Воспоминания Бориса Трофименко. Чиф Исеть фонд

                Ч И Ф –О А О «ИСЕТЬ-ФОНД»

        В «Исеть-фонде» я проработал с мая 1995 года по ноябрь 2000 года. Работу эту мне нашел мой лучший друг Калмыков Сергей Борисович. В мае 1995 года я работал на заводе «УЭТМ», в  охране старшим уполномоченным по борьбе с хищениями. В общем – то мой уход с завода назревал, так как новый начальник ОК стал поджимать меня зарплатой, мотивируя это тем, что я получаю пенсию. Объяснять этому комсомольскому ублюдку, что пенсию я заработал, проносив 25 лет погоны на плечах, было бесполезно. Когда Сергей предложил мне встретиться с генеральным директором «Исеть – фонд» Пешковым, я согласился на эту встречу. До встречи с ним, я подумал, что нужно будет организовать охрану и прикинул, что надо сделать для ее организации. Оказалось, что я ошибся в своих предположениях и охрану организовывать не нужно.
    Вопрос состоял в следующем! Начиная с 1992 года в нашем государстве, и естественно в Свердловской области тоже, на инвестиционных торгах, организованных Фондом имущества Свердловской области шла торговля акциями предприятий и заводов, принадлежащих трудовому народу. ЧИФ «Исеть-фонд» также участвовал в этом мероприятии, но предприятия приобретал вслепую, не зная по сути, что приобретает. Пешкову нужен был человек, который добывал бы ему информацию экономического характера на то предприятие, которое фонд хотел приобрести в свой портфель. Работая в ОБХСС, мне приходилось добывать подобную информацию, но только на физическое лицо. То, что требовалось здесь, для меня было новым .Немного подумав, я предложил Пешкову следующее: «Я не увольняюсь с завода, так как режим работы, а так же наличие свободного времени позволит мне проделать ту работу, которую необходимо проделать по проверке «Каменск -Уральского завода специальных конструкций». Эту работу я делаю без оплаты. Вопрос оплаты вызвал у него некоторое сомнение, но он принял мое предложение. На следующий день я приехал в фонд, Пешков провел меня в кабинет, мне выделили стол, познакомили меня с молодым человеком, с которым я должен был контактировать по работе и посещать тендеры по приобретению акций предприятий. Моим первым объектом проверки был «Каменск-Уральский завод специальных конструкций». Кроме проверки завода я посетил два или три раза инвестиционные торги. Посещая торги, я заметил следующее! Торги проходили таким образом. Ведущий называл предприятие, акции которого выставлялись на торги. Брал конверт предприятия, которое приобретало эти акции, вскрывал конверт и зачитывал сумму, за которую хотели приобрести предприятие. Выигрывал тот, кто давал большую сумму. Посещая торги, я заметил, что представитель новоявленного капиталиста Малика Гайсина выиграл дважды. Причем заявленная сумма превышала сумму, выставленную конкурентом на 20-30 рублей. Дураку было ясно, что Гайсин знал какую сумму денег выставлял его конкурент. В фонде имущества, как я установил, большая часть сотрудников были бывшие работники Обкома ВЛКСМ. Они тоже хотели хорошо жить и зарабатывали на продаже информации, читая содержание конвертов.
   Когда Пешков и Оглоблин оформляли конверт с заявленной суммой на приобретение акций завода спецконструкции, я сообщил им о моих догадках. Они удивились и задали мне вопрос: «А как это возможно прочитать?». Я попросил их дать мне запечатанный конверт, вышел из кабинета Пешкова в свой кабинет, наложил конверт на окно и сообщил им заявленную сумму. Я не стал им объяснять, что, работая оперработником, делал это много раз и знаю много способов, как можно прочитать запечатанный конверт. Естественно встал вопрос: «Что делать?» Я отпросился у Пешкова на один час и поехал в УВД на Фрунзе, 74. В то время мой Алешка работал в УВД ЭКО, я попросил у него черной бумаги, которую они выбрасывали. Заявку на торги, я обложил с двух сторон черной бумагой, вложил в конверт, а конверт запечатал и заклеил пятью печатями, которые залил силикатным клеем. Словом сделал так, как в милиции отправляли секретную документацию. В результате, мы выиграли торги, и акции завода были наши. После этого случая, я еще несколько раз запечатывал конверты с заявками на торги.
   История с заводом для меня на этом не закончилась. После приобретения акций, Пешков при встрече со мной сообщил, что ему звонил Малик Гайсин и требовал от него, чтобы он отказался от завода. Пешков при этом спросил меня : «Может ли он перевести стрелки на меня?». Я не возражал и попросил его дать Гайсину мой рабочий телефон. Буквально на следующий день, Гайсин позвонил мне и стал требовать от меня, чтобы я отказался от завода. При этом разговаривал он со мной наглым тоном. Я понял, что добром с ним поговорить не удастся. Грубым голосом я спросил у него, не знает ли он таких генералов как Демин и Антропов. Он ответил, что слышал о них. Тогда я ему грубо сказал: «Я их в гробу видал, а его тем более и чтобы он мне больше не звонил». Но история с заводом для меня на этом не закончилась. Через некоторое время Пешков послал меня на завод ознакомиться со списком акционеров и вообще посмотреть, что он приобрел. Я выполнил его поручение и попутно решил узнать для себя, почему так сильно Гайсин держится за завод. Через руководство завода мне узнать ничего не удалось. Все держались как партизаны, но через рабочих я узнал следующее. В сентябре 1994 года Гайсин приобрел на торгах 25 % акций завода и приехал на завод как хозяин. Двери в кабинеты он открывал ногой, а с людьми разговаривал как барин. Коллектив завода, увидев такое отношение, предложил Гайсину продать им акции завода. Гайсин тут же продал им акции, в два раза дороже,чем купил сам. Работа у Пешкова мне начинала нравиться, но я продолжал работать на заводе.
   Пришел сентябрь 1995 года, как мы и договаривались с Пешковым, я уволился с завода и перешел работать в ЧИФ «Исеть-фонд». При получении первой получки выяснилось, что Пешков обманул меня в хорошем смысле этого слова. В первую получку я получил не один, а два миллиона рублей. Я пошел к нему и высказал свое недоумение. Пешков ответил мне: « До перехода ко мне, ты работал на меня 4 месяца, я уплатил тебе по 250 тыс. рублей за каждый месяц». Делать было нечего, я проглотил эту сладкую пилюлю. Увольняться из-за этого я не стал, так как не хотелось быть «летуном». Кроме отработки предприятий, организаций и заводов, которые предполагалось покупать, мне приходилось вопросами безопасности.
   Шло время! Пришел 1996 год, время идти в отпуск. Я уже оформил отпуск, как меня неожиданно вызвал к себе Пешков и заявил: «Борис Григорьевич! Меня не устраивает охрана здания. С 1-го июля желательно заменить охрану нашей охраной» Делать было нечего, тем более, что охраной помещений ЧИФ «Исеть-фонда» я уже фактически занимался. Когда встал вопрос об охране помещений ЧИФа, я посоветовал ему сделать пост на этаже из трех человек, которые работали в ЧОПе, охранявшем здание института. Пешков принял трех человек. По моему совету он платил им больше, чем они получали в ЧОП-е. Когда я перешел к нему работать, он сразу их мне подчинил. По вопросу организации охраны здания института, где располагался «Исеть-фонд» и арендаторы этого здания, мы немного разошлись.
   Пешков хотел иметь вооруженную охрану. Я предложил ему другой вариант, более дешовый. Что такое вооруженная охрана? Это трата денег на:
-оплату лицензий;
-оплату аренды пистолетов;
-оплату аренды оружейной комнаты, либо затраты на ее оборудование;
-оплату тира, при тренировке охранников и так далее, далее. Вооруженная охрана,это сплошная трата денег, а предположение о том что охранник пойдет под пули в тяжелый момент, они наивны. Я предложил самый простой выход из положения. При институте создается, контрольно пропускное бюро. Сотрудники этого бюро:
-осуществляют пропускной режим по пропускам;
-осуществляют пропуск автотранспорта на территорию двора;
-не допускают прохода в здание лиц в нетрезвом состоянии
-в экстренном случае вызывают милицию и так далее, далее. Мой вариант был намного дешевле, он принят Пешковым и действует до настоящего времени.
   Отбор кандидатов в КПБ был весьма строгий и производился он строгой комиссией в составе Пешкова А.Г.и его фактически заместителей Шеметова В. И.,Задорожного В.И.и Мельникова А И. Комиссия из 19 человек отобрала девять человек, по списку:
- Савченко Геннадий Иванович, армейский подполковник запаса, танкист;
- Мордовских Александр, армейский капитан запаса, техник;
- Грозных Валерий Иванович, подполковник милиции в запасе, замполит;
- Житко Иван Иванович, старшина милиции в запасе;
- Павлюков Леонид Васильевич, старший прапорщик;
- Швецов Андрей, прапорщик,-
- были еще два армейских подполковника и один майор, данные их я непомню. Трех человек забрали с поста «Исеть-фонда», в общем, команда подобралась отличная. Хорошо мне помог при создании КПБ Пешков А.Г. ,который не пожалел денег для обустройства быта контролеров. Мы закупили шкафы, закупили форму, нам произвели ремонт комнаты, в которой мы разместились. В общем, 1 июля 1996 года мы принимали дела у ЧОПа, который охранял здание. Не было только одного, будки контролера при входе в здание. Я усиленно искал способ построить это сооружение, но денег не было. Чтобы ограничить вход в здание, поставили столы, но это было некрасиво. Решение о деньгах пришло неожиданно и просто, но об этом чуть позже. А пока о недоразумении, которое возникло при приемке здания. Когда мы принимали здание, обнаружилось, что ключи от кабинетов арендаторов хранились в тумбочке на посту у бойца ЧОП, в не опечатанном виде. Я ключи просто так без приемки кабинетов принимать отказался. Приказал, чтобы принимающая смена обошла всех арендаторов и опросила на предмет наличия претензий по охране их помещений, предупредив их, что потом новой охраной претензии приниматься не будут. Дальнейшие события покажут, что мы сделали все правильно. Арендаторов предупредили, что ключи от них будем принимать только в опечатанном виде в тубах или коробочках. Арендаторам новое требование не понравилось и они побежали жаловаться Пешкову и директору «НИИОРГПрома»–Шеметову В. И,. которому мы тоже подчинялись. Меня вызвали на ковер и попытались отругать, но я доказал, что требование охраны правомерны. Я не сомневался в честности моих бойцов, но имея ключи в не опечатанном виде, ночью можно сделать все, что угодно с имуществом арендатора. Жизнь показала, насколько я был прав, ровно через два месяца, после вступления нами на охрану здания. В сентябре 1996 года от одного из арендаторов поступило заявление с требованием возместить стоимость пяти компьютеров, пропавших у них в марте месяце 1996 года. Охрану здания тогда осуществлял ЧОП. В одну из смен, охранники зашли в помещение арендатора, вынули из пяти коробок компьютеры, и похитили их. Возможность совершить это преступление было наличие не опечатанных ключей. Забегая не много вперед, хочу сказать, что в 2002 году я точно установил, кто совершил хищение компьютеров. Было это при следующих обстоятельствах! С 2000 года по 2003 год я работал в «Торговом доме МАК-ДАК» заместителем генерального директора по вопросам экономической безопасности. В моем подчиненности была охрана складов. Мои бойцы охраняли склады днем, в период отпуска промтоваров. Ночью охрану несли бойцы ЧОП. Я не помню название ЧОПа, но это был тот ЧОП, который охранял, в свое время здание «НИИОРГПрома». Однажды, когда, наш боец менял бойца ЧОПа, он увидел как из его карманов посыпалась парфюмерия которую он наворовал в одном из складов. Когда я стал разбираться с воришкой, выяснилось, что это был племянник руководителя ЧОПа. и именно в его смену на объектах где он нес службу, в его смену происходили недоразумения. Я на 100% уверен, что компьютеры своровал именно он.
   В августе мне удалось всех своих бойцов одеть в форму и теплые пуховики. В общем, все было хорошо.Я нашел источник денежных средств для нашего «КПБ (контрольно пропускное бюро) ». Вопрос этот решился просто! Однажды, осматривая территорию двора института, я обратил внимание, что на дворе института вечером паркуется очень много автомашин. Когда я заинтерисовался владельцами этих автомашин, оказалось, что многие владельцы этого транспорта в здании не работают, но деньги за стоянку платят. Когда я попытался выяснить куда идут эти деньги у заместителя директора института Зеленкова, который собирал деньги, вразумительного ответа на мой вопрос, я не получил. Я доложил о стоянке Пешкову и предложил ему, чтобы стоянку подчинили КПБ, а собранные деньги тратить на ее нужды. Для КПБ выгода была двойная. Вопервых, мы не зависели от Пешкова по деньгам, во вторых, я мог решать вопросы по обмундированию, решить бытовые вопросы и т.д. Алексей Геннадьевич со мной согласился, и КПБ, образно говоря, «зажировало». Я обещал Пешкову, что ежеквартально буду отчитываться о собранных суммах и их расходе.
   В последствии, на собираемые деньги я построил будку контролеров при центральном входе в здание, оборудовал в бытовом плане будку на автотранспортных воротах, приобрел электробатареи в бытовые помещения КПБ, приобрели микроволновую печку, телевизоры на обои посты. Но самое главное, на эти деньги, я оборудовал телекамерами наиболее уязвимые  места и охранной сигнализацией все неприкрытые охраной входы и выходы. Были и другие расходы по техническому оборудованию. В 1999 году из этих денег, с разрешения Пешкова, я стал давать нашим контролерам доплату к отпускным. В общем, по вопросам охраны у нас с Алексеем Геннадьевичем Пешковым было полное взаимопонимание.
   Плохо, что у нас не было понимание друг друга в другом очень важном вопросе. Это приводило к тому, что из общего котла фонда с деньгами выпадали на не определенное время большие суммы денег, а иногда и вообще не возвращались. Не было взаимопонимания в вопросе предоставления кредитов, а так же приобретения промтоваров у сомнительных фирм. Я часто встречался с работниками службы безопасности, разных фирм. Некоторые из них пытались доказать мне, что служба безопасности для того и существует чтобы искать должников. Я доказывал им, что основная задача службы не допускать долгов, а вторая задача, если задолженность допущена, в короткий срок ликвидировать ее. Я пытался неоднократно договориться с Пешковым о том, что если кому-то выдается кредит или, что то приобретается с предоплатой, нужно проверять эти фирмы. Хлопоты по этому поводу были напрасными. Результаты этого были плачевными. В 1997 году Пешков вызвал меня к себе и попросил разобраться с бывшим директором магазина «Синтетика», которой был представлен кредит в сумме 6,5 млн.рублей. Дать ей кредит содействовал Мельников А.И.. Кредит она получила в два раза. Сначала она взяла кредит в сумме 1,5 млн. руб., который вернула вовремя и тут же попросила второй кредит. Ей дали 6,5 млн.рублей и она потерялась. Когда я занялся этим директором, фамилию, отчество ее я не помню, звали ее Татьяной, оказалось, что она вся в долгах, а три ее магазина заложены. Погашать долг ей было не чем. Я доложил об этом Пешкову, он сильно расстроился, но от этого легче не стало. Я добивался возврата денег три года, деньги вернул, но все эти три года меня мучал вопрос: «Что имел Мельников, за то, что хлопотал о выдаче кредита в такой сумме?». Я на 99,9 % уверен, что она отблагодарила его деньгами. Какие факты за это говорят? Факт первый! Несколько раз мы приезжали в магазин с Мельниковым. Всегда накрывался стол, на столе стоял коньяк. Факт второй! Когда эпопея с возвратом долга закончилась, я прямо спросил Татьяну, как она рассчиталась с Мельниковым за хлопоты по кредиту. Она ответила, что это знают два человека, а остальным знать об этом необязательно.
   Второй пример того к чему привело отсутствие нашего взаимопонимания в вопросе приобретения товара с предоплатой у непроверенного индивидуального предпринимателя. Главный бухгалтер Кондратенко И.А. оплатила рекламу по ОАО «Исеть-фонд» в справочнике «Улицы города Свердловска». Оплачено было свыше 30 тыс.руб. Не дождавшись рекламы и самого справочника, Кондратенко и Пешков вынуждены были искать человека, которому они передали наличными деньги. В ходе его розыска мною было установлено следующее. Индивидуальный предприниматель, с которым был заключен договор на размещение рекламы, был « липовый» .Как потом выяснилось, договор был составлен на фамилию по паспорту который был утрачен настоящим владельцем во время квартирной кражи, совершенной у него в квартире. Каким образом паспорт попал начальнику юридического отдела городской администрации города Свердловска, я точно не помню. Справочник должна был печататься в типографии « УРГУ». Когда я вышел на юриста, фамилию, имя, отчество я не помню, и предложил ему вернуть деньги, он в ответ мне просто посмеялся. Тогда я пошел в РУБОП и доложил суть дела. Ребята меня выслушали и занялись проверкой представленного мною материала. В ходе дополнительной проверки, работники этого отдела нашли еще обманутых клиентов. Оказалось, что он кинул такой мощный банк, как «Золото, платина банк». Когда дело дошло до реализации, я договорился с оперработником, который вел это дело, что я сначала попробую получить долг. При встрече с этим проходимцем из городской администрации, я еще раз спросил его о том, надумал или нет, он вернуть деньги. Он опять в ответ мне рассмеялся. Тогда я, в ответ на его усмешку, рассказал, что я про него знаю. Рассказал в частности о том, что он алиментщик, но платить алименты не желает. На мое предложение сообщить об этом его руководству он побежал к своему сейфу за деньгами. Деньги он в сумме свыше 40 тыс. рублей вернул, но ведь они вышли из оборота «Исеть фонда» на целый год, а могли работать на фонд.
   Последний случай! К главному бухгалтеру Кондратенко И.А. поступило предложение о покупке канцтоваров по цене в два раза дешевле, чем в торговой сети. Кондратенко купилась на цену, заключила договор и перечислила деньги на счет поставщика канцтоваров. Фирма оказалась «однодневкой». Кондратенко долго ждала дешовые канцтовары и пришла с этим вопросом к Пешкову, а он естественно ко мне. Фамилию продавца я не помню, но когда до меня дошли материалы, и я занялся проверкой, предо мною встала печальная картина. Проходимка открыла счет в «Московском банке», и когда несколько фирм, перевели на ее счет деньги, сняла их и скрылась. Мошенница была прописана в Верх-Исетском районе и разыскивалась за то, что дважды продала свою собственную квартиру. Деньги в сумме свыше 40 тыс. рублей естественно пропали вообще.
  То. что мы не нашли в этом вопросе взаимопонимания, было одной из причин моего ухода из фонда. В остальном мне нравилась моя работа, хотя мне постоянно поступали предложения от моих бывших сослуживцев по милиции перейти на другую работу, более оплачиваемую, я не делал этого. К стати Пешков на деньги меня не обижал. Я постоянно получал премии и разного рода доплаты. Когда я уходил из фонда, Алексей Геннадьевич перечислил за меня деньги в НПФ «Исеть фонд», где после увольнения я в течение пяти лет получал пенсию в размере 1400 рублей. Именно по этой причине, когда Пешков попросил меня в 2003 году вернуться в фонд, я без колебания сделал это.
   Причиной просьбы вернуться к нему была следующая! Пока я работал в « Торговом доме МАК-ДАК Урал» в должности заместителя генерального директора по вопросам экономической безопасности, люди, работавшие руководителями КПБ, довели состояние дел в нем до нуля. Была нарушена система теленаблюдения и охранная сигнализация. Плачевное состояние было с кадрами. В составе охраны, среди контролеров появились люди, злоупотребляющие алкоголем во время работы. Пешков, зная, что летом 2003 года я уволился с работы и не работаю, попросил меня исправить положение дел в КПБ. Я не мог отказать этому человеку, которого уважал и уважаю до сих пор. Перед тем как оформиться на работу, я поставил Пешкову небольшое условие. Мы договорились, что я прикину сколько нужно денег на восстановление технической стороны охраны. Пешков согласился выделить деньги и я начал работу. Мы купили еще один монитор с делителем экрана на четыре части, заменили старые телекамеры и поставили дополнительно 2 телекамеры на наиболее уязвимые точки. Полностью восстановили охранную сигнализацию, взяли дополнительно несколько кабинетов арендаторов под охранную сигнализацию. За короткое время была проделана большая работа. Хуже обстояло дело с личным составом. По количеству КПБ было укомплектовано, но в нем было несколько натуральных пъяниц. Кое кто, когда я пришел, пить бросил, но был один капитан, который упорно продолжал пить на зло мне. Из за него я поругался с начальником ОК Ивановым Валерием Николаевичем и начальником юридического отдела Перегудиным Николаем Ивановичем. Суть дела! Однажды, когда я возвратился домой из деревни, я позвонил на работу, в КПБ, узнать как идут дела. В разговоре со старшим, им был капитан, фамилию его я не помню, понял, что он выпивши. Я собрался и быстро выехал на работу. Капитан был в такой степени опьянения, что в кресле его удерживали только боковые поручни. Второй боец, который нес с ним службу в здании, был тоже немного пьян. Утром я попросил капитана написать мне объяснение по допущенному им факту пьянства во время работы. Капитан послал меня очень далеко и сказал, что я его учить не буду. Разговаривать со мной он не стал. Я не стал с ним ругаться, собрал материалы по факту пьянства, написал служебную записку на имя Пешкова, с просьбой уволить капитана, согласно «Трудового кодекса» за допущенное им пьянство на рабочем месте. Пешков наложил свою резолюцию: «Уволить!». Мною было сделано все по закону, но тут в кадрах и юротделе началась натуральная паника. Кадры заявили: «А вдруг он подаст в суд! Зачем нам эта судебная тяжба?» На это я ответил, что есть юротдел и он обязан отстаивать интересы фонда. Они мотали мне нервы неделю. Уговорили Пешкова, чтобы я разрешил капитану уволиться по собственному желанию. Но капитан почуяв, слабинку руководства, отказался это сделать. Тогда я решил проверить, что он из себя представляет. Меня смущало то, что демобилизовался капитаном, а не майором. В райвоенкомате через оперов ОБЭП Верх Исетского РОВД уэнал, что он уволен по пьянке. Работал на заводе  Я.М.Свердлова в должности начальника пропускного бюро, пьянствовал, разрешили уволиться по собственному желанию, работал на з-де «Аатоматика», в охране, разрешили уволиться по собственному желанию, хотя и там пил, воровал деньги за оплату стоянки. Когда я выложил весь этот компромат, он быстро написал заявление и уволился. Я ему заявление об увольнении по собственному желанию подписывать отказался и сказал, если мне позвонят с того места работы, куда он будет устраиваться я его характеризую так как узнал все о нем. Это была первая нервотрепка и как потом выяснилось первый удар по моему здоровью. Второй удар по моему здоровью я допустил когда отстаивал право на получение формы работниками КПБ. К моему приходу в КПБ бойцы носили форму уже два срока Это я доказал документами, которые добыл в охранных организациях. Одеть бойцов в новую форму стоило мне нервов. В третий раз я попортил себе нервы и здоровье, когда добивался повышение зарплаты работникам КПБ. Недели две бился в кадрах, и у Пешкова. Пешков бумагу на повышение зарплаты подписал. Надо было получать зарплату, но ко мне подходит главный бухгалтер Айзикович и говорит, что она не может выплатить утвержденную Пешковым зарплату. Опять нервы, опять ругань. В результате на следующий день попадаю в госпиталь, потому что лицо все тело покрылось крапивницей, к которой добавился гипертонический криз. Заведующая терапевтическим отделением держит меня в госпитале около месяца. Причем, когда она узнала, что после обеда я сбегаю на работу, она прописала мне постельный режим и уложила меня в постель. Я лежал в постели и мне в постель носили из столовой пищу. Но повышенную зарплату своим бойцам я все же выбил, правда, опять через свое здоровье!
   И все же мне было приятно работать с Пешковым. Конечно, Пешков изменился, это был уже не тот Пешков, как в1995-2000году. Изменилось его отношение к людям. Это я почуствовал на себе, по отношению ко мне, но я не обращал на это внимания.
   Что же произошло!
   В ОАО «Исеть фонд» завхозом работал Недокомцев Евгений, отчество его я не помню. Человек он был двуличный и скандальный. Я с ним никогда не ругался и в его дела не вмешивался. Он не любил меня и Савченко. С нами он вел себя свободно, но за спиной говорил про нас всякую гадость. Честно говоря, у нас с Геной был только один грех. Мы после рабочего дня частенько заходили в буфет и позволяли себе выпить горячительные напитки. Но это было после работы, когда каждый из нас имел право распоряжаться самим собой как хотел. Недокомцев замечал и собирал каждый промах в нашей работе и бегал надоедал Пешкову со своими кляузами. Я уверен, что он надоел Пешкову, и он решил с ним разделаться. Чтобы Недокомцев не скандалил, он имитировал сокращение штатов. в моем лице и Савченко. Пешков заставил Недокомцева и Геннадия Ивановича написать заявление об увольнении по собственному желанию. Им не нужна была запись в трудовой книжке и они эти заявления написали. Я такой записи не боялся и отказался писать заявление. Когда Пешков вызвал меня к себе для беседы по поводу увольнения, я сказал все что думал. Алексей Геннадьевич! Разьве мало я сделал для «Исеть фонда?» Сколько заводов Вы приобрели не без моего участия? Я отстоял профилакторий Ирбитского автоагрегатного завода и вам известно, чего это стоила. С моей помощью Вы убрали директора «Полевского метало фарнитурного завода» и «Камышловского клеевого завода», а денег я вернул фонду свыше 8 миллионов. Не работая у вас, не я ли предупредил лично вас о том, директор завода «РТИ» за Вашей спиной ведет разговоры о продаже завода москвичам. Я напомнил Пешкову, что в 2003 году я не напрашивался к нему на работу в охрану, что он сам проявил инициативу, чтобы я пришел к нему на работу. Организация работы в КПБ была на высоком уровне. Проведенное им собрание с арендаторами по вопросу работы охраны показали, что арендаторы довольны работой КПБ. Если у охраны и были какие либо срывы, то они были по вине арендаторов, которые не всегда выполняли некоторые пункты договора аренды.
   Видно было, что Пешкову мои высказывания не понравились. Он понял, что сам я писать заявление на увольнение по собственному желанию не буду. Я сказал, что я уйду только по сокращению штатов. Окончательно из равновесия меня вывело следующее обстоятельство. Геннадия Ивановича еще не уволили, но на его место уже назначили нового заместителя генерального директора по общим вопросам. Это был полковник запаса, бывший начальник курса «Свердловского военно политического танко артиллерийского училища».При первой же беседе с ним, я понял, что гнида эта самая настоящая. Почему так? Мне его как зама никто не представлял. Он зашел в кабинет и заявил мне, что я развел в охране «клоповник».Затем он начал давать указания как надо работать. Меня это возмутило, так как согласно должностной инструкции, я подчинялся на прямую только Пешкову. Тут заходит ,какой то «хмырь», и начинает давать какие то дурацкие указания. Я в резкой форме оборвал его речь, сказал ему, что я не  знаю кто он такой и предложил ему выйти на --- из кабинета. Он выскочил из кабинета и побежал к Пешкову. У меня было настроение дать ему в морду. Спасло его только то, что он выскочил из кабинета. Когда я пошел домой, то почуствовал, что у меня трясется правая рука. Я думал что это пройдет, что все это на нервной почве. Но я ошибся! После уволнения руку трясло все больше и больше. Окончательный диагноз-«Болезнь Паркиссона».
   Так закончилась моя трудовая деятельность в «Исеть-фонде» и вообще. После увольнения больше не работаю, тружусь на сельской ниве в деревне Кадниково. Я часто смотрю фотографии, сделанные во время работы в фонде. Вспоминаю бойцов с которыми работал. В настоящее время от старого состава там остался только Мордовских Александр, но я встречаюсь с Геннадием Ивановичем Савченко. Замечательным человеком. В свое время он закончил Свердловское военное суворовское училище, служил в танковых войсках. Закончил службу в звании подполковник. Когда службу несла смена Савченко можно было не переживать за порядок на охраняемом объекте, который охранял танкист.
   Из сотрудников фонда дружил и продолжаю дружить со специалистом по компьютерам Кривошеевым Сергеем Михайловичем. Прекрасный специалист в своем деле, совершенно безотказный человек. Всегда приходил на помощь по первому моему зову. Благодаря ему, я что то разбираюсь в компьюторе, который мне подарили на день рождения мои друзья Сергей и Геннадий. Приятно вспомнить, как мы поздравляли женщин фонда с международным женским днем 8-ое марта, переодетые в женскую одежду. Все были довольны. Часто встречаюсь с Житко Иван Ивановичеч. Бывший старшина милиции. Мы с ним одно время служили в Железнодорожном РОВД. Когда он узнал, что Пешков хочет меня сократить, он написал от имени сотрудников заявление, с просьбой не делать этого и сделал так, что это заявление все подписали. Вручив это заявление Пешкову он фактически пошел против него. В наше время этот поступок стоит дорогого.
   7 июля 2012 года холдингу «Исеть фонд» исполнилось 20 лет и мне немного жаль, что этот замечательный юбилей прошел без меня. Ведь в становлении фонда был и мой маленький вклад.