Отшельник

        Старик Алексей Ушатов поселился в деревне как-то незаметно. Никто не помнил, когда это произошло.  Некоторые старожилы утверждали, что он пришел откуда-то, с севера, в годы войны. Другие говорили, что еще до войны, они, будучи ребятней сопливой, бегали   к этому старику на выселки, в его небольшую хижину, слушать сказки. Спорили меж собой, судили-рядили, да только истины-то, все равно, никто не знал...                Впрочем,  в деревне, меж собой, по фамилии его мало кто помнил,потому как фамилия его была не местная, чужеродная, а называли, кто колдуном, кто волхвом, а кто врачевателем. И все, однозначно, побаивались старика и уважали. Все знали об удивительных способностях деда Леши-колдуна прогонять хворь и залечивать раны, но именно боязнь мешала жителям деревни обращаться к нему всякий раз за помощью. Поэтому, в случае болезни или травмы какой, люди предпочитали ехать в райцентр, за пятнадцать верст, к фельдшеру, нежели обращаться к деду. Кто его знает, говорили, сейчас лечит, а после вдруг покалечить может — порчу, какую, наслать иль еще чего...Ну его, от греха подальше...Хотя, у всех на памяти были случаи, когда дед Леша, буквально с того света, возвращал людей. То охотника, поломанного медведем, в два месяца поднимал на ноги, то лесника, провалившегося под лед, обмороженного, отхаживал. Но особенно запомнился случай, когда дедушка Ушатов исцелил Надьку Трофимову, не старую еще женщину, дочь бабки Устиньи.
   ...Надька родилась в деревне, но в семнадцать лет уехала в город. Девка она была шустрая, разбитная, в городе устроилась на ткацкую фабрику, поселилась в общежитии, и завертелась, закружилась на городских танцплощадках. Два раза выходила замуж; дитё, поговаривали, то ли выкинула, то ли мертвым родила раньше срока. Начала попивать, связалась с каким-то проходимцем - вором. У кого-то, что-то украли, да и попали вместе по одной статье: он - на пять, она - на три года общего режима...
...На зоне, понятное дело, жизнь - не сахар, работа - не мед. Народу всякого хватает, и больных, и здоровых. Вот, в колонии-то, Надька и подхватила легочный туберкулез...      После освобождения лечилась в городском диспансере, сперва, вроде бы успешно, но, дальше-больше, болезнь с каждым годом становилась все тяжелее, так что Надька и работать-то уже нигде не смогла - пришлось уволиться. А потом и вовсе, врачи стали, в беспомощности, разводить руками; и к сорока годам, Надька, из симпатичной и пухленькой, когда-то, бабенки, превратилась в обтянутую восковой кожей старушку, с редкими волосами и вылезшими бровями...Такой и увидели ее сельчане, и, с трудом, узнали, когда Надька вернулась к матери своей, Устинье, в гнездо, из которого с легкостью выпорхнула когда-то... Отчаявшись, совсем было, приготовилась Надька умирать. Устинья, горюя, начала уже готовить для нее "смертное". Да вдруг, кто-то из сельчан, возьми, да и напомни ей про деда Лешу-колдуна... Подумала Устинья, подумала, а ведь верно, что терять-то теперь?  А вдруг поможет лешак старый?..Сгребла дочь в охапку, да, в  одночасье, на соседской лошаденке, в телеге, и повезла к деду на выселки. Лежала Надька в телеге, как кукла соломенная и не шевелилась, лишь на ухабах тряслась. А дед уже встречал их возле избушки, будто знал, что приедут...Увидел он лежащую, в слабости, Надьку, склонился над ней, смотрел внимательно, долго, и все головой качал. После, взял на руки, и, как ребенка, в избу внес. Посадил на лавку, к столу - а Надька уже и сидеть-то самостоятельно не могла, обмякла вся, будто без костей - велел Устинье придерживать дочь. Ночная рубаха свисала с неё, как с вешалки, и кости жутко выпирали - до того худая была... Дед подошёл к ней сзади, взял Надьку за плечи, Устинью же попросил отойти; положил свои длинные, сухие ладони Надьке на спину, на лопатки, и, закрыв глаза, стал что-то шептать. Что шептал дед, и сколько времени, Устинья не запомнила, но только Надька, тут же, на глазах, начала выпрямлять свою беспомощно согнутую спину и сидела уже самостоятельно, а потом, когда дед убрал свои ладони, медленно встала, как взабытии, посмотрела на мать и тихо пошла к выходу. Позже, она рассказывала: ей показалось, будто рюкзак с камнями сняли с её спины!..
Устинья, не помня себя от изумления и радости, подскочила к дочери, стремясь поддержать, но дед сказал: - Не надо! Пускай сама идёт до повозки. А дома пусть выспится хорошенько. Через неделю снова приходите.
С тех пор здоровье у Надьки пошло на поправку. Появился аппетит  и силы, стала пить козье молоко,заметно начала прибавлять телом. К деду она,с матерью, ходила ещё два раза, но уже пешком, без лошади. А через месяц Надька начала превращаться в ту  пухленькую и симпатичную, с блеском в глазах, бабёнку, какой и была раньше.     Смотрели на неё сельчане и удивлялись, переговаривались, передавая друг другу всяческие небылицы про деда Лёшу. Расспрашивали и Устинью, что, мол, да как такое сделал колдун с её дочерью. А Устинья и сама не знает, ничего толком ответить не может, лишь про ладони дедовы говорит, да вспомнила слова его, сказанные Надьке напоследок: - Впредь, не греши, девка, живи по-новому!..
   ...Но не только о врачевательных способностях деда Лёши знала вся деревня. А ещё и о чародействе его и волшебстве. Почему и прозвали-то его колдуном и волхвом.       
...В тайге, возле озера, построили рыбаки и охотники избушку, в давние времена, чтобы можно было от ненастья укрыться иль переночевать, когда запоздаешь. Изба небольшая, с железной печкой посредине. Фундамента, как такового, понятно, не было; землёй присыпаны стены и только. Со временем, избушка вросла в почву по окна, точнее — одно, маленькое окошко, - так, что место перед дверным проёмом приходилось неоднократно подкапывать, чтобы дверь открывалась нормально.
   ...И вот повадились заползать в эту избу змеи разные. Ладно, если ужик заберётся, а то и гадюка пожаловать могла или медянка. Как ни войдёт охотник или рыбак в избу, а там обязательно какая-нибудь тварь ползучая пригреется. Прямо,беда, да и только.
  ...И вот, однажды, Колька Спирин, парень двадцати  пяти  лет, возвращаясь из тайги под вечер, решил переночевать в той избе. Расположился, хотел печку затопить. Выбрал поленце сухое, берёзовое - они всегда возле печки припасены были - и только стал щепу ножом скалывать, как вдруг, откуда-то сверху, змея на него возьми, да упади, и прямо за шиворот... Правда, как потом оказалось, это был ужик, но Колька-то, в первое мгновенье, не знал об этом. Перепугался страшно!.. Так сильно перепугался, что с той поры немного заикаться стал, и, как-то странно, головой трясти при разговоре... А о змеях и слышать не хотел, руками отмахивался, как от чумы.
 ...Слух о змеях в избушке дошёл и до деда Алексея. То ли ветер принёс, то ли сорока на хвосте, а может, почта таёжная, Бог ведает. Но однажды появился дед в охотничей избе. Со своим деревянным посохом вокруг обошёл, постучал по стенам, поплевал по сторонам, пошептал, что-то по углам, поклонился на все четыре стороны, да и отправился восвояси. Но только с той поры никто никогда в избе ни одной змейки не видел. Миновать стороной стали избу твари ползучие. Рыбаки и охотники только затылки чесали от удивления.      
   ...А Кольку дед, после, тоже вылечил от заикания. Не сразу, но вылечил. И от судорог тоже. Но, не смотря на это, деревенские не перестали бояться деда. Наоборот, ещё пуще стали считать его колдуном и ворожеем, и всегда старались обходить его жилище стороной. Но как тут обойдёшь, когда "выселки" находились как раз на пути между деревней и озером. И если случалось, какому-нибудь, рыбаку по пути на озеро повстречать деда лицом к лицу, то  всё, дальше можно было не ходить:  удачи в этот день не будет , ни рыбы не поймаешь, ни дичи не добудешь... Многие испытали это на себе. И какие хитрости только ни предпринимали - и выходили затемно, и окольными путями старались обогнуть, и даже в ненастье, а всё без толку!.. Если встречали деда, причём дед возникал на пути неожиданно, будто с неба, то можно было возвращаться. И никто не мог объяснить этой сложившейся приметы. Прямо-таки, колдовство какое-то.  А если не встречался дед на пути - всё было хорошо: и рыбалка удачная, и охота.
   ...И вот однажды, Шурка Елизарьев, семнадцатилетний парнишка, Степаниды сын, крепко задумался: что за сила такая у деда Лёши,что он даже озеро, со всеми его рыбами и птицами, запереть от людей может? Что за власть у него такая? Не раз Шурка, и такие же ребята, как он, рыбачили на том озере, и, бывало, ловили помногу,но только в том случае, если деда не встречали на пути. А как встретят - ни рыбки потом, ни даже рака захудалого, не поймают. Поплавки на поверхности воды, нешелохнувшись стояли, будто приклеенные... По-началу, злились на деда, ругали его про себя, а в глаза высказать боялись, все без исключения...  Необъяснимая сила исходила от деда Лёши при встрече.  Казалось,его одинокая, слегка сгорбленная, опирающаяся на посох, фигура, с седой бородой до пояса, излучала могучую невидимую энергию, вызывающую внутренний трепет и волнение... Поэтому все рыбаки, повстречавшие деда перед рыбалкой, без ропота, молча, разворачивались и возвращались домой. Лишь, какие-нибудь, новички приезжие, по-незнанию, решались в такой день начинать рыбалку или охоту, но всегда безрезультатно. Проверено было сто крат уже.
...И, вот, задумал Шурка Елизарьев снова порыбачить на озере. Решил идти один, без друзей, и, если встретит деда, обязательно заговорить с ним. Загодя, под вечер, собрал, что было необходимо: еду, снасти-удочки, наживку. А погода стояла замечательная: тепло, сухо, безветренно, на небе - ни облачка! В такую погоду, поутру, и клёв должен быть отменный!
   ...Проснулся Шурка затемно, наскоро перекусил и вышел, по-прохладце. А сам  всё думает, повстречается ему дед сегодня или нет?               
     По пустынной лесной тропинке, от деревни до "выселок", протопал быстро, хотя, солнце ещё и не взошло ,и небо, только-только начинало сереть, а тропинка была еле заметна.  Шурка мог бы и с закрытыми глазами дойти до озера по знакомому, с детства, пути. Здесь каждая кочка, каждый куст, каждое дерево, каждый изгиб тропинки были ему знакомы, чуть не с пелёнок. По этой тропинке они, ребятнёй сопливой, бегали, играли в "войну", а уж про рыбалку и говорить не стоит!..Шастали, летом, через день, да каждый день!..   
  ...Сейчас, проходя мимо едва виднеющейся невдалеке дедовой избушки, чья крыша тёмным треугольником выпирала на фоне светлеющего неба, Шурка уже подумал,было, что на этот раз дед не появится, и рыбалка состоится, ведь до озера-то, рукой подать...   Он даже разочаровался немного, что всё так гладко складывается; но вдруг, за поворотом, словно из-под земли, возникла сгорбленная фигура колдуна, в светлой рубахе и, таких же светлых портах,похожих на кальсоны...               
Невольно, холодок пробежал по спине Шурки... Дед, как всегда, стоял неподвижно, не произнося ни слова, похожий на сухой кряжистый кедр, с побелевшим, без коры, стволом. Усилием воли Шурка сделал несколько шагов и остановился. Солнце, уже огромным, идеально ровным красным шаром быстро начало выкатываться над верхушками деревьев, окрашивая и одежду деда, и его седую голову, с длинной бородой, в золотисто-розовый цвет, отчего Шуркин страх немного поубавился.
- Здорово ль живёшь, дед Алексей? - как можно бодрей, произнёс Шурка.
- Слава Богу! - ответил старик, -  А ты, никак, на озерцо собрался, ельчиков, да окуньков  дёргать?                - Да,вот, собрался, было;..только, что ж, мне теперь обратно возвращаться, да?- замялся Шурка, и,вдруг насмелясь, заглянул деду прямо в глаза. И показалось ему, в этот момент, что под густыми седыми бровями, в глубоко посаженых дедовых глазах, искрой мелькнуло что-то, похожее на улыбку. Это поразило Шурку больше всего. Никто и никогда не видел деда смеющимся или улыбющимся!..
- Пригожий день нынче, Шурка, - произнёс дед, сходя с тропы. - Ну, ступай,с Богом, на озеро, лови, сколь надо.
От удивления парень, аж рот раскрыл. Когда такое было?  Неуверенно прошёл он мимо деда несколько шагов, обернулся : старик, всё также, стоял и смотрел ему вслед. И опять уловил Шурка искру улыбки в дедовом взгляде!..               
...А клёв в этот день был такой, какого Шурка никогда прежде не видывал! Не успевал он забрасывать удочки, как тут же поплавки дёргались и опускались под воду. Сначала настроил он три удочки; затем, двумя кое-как успевал подсекать будто ошалевших ельцов и подлещиков, а после, едва управлялся и с одним удилищем. Уже и садок был забит, и ведро наполнено, а рыба всё клевала и клевала без продыху, будто оголодала до смерти и сама просилась вон из озера...       
Прошло каких-то полтора - два часа, а Шурка уже выбился из сил. Пот ручьями стекал по его лицу, заливал и щипал глаза. Наконец, стало невмоготу. Парень отбросил удочку в сторону, скинул взмокшую от пота рубаху, штаны, и, разбежавшись нырнул в тёмную гладь озера. Приятная прохлада охватила всё его тело! Медленно, наслаждаясь, Шурка выплыл на поверхность, перевернулся на спину, полежал, глядя в высоту безоблачного неба, потом, так же не торопясь,поплавал, коротко взмахивая бронзовыми от загара руками. Серебряные брызги, сверкая на солнце, гасли в тёмно-зелёной пучине озера.
...На обратном пути, в "выселках", Шурка подошёл к дому колдуна. Неуверенно постучав в дверь,и,приоткрыв её, громко спросил: - Можно ль войти, дед Алексей?
- Входи, входи!, - раздался голос из-за спины.
Парень обернулся: старик стоял во дворе, чуть поодаль. "И как я его не заметил,- подумал Шурка,- ведь только что тут проходил?"
- Да я,  вот, тебе рыбы принёс, дед Алексей. - показал он на ведро. Старик степенно подошёл, заглянул в шуркино ведро: подлещики, ельцы  и караси ещё шевелили жабрами.
- Благодарствую! Только куда мне столько? Оставь ельцов, с десяток, остальное забери. Да ты заходи в дом-то.
     Шурка несмело переступил порог и прошёл внутрь. Изба состояла из одной, довольно просторной, комнаты, бревенчатые стены которой, струганные когда-то, а теперь изрядно потемневшие, были увешаны пучками сухих трав и кореньев. Они источали необыкновенно приятный аромат. Мебель была только самая необходимая: стол, стул и кровать. Посередине комнаты располагалась умело сложенная печка, на плите которой стоял чугунок, с досочкой вместо крышки, да медный  чайник.
   Шурка поставил ведро у порога и замер, в нерешительности.       
Проходи, садись к столу, - мягко подтолкнул его дед. - Я тебя лесным чаем угощу, такого ты, наверняка, не пробовал.
Парень прошёл. Вместо стула он сел на большой кедровый чурбак, стоявший подле стола. Дед поставил перед ним кружку, налил из чайника чёрную дымящуюся жидкость, придвинул плошку с мёдом. Терпкий аромат чая отдавал смесью лесных трав и ягод. После первой же кружки Шурка почувствовал невероятный прилив сил, свежесть и бодрость, как после сна. Усталость словно рукой сняло! Приободрившись, Шурка посмотрел на старика и спросил: - Дедушка, а вот у нас в деревне болтают, будто ты — старовер, а икон-то никаких я у тебя не вижу?..Иль ты в Бога, вообще, не веруешь?.. Старик, с прищуром,внимательно посмотрел на парня: - Как не верить, ежели Он - Отец наш? А иконы для чего мне? Их люди рисовали, а я с Богом напрямую разговариваю.
-Как это, напрямую? - удивился Шурка.  
-Да так! Ведь Бог-то вездесущ, Он всегда здесь и везде, Он рядом! Шурка посмотрел по сторонам. Чудно, как-то, говорит дед, непонятно. Где здесь?. -И что же, тебе всё что попросишь, даёт Бог?
   Дед ухмыльнулся в бороду. -Да разве к Богу только с просьбами обращаться надо? Бога, прежде всего, благодарить нужно! И славить! А уж ежели чего просишь, то надо просить с разумением, не с прихотью.
        - Это как?    
-А так. Вот, к примеру,чего мне не хватает? Всего хватает, всё есть, что для жизни надо: жилище есть, одежда есть, пищу тайга и огород дают. Чего ж мне ещё?
        -А здоровье?,- улыбнулся Шурка, - Вот ты, дедушка, с палкой ходишь, ноги, наверно, болят?
-Что здоровье? Бог всё видит, все нужды человеческие, и знает, кому что и когда надобно. У каждого человека свой срок жизни отмерен, а, в зависимости от возраста,и здоровье. Иное дело, что люди сами свой срок на земле сокращают образом жизни своей.
 -Да, дедушка, - вздохнул Шурка, - у нас пол-деревни самогонку пьют, и мужики, и бабы. Многие умерли уже, не дожив до старости. А кого парализовало...
Я вот, когда маленьким был, думал: а как это люди умирают, это навсегда что-ли, навечно? И сейчас думаю: вот жил человек, по земле ходил, разговаривал, смеялся, в озере купался, дело какое-нибудь делал, а после - хлоп! - и умер; закопали его и всё? И никогда-никогда его не будет? И никто его больше не увидит? Да?
Жутко это,как-то. Ужас охватывает,..- Шурка поёжился. - И что же, всё живое должно непременно умереть когда-нибудь, по очереди? И люди, и птицы, и животные, и рыбы?
Рождаются, живут, и потом, непременно, умирают? Что же это за сила такая неотвратимая - смерть?..
Шурка замолчал, уставившись в столешницу перед собою. Старые сосновые доски потемнели от времени, и на них чётко проступали выпуклые борозды годовых колец, тянущиеся во всю длину.
Старик, всё это время внимательно смотревший на парня, что-то прошептал еле слышно про себя, потом придвинул берёзовый чурбачок-табурет ближе к столу, сел, опираясь на посох.
- Рано ты задумываться стал над такими вопросами.,- сказал он, поглаживая бороду,- Но это не плохо. Понимаешь ли,так устроен наш мир, таковы земные законы смены плоти.
Ты спрашиваешь, что есть смерть? Отвечу тебе. Смерть - это не исчезновение в бездне навсегда. Это не значит - кануть в небытие. Нет. Смерть - это переход. Переход к бестелесному состоянию. После этого начинается другой этап: существование БЕЗ ТЕЛА, причём, мышление и осознание продолжается в ощущениях телесной жизни, или жизней.
Шурка удивлённо смотрел на старика и слушал, раскрыв рот.
-Это, что же, тело человека умирает, а сам он продолжает жить? Но как без тела-то?
-Что тело! Тело - не самое главное...Это, как рубашка, износил и выбросил...Главное в ДУХЕ и ЭНЕРГИИ заключается! А они и без физического тела существовать могут. Тело человеку может быть и новое дадено.
-Новое тело?! - это уже никак не укладывалось в голове Шурки. В волнении, он встал и походил по комнате. Потом снова сел. Старик говорил такое, чего раньше Шурка и слыхом не слыхивал. Ни в какой школе!..Как так: новое тело? Разве возможно такое?
-Это значит,можно будет заново родиться, что ли?- спросил он, в волнении.
-Да, заново.И прожить новую жизнь.
-Снова здесь?
-Не обязательно; где угодно. Хоть в Африке.
-А помнить о прежней уже не будешь?
-Нет. Память стирается. Таково условие.
-А почему?
-Чтобы не помнить прежние навыки, и совершенствоваться,исходя из новых условий.  А вот, тени прошлых ошибок будут напоминать о себе на уровне подсознания. Это то, что входит в понятие "совесть".
-Так, значит, новая жизнь даётся, чтобы человек совершенствовался?, - Шурка задумался. -А если, наоборот, деградировать будет?
-Тогда не дадут, в следующий раз, новое тело. Или дадут, какое-нибудь, увечное, инвалидом родится...
-Вот оно что!..- Шурка опять,взволнованно, заходил по комнате. - А я-то думал, почему дети, иногда, недоразвитыми рождаются...Как Тонька - дурочка у тёти Веры. Или Васька - шестипалый...Это, значит, в прошлой жизни они что-то не то делали, да?
-Возможно, - глубоко вздохнул старик. - Не нам об этом говорить.
-И сколько жизней людям даётся?
-А это кому как. Кому и одной хватает, чтобы к Богу приблизиться, а кому и десяти мало...
-А лет по скольку?
-Опять же, кому как, смотря какое предназначение у человека. Выполнил - уходи на новый уровень. Не сумеешь выполнить, тоже уходи, но по-ниже. Одни - раньше,другие - позже.
-Дедушка, а как же узнать своё предназначение, - воскликнул Шурка, - ведь столько интересного вокруг?
-А вот в этом-то всё дело! - глубокомысленно промолвил старик. - Суть в том, чтобы не распыляться в жизни, не бросаться в разные стороны, а внимательно слушать своё сердце, что оно тебе подсказывает. Сердце, совесть - это голос Бога! Внимательно слушать!
Если пойдёшь по правильному пути, - всё у тебя будет получаться, всё тебе удастся, будешь идти по жизни легко и бодро; если ж нет - запинаться будешь постоянно. И ушибаться больно. Как в сказке,про богатыря: "Налево пойдёшь - коня потеряешь,..и так далее. Далеко не всем удаётся выбрать верный путь, но стремиться надо!
     В голове у Шурки множество мыслей  клубком проносилось в секунду. Он сел,отпил из кружки уже остывший чай, помолчал, глядя в окно. Влетевшая пчела упорно жужжала, пытаясь проникнуть сквозь стекло. Шурка подошёл, открыл форточку и выпустил пленницу на свободу. Потом,оберувшись к старику, спосил: - А тебе, дедушка сколько лет? В деревне поговаривают, лет сто?
-Сто или не сто,не суть важно. - Дед погладил седую бороду. - Я годы не считаю, события важны. По ним измеряю время своё. Много чего произошло на моём веку, да и раньше, что было, помню.
-Когда это раньше, до войны? - вырвалось у Шурки.
-Раньше - это когда я другим человеком был, не таким, как сейчас. - будто улыбаясь, проговорил старик.
-Ну, да, молодым и сильным?
-Не только. Тело было другое, и время было другое, да и селения людские тоже были другие.
-Это понятно! -рассмеялся Шурка. - Родители мои тоже при СССР жили; и я в Советском Союзе родился, за год до его развала.
-Это вчера было, - ухмыльнулся дед, - а я говорю про другие времена, давние. Государств тогда вообще не было. И городов тоже. Были поселения, где люди своими родами и семьями жили, в единении с матушкой-Природой.
-Эко ты куда хватил, дедушка!..Доисторические времена, что ли? Первобытно-общинный строй? Нам об этом в школе рассказывали. Но как же ты можешь помнить это?
-Пусть будет общинный, называй как хочешь, только в школе об этих временах совсем не объясняют. Не первобытное было это время, а много позднее; и люди гораздо лучше, чем сейчас, жили, богаче, интереснее.
-Это когда же такое было и где? - ухмыльнулся Шурка. - Вот сейчас человек и в космос летает, и электронные устройства изобрёл разные: телевизоры, телефоны, компьютеры. А машины какие в городах ездят, а? Даже к нам, в деревню, Пелагеи Тимофеевны сын, Толька, на «мерседесе» приезжал.
-Всё так, - старик погладил седую бороду, - машины создали, и космос теперь изучают, а о своей земле многого не знают. Да и то, что раньше знали о земле-матушке, забывать стали. Механизмов разных наизобретали, а самый главный механизм — своё живое тело — плохо знают. А, между тем, возможности человеческого организма — велики, посильнее любых машин и компьютеров. Вот эти-то свои возможности люди использовали в те времена куда как более широко, чем сейчас. И, наряду с физической силой, пользовались силой мысли.
-Это что за сила такая? - недоверчиво улыбнулся Шурка. - И что она может?
-А многое чего может. - дед опять погладил бороду. - Почти всё.
-Не верится, как-то. Вот конкретная физическая сила действительно может всё. Лесорубы, к примеру, силой деревья валят, человек силой машинами управляет, брёвна вывозит. Или, вот эту кружку  я беру рукой  и, с помощью своей мышечной силы, переставляю с места на место, с одного края стола на другой. А что же сила мысли сделать может?
Старик слушая Шурку, улыбался. Впрочем,  явной улыбки и не заметно было вовсе — губы скрывали усы и борода — улыбались только глаза. И эта улыбка глазами, казалось,
 излучала необычайно тёплый свет, от которого Шурке было хорошо и спокойно.
     Дед  вздохнул глубоко, и  выпрямил спину.
-Во-первых, - сказал он, - лесоруб, прежде чем спилить дерево, подумает, какое именно, и как к нему подойти, пилу как приставить; то есть, мысль впереди идёт и направляет силу физическую. Как и твоя голова направляет руку с кружкой. Но человек способен на большее.
При этих  словах, Шурке показалось, что дед опять улыбнулся: будто искорка, какая-то, промелькнула в дедовых глазах!..
И вдруг Шурка увидел, как алюминиевая кружка, которую он только что поставил на край стола, медленно придвигается к нему, слегка сотрясаясь. Будто невидимая сила тянет    её. От удивления парень раскрыл рот, да так и сидел, нешелохнувшись, пока кружка не «подъехала» вплотную, и не уткнулась ему в локоть...
 
...Потом уже, находясь дома, Шурка перебирал в памяти разговор с дедом, рыбалку, чудеса с кружкой, и никак не мог поверить, что всё это не приснилось ему. Вот так дед, думал он, действительно колдун! Но как, вообще, возможно такое в наше время? И откуда он взялся? Он, что, жил здесь всегда?..
В волнении, парень места себе не находил. Мысли роем кружились в его голове.
Остаток дня Шурка ходил, задумавшись, и не раз совершал, какие-нибудь, мелкие оплошности: то уронит что-то или положит вещь какую-то в непредназначеное для неё место. К примеру, взяв ножницы, чтобы срезать леску на удочке, он, зачем-то, положил их в холодильник.
Мать, видя такую его рассеянность, посмотрела на него странно, и, в сердцах, сказала:   -Да что с тобой, заполошный,сам не свой? Ты, часом, не перегрелся на своей речке-то?
Да и ночь выдалась необычная для Шурки.
Поужинав, он, как всегда, залез на сеновал. Здесь у него была оборудована летняя ночлежка: постель из старой отцовской телогрейки, да армейской шинели брата, живущего теперь в городе. Мягкое, душистое сено заменяло матрац и нравилось Шурке больше, чем перина в доме. Парень, с удовольствием, растянулся на нём, вдыхая аромат сухих полевых трав. Сквозь проём чердачного окна завис серп луны;  где-то трещали цикады, пересвистывались птицы, и сон, приятный и расслабляющий, плавно начал окутывать Шуркино сознание. Медленно, как в кино, проплывали картины прошедшего дня: озеро, рыбалка, лес, дед Алексей. А вместе с картинами, не осознавая, ощутил Шурка, как бы, жжение по всему позвоночнику, но такое приятное-приятное, и увидел он,вдруг, что летит над землёй, не очень высоко и не быстро. Впрочем, скоростью и высотой он мог сам управлять, когда хотел, он понял это.
А вокруг — море воздуха и голубые дали! И так легко-легко, и красиво-красиво!..
И прилетел он к какой-то огромной горе, с массивной дверью у входа. Тяжёлая, такая дверь, обитая металлическими пластинами с круглыми заклёпками.
Вошёл он в эту дверь, которая, впрочем, открылась без труда, и увидел каменные ступени, ведущие вниз. Медленно начал спускаться Шурка по этим ступеням. Жутковато было, но любопытство одолевало: а что там? И увидел, как бы, памятники надгробные, в виде человеческих бюстов, из разных пород камня: белые, розовые, тёмно-зелёные. Каждый — на своём месте, на небольших прямоугольных постаментах.
Вглядевшись в один из них, тёмно-зелёный, должно быть, сделанный из змеевика, мужской бюст, какого-то  профессора с бакенбардами, Шурка узнал знакомые  черты лица: нос, губы, подбородок, и оторопел...Он, вдруг, понял, что это он сам, в старости...
-Да, да, это ты! - услышал он, неожиданно, голос, стоящего неподалёку мужчины, лет пятидесяти, представительного, с высоким лбом, в золотых очках, и шитом золотом одеянии. - Здесь есть ВСЕ ! Абсолютно все!..И в это слово «ВСЕ», произнесёное очень значительно, был вложен, какой-то, весьма важный, глубокий смысл, обобщающий и объединяющий, действительно, все человеческие личности!..
Возле бюста располагалась огромная, правильной четырёхугольной формы, массивная каменная плита, слегка шероховатая, с небольшим углублением, ближе к углу. 
 Мужчина, в золотом одеянии, вдруг произнёс странную фразу: - Положи руку на камень сердца своего, и тогда увидишь своё второе «я»!
  Что бы это значило?,пронеслось у Шурки в голове, и он, словно повинуясь, обхватил плиту, попав пальцами правой руки в углубление. Неожиданно, стоящий рядом бюст мужчины — профессора с бакенбардами, вдруг отодвинулся в сторону, и на его месте оказался бюст его, Шурки, в его теперешнем, молодом возрасте, но не каменный, а вполне живой, дышащий и розовощёкий!..
-Здесь есть ВСЕ, - опять повторил представительный мужчина, в очках, - абсолютно  ВСЕ!
 Его голос, гулким эхом, разнёсся по залам подземелья.
 Не по себе стало Шурке. Он убрал руки с плиты и направился к выходу, увидев боковым зрением, что каменный тёмно-зелёный бюст с бакенбардами опять подвинулся на своё место, заместив бюст своего молодого двойника...
    ...Как поднимался по ступеням обратно к выходу из горы, Шурка не помнил, но только снова ощутил он себя, уже, плавно летящим над землёй, и от этого полёта было так легко и приятно, что он подумал, и чего это я раньше никогда не летал, ведь это так просто! Воздух такой прозрачный и свежий, и солнце светит так ласково и ярко!
...На лицо, действительно, светило солнце сквозь проём чердачного окна. Доносилось весёлое щебетанье воробьёв на крыше и кудахтанье кур во дворе.
Проснувшись, Шурка долго лежал на спине, боясь пошевелиться: приятная теплота вдоль позвоночника напоминала о блаженстве полёта во сне, а всё, только что увиденное, отпечаталось чётко и ясно в сознании.
Надо же, недоумевал парень, какой удивительный и вещий сон! Что бы он мог значить? Надо будет у деда спросить, как-нибудь.
Он мысленно представил, как рассказывает старику свой сон, как расспрашивает о его значении, и вдруг, чётко и ясно, Шурка услышал ответ деда Алексея: -Думай сам, парень, тебе во сне, что нужно показано и сказано было. Теперь  - дело  за тобой, твоими мозгами.
От неожиданности Шурка затих, даже дышать перестал. А потом до него дошло: ведь это дед ему на расстоянии, силой мысли своей, ответ передал, как по телефону! Ну и ну, вот так штука! Неужто и так можно?..И как явно, будто он — рядом!
Какое- то время, паренёк лежал на сене, боясь пошевелиться и пропустить ещё какое-нибудь сообщение от деда, но внутренний голос молчал и ничего сверхъестественного больше не происходило: всё так же кудахтали куры внизу, а на крыше, как обычно, чирикали воробьи. 
Невольный страх, и, вместе с тем, любопытство ощущал Шурка. В последующие дни  желание посетить деда снова, поговорить с ним, не покидало парня. А ещё подмывало желание рассказать кому-нибудь из друзей обо всём происшедшем. Вот, только кому?
Близнецам Воробьёвым? Не поверят, да ещё и на смех подымут!.. Ваське Ракитину, бывшему однокласснику? Так он разболтает всем... Лучше Серёге. С Серёгой Черемисовым они с малых лет дружат, с детсада ещё. И дома стоят по-соседству. Да,лучше Серёге.
Про сон Шурка решил не рассказывать, а вот про чудеса с кружкой — другое дело!..

...Серёга поверил только рассказу о рыбалке, да и то, только потому, что сам видел, как мать Шурки, тётка Степанида, вываливала из вёдер рыбу на крылечке, перед тем, как чистить, и ближайшим соседям, в том числе и им,Черемисовым, раздала половину. Всё сокрушалась: пропадёт, ведь, в такую жару...
 ...А услышав про дедову кружку, Серёга недоверчиво рассмеялся: - Ну, это, друган, ты уже сочинил!  Чтобы кружка сама по столу бегала, это враки! Как такое может быть?..
 -Не веришь? - категорично спросил Шурка. - Ну и не верь!.. Только не болтай никому. Итак, все деда боятся. А он и не страшный, вовсе. Хочешь, вместе пойдём к нему в гости, про старину послушаем. Он, оказывается, много чего помнит, и такое рассказать может, что ни на одном уроке не услышишь!..
 -Чего же такое он помнит? - недоверчиво улыбаясь, спросил Серёга.
А вот пойдём, узнаешь!..

  ...Через день,собравшись на рыбалку, Шурка и Серёга решили посетить деда Алексея.
Точнее, рыбалка — это только повод отпроситься из дома. Взяв удочки, они, как обычно, вышли до восхода. Утренняя прохлада неприятно вползала за шиворот, прогоняя остатки сна. Сырая от росы трава быстро промочила кеды и штаны до колен, и на них налипло множество семян, похожих на крохотных ,золотисто-зелёных  жучков-паучков.
     Вопреки ожиданию, дойдя до «выселок», ребята не встретили деда. На пути к озеру, они тоже не увидели его.
-Значит, благоприятный  нынче день! - воскликнул Серёга. - Клевать должно, зашибись!
Расположившись в привычном месте, недалеко от торчавшей из воды коряги, пацаны кинули подкормку и забросили удочки. Рыба не заставила себя ждать и клевала нормально. Ельцы, караси, а, изредка, и окуни тормошили поплавки и попадались на крючки, как обычно, как бывало не раз, но такого ажиотажа, как в прошлый раз у Шурки, не было. А потому, рыбалка показалась ребятам ничем не примечательной и самой рядовой. Надёргав десятка по два рыбёшек, они, пригретые солнышком, откинули удочки, поплавали в прозрачной озёрной водице, где виден был каждый камешек, полежали  на прибрежной травке немного, да и отправились к дедовой избушке.
Яркое солнце уже припекало вовсю, и удивительная тишь стояла вокруг. Неслышно было даже птичьих голосов, и, лишь, кузнечики продолжали своё цокотанье в траве.
Дойдя до крылечка, ребята не решились сразу войти. Осмотревшись по сторонам, они хотели было постучать в дверь, как вдруг, глухой кашель старика заставил их вздрогнуть.
-Входите, входите! - раздался голос из глубины дома. - Смелее!
Приоткрыв дверь, первым вошёл Шурка, за ним — Серёга.
Старик сидел на скамье, возле окна, и что-то чинил: в руках у него была большая игла, с  толстой ниткой, и, какая-то обувка, похожая на онуч.
-Здорово ли живёшь, дед Алексей? - опять спросил Шурка, остановившись у двери.
-Слава Богу! Да проходите вы, чего стали у порога? - проговорил старик, не отрываясь от работы. - Довольны ли уловом?
-Спасибо, дедушка, довольны! - робко поблагодарил Сергей.
-Спасибо — спаси Бог — это правильно! - старик посмотрел на ребят. - Только, - я-то тут причём? Не меня надо благодарить. А что, навестить пришли, - молодцы! Проголодались, небось?
-Немного.
-Хотите, сейчас похлёбку грибную сварим?
-А, может, лучше рыбу зажарим? - предложил Шурка. - А то испортиться от жары..
-Ладно. Рыбу, так рыбу. -старик отложил своё рукоделье. - Почистите, с десяток, а остальное — присолите, да листьями переложите; пойдём, покажу, какими.

...Обед получился наславу. Ельцы и караси, пожареные на кедровом масле, и приправленные лесными травками, источали такой аромат, что ребята принялись уплетать их за обе щеки. Большая чугунная сковорода быстро опустела.
Дед, почти ничего не ел, только попробовал немного карасёвой икры, поджаренной с золотистой корочкой, да прихлёбывал из кружки терпкий чай, поглядывая,с полуулыбкой, на проголодавшихся мальчишек.
Серёга, впервые очутившийся в дедовой избе, с любопытством озирался, по сторонам, на стены из вековых брёвен и на пучки трав, висящие на них; тайком бросал взгляд на деда, наливающего им в кружки чай из старинного чайника, и думал: «Сколько раз мы, дома, жарили рыбу, а никогда ещё она такой вкусной не была; и чай, тоже, какой-то особенный, хотя, мать и с душицей заваривала, и со зверобоем, а всё не то...»
Примерно то же, думал и Шурка, отпивая из кружки ароматный напиток.
Наевшись-напившись, ребята замешкались немного, но, всё же, насмелясь, Шурка спросил: - Дедушка, вот ты говорил,в тот раз, про людей, что жили раньше на территории нашей страны; будто жили они даже лучше, чем мы сейчас. А расскажи, подробнее, что за люди это были, и когда?
-Когда жили, спрашиваешь? - дед  чинно провёл своей широкой ладонью по усам и бороде. - А испокон веков хорошо жили, пока варяги не пришли, и не поселились у нас.
-Как, варяги? - изумился Сергей.- Так это что, тыщу лет назад что ли? Нам, по истории, в школе рассказывали, что варяги тогда пришли, вместе с князем Рюриком, по приглашению славян. И что от Рюрика и пошли,после, все наши цари...
-Не так это было, - задумчиво произнёс дед, - не совсем так... В князья его никто не приглашал, потому как небыло тогда у нас никаих князей и царей, не нужны они были. Люди жили большими семьями- родами; каждый род — на своём участке земли. И, если нужно было решать какие-то общественные вопросы, то собирались главы этих родов — мудрейшие из мудрейших — и, сообща решали.
Варяги, и раньше, с севера приплывали на лодьях, нанимались на службу, скот и посевы охранять, к примеру, от кочевых народов чужеродных, которые сами не пахали, не сеяли, а норовили в соседних краях украсть иль отобрать. А приплывали северные люди- варяги-тоже, не от хорошей жизни. Земля у них на севере скудная, каменистая, ничего не родит; вот и занимались они охотой, да рыбалкой, благо — море кругом. Семьи были у них большие, детей по-многу, а по их законам, всё имущество, после смерти отца, переходило к старшему сыну. Что же оставалось другим сыновьям делать? Уходили из дому, искать счастье в чужих краях; сообща строили лодьи, и плыли к другим народам. Если народ,, встречавшийся на пути, был малочисленный и слабый, - грабили его, силой отбирали всё нажитое. Ну, а если не могли отобрать, к примеру, в больших поселениях, таких, как наше, то нанимались на службу, на год -два, а то и вовсе оставались, заводили своё хозяйство.
Так и Рюрика, с братьями, сперва на службу наняли, на западных территориях. Это после уже, когда они из-за моря своих соотечественников, многих числом, позвали на нашу землю, и силу почувствовали, верховодить стали. Сперва, их дружинам плату, как охранникам, платили, а потом, они уже сами, как дань большую, с каждого рода требовать стали, с оружием в руках...Предводитель - главный воевода -  князем стал. Вот так и пошло-поехало...
-А что это за народ был такой, « варяги»? - спросил Шурка. - Где эти северные страны?
-Варягами их у нас назвали, когда они бесчинствовать стали. Варяги — вороги — враги.
А вообще-то, имя у них было «Росы», Русы — Этрусы, а позже —и Пруссы,и Боруссы.
Первоначально жили они на тех территориях, где теперь Швеция с Норвегией и Финляндией находятся. Оттуда и плавали на лодьях через Ладогу, по реке волхвов.
-Так выходит, название «Русь» от них произошло? - удивлённо воскликнул Серёга, - и мы, русские, от них называемся?
-Так оно и есть. - Старик опять погладил свою бороду. - А раньше, до них, много родов здесь жило, и каждый именовался прозвищами по-разному, не только словены. Были ещё мурома, кривичи, чудь, весь, поляне, древляне, дреговичи, полочане, радимичи. Позже, когда появилась письменность словянская, всех и стали именовать: «словены», а княжества — по предводителям , русам  -  русскими. Варяги, многие числом, со временем, перемешались  со словенами, и весь многочисленный народ стал называться русским, Русью. И унаследовал народ от варягов такие черты, как жестокость, гордость, тщеславие и своенравие; Большую злобу привнесли они нашему, некогда мирному народу... Мы, ведь, никого не грабили, не убивали; землю обрабатывали, сады разводили, животину домашнюю держали и пчёл. А волхвы, старейшины, за звёздами наблюдали, подсказывали, когда и что лучше сеять.
Дед замолчал, задумчиво глядя в окно, как-будто, погрузившись в какие-то далёкие воспоминания.
Ребята переглянулись между собой, и Серёга, выждав немного, несмело спросил: - Дед Алексей, а тебя почему в деревне колдуном, да волхвом называют? Ты тоже за звёздами наблюдаешь?
Старик ничуть не удивился вопросу. Казалось, его вообще нельзя было ничем удивить. Он отвлёкся от своих мыслей, внимательно посмотрел на ребят, и, спокойным голосом, как бы продолжая беседу, сказал: - Отец мой был волхв, и дед, и прадед,,и прапрадед. Испокон веков в лесу жили, близ людей, и им помогали.
-Сеять?
-Не только. Вообще. Бед не натворить, несчастий больших не наделать.
-А как помогали?- у Серёги заблестели глаза.
-Энергией мысли. Советами.
-Как это, энергией мысли? - изумился Сергей. - Гипнозом ,что ли?
-Гипноз здесь ни при чём, - добродушно улыбнулся старик, - хотя и гипноз — сила великая. Просто, каждый человек обладает энергиями. Я уже Шурке рассказывал об этом. Помимо физической и психической энергии, человеку присуща и энергия мысли. Все чувствуют её, но не все знают о ней.
-А как её можно использовать? - ещё более изумлённо спросил Сергей.
-А передавать на расстоянии, к примеру.
У Серёги глаза полезли на лоб, от удивления, и приоткрылся рот.
-Да,да, передавать мысли на расстоянии другому человеку или нескольким. - повторил дед, слегка улыбаясь в усы.
-Ну, это вообще — фантастика!..
-Никакая не фантастика, а самая, что ни на есть, реальность! Шурка вот знает, да Шурка? -улыбнулся дед, а Шурка опустил глаза. - И каждый обладает такими способностями, одни в большей, другие — в меньшей степени; но мало, кто знает об этом, да и знать-то не хотят, всех закрутила повседневная суета. Теперь людям некогда задумываться над этим, хотя, вопросы эти — одни из самых главных.
Шурка, вспомнив свой сон, хотел было расспросить о нём деда, и уже открыл рот, но старик опередил его: - Ты хочешь спросить, могу ли я сны разгадывать или передавать их на расстояние? Да, могу. И ты можешь, если захочешь. И Сергей.
Ребята удивлённо переглянулись. Мало того, и на следующую, ещё не произнесённую, но уже готовую было сорваться из уст Серёги просьбу продемонстрировать им передачу мыслей на расстояние, дед отреагировал мгновенно: - А разве я не демонстрирую это сейчас? Но кружку передвигать, как того хочет Шурка, не буду.
Изумлению ребят не было предела. Они сидели,оторопело, не зная что сказать, а старик, глядя на них, спокойно продолжал: - Вообще, это не цирк, и я — не фокусник. Давайте договоримся сразу, что впредь, ничего такого специально демонстрировать не буду. Может, что-то и кажется вам сверхъестественным, но, уверяю вас, что всё это нормальные человеческие способности, которые может использовать каждый, если захочет и не будет лениться. У большинства людей они «спят» глубоко-глубоко, но они есть. Существует, правда, одно непременное условие: помыслы человека должны быть направлены на добро, а не на зло, иначе ничего не получится. Зло имеет тенденцию к саморазрушению...
-Дедушка, но как же так, выходит, можно УПРАВЛЯТЬ мыслями людей? - неуверенно спросил Сергей. - А если я не хочу, чтобы мной кто-то управлял, направлял поток моих мыслей? Я хочу сам до всего додумываться и мыслить свободно!
Старик покачал головой: - Насильно заставить человека мыслить так или этак, не может никто, потому что каждый наделён свободой выбора. Каждый человек волен выбирать, как ему поступать, по какой дороге идти. От этого, правда, и происходят все разногласия в мире и все ошибки, но таков уж закон для планеты Земля. Полная свобода выбора. Иначе, все люди были бы роботами, запрограмированными и безвольными. В этом-то и проявляется мудрость Божья. Другое дело — совет — помощь человеку в затруднительной ситуации. Здесь уже всё зависит от способности и желания человека воспринимать идущие к нему тёплые токи. Кто не хочет ничего воспринимать и закрывает своё сердце от внешнего мира, - пожалуйста, это дело его, полная свобода. А кому-то эти токи живительной энергии очень нужны, они помогают ему решать возникающие на жизненном пути вопросы.
Старик замолчал, и паузой воспользовался Шурка.
-Я понял, дед Алексей! Если, значит, ты волхв, то, стало быть, ты, как проводник, передаёшь эти самые энергии всем, кто захочет, да? А от кого? Где ты их берёшь?
Старик ухмыльнулся, и, ласково глядя на ребят, произнёс : - В природе. Они — повсюду, и каждый может воспользоваться ими. Не каждый знает об этом. Я же просто помогаю воспринимать эти энергии. Люди забыли Бога, а Он всё дал обитателям Земли, дал щедро, безвозмездно. Надо только стараться услышать Его наяву и во сне. - При этих словах старик подмигнул Шурке. И почувствовал парень, интуитивно, что частица истины приоткрылась ему в этот момент, и умиротворение наполнило его душу!..


...Надо ли говорить, что под впечатлением беседы с дедом, ребята шли домой воодушевлённые и наполненные  новым, для них ощущением жизни, большим и важным. Как-будто, припав к источнику мудрости и отпив несколько глотков из него, они шли, теперь, по знакомой тропинке, по-новому воспринимая окружающий их мир: могучие сосны, устремлёные ввысь, с щебечущими птицами в кронах; раскидистые берёзы, свесившие свои ветви-плети, чуть не до земли; огромный муравейник, с его копошащимися обитателями; и даже обугленный молнией остов осины, покрытый то тут, то там, копытцами грибов-трутовиков, - всё, абсолютно всё, казалось им полным необъяснимой значимости, смысла, и величия.



                _____________