там у нас говорят в боксе «панч!», т.е. произвести заведомо точный и сильный удар, направленный по кратчайшей прямой линии к цели.

Серёга, проявив пылкое участие к проблеме друга, сразу же позвонил своей жене, занимавшейся в их семье этим вопросом. Супруга без проволочек выдала необходимые телефоны и разъяснения для связи с хорошими ребятами-врачами, которые уже давно живут в Германии и занимаются организацией проведения консультаций и лечения  у знаменитых немецких профессоров, для бывших соотечественников, могущих себе всё это позволить. После телефонных переговоров и пересылки медзаключений по интернету, уточнения условий их пребывания и сопровождения в Германии, все организационные программы по подбору ведущего профессора-специалиста университетской клиники, подготовки консультациии, предстоящей диагностики, их прибытия и размещения в отеле -  заработали.

Уговаривать Ольгу долго не пришлось – консультация, так консультация. Заодно и в Германии побываем, мир посмотрим, подбадривала уже она мужа. Плохо только, что без детей поедем, хотя, как оказалось, было возможно и их вписать в официальное приглашение из клиники, но учёба в школе важней детских развлечений, ведь не отдыхать же едем. Соскучиться не успеют - сейчас «весь мир в кармане» – спасибо мобильной телефонной связи!

 После перевода предварительного денежного взноса за программу диагностики на расчётный счёт университетской клиники города Эссен, официальное приглашение, отправленное по интернету, было быстро получено. Проблем с открытием лечебных виз в немецком посольстве, куда также заранее клиникой направлялось приглашение,  также не было. В дорогу собрались легко и быстро. Обоим супругам на их работах лишних вопросов не задавали, проявив понимание и неподдельное участие. Сроки прибытия и консультации, визы в загранпаспортах и авиабилеты, необходимая валютная сумма и поддержка родных, - всё последовательно сложилось звеньями одной цепи, ради намеченной цели.  В начале декабря им предстояло амбулаторное обследование в самой современной в Германии научно-исследовательской клинике онкологии.  Ну, как говорится, - в добрый час!

-2-

Самолётные двигатели взревели на самой высокой ноте в последний раз и стали постепенно затихающе выдыхать согретый ими воздух холодного вечера. В шумном и многолюдном аэропорту столичного города Дюссельдорф, объединяющим своим воздушным сообщением граждан самой густонаселённой области Германии со всем миром, прибывших, временно окрылённых, встречают очень радушно, как впрочем, так же как земная твердь встречает прилетающих, чтобы одышаться на ней, уставших от полётов, птиц.

На выходе из терминала прибытия, Андрея и Ольгу  встречала переводчица, держа в руках табличку с их, крупно напечатанными, фамилиями. – Меня зовут Алёна, я буду вас сопровождать, в пределах, вами обозначенной, необходимости, - представилась она. – А что это значит? - спросил Андрей. – Столько, сколько Вы скажете. Оплата моих услуг перевода и сопровождения - почасовая. До города Эссена доехали за 20 минут, быстро разместились в уютной небольшой гостиннице, неподалёку от клиники. Назавтра предстояло, назначенное заранее ровно на 12 часов, первичное представление  в амбулаторной клинике у знаменитого профессора-онколога.

Университетская клиника города Эссен, из-за своих размеров, представляла собой город в городе, с разметкой и светофорами на перекрёстках для регулировки автомобильного движения по поверхности и скрытыми подземными путями сообщений между корпусами клиник. Их здесь располагалась более 30, практически по всем болезням. Пока сопровождающая  переводчица, проводила их к новому, построенному 2 года назад корпусу исследовательской амбулаторной онкологической клиники, они, удивлённо осматриваясь,читали названия на высотных зданиях: «Западно-европейский центр кардиологии и трансплантации сердца», «Клиника педиатрии», «Хирургическая клиника», «Клиника гинекологии», «Клиника глазных болезней» «Клиника радио- лучевой терапии», «Клиника пересадки костного мозга», лекционные залы и аудитории и т.д. Внушительная лечебная база передовой немецкой медицины вызывала уважение, невольно задавая Андрею вопрос, который нельзя было произнести вслух: «Если здесь не помогут, тогда где же?»

Пока оставалось ещё немного времени, перед тем как войти в кабинет к профессору, переводчица Алёна проинформировала их о том, чему здесь не стоит удивляться. – В Германии заведены рукопожатия врачей с пациентами, причём руку здесь подают как  мужчинам, так и жещинам. Этот повсеместный признак, кажущейся немцам демократии, характерен для всех государственных учреждений. Однако, не все пациенты в, такой демократичной на первый взгляд, Германии имеют право лечиться у знаменитых профессоров. Только приват-пациенты, платящие свои кровные наличные деньги в кассу клиники, имеют  право на обслуживание профессорами и заведующими отделениями.  Государственные же страховые медицинские кассы  Германии  не могут оплачивать высоких и завышеных согласно профессорскому рейтингу варьирующих гонораров, перенимая оплату только за проведение в минимальном объёме необходимой диагностики, видов и курсов лечения для своих клиентов. Интересно то, что каждый профессор лично сам себе назначает  денежный  гонорар, таким каким он посчитает нужным. Сумма может варьировать в определённых пределах, но точной её величины  спрогнозировать нельзя. Это зависит, прежде всего, от времени потраченного профессором на пациента, например: длительность проводимых операций, палатные обходы, дополнительные не запланированные консультации и исследования.

С теми же профессорами-специалистами, которые назначают себе недопустимо высокие гонорары, мы, как организаторы лечебных программ, стараемся  в дальнейшем больше не сотрудничать. И, чего скрывать, иногда от профессоров приходили счета к оплате за не произведенные медицинские процедуры. Поэтому вся медицинская программа, включая необходимость проведения обследований, соотношение с ними всех присылаемых счетов, нами суммируется и котролируется.

 Все прибывшие на лечение иностранные пациенты, по принятым в  Германии законам, приравниваются к приват-пациентам, т.е. частным больным, со всеми правами на индивидуальное лечение. Однако очередь в диагностические кабинеты, лабораторию и на консультации врачей-специалистов - общая,  и поэтому торопить, и нарушать её бессмысленно, т.к. это тоже является гордым достижением немецкой демократии. И ещё, закончила Алёна,   многозначительно указав на картину, висевшую в холле на стене. Андрей давно, то и дело, украдкой на неё посматривал, - там на лакокрасочном холсте были лаконично изображены два больших цветка яркой расцветки. - Этот символ для немцев никакого особого значения, как например у нас, не имеет. Вам также не стоит удивляться и тому, что пациентов  на каталках тут, как правило, транспортируют вперёд ногами. Объясняют этот факт непривычно-опасного для нас вида передвижения тем, что пациент должен видеть куда его везут. И перефразировав старую пословицу – «Что немцу хорошо, то русскому - ....» улыбнувшись  им переводчица, постучала в дверь профессорского кабинета. – Вы позволите?

Высокий, статный и абсолютно лысый профессор легко поднялся из-за письменного стола и приветливо улыбаясь, мягкой пружинистой походкой решительно устремился к вошедшим в кабинет. После взаимных рукопожатий, для предстоящей беседы, все четверо удобно расположились вокруг большого круглого стола. Медицинские эпикризы, включая анамнез заболевания пациентки, предварительно переведенные на немецкий язык, в виде отпечатанного текста были переданы переводчицей профессору. Внимательно ознакомившись с  документами, он задал два десятка наводящих вопросов разной тематики, из которых Андрею больше всего запомнились те, в которых подробно оговаривалось  табакокурение в семье и уточнялось то, что нынешний город Волгоград – это бывший Сталинград. Завершив объективный осмотр внимательным и длительным прослушиванием  лёгких, профессор поставил на просмотр компактдиск с МРТ-обследованием, привезенным из дома. После небольшой заминки, его всё же  удалось просмотреть, но качество воспроизведенных изображений, явно не удовлетворило пытливого профессорского взгляда. Как Андрей и предполагал, им было предложено произвести повторное обследование в клинике. Из-за труднодоступности подозрительного затемнения в лёгком, от диагностической бронхоскопии решено было отказаться. На небольшом листке профессор неразборчиво  записал план предполагаемых обследований, лично позвонил в лабораторию и радиологический центр, быстро согласовав сроки проведения дальнейших процедур, вручил направления переводчице, ещё раз пожал всем руки и пожелав удачи, распрощался до следующей заключительной консультации по результатам обследований.

Четыре полные шприц-пробирки на всевозможные биопробы и тумормаркеры крови (онкометки), были абсолютно безболезненно и ловко взяты из вены улыбчивым молодым врачом, дежурившим в этот день по амбулатории. После изъятия иглы из вены, руку сгибать в локте, так повсеместно принятому в России для скорейшей остановки кровотечения, врач запретил, объяснив это не гигиеничностью мероприятия, - мол, именно так наибольшее количество микробов с поверхности кожи предплечья могут попасть в кровь. Как объяснила Алёна, забор крови из пальца в Германии вообще уже несколько десятилетий не практикуется, из-за его количественной недостаточности. Все пробы крови исследуется автоматическими компьютерными комплексами диагностики, исключающими вероятность ошибки. Кровь на анализы из вены в Германии берут только врачи, это считается их прерогативой, в отличии от врачей стран всего постсоветского пространства, которым и по сей день это не вменяется в повседневные обязанности.

Пока Ольге брали кровь на исследования, переводчица Алёна спросила Андрея: - Мне всё дословно Вам  надо переводить? Увидев удивление в его глазах, она пояснила: здесь не принято утаивать диагноз от больных. Например, диагноз рак сообщается врачами прямо и непосредственно в лицо пациенту. Как я спрашивала врачей, такая  их позиция объясняется следующим: пациент должен полностью закончить все свои мирские дела. И всё! Конечно, понимая весь присущий нам менталитет и учитывая принципы советской медицинской школы,  – в первую очередь щадить психику больного и перекладывать всю ответственность за оставление их в неведении на плечи родственников, мне необходимо знать, - в случае обнаружения рака , сообщать Вашей супруге подробности о её диагнозе или нет.  Отгоняя плохие мысли прочь, Андрей принял решение о том, что всю полученную информацию необходимо держать втайне от Ольги, таким образом заключив негласный договор с заботливой переводчицей.
 
-3-

Итак, первый день пребывания в клинике был завершён. Завтра им предстояло пройти уже знакомое обследование МРТ повторно.  Профессор на консультации сообщил, что если диагноз будет косвенно подтверждён, то возможно дальнейшее проведение более дорогостоящих обследований: сцинтиграфии и позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) с глюкозой, необходимых для уточнения распространения процесса, но об этом пока думать было рано, да и, честно говоря, не хотелось. Будем надеяться на лучшее! До завтра! - распрощалась  с ними Алёна, сопроводив к ближайшему и не очень дорогому, по её словам, ресторану.

Наутро прибыв на обследование чуть заранее, быстро прошли регистрацию и ожидая некоторое время до вызова в обозначенный кабинет, они с любопытством оглядывались по сторонам. Двери множества диагностических кабинетов выходили в общий просторный холл. Периодически по трансляции назывались фамилия обследуемого и номер кабинета, куда ему следовало пройти. Неподалёку послышалась знакомая русская речь, такая притягательная для всех земляков за границей. Повернув автоматически головы, Андрей с Ольгой увидели сидящих неподалёку двух женщин, повидимому мать с дочерью,  ожидающих как и они приглашения на обследование. Перекинувшись парой вежливых вопросов, стало известно, что приехали они в Германию на лечение, после  консультации в Израиле, где им очень не понравилось. По приезду выяснилось, что ранее заявленные им цены на обследование мягко говоря, не соответствуют действительности. Организаторам их лечебной программы в Израиле  надо было постоянно втридорога доплачивать за всякую мелочь уже непосредственно на месте.  А если приплюсовать к этому навязчивый гостинничный сервис, жару, антисанитарию, с огромными, летающими по вечерам, тараканами, огромные очереди в клинике и главное - постоянное эмоциональное напряжение от пребывающей на полувоенном положении страны, то получается, что негатива гораздо больше, чем позитива. Поэтому они и приняли решение распрощаться с Ближним Востоком и продолжить дальнейшую диагностику и лечение, переехав в  спокойную Германию. 

Андрей вздрогнул от неожиданности, когда  по системе оповещения прозвучала фамилия его жены. Ольга и Алёна быстро поднялись и проследовали в названный кабинет. Сразу же за дверью находилось небольшое помещение без окон, где следовало раздеться до пояса и снять с себя все металлические украшения и часы. Проследовав по вызову через другую дверь проходного помещения, они попали в огромный кабинет МRТ диагностики, где замерев в предвкушении собственной многозначительности от предстоящей  работы, стоял внушительный, белоснежный комплекс МРТ диагностики, являющийся действительно прибором самой последней современной модификации.

После установления врачом-диагностом внутривенного катетера и введения через него специального радио-контрастного препарата  для обследования лёгких, переводчица, закончив  комментировать предстоящие действия, удалилась в комнату ожидания, до полного завершения процедуры. Аппарат усыпляюще загудел, прицельно и последовательно загоняя  невидимые лучи в, расчерченные компьютерной программой, легочные поля, чтобы, отразившись бесчётное количество раз, прояснить пока неясную для врачей патологию. В наушниках у Ольги заиграла успокаивающая музыка, перекрывающая  зыбкий гул режимных интервалов работы старательного томографа

В течении последующих полутора часов вся компьютерная диагностика была завершена. Следующий день у них должен был быть свободным, ведь для сведения всех полученных предварительных результатов обследования необходимо время. Выдавшуюся паузу они  решили провести в прогулках по городу, посещению магазинов для покупки подарков детям и сувениров родственникам. Именно эти совместные прогулки так отвлекают от переживаний действительности, тем более, что весь декабрь в Германии – это вообще один большой  праздник.

Предрожденственские базарчики у немцев начинаются, почти за месяц до католического Рождества.  Тогда же, за месяц до Святого вечера, празднуемого ежегодно 24 декабря, на главной площади каждого города устанавливается украшенная ёлка. Эта старая немецкая традиция ныне распространена по всему миру и совсем не удивительно, что самая высокая в мире 45-ти -метровая рожденственская ёлка традиционно устанавливается в соседнем городе Дортмунд. Их переводчица Алёна, проживающая именно там, сообщила, что собирается эта громада из 1700 ёлок на металлический каркас и весит 30 тонн!  Фантастическую картину дополняет подсветка из 40 тысяч лампочек, 20 огромных свечей, 20 звёзд, а  венчает всё это огромное сооружение светящийся ангел. Может он и принесёт желанную удачу...

Заключительное собеседование с профессором состоялось для Андрея как во сне. Стремительно пролетели минуты пребывания в кабинете. Улыбающийся профессор сообщил, что предположительный срашный диагноз, ни по результатам биохимических анализов, ни по результатам проведенной МРТ-диагностики не подтвердился и что все волнения напрасны. Прицельное изучение структуры затемнённости в правом лёгком, подтвердило, что оно определённо является следствием, перенесенного Ольгой в раннем детском возрасте, туберкулёза. В дальнейшем, из профилактических соображений, этот проблемный  участок следует  котролировать, но на данном отрезке времени никакого лечения проводить не надо.

Алёна, подробно переводя каждую фразу была не менее рада, чем приехавшие издалека и это отражалось на её лице. При прощальном рукопожатии профессор вручил переводчице врачебное заключение-письмо, попросил поскорее перевести его на родной язык пациентки, т.к. по принципам работы клиники все обследуемые в ней должны иметь на руках медицинское заключение на родном языке, не оставаясь в неведении о своём диагнозе. Пожелав друг другу здоровья, успехов и всего наилучшего, они все с лёгким сердцем покинули профессорский кабинет.

Всё завершилось как нельзя лучше. Проверка жизни на прочность увенчалась чистой победой. Андрей знал, что предстоящий перелёт в родной город, расположенный на самом восточном краю Европы, покажется недолгим, - ведь там, в беспокойных российских буднях, их ждут самые родные и самые близкие люди, друзья и коллеги.

Аэропорт города Дюссельдорф принимал. Погода была, как никогда, ясной.



dr.kashirski@mail.ru


 http://www.stihi.ru/2009/03/28/2578