Автобусная Станция

  Неподалёку бродили люди. Их было настолько много, что мне удалось их сосчитать. Тридцать восемь человек. Среди них было только восемь мужчин, двое – дети. Остальные были женщинами, довольно большого возраста, что, впрочем, не делало их лучше. Двое мужчин курили. Один делал это очень быстро, казалось, что он даже не успевал вдохнуть в свои лёгкие дым, как уже делал шумный выдох, после чего, моментально затягивался вновь. Второй, находился на расстоянии от остальных людей, всячески отворачиваясь, каждый раз, когда выпускал дым. Поступок этого мужчины вызывал у меня несказанное восхищение и высшее уважение к нему. Те, что были детьми, молчали, и это было странно. Обычно я встречал детей плачущих, кричащих, задающих вопросы, но редко мне удавалось увидеть их, впавшими в свои мысли, признаться, молчащими я наблюдал их лишь тогда, когда они предавались снам. Спустя некоторое время, мне всё же удалось разглядеть то, что было причиной их молчания. Будучи детьми разнополыми, они стояли на тротуаре, крепко сжимая руки своих родителей. Между ними было расстояние в шесть человек, из которых, одним являлся любитель быстрого курения, впрочем, скоро он скрылся в салоне проезжающего автобуса. Дети пристально смотрели друг на друга, пытаясь иногда корчить друг другу какие-то гримасы, доходило даже до искренних, совершенно не наивно-милых улыбок. На щеках девочки выступил лёгкий румянец, на что мальчик ответил опущением своего взгляда вниз. Это, натурально, было смущение. Я стал свидетелем того, как зарождалась первая, искренняя и чистая детская любовь. Мне было жаль их. Уверен, что, если бы им позволял возраст, то они, непременно, сократили бы расстояние между собой до такого, чтобы только хватало для дыхания. После, они бы слились в поцелуе и образовали бы достойный союз, если бы им только хватило смелости, а её бы хватило. В этом я был почему-то уверен больше, чем в себе. На секунду, я отвлёкся от этих прекрасных созданий, погрузившись в свои мысли, а когда вновь вернулся в реальность, то увидел жесточайшую картину. Мать схватила мальчика за руку, и они вместе забежали в автобус. Мальчик делал огромные усилия для того, чтобы в этот момент не заплакать, дабы не пасть в глазах девочки. Двери автобуса закрылись. Свирепо и ужасающе завертелись его колёса, которые, через мгновение, уже скрылись из вида. Девочка не скрывала своих чувств. Она отчаянно плакала, пытаясь делать движения в направлении уходящего автобуса, но безуспешно. Ничего не понимающая мать, значительно превосходившая её по физической силе, всячески пресекала её попытки. Мне стало невыносимо больно. Чувствовалось, как по правой щеке медленно спускается к губам солёная капля. Я отвернулся.
Исполненный смертельной злобой к обеим этим матерям, я потратил много времени на то, чтобы сдержать себя и не наброситься на женщину, которая волей судьбы стала матерью этой бедной девочки. Когда я вновь повернулся, чтобы встретиться взглядом с этим прекрасным ребёнком, ни дитя, ни её матери, уже не было. Меня поглотило чувство стыда за собственное бездействие, но, осознав невозможность какого-либо изменения этой драмы, я, всё же, успокоился.
Ласково шуршали падающие кусочки воды. Такой же холодной, как и все руки, которые были обнажены в тот день. Нашёптывали при этом привычное, но казалось, что впервые. Безрассудно, и, немного грубо, ушёл мой последний автобус, которого я с таким вожделением и беспокойным трепетом ожидал, стремясь впасть в его объятия и относительно чистое тепло, мечтая создать вид из его окна, не становясь участником процесса. Не случилось.