На первый-второй

В.Бекеев



                «На первый-второй…..»





     Звуки битвы разносились на тысячи километров. Ржание лошадей, рёв боевых слонов смешивались с грохотом артиллерии и лязгом танковых траков. В звон сталкивающихся в ударе клинков мечей и свист опускающихся на голову врага боевых топоров вплетались автоматные и пулеметные очереди и хлесткие хлопки подствольных гранатометов. Невидимые глазу сотни тысяч, миллионы бойцов сошлись насмерть. Слово «жизнь» здесь не имело никакого смысла, поскольку жизни  просто не существовало. Впрочем, как не существовало и смерти…….


                -*-


     Колонну раздолбили  за несколько минут. Первая БМП вскрылась, как консервная банка, наехав на противотанковый фугас. Взрыв был такой силы, что башня улетела в сторону, как листок, сорванный с дерева. Очевидно «духи» использовали для заряда неразорвавшийся 152-мм снаряд или небольшую авиабомбу. Говорить об оставшихся в живых было бессмысленно. После такого взрыва остатки тел обычно собирали в ведра. В шедший последним бронетранспортер угодили сразу две гранаты из РПГ. Сидящих на броне солдат просто разметало в разные стороны.  После этого методично, как в тире, боевики начали расстреливать шедшие в колонне два «Урала» и медицинский «УАЗ», в просторечии именуемый «таблеткой». Автоматные и пулеметные очереди раздавались, казалось, со всех сторон. Пули рвали брезент, тонкий металл машин и человеческие тела.  Место для засады было выбрано грамотно, со знанием дела. Два поворота, довольно крутой склон, заросший кустарником. Несколько раненых, контуженых бойцов еще огрызались короткими очередями. Но что они могли сделать невидимому противнику? Сверху на них полетели гранаты, несколько раз хлопнул подствольник. Спастись, казалось, не было ни единого шанса. И все-таки троим удалось вырваться из огненной карусели. Они ушли в «зеленку», скрытые дымом, по счастливой случайности никем не замеченные. В живых больше не осталось ни одного человека. Выстрелы смолкли.  На дороге догорали останки техники. Тишина воняла жжёной резиной, чадящей соляркой и еще тёплой человеческой кровью.



                -*-


    Трое, в порванных камуфляжах, покрытые гарью, окровавленные, остановились у сваленного дерева. Старший сорвал с пояса флягу и жадно глотнул, потом передал второму бойцу. Третий начал вдруг медленно оседать на землю. Бросив на землю флягу, второй боец успел подхватить третьего и аккуратно усадить его на землю спиной к стволу дерева.
- Саня, что с Димкой?
- Плохо с Димкой, командир. Совсем плохо. У него кровь горлом идет.
- Перевязал?
- Когда перевязывать, командир? Я только увидел. Его, кажется,  уже в «зеленке» достало.      В спину и в ногу.
- Тогда привал. Вроде оторвались немного. Несколько минут есть.
- Товарищ капитан, в живых никого не осталось?
- Никого, Саня…. Это точно. Всех накрыло. И нас бы тоже, если бы не броня. Нас БТР от   гранат закрыл. Ты давай, не разговаривай, перевязывай.
- Да я перевязываю. У него в спине дырка, командир. И в ноге одна. И все внутри сидят.
- Хреново…. Очень хреново.
Командир посмотрел на раненого, потом на того, кого он называл Саней. Взглянул на мелькавшее в ветвях солнце, потом на часы.
- Давай, Саня, скорее….  Уходим. «Духи» рядом где-то.
- Все, командир, заканчиваю. Только идти он все-равно не сможет. Тащить придется.
- Придется, Саня, придется. Мы своих не бросаем. Патронов сколько?
- Два магазина осталось. И граната. Считай, ничего нет.
- У меня тоже кот наплакал… Что у Димки?
- У него вообще пусто. Выстрелил все, до пуговицы.
- Димке отдай гранату. Дима!!! Ты меня слышишь?
Раненый медленно открыл глаза и скривился. Потом протянул руку.
- Слышу, командир, слышу. Я все слышу и все понимаю. Как та собака из анекдота.
- Какая собака? – не понял командир.
- Ну, та, которая все понимает, только сказать не может.
- Шутишь? Молодец, значит, поживем ещё. Давай, цепляйся за Саню, с комфортом поедешь.
Капитан помог Сане взвалить на себя раненого. Потом оглянулся вокруг и прислушался.
- Тихо, вроде. Пошли потихоньку. Я вперед, шагов на двадцать. И старайтесь не шуметь.
- Да что мы, первый раз замужем? Ясно все.
Маленький отряд двинулся в глубину «зеленки». Выходить к дороге командир посчитал опасным, во всяком случае, сейчас. Боевики могли устроить еще одну засаду, на тех, кто, возможно, идет на подмогу погибшей колонне. Это было маловероятно, но возможно. «Духи» свои планы нашим не докладывают.
   Они смогли отойти совсем недалеко. Командир ошибся. В этом не было его вины. Судьба кинула карты так, что пути отряда боевиков и трех русских солдат должны были пересечься. Тем более что, неся на себе раненого, они создавали немного больше шума, чем следовало. Двигались немного медленнее. Немного… немного……. Из кустов на поляну они вышли одновременно. Только с разных сторон, навстречу друг другу. Три «духа» и командир. Капитан вскинул автомат, и хлесткая очередь разорвала лесную тишину. Одного «духа» швырнуло обратно в кусты. Но сбоку, из-за деревьев выскочил еще один боевик. Среагировать капитан уже не сумел. Автомат бил практически в упор. С десятка метров промахнуться было невозможно. Командира отбросило назад. Он еще сумел поднять оружие, но новая очередь пригвоздила его к земле. Трое бросились к Сашке и Димке. Короткая схватка и у Сашки в голове взорвалось раскаленное солнце. Последнее, что он услышал, был властный голос, прокричавший: «Живыми берите! Обоих!»



                -*-


     Их втащили в помещение, освещенное ярко горящей лампой. Димку бросили прямо к порога, а Сашку подтолкнули ближе к столу, за которым сидел бородатый, уже в возрасте,
 мужчина. Он молча разглядывал Сашку, перебирая в руке четки.
- Амир! Вот эти шакалы.
Тот, кого называли эмиром, кивнул.
- Нам уйти?
Амир жестом остановил боевиков.
- Побудьте здесь. Можете понадобиться.
Затем повернулся к Сашке и опять начал рассматривать его тяжелым взглядом. Затем вздохнул, отложил четки на стол.
 - Послушай, русский, я с тобой говорить буду. Этот полуживой червяк мне неинтересен. Но пусть здесь побудет. Ты как настоящий воин дрался. Аслана вон, чуть не убил. Я таких воинов уважаю. И не дал убить тебя там именно поэтому. Так что живой ты только благодаря мне. Что скажешь?
 - А что ты хочешь услышать? – Сашка закашлялся. Горло пересохло от жажды.
 - Что я тебе благодарен? Спасибо от меня ждешь?
 - Зачем «спасибо»? Мне и без твоего «спасибо» хорошо живется. Хочу услышать, что дальше думаешь делать?
 - А что мне думать? Ты уже все за меня давно придумал. Или не так?
- Кто знает, кто знает.… На все воля  Аллаха.
Амир отвернулся, посмотрел на лежащего у порога Димку. Тот часто и хрипло дышал. Было видно, что каждый глоток воздуха ему дается с огромным трудом. Глаза, не мигая, смотрели на огонек лампы. Амир снова посмотрел на Сашку.
 - Ты, русский, наверное, жить сильно хочешь? Я дам тебе такую возможность. Жить хотят все. И должны жить все. А уж сколько жить – тут все в руках Всевышнего.
Пожилой бородач оглянулся на стоявших боевиков. Те молча смотрели на Сашку. Их взгляды пылали ненавистью. Было видно, что они готовы растерзать его прямо здесь. Только присутствие амира не давало им это сделать. Сашка молчал. Ожидать милости от боевиков было, по меньшей мере, глупо. Этот амир явно что-то задумал.
- Ну, и что ты хочешь от меня? – Сашка чувствовал подвох, но не мог еще понять, что же этот бородатый от него ждет.
- Твоему другу Аллах отмерил совсем немного. Помоги ему. Подари ему смерть и сам останешься жить. Обратно дорога тебе, правда, будет закрыта. Но это поправимо. Снимешь свой крестик. Останешься у нас, примешь веру. Ты же воин, а воин должен воевать.
Амир опять посмотрел на боевиков.
- Ведь так, братья?
- Правильно, амир. Пусть крест снимет. Пусть этого русского убьет – докажет, что готов веру принять.
- Слышишь, что люди говорят? От тебя немного требуется. Мелочь. Взамен же ты получаешь целую жизнь.
Амир встал, подошел вплотную и взял крест. Взвесил его на ладони. Затем повернулся и опять сел за стол.
- Что тебе этот крест? Так, побрякушка на веревочке. Дань моде или еще чему. А дружок твой всё равно сдохнет. Не сам, так мы поможем. Посмотри на него. Он уже и так еле дышит.
   Сашка опустил глаза. Жить хотелось. А кому не хочется жить в неполные двадцать? Да и крест снять…. Он никогда и верующим то не был. В церковь пару раз заходил из любопытства. Посмотреть, послушать. А крест ему мать повесила, когда они уже в поезд садились. Мать. Она же ждёт. Кроме него, у неё никого нет. И Лена ждёт. Они пожениться решили, когда он из армии вернется. Детишек родить. Лена же с Димкой без родителей остались год назад. Сашка вспомнил, как она плакала на вокзале. Даже Димке, брату своему, только пару фраз сказала, а потом как к нему, Сашке, прижалась, так и не отходила. Каково ей будет, если она сразу и брата и жениха потеряет? А если вернется он – заботиться будет, семья будет.
Димка хрипло застонал у порога. Сашка взглянул на него, потом на стоящих рядом боевиков. В их глазах уже не было ненависти. Было только любопытство и презрение. Они как-будто знали, что произойдет дальше. Этот сломленный русский сейчас снимет крест, потом застрелит или зарежет своего товарища. А потом.… Потом станет обыкновенным рабом. Никто, естественно, не даст ему оружие. Будет сидеть в лагере, дрова готовить, одежду стирать. А может и в девочку его превратят. Но это потом, позже. А сейчас предстоял интересный спектакль.
И Сашка понял все. Для этих вовсе было неважно, есть на нем крест или нет. Им важно было согнуть, унизить, сломать. Превратить его в животное. Все остальное – шелуха. Если он сейчас снимет крест, то не спасет себя. Просто он сделает первый шаг к пропасти. Даст понять, что русского солдата можно смешать с землей.
- Са-аа-аня…. – Димка со стоном попытался приподняться.
- Давай, иди, твой друг зовет тебя. Скучает, наверное. Подойди к нему. – Амир с интересом наблюдал из-за стола.
Сашка опустился на колени перед Димкой и приподнял ему голову. Димка неожиданно ясным взглядом посмотрел ему в глаза. И кивнул, предлагая нагнуться ниже. Потом, с трудом выталкивая из себя слова, прошептал:
- Саня…. Добей меня. Я все равно не жилец. Эти уроды мне глотку, как барану, перережут. Или голову отпилят. А я так не хочу. Я лучше от тебя смерть приму. Это мне, как подарок будет.
- Ты что говоришь такое? – Санька отшатнулся от друга, но тот схватил его рукой за затылок и притянул к себе.
- Сделай, Саня, сделай. Ты же помнишь – мы своих не бросаем. Вот и ты меня не бросай. Я тебя прошу.… Ради дружбы нашей прошу…. Не дай им меня победить. Я сам не смогу – сил нет.
Крепкая рука грубо схватила Сашку за шиворот и отбросила к столу, за которым сидел амир. Боевики рассмеялись, наблюдая, как он кувыркнулся на полу и крепко приложился головой о стену. В глазах вспыхнуло ослепительно яркое пламя, и Сашка потерял сознание.



                -*-



 Боль пришла неожиданно. Сашка почувствовал, как чей-то ботинок врезался ему в ребра так, что в глазах вспыхнул фейерверк. Его подняли, грубо встряхнули и поставили на ноги. Глаза открывать не хотелось. Хотелось так и остаться в темноте, ничего не видеть и не слышать. Спрятаться в глубине этой боли, раствориться в ней.
- Ну что, русский, поговорил с другом? Теперь говори со мной. Что надумал?
Сашка с трудом открыл глаза. Бородатый амир так же сидел за столом и крутил четки. Сашка оглянулся. Димка лежал там же, у порога.
- Не верти головой, смотри в глаза. У тебя выбор небольшой. Зато цена большая.
- Амир, что с ним болтать? Только скажи, и я его голову на кол насажу.
- Замолчи, Аслан. Ты будешь говорить, когда я скажу. Хотя… Нож свой приготовь. Мне кажется, что этот русский уже созрел.
 Амир рассмеялся. Следом рассмеялись боевики.
- Да! И видеокамеру принеси. Кино снимать будем. Про войну.
- Итак, русский, мне уже начинает надоедать этот разговор. Я предлагаю тебе жизнь, а ты, как девка ломаешься. Все равно ты сделаешь так, как я хочу. Только вот как – это уже мое дело.
Амир встал, обошел стол и оперся на него руками. Глаза его полыхнули такой ненавистью, что Сашка почти физически ощутил этот удар. Амир жестом подозвал к себе Аслана и что-то долго шептал ему на ухо. Аслан слушал внимательно, потом ухмыльнулся и кивнул.
- Все сделаем, как надо, амир. Ты очень грамотно все придумал.
Аслан подошел к боевикам и негромко дал указания. Боевики согласно закивали головами. Аслан подошел к рюкзакам, достал оттуда видеокамеру и протянул амиру.
- Возьмите его! – команда прозвучала резко и хлестко, как удар бича.
Двое боевиков скрутили Сашке руки. Аслан достал остро отточенный нож и вложил в руку Сашке.
Крепкая, жилистая рука одного из боевиков цепко ухватила Сашкину кисть с ножом и намертво зажала. Еще один боевик приподнял Димку и откинул ему голову назад.
- Давай, русский, делай…. – амир поднял видеокамеру.
Сашка попытался дернуться, но боевики держали его крепко. Его подтащили к Димке. Друг смотрел на него глазами, полными боли. И только губы что-то шептали. Сашке показалось, что он понимает, слышит этот шепот.
- Давай, братишка, давай. От твоей руки хочу умереть. Давай, не бойся….
Сашка дернулся еще раз, попытался выбросить нож, но кисть была зажата, как в тисках. Держащий Димку боевик приподнял его повыше. Сашка почувствовал, как его рука против воли вытягивается в сторону друга.  Вот уже лезвие коснулось шеи, прошло чуть дальше, оставляя за собой тоненькую красную полоску разрезанной кожи. И вдруг резко и сильно прижалось к шее и рванулось назад. Кровь хлынула из открывшейся широкой раны. Димка захрипел и рухнул на пол, дергая ногами. Сашка страшно закричал, рванулся изо всех сил. Но тут же получил такой удар ногой в живот, что дыхание практически остановилось. Нож вырвали у него рук, а руки связали. Оттащили к стене и бросили на пол.
- Вот видишь, русский, одно дело ты уже сделал. Теперь уже поздно идти назад. Надо делать второе. 
Амир опустил видеокамеру, подошел к Сашке и быстрым движением руки сорвал с него крест. Отошел, бросил крестик на стол, посмотрел на боевиков.
- Уберите этого червя и засыпьте кровь песком.
Димкино тело вытащили наружу, высыпали на лужу крови ведро песка и притоптали.
Сашка лежал у стены и его била крупная дрожь. Глаза были пусты. Он даже не чувствовал боли в вывернутых руках. Амир и Аслан стояли у стола, просматривали сделанную видеозапись и тихо переговаривались. Затем они переглянулись, Аслан забрал видеокамеру и спрятал её в рюкзак. Амир подошел к Сашке, наклонился, внимательно рассматривая лицо, и повернулся к боевикам.
- Развяжите его. Дайте воды. Пусть сидит здесь и поддерживает огонь в печке. Он больше не опасен. Аслан! Однако ты пока будь рядом с ним. На всякий случай. Пусть сейчас принесет дров.
- Я понял, амир. Все будет сделано.


                -*-


     Ночь в горах наступает всегда внезапно, как будто там, наверху, выключают свет. Сашка сидел у печки на небольшой скамеечке. В глубине помещения спал бородатый амир и три боевика. Напротив, на лежанке, полуразвалившись, сидел Аслан. Пламя из печки освещало Сашкино осунувшееся лицо. Тени, прыгавшие по стенам, делали картину жутковатой. Аслан дремал.
   Вдруг у стены заклубился легкий туман. Сашка, не мигая, смотрел на огонь и не видел, что творится вокруг. Туман сгустился, и из него сделала шаг темная фигура. Сделав еще шаг, фигура начала светлеть и вот уже виден человек в окровавленной нательной рубашке и камуфляжных брюках. Человек неслышно подошел к Сашке и остановился у него за спиной. Потом тихо позвал:
- Са-аа-аня….. Братишка….
Сашка обернулся и широко раскрыл рот, собираясь закричать изо всех сил, но спазм перехватил горло. Изо рта вырвался лишь слабый хрип. Перед ним стоял Димка. Тот самый Димка, которого он сам, своей рукой убил несколько часов назад.
- Дима… Димка.… Так не бывает…. Я же тебя…
- Убил, да? – Димка невесело рассмеялся.
Мягко, бесшумно подошел к Аслану и долго всматривался в его лицо, как будто стараясь запечатлеть в памяти каждую его черточку. Потом вернулся и сел на скамеечку рядом с Сашкой. Некоторое время парни молчали. Тишину нарушил Сашка.
- Димка, как же это? Ты что….. живой?
- Нет, Сашок, с перерезанным горлом не живут. Я же не Терминатор.
- А как же тогда….. Ты.… Здесь….
- Я к тебе пришел. Поговорить.
- Димка…. Ты прости меня…
- Не переживай, Саня, не бери в голову. Все в прошлом. А для кого-то еще и в будущем.
- Дима…. Так ты что? Оттуда?
- Оттуда, брат, оттуда.
 Аслан, на лежанке вдруг заворочался и начал быстро бормотать себе под нос. Сашка вздрогнул и испуганно вскинул голову. Димка положил ему руку на колено.
- Не волнуйся. Он не проснется. Пока.
- А вдруг?
Димка посмотрел на друга и вдруг почти беззвучно расхохотался. Он смеялся так заразительно, что Сашка тоже начал несмело улыбаться.  Димка обнял друга за плечи.
- Чертовски рад тебя снова видеть, дружище! И спасибо тебе.
- За что?
- За то, что смерть я принял от твоей руки, а не этих ублюдков.
- Димка! Не надо так…..
- Всё, брат, забыли.
Сашка во все глаза смотрел на друга и все еще не мог поверить увиденному. Но это был Димка. Окровавленный, израненный Димка. Хотя раны его, кажется, не тревожили. Сашка осторожно дотронулся до руки друга.
- Димка. А как там….. Ну, у вас…..
- Нормально, брат, нормально.
- А…. там….. еще кто?
- Все там, Сашок, все там. Командир там. Механ наш с БМП, Малой, помнишь? Рэмбо-большой и Рэмбо-маленький, Стрелок. Все там.
Сашка опустил голову. Из глаза предательски блеснув, упала на пол слезинка.
- А Малой уже на дембель собирался. Все говорил: «Приеду, куплю себе «БМВ» и напишу на борту «Малой». Пусть все знают, кто за рулем».  И Стрелок тоже….
- Я помню, брат, я все помню. Мы все ушли на дембель с этой Земли. И все там в одном строю.
Димка вдруг как-то особенно посмотрел на Сашку и добавил:
- И твое место рядом со мной свободно, дружище. Его никто не займет, кроме тебя. А сейчас мне пора. Времени мне отвели немного.
Он встал, еще раз подошел к Аслану и усмехнулся каким-то своим мыслям. Потом подошел к начавшему сгущаться туману около стены. Сделал шаг, но задержался и обернулся к Сашке.
- Я не прощаюсь, братишка. Мы все с тобой не прощаемся. Ты сам знаешь, что делать.
Взмахнув на прощанье рукой, Димка сделал еще один шаг и скрылся в туманном облачке, которое втянулось в стену и исчезло. Сквозь приоткрытую дверь показался первый солнечный лучик. Новый день вступал в свои права.
    Сашка осторожно встал и мягко ступая, подошел к столу - там все еще лежал его крестик. Протянул руку и зажал крест в кулаке. Так же тихо вернулся к печке. Присел и аккуратно завязал узелок на порванном шнурке, потом надел крест на шею. И почувствовал, как-будто  силы начали прибывать в избитое тело. И в голове прояснилось. И стало легко дышать. «Я  все понял, Диман, я все понял. Ты прав, дружище. Мое место рядом с тобой. Там все наши. И не хватает только меня. Я иду, братишки, я скоро. Чуток подождите. Надо кое-какие дела закончить».





                -*-




- «База», я – «Барс». «База», я – «Барс»! 
Радист шел следом за командиром группы спецназа. Тот шагал широко, цепко осматривая остатки разгромленной базы боевиков. Спецназовцы рассыпались по всему периметру, осматривая каждый кустик в поисках возможного схрона.
- Есть «База», товарищ майор.
Майор остановился, принял у радиста ларингофон.
- «База», я - «Барс», работу закончил. У нас четыре легких «трехсотых» и три «двухсотых». Нет, «База», «двухсотые» чужие, славяне. Разбираемся. Ждем вертушку. Конец связи.
Командир бросил ларингофоны радисту и, оглянувшись, позвал здоровенного бойца.
- Танцор, ко мне. Что там со славянами?
- Наши они, товарищ майор.
- В смысле – «наши»?
- С той колонны, которую «духи» раздолбили. Капитан, которого недалеко от дороги в лесу нашли. Я его знаю. Его прямо там положили, в упор. И тут двое. Два солдата. Видно раненых захватили. Суки, одному горло перерезали. А второй…. Второй нам помог. Нас из схрона поливать начали. А он видно, до гранат добрался. И рванул себя вместе с ними.
- А с чего ты взял, что он не с ними был?
- Послышалось мне, товарищ майор, перед тем, как рвануло, крикнул кто-то.
- Что крикнул?
- «Прощайте, братишки!» крикнул. Да и когда в схрон зашли, там куски тел валялись, «духовские», а его почти не тронутое. И крестик нательный на груди. «Духи» крестов не носят. И одежда…
- Документы ищите. И ждем вертушку. Давай, вперед.
Спецназовец кивнул и отошел.
Через час в небе раздались рокочущие звуки. Это вертолеты летели за спецназом. Вертолеты летели, чтобы забрать тела командира, Сашки и Димки. Им пора было возвращаться домой.



                -*-



Сашка с удивлением осматривал себя. Горный комплект, разгрузка, автомат. Откуда все это взялось на нём? И где «духи», где лес?
- Я знал, что ты придешь, Санька, я это знал. Мы все тебя ждали.
Радостный голос Димки раздался сзади. Сашка оглянулся и увидел улыбающегося Димку, стоящего рядом капитана. Чуть в стороне приветливо махали руками Рэмбо-маленький и Рэмбо-большой. Стояли и курили Малой со Стрелком.
- Я знал, Санька, я знал, брат…..
Димка подбежал и обнял друга. Его глаза сияли. Это был прежний Димка. Весельчак, разгильдяй и балагур.
Раздался хрипловатый голос капитана.
- Ну, все, парни. Пора. Нас ждут. У нас впереди еще много работы.
И добавил.
- Рад видеть тебя в строю, воин.
Командир повернулся и первым пошел в сторону ослепительно сияющего солнца. За ним, привычно выстраиваясь в цепочку, двинулись бойцы.





                -*-



     Они стояли около обелиска с выбитым в верхнем углу «Орденом Мужества». Постаревшая на сотню лет мать в черном платке и молодая девушка без шапки. Девушка поддерживала женщину за локоть. Иногда женщина начинала еле слышно что-то говорить. Потом доставала платок, вытирала воспаленные бессонницей глаза и крепче прижималась к девушке. На обелиске было три фотографии. Улыбающийся мужчина, в форме с капитанскими погонами и двумя рядами орденских колодок на кителе, в центре и два молодых парня, в лихо заломленных беретах, по бокам. Их лица были серьезны. Они только недавно надели форму и это были их первые фотографии, присланные из армии домой. Ребята всем видом старались показать себя мужественными и бывалыми бойцами.
- Посмотри, Леночка, какой туман странный.…… Не должно быть сейчас тумана. Зима почти. И гремит где-то, как будто гроза….
- Да, теть Маш, странно….
 Туман как будто завис недалеко от могилы и вдруг стал сгущаться, превращаясь в темные силуэты. Еще несколько мгновений и из тумана шагнули три человека в камуфляжах, разгрузках и с автоматами в руках. Они стояли, как в почетном карауле, невидимые ни для кого. Только зыбкий воздух подрагивал вокруг них. Одновременно все трое опустились на одно колено.
Вдруг женщина как-то тревожно оглянулась, посмотрела на небо, потом опять на могилу.
- А ты знаешь, Леночка, мне сейчас показалось, что я Санечку услышала. Он прощения у меня просил.
Девушка вздрогнула. Удивленно глянула на женщину.
- Теть Маш….. Вы не поверите…. А мне Димкин голос послышался.
Женщина прерывисто вздохнула.
- Значит рядом мальчики наши. С нами. Не забывают. И мы их не забудем.
Они снова замолчали, тесно прижавшись друг к другу. Девушка наклонилась и положила к подножию обелиска букет гвоздик. Погладила застывшей ладошкой холодный камень и взяла женщину под руку. Постояв еще полминуты, они повернулись и медленно пошли в сторону выхода с кладбища. Так же молча встали, повернулись и скрылись в туманном облаке и три фигуры воинов. А после этого и само облако растворилось в морозном воздухе. Только легкий ветер перебирал своими пальцами лепестки живых цветов на могильном холмике.
   А вдали действительно что-то громыхало, похожее на грозу. И порой казалось, что слышно в этих  грозовых ударах, как  ржание лошадей, рёв боевых слонов смешиваются с грохотом артиллерии и лязгом танковых траков. В звон сталкивающихся в ударе клинков мечей и свист опускающихся на голову врага боевых топоров вплетаются автоматные и пулеметные очереди и хлесткие хлопки подствольных гранатометов. Где-то там не прекращалось сражение…..





г. Воронеж                Ноябрь 2010 г.