Охота на ворону

   Сейчас практически никому не надо объяснять насколько вредна и опасна ворона. Огромное количество ворон скапливается с сентября и до конца марта в городах. Их приковывает мусор и всякие нечистоты. По словам  академика Д.С. Лихачева ворона стала ярчайшим примером изменяющегося мира. У ворон  появляются  устойчивые признаки изменения поведения, они становятся спутниками нашего урбанизированного общества, их вредоносноть и агрессивность все время повышается. Скапливаясь в тысячные стаи они загаживают огромный парковые и жилые зоны, становятся очагом заразы, причинами закрытия аэропортов и авиакатастроф. В весенний период в своем большинстве они эмигрируют за грод в места массового высиживания яиц другими пернатами. Обычным явлением стало уничтожение воронами гнездовий птиц, поедание птенцов и даже молоди зайца. Если сравнивать ворону с земными вредителями, то больше всего подходит сравнение с крысами.
  Эта жуткая картина мне знакома не по наслышке. Видя реальные результаты вороньего бесчинства в разных местах Украины я присоединился к тем охотникам которые не щадят при встрече этих вредоносных птиц. В этом нет никакого фанатизма. Ворона уничтожается во имя щебетания птиц в лесах и рощах,  в полях и на берегах рек. А скажите часто ли в последние годы  слышится в лесах щебетание птиц.
   Воронья ненасытность привела к тому что многие прилетевшие к нам на теплое время птицы подобные горихвостке перенесли свои гнезда в дачные поселки непосредственно к человеческому жилью. Но даже эти меры не являютя гарантией от нападения ворон. Как только молодь выходит из гнезд вожаки-разведчики приводят свои стаи и начинается неравный бой. Родители со своими детенышами снова прижимаютя к человеку и его жилью. В это время можно встретить валяющуюся на земле растерзанную воронами еще неоперившуюся молодь с такой же частотой как и грецкие орехи который выпадают у них из клювьев по осени.
   Тем кто ратует за неприкосновенность к воронам можно порекомендовать заняться научным обоснованием норм численности популяции этого вида и  предоставить их на суд общественности. Странную картину можно констатировать по тематике норм численности по дичи и рыбе в сравнении с численностью ворон. Есть проверенные обоснованные нормы для многих водоемов и заказников, которые необходимо выдерживать чтобы популяция того или иного вида не уменьшалась. Но даже там где это стараются выдерживать количество промысловой дичи, а рыбы особенно из года в год уменьшаетя. В нашей же стране даже при бесконтрольном отстреле ворон их количество только растет.  Наверно стоит задуматься над этим парадоксом. В Германии, Австрии, возможно и в других странах охотников обязывают отстреливать ворон и им выдается для этого специальная лицензия. Это делается в ранние предрассветные часы в городских парковых зонах и за городскими пределами. В некоторые годы отстреливают и голубей если они размножаются до запредельного уровня.
    При всей своей вредоносности ворона очень сложноорганизованное животное. Не в этом ли причина их выживаемости. Возле играющих в песочнике детей они ходят на расстоянии метра. В мусорном баке она может находиться вместе с ковыряющемся там бомжом. Но если поднять руку, палку или нацелить на нее ружье, то даже попытка на все эти действия вызовет у нее паническое бегство. Еще критичней ворона воспринимает повторное действие несущее ей угрозу и вне всякого сомнения запоминает надолго профиль своего обидчика и все его характерные движения, даже если встреча будет в другом месте. В своих рассказах о животных знаменитый писатель и исследователь животного мира Сетон-Томпсон так пишет о старом вороне-вожаке: “Я следил за всеми его движениями и слышал, как он командовал подчиненными. Мало-помалу я понял, что вороны очень умны, имеют свой язык и общественный строй, поразительно схожий с человеческим.”
   Моя специальная охота на ворон нычалась совершенно неожиданно. Наш многоэтажный дом находится на границе черты города. За ним  параллельно расположен брошенный недостроенный по всей видимости административнй корпус. Вероятно задумка была серьезная потому что посаженная вдоль корпуса огромная липовая аллея, два раздельных садовых участка уходящие в сторону пустыря и другие деревья вокруг этого строения превратились за годы недостроя в зрелые насаждения. Эта среда стала как магнит притягивать ворон в невероятных количествах. Неугомонное карканье по вечерам и с раннего утра не давало спать и страшно действовало на нервы, а эффект от загаживания всей этой огромной площади и автомобилей на  стоянках прилегающих к дому поражал своими масштабами.
  В одно  раннее зимнее утро вороний рев был прерван  двумя выстрелами из охотничьего ружья, видно у человека  наступил предел терпения. Все без исключения вороны  с еще более мощным криком поднялись в воздух и скрылись. С этого момента у меня не выходила из головы мысль о подаренном мне пневматическом ружье Hatsan 70 с оптическим прицелом Crosman 3940.  Ружье ружьем, а вот откуда стрелять было не понятно и я приступил к обследованию местности с точки зрения нахождения безопасной позиции для стрельбы и чтобы вороны были в секторе.
  Место для ворон  с тыльной стороны нашего дома было идеальное во многих отношениях. Тут было достаточно много мусорок, подветренная зона, множество удобных стоянок и укрыитий, но по условиям безопаснсти подходило только недостроенное здание с секторами обращенными на пустырь. В самом здании П-образной формы, с крыльями выходящими  в поле  подходящих и доступных точек оказалось только  две на предпоследнем этаже. Одна почти посредине корпуса в окне, вторая в торце левого крыла на балконе граничащем с запасной внутренней лестницей. В начале все выглыдело просто. Первые пристрелочные выстрелы делались по принципу: если появление ворон и мое свободное время совпадали, то я проникал на одну из точек и выбирая ближайшую цель производил выстрел. Но так продолжалось считанные дни. С появлением стрелка поведение ворон резко стало меняться. Оказалось что воронье живет по каким то своим законам и просто стрелять с одного и того же места не вдумываясь в закономерности их поведения уже не приходилось.
  Количеств выстрелов накапливалось, вороны после выстрела в видимой области их квартирования на деревьях с криками поднимались вверх  и улетали, но подстрелянных я не видел. Несмотря на пристреленную пневмовинтовку и оптический прицел я начал гоняться за ними как за призраками. Поразить этих неприятных существ, в отличае от охот под Мелитополем где я использовал свой ИЖ-54, я просто не мог. Ничего не помогало, ни прямое попадание, ни достаточно короткая дистанция. Но самое главное вороны начали избегать эти привычные для них мест и возвращаться на них лишь кратковоеменно для доразведки и занимали места в невидимых с точек стрелбы местах, либо в пасадках фруктовых деревьев которые от здания находились на расстоянии более 150 метров.
  Мое продлжительное отсутствие несколько изменило ситуацию. Вороны вернулись на прежние места, но как только в светлое время суток я подходил к проемам окон отдельные вороны подлетали с криками к моим бойницам и круто взмывали вверх. За ними этот маневр повторяла практически вся стая. Еще одна особенность вызвала у меня очередное удивление. Некоторые вороны при таком маневре который в авиации называется кобрирование выбрасывали помет который залетал не единожды прямо в окно. Вывод из этого был сделан. Стрельбу нужно было производить из присевшего положения находясь сбоку от окна для маскировки, но кардинальным выходом была стрельба в сумерках и темноте.
  После двухмесячной практики наконец пришла удача, да какая. Я сбил вожака вероятно какой-то новой стаи. Серая огромная ворона величаво села на правый угол плоской крыши да так что видно было толко ее голову и часть шеи. Ничего не оставалось делать как целиться в эту необычно маленькую цель. Взгляд вожака все время  был устремлен в сторону поля и не превышал угол обзора в 180 градусов. Я находился у вороны в тылу. После выстрела она оторвалась от здания и до самого конца переходила на планирование кувыркалась и снова планировала пока не упала на землю. По разлету ее стаи я понял что она все время передавадла сигнал опасности своим сородичам.. Второй вывод оказался не менее интересным. Вынужденно я попал в голову или шею, других мест просто не было, а это как оказалось, самые ее уязвимые места. После я нешел подтверждение этому и в литературе.
  Закончились мои пульки JSB Diabolo Exact Heavy калибра 4.5 мм , 0,547г и я по рекомендации продавца специализированного магазина купил пули предназначенные для ворон H&N Silver Point 4,5мм, 0,75г. Пристрелку сделал на стрельбу по центру для дистанции 25м. Эта пуля превышала по весу предыдущие, но форма головки у нее представляет конус с наклоном образующей в 45 градусов. После месячной практики я уже мог сделать сравнение этих пуль с предыдущими. Пули JSB Diabolo Exact Heavy с полусферической головкой без проблем попадают при не сильном ветре в ворону на расстоянии в 40 и более метров, но поражений на дистанции более 15 метров не было. Пули H&N Silver Point дают устойчивый положительный результат на дистанциях до 25м, но очень критичны даже к слабым ветровым возмущениям. Лучшие результаты на своих гарантированных дистанциях давали обе пули когда сторона здания уходящая в стророну пустыря была подветренная.
  Прошло два вороньих сезона, а за сезон я принимаю период от прилета ворон в город в сентябре и до их отлета в марте, и можно было делать некоторые выводы.  За  первый сезон выбито 7 ворон, первая 16 декабря, последняя 6 марта. Три вороны пулькамиа JSB Diabolo Exact Heavy, четыре пульками  H&N Silver Point. Второй сезон: 11 ворон, пульки толькоH&N Silver Point, первая ворона сбита 14 ноября, последняя 30 марта. На одно поражение, когда ворона просто падала и не улетала беспорядочно маша крыльями  уходило первоначально до пятнадцати и даже более выстрелов, позже этот показатель несколько уменьшился.  Выстрелы с 10-15 метров, а это было крайне редко, приводили почти к 100% результату. В зимнее время вороны приобретают дополнительную живучесть. Возможно это связано со свойствами вороньих перьев в морозную погоду, но факт есть факт, попаданий много, а конечный результат значительно ниже. Были случаи  с ранениями в крыло и при дальнейшем отслеживании этих раненых вороны было жутко смотреть как ее собратья заклевывали ее, а потом  съедали.
  Попадание в ворону с расстояния 40-45 метров из пневматической винтовки с оптическим прицелом из статического положения проблемы для меня не составляло. Редко после выстрела на такие и даже большие дистанции ворона оставалась невозмутимой т.е. случались промахи. Попадание практически всегда хорошо наблюдается через оптический прицел, а в тихое ночное время этот звук похожий на щелчек ни с чем не спутать. При попадании ворона обязательно издает клич опасности и вся без исключения стая к которой она принадлежит взмывает в воздух. Был из этого ряда и один не обычный случай.Заметив в начале мая среди веток  одну единственную ворону я выстрелил но она не улетела. Делаю второй и третий выстрел , а ситуация не меняется. Ветра нет, дистанция около 30м, слышны щелчки.... И тут я понимаю что она сидит возле гнезда. Стрельбу я прекратил.
  С гнездовьем у меня бала еще одна история. В июне я стал вывозить внука на Десну и когда он спал  коляску ставили  под огромную отдельно стоящую развесистую сосну. Когда я отходил от коляски начиналось твориться невообразимое. Две огромные вороны приняли меня вместе с коляской за врагов. Они пикировали на нас, но еще больше на коляску с маленьким ребенком и приходилось в буквальном смысле защищать внука от их нападок. Я уже начал подумывать о своем охотничьем ружье, но народу  на пляже прибавилось и  агрессия ворон сошла на нет. Причиной их агрессивности было гнездо в котором должна была выклюнуться воронья  молодь.
   Если поражение вороны после попадания  граничит с ее гибелью, то она издает другой специфический звук предупреждающий об опасности. По ее сигналу взмывают в воздух  уже и соседние стаи расположенные достаточно далеко от этого места. При падении вороны начинается невообразимый кричащий хоровод с неистовыми атаками на место откуда был произведен выстрел и часто в этот момент появляются упомянутые недружелюбные метки. После таких концертов даже в самую благоприятную морозную пору наступает многодневное затишье на этих удобных для них местах. Потом начинается оживление в виде кратковременных посадок главарей и после многократных пролетов и кратких остановок вблизи прежних мест стая занимает привычные места. Потери в ночное время без видимости стрелявшего воспринимаются несколько легче, но  места после таких случаев  занимаютя воронами уже не с наступлением сумерек а в полной темноте.
  Сейчас идет третий сезон моей охоты и по сравнению с двумя предыдущими он самый осознанный.   Места пристрелены, многие местные миграционные особенности изучены и предсказуемы,  в непрерывном соревновании с хитрым и осторожным соперником определились основные тактические принципы. Вместе с тем тоже самое можно сказать и о моих оппонентах . Они порой обгоняют меня и тогда приходится их разгадывать и догонять. Одним словом охота.
  В конце сентября при первом краткосрочном похолодании появились первые большие стаи, которые наблюдались до этого лишь в марте перед миграцией ворон из мегаполиса. То что стаи были и старые и новые угадывалось по их разному поведеннию на одних и тех же ворньих наблюдательных точках. Наблюдательные посты находились на господствующих высотах в виде углов плоской крыши, различных  надстроек, антенн, мачт и самых  высоких деревьев. С поялением первых признаков сумерек  после кажущегося беспорядочного баражирования каждая стая занимала вдалеке позицию в ожидании своего груп-лидера. Старый стрелянный авангард из вожаков при занятии характерных точек первоначально сосредотачивался на просмотре нескольких направлений от здания в сторону поля и затем быстро осматривал заднюю полусферу, а при малейшем движении в уже известных для него окнах  и при возникновении другим проблемных моментов немедленно взлетал и уходил в сторону ожидавшей его стаи издав упреждающий клич. После такой разведки в теплые дни стая как правило удалялась. Лидеры новых нестрелянных стай вели себя беспечнее, осматривали только сторону от дома, положение их  было практически неподвижное и они также через какое то время улетали. Мое появление в окне даже в светлой заметной одежде на их поведение не сказывалось. В эти первые прилеты новых стайных лидеров их  можно было легко стрелять, но я этого не делал. Стрелял только по бывалым, но были и исключения. Бывалые даже почувствовав стрелка при похолодании будут прилетать на уже знакомые места, а новых нужно приучать многочисленными безопасными, т.е. без стрельбы транзитными остановками с их первоначально примитивно смотрящимися разведками,  которые за достаточно короткий срок догонят по опыту своих предшественников. Но как не удивительно и старый вожак-разведчик и и лидер из новой стаи рассматривают обстановку в основном близкую к горизонтальной плоскости и не опускают голову находясь на вершине своего выбранного командного пункта. Поэтому практически все  редкие выстрелы снизу вверх  на дистанции до 15м и при достаточной по времени подготовки на прицеливание приносили успех.
  Появились и свои ноу-хау в этой охоте на ворон. Они позаимствованы с охоты на утку, а в еще большей степени на гуся. Перед первыми заморозками, а стайное поведение ворон в этот период является прекрасной индикацией приближающихся холодов, они начинают более активно проверять и занимать подходящие для них стоянки. А в это время стрелок с пневматической винтовкой ходит по пустырю и поднимает их многократно. Суть этих подъемов многочисленных стай сводится к массовому принудительному их приземлению в зоне будущих секторов стрельбы. Если позиция для стрельбы удобная, есть какое-то превышение, то даже с расстояния в 100 метров практически каждым выстрелом удается поднять и заставить перемещаться огромные массы ворон.
 Третий сезон продолжается.