Игры Богов. Глава 12. Spiritbraker

SPIRITBRAKER (СЛОМЛЕННАЯ ДУША, СОКРУШАЮЩИЙ ДУХ)

Год 1701 до нашей эры, март.
Побережье озера Байкал.

          Артур почувствовал, что на него начали охоту. Интуиция редко давала ему подсказки,
но когда она проявлялась — то ошибки быть не могло. Он сосредоточился на своих внутренних
ощущениях. Но много было скрыто от всех его чувств. Человек видит только узкий диапазон
света. Свет — это что-то, какие-то маленькие частицы.
    
          Артур не видел все его спектры. Но сквозь волны, точнее с помощью волн, которые
улавливали его глаза — видел. Где-то была кромешная тьма. Тьма — это что-то или совсем
ничего? Через тьму ничего не видно. Дух говорил, что для человека — это пустота. Через
пустоту нельзя видеть. Точнее пустота не оказывает влияние на человека.

          Вот так интересно и получается: через ничего ничего и не видно, а сквозь что-то с
определённой плотностью уже другое дело. Два неведомых науке и поныне существа,
снующие между ветками деревьев, были тоже не видны. Хотели быть не видны и оставались
невидимыми и «несуществующими». Как человек для червяка; до тех пор, пока не решит до
него дотронуться. Но они были. Здесь и сейчас. Любопытство у одного из них тоже было.

  — Какая мерзость! Что это?
  — Это люди.

       Общались они конечно не с помощью языка, а передавая вибрации, которые пропускали
через разные участки своего тела, меняя скорость света.
  — Уходи, — сказал и с помощью языка жестов дополнил скандинав. — Туда никому, кроме меня, нельзя.

        Вызвавшийся его провожать местный молодой паренёк тут же исполнил приказ. Он смело себя вёл и
говорил, что ничего не боится. Там, у себя в деревне. Перед своими односельчанами. Но последние полчаса
это изменили. И превратили его в дрожащего, озирающегося на малейший шум, пугавшегося собственной тени
человека. Случайный попутчик, имя, которое забудется уже завтра. Артур остался один. Он левой рукой
достал из своей сумки череп, с двумя крупными агатами, вставленными в глазницы. Сейчас он был одет в свой
церемониальный наряд. Ему предстояло столкнуться с тем, что было древнее, чем что-либо, с чем ему довелось
сталкиваться. Древнее чем планета, древнее чем Боги, о которых рассказывал ему сопровождающих Дух.
И, может быть, древнее Вселенной, частью которой можно являться, не относясь к ней, то есть быть исключением.
Противоречить — не то слово. Быть бесподобным — уже ближе. Он следил за своими чувствами и своим состоянием.
Как это делает уверенный укротитель, знающий, что и как делать. И энергично шагал, чтобы поддержать своё тело
и разум в ускоренном ритме. Сливаясь с тенями, с левого бока к нему понеслось нечто.

        Пара молодых деревьев была сметена, и порождение бездны ринулось ему наперерез.
Артур динамично развернулся и вкрадчивым движением, сохраняя устойчивое положение тела,
сделал подшаг и вытянул вперёд руку со зловещим реликтом.
 
  — Аватара, — произнёс он и выставил перед собой посох, состоящий из трёх одинаковых стержней, собранных из составных частей с золотистым наконечником в виде цветка орхидеи и ромбовидной вставкой из хризолита.

      Фонарь осветил лес. И всё что имело душу — в свете этого источника стало видимым.
Артур узрел всех существ вокруг. И  душу каждого из них. Деревья, кусты, травяной настил.
Всё предстало в ином свете. И топор в руках того, кто нёс неведомый источник света,
сверкнул неметаллическим, а полуживым фиолетово-синим цветом. Секунды превратились в
минуты. Это непередаваемое ощущение было невозможно ни с чем сравнить. И  трудно понять
самому, даже если испытывал его многократно.

       Существо приближалось в костяной кирасе и маске, сделанной, скорее всего, мастером,
впавшим в безумие, с огромной скоростью. Расстояние стремительно сокращалось.

       Уверенность пропала в самый последний момент.

       Вверх взмыл топор. И Артур испугался…

  — Красивый топор.

  — Накрадабаш (это непереводимое ни на один язык понятие, чудом закованное в слово).

«Ба-ра». Так представилось существо, тыча себя в грудь. Несколько раз проговорив своё имя по слогам, он указал на пришельца. Скандинав тоже указал на себя посохом и произнёс раздельно и чётко: «Ар-тур».

«Ару-ту:-ру»? — переспросил Бара, протянув средний слог.

       Так и познакомились. Теперь они шли вместе по пути, освещаемому так, что у Артура глаза разбегались.

  — Топор — топором не является. Это есть Кагами — сказал Бара и повыше поднял свой фонарь.

  «Вот это да! Ради такого и пол мира стоило пересечь», — искренне восхищался он миру, представшему перед ним.
  — Что это? — спросил Артур, показав на то, что было в левой руке (или лапе).
  — Это есть помощник. Души видеть могу — подбирая слова, выговорил Бара — душевную красоту тоже узреть могу. Твоя душа является очень красивой, ё!
  — Благодарю, — сказал Артур, прижав руку к сердцу — алому, переплетенному с голубым нитями и связанными, видимо, с разумом.

        Свою голову и мозг он видеть не мог. И называл, конечно, не так как мы. Да и скандинавом
его самого никто бы не назвал. Если называть вещи, места, людей так, как они назывались
почти четыре тысячелетия назад — мало кто понял бы, о чём идёт речь. Ауру Бары он видел, но вглубь
вглядеться не мог и не понимал, каким образом можно отличить красивую душу от некрасивой.

      За час разговора Бара всё увереннее подбирал слова и строил более сложные предложения.
  — Однажды надежду похоронил. Умирал. Но мечта — нет — последняя мысль — спасла. Она, видимо, бессмертной является. Именно мысль последней угасает. Последней моей мыслью, «случайной» мыслью, было желание увидеть то, о чём доводилось только слышать. Восход жёлтой звезды над голубым потоком. Где родился и блуждал, там не было рек. Река»…

       «Река», — последнее слово он высказал с нежностью и трепетом.
  — Люблю Реку. Кого Арктур больше всего любит? Что самое значимое?

       Бара ещё с трудом выговаривал, как сейчас бы сказали, то ли кельтское, то ли скандинавское имя, путая его со знакомыми словами. Но тогда, по сути, не существо-
вали ещё ни скандинавы, ни кельты. Шёл из своих родных краёв северянин и рядом с ним блуждающий Дух с душой в 2 копейки. Верный только своим убеждениям....

  — Люблю кошек. Существа будто с другой далёкой планеты — не от мира сего.
       «Надо, кстати, будет у духа спросить об этом», — подумал Артур.
  — Кошки, они какие? — спросил Бара.

        Скандинав рассказал про кошку, которая приходила к его дому в Египте.
  — Кошки тоже, как и люди, бывают разные — нельзя всех под одну гребёнку. Иначе придется, руководствуясь той же формулой, и себя причислить к общей серой массе. А этого очень не хотелось бы. Самое для меня значимое — это честь.
  — Честь? Совесть? — переспросил Бара.
  — Нет. Совести у меня нет. Совесть — это плохой контролёр. Вот почему я бессовестный.
Ибо, как говорится, бойтесь фанатично верующих людей, так как их боги им всё прощают. Я
руководствуюсь честью, поступаю наперекор собственным желаниям и соблазнам. И если что-то
сделаю не так — мне… ну… хана, в общем,… причём от самого себя. Испепелять буду так, что
в следующий раз самого сам себя и побоюсь и поступлю правильно. Надеюсь, более-менее
понятно объясняю. Жаль, у нас нет времени, чтобы познакомиться поближе, — посетовал Артур.

  — Хана, — задумчиво повторил Бара, указал на свой нос, а потом на красивые цветы, которые росли у пригорка и сейчас светились, напоминая те, что видел Артур во сне.

       За пригорком показалась река, берущая своё начало у озера, похожего на море.

  — Очень люблю встречать каждый новый день у этой реки. Мне нравится наблюдать предрассветные игры света на спокойной речной глади. Кэса (сегодня утром) видел в реке отражение чьих-то мыслей, витающих над планетой. Кажется твоих. Усиленных кем-то. Многократно. Утренняя река, что прекрасней!? — вопрошал Бара, использовав одно из слов своего родного языка.

  — Ничего, — согласился Артур, видя всё русло реки в свете фонаря.
  — Когда-нибудь моя душа станет частью чего-то большего. Изменившись до неузнаваемости.
Вспоминаю себя много лет назад. Моя душа. Был — она. Уже — не она. Они пошли вдоль реки,
против течения. Навстречу потоку.
      
       Бара снял маску. Для него энергия (механизм, горшок), сопровождающий наподобие
огромного купола Артура был не более чем красивое зрелище. И оглядевшись, он закрыл
источник света. Реальный мир предстал перед ними. Но меньше соответствовал истине, чем
тот, что предстал перед их очами до этого.


       Ссылка на следующую главу (Игры Богов. Глава 13):
http://www.proza.ru/2012/12/10/1657