Маленький армагедон маленького человека

МАЛЕНЬКИЙ АРМАГЕДОН МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА

Ни к чему не привязывайся, все когда-нибудь заканчивается. Но, так как ты обязательно привяжешься, не думай о печальном конце, это сделает печальным твое начало.
Помнится, раньше я часто использовал одну присказку в обиходе своих тайных мыслей, или пустых разговоров. Я говорил «когда я стану богатым». Видно жизнь и ощущение реальности разбиты на три этапа. Первый – когда ты так говоришь, второй, когда к присказке добавляется приставка «хотя вряд –ли это когда-нибудь произойдет» и третий, что ты напрочь забыл эту присказку, или, по крайней мере, заставляешь себя так думать.  Я подумал, что, если бы мне предложили одну вещь, я бы скорее всего уподобился примеру Соломона и выбрал мудрость. У этого же парня было все вытекающее из мудрости. Затем я подумал, что, черт возьми, я же не совсем тупой. Какая-то толика мудрости во мне все же имеется. У Соломона ее было предостаточно и, соответственно, богатств тоже. Если перевернуть эту формулу в мою сторону, могу я хотя бы получить сто долларов. Нужно идти работать. А мне совсем не хочется. Хочется получать деньги, делая приятные вещи, или не делая ничего вообще. Именно поэтому глупые делают, а умные только думают.
Вас не посещали такие вопросы, кто я, или что-то в этом роде. Если я бы вас спросил, кто вы. Вы бы скорее всего ответили – человек, или ирландец, или продавец  пылесосов или католик. Кто я такой, черт возьми? У этого парня такие привычки, ему нравится то-то и это то-то просто его неотъемлемая черта, он за словом в карман не полезет, он груб, еще он весельчак и каждое утро читает по пол главы из Библии. Почему я не могу охарактеризовать так себя. Я не знаю своих привычек, не знаю, что мне нравится, а, что нет, не знаю, какой я человек, у меня даже нет своего почерка или походки, у меня вечно все меняется. И вообще однажды я решил, что я раковина на дне океана, не имеющая понятия, что находится внутри нее и снаружи. Что это вообще за океан? Что находится за его пределами? Я подумал, что религия, мораль, философия и наука ни коем образом не дают мне ответов на мои вопросы, а лишь больше путают и отводят от истинны, которую я вряд ли когда-нибудь сумею постичь . Я заметил, что чем больше я знаю – тем меньше я знаю. И я понял, что не знаю вообще ничего, кроме того, конечно, что я раковина, если это все не чья-нибудь шутка и происходит все взаправду. Хотя отношение к «взаправду» у меня тоже опасливое. Весь опыт предыдущих поколений, к чему все это идет, и для чего он мне нужен. Нужны ли мне эти знания. И для чего мне столько знаний, если я не сумею их использовать на практике. Может лучше напрочь забыть о своем сверх я и раствориться в оно. Ведь, если я буду лежать под забором, и мне будет холодно, я буду хотеть есть прямо здесь и сейчас, моя светлая голова не утолит мой голод и не согреет меня. Да и нужно ли все это. Знания – развитие – прогресс. Все становится только хуже. И вообще мы люди- здесь лишние. Твари мы дрожащие или право имеющие? Может нам лучше заткнуть за пояс наши амбиции и прекратить все это, тогда быть может мы проживем чуточку дольше. Или Начнется декаданс. Нам же нужно девать куда- нибудь свою энергию. Мы будем разлагаться изнутри.  разлагать все вокруг, не создавая, а разваливая все, утоляя свои животные потребности. Затем мы все сдохнем. Или мы будем подгонять прогресс к своему критическому завершению. Регресс будет вотмеску  бить на полбу нашим плохим здоровьем, заболеваниями, все тем же разложением нашей морали, потом мы достигнем апогея, потом произойдет спад и тотальный отпуск, в который мы уйдем навсегда. Что же нам делать? Я не знаю, учиться смирению . ловить день, как говорили Римляне. Я не знаю, братцы. Просто нам всем с вами не повезло. Мне не повезло с моей головой. Я хочу сладко спать, жить в гармонии и в счастье. Но я не могу, черт возьми, все, чем забита моя голова, не оставляет мне возможности обрести все это.
Хотя если раствориться в рутине твоей повседневности  и не особо заглядывать наперед, то все прекрасно. Проблема в том, что ты пытаешься во всем найти смысл, дальнейшую перспективу, забывая опять же о carpe diem . забывая о том, что твоя путь – это моменты. И что иногда смысл заключается в самом процессе, в твоей радости, а не в дальнейшей пользе. И что иногда смысла нет, и в этом и кроется смысл. Проблема в том, что рутина затягивает и опять же пугает. Словно ты персонаж в чьей-то унылой мелодраме и ты не в силах выйти за рамки ее сюжета. Сегодня я был в магазине. За все жизнь, скорее всего я не украл и конфеты, по крайней мере, мне так кажется. Я увидел там игрушку. Я представил, как я прячу ее под куртку, говорю до свидания продавцам, они провожают меня взглядом, и я выхожу с этой игрушкой. Идеальное преступление. Я остался незамеченным. Мне захотелось ощутить все это. Хоть какое-то разнообразие, черт возьми, и не важно, что мне совсем не нужна эта штука, и я давно уже перестал играть в игрушки. Я накинул на нее пару рубашек, взял это и зашел в примерочную. Я запихнул предмет моей кражи за пазуху, вышел, стал осматривать вещи, не замечая, что все это время продавщицы смотрели на меня,  и были вкурсе, что, у меня под курткой, причем последняя явно выпирала. Я направился к выходу. Я почти вышел, как меня окликнули. «Молодой человек, что у вас под курткой?» «Ничего» - совершенно хладнокровно сказал я. Подошла грузная бабища и попросила меня продемонстрировать, что я, действительно ничего не спёр. И я конечно облажался. Она закрыла дверь, на случай, если я решу свалить. Все покупатели смотрели на меня осуждающе. Я смотрел куда-то сквозь продавщицу, жалостно лопоча, «давай-те договоримся» и прочее в таком же духе. Бабушки говорили, что нужно вызывать участкового. Подключились еще две продавщицы, одна из которых начала набирать номер полиции. Я был явно не в особенно хорошем положении. Мои ноги мандражили. Я пытался сохранять спокойствие, повторяя снова и снова свои мольбы по поводу благоприятного для меня выхода из этой ситуации. Продавщицы отчитывали меня в промежутках между своими злорадными отказами. «Из-за таких как ты, нас лишают премий, пенсионеры отдают последние деньги, чтобы купить у нас что-то, а ты просто воруешь, и ведь молодой же парень». Потом пришел какой-то дядька, говоривший что-то по поводу моей шеи и «надрать». Затем он спросил меня, спер ли я только игрушку. Заставил меня расплатиться за нее, отдал мне ее, и сказал, чтобы я шел своей дорогой. Я вышел.  По мере того, как я удалялся от того магазина, я становился все более и более счастливым. Во мне были смешанные странные ощущения, когда я был там внутри, и я ощущал странное, когда передо мной открыли дверь и предложили мне, безнаказанному злу, выйти и уйти прочь.
После таких моментов у тебя появляется вкус к тому, что у тебя есть. И ты начинаешь задумываться о том, что его могло бы и не быть.
У вас бывало такое, что вы ставите все на паузу и отдаетесь чему-то одному. Ты идешь весь погруженный в свои мысли, думаешь о своем, секундой позже ты видишь, как с ветки падает лист. Ничего особенного, осень. Но ты видишь в этом другое, что-то, что понятно только тебе.
Мне нравится отламывать кусок свежего хлеба и нюхать его. Мне нравится, когда, я стою на трассе с поднятой рукой, и никто не останавливается, затем, все же подъезжает какой-нибудь КАМАЗ, и мне открывают дверь. Мне нравится сидеть с человеком, не зная даже его имени, с человеком, которого я никогда не увижу, сидеть и смотреть в окно. За окном день близится к завершению, солнце уже не так бьет в глаза. Потом тебя высаживают. Ты идешь по трассе, где рядом нет никаких населенных пунктов. Возможно, тебя не подберут, и тебе придется идти на своих двух до первого села или города. Тебя переполняют странные чувства. Мне нравятся эти странные чувства. Мне нравится просыпаться раньше обычного, смотреть на часы, а потом спать еще час или два. Мне нравится после расставания встречать своих друзей и крепко обнимать их. Мне нравится чувство, когда после долгого отсутствия, я возвращаюсь домой, поднимаюсь по лестнице, звеню ключами, открываю дверь. Подбегает моя собака, облизывает меня, подходят мои родители и сестра, обнимают меня и целуют. Потом это чувство  растворяется, я иду в туалет, в ванную, в кухню, в свою комнату. Я люблю возвращаться в свою комнату, понимая, что, когда она была по-настоящему моей – я был совсем другим.
Иногда меня пугают эти изменения. Кто-то писал, что наступает момент, когда все твои ценности, идеалы и убеждения превращаются в пыль, которую ты смахиваешь грязной тряпкой и выбрасываешь ее . В тот момент я подумал,  что это не про меня, что я стану исключением. Но сейчас я понимаю, что мне не удалось этого избежать. И это нормально.
Когда я был маленьким, я часто любил  перед сном фантазировать. Это не те фантазии, о которых вы могли подумать. Тогда та, штука, что у меня между ног, предназначалась, как мне казалось, только для того, чтобы пописать. Я лежал и выдумывал всякие истории, где я был главным героем.  Еще я много рисовал. Мне думается, что то, какие мы сейчас, прямиком  связано с тем, кем мы были в далеком детстве. У моего друга были проблемы в семье, и когда его мама с папой ссорились, он закрывался в своей комнате и пересматривал свои любимые фильмы. Ему пришлось тогда пересмотреть их слишком много раз. Сейчас он снимает  свои.
Однажды мы с ним прогуливались по территории одного дома отдыха. Я заприметил девушку. Она была одна. Конечно, она была приезжая, и мы бы с ней потом никогда не увиделись.  Но в такие моменты, ты если и заглядываешь вперед, то утешаешь себя мыслью «я что-нибудь придумаю». Я спросил, как ее зовут. Габриэлла – сказала она мне. Темные волосы. Темная кожа. Темные глаза. Мы договорились увидеться с ней вечером  на танцах. Я пришел. Теплый вечер. Фонари и зеленые скамейки с изогнутыми спинками. На одной сидела она. Мы гуляли с ней. Мы разговаривали. Я поцеловал ее на прощание, условившись увидеться завтра. Я пришел, как и обещал. Ее не было. Я пришел на следующий день, но все было тщетно. Скорей всего она уехала, но почему-то не захотела мне об этом сказать.  Я не знаю, почему она так поступила. Женщин вообще трудно понять. Или совсем не возможно. Или я просто не пытался. Сейчас, как бы я не пытался, я уже не смогу вспомнить ее лица. Сейчас и я и она совсем другие. Она вряд ли помнит обо мне. И мы уж точно никогда не встретимся. И я даже не знаю,  хотелось бы мне этого.
В первом классе нас всех построили на линейке. Я увидел девочку с голубыми глазами. На следующий день я пришел и принес с собой цветы. Начался урок. Я подошел к учительнице и спросил у нее разрешения вручить мой подарок. Она позволила. Все дети в классе замолчали. Видно все это выглядело очень странно. Я подошел к девочке с голубыми глазами и протянул цветы. Она отказалась. Я был настойчив, и она приняла их и положила на парту. На перемене она подошла к мусорному ведру и выкинула их.
Мы отдыхали с семьей на море. Мне было лет пятнадцать. И опять таинственная незнакомка. Ее звали Кристина, по почему-то, ей не нравилось ее имя, и она попросила называть ее Тиной. Пятнадцать лет – это время лавочек, теплых вечеров, прикосновений, от которых чувствуешь, как твой девственный член наливается кровью. Это время, когда вы можете целоваться в течение четырех или пяти часов на лавочке, и оба будете счастливы. Она не смотрит, что у тебя нет денег, ты не можешь забрать ее с дома на дорогом авто, она не рассматривает тебя в качестве потенциального охотника, защитника, кормильца, продолжателя рода. Она просто целуется с тобой на лавочке четыре часа, и вы оба счастливы. Мы прощались. Я обнимал ее. я смотрел в ее глаза, гладил волосы. Я понимал, что вот, прямо сейчас, в этот самый момент – она со мной, и хоть мне казалось, что он продлится вечность, это в корне не так. Я говорил ей, что мы еще увидимся завтра, хотя знал, что не увидимся. Знал, что завтра моя семья уедет, и я вместе с ней, а когда в следующий раз мы соберемся на море, все, абсолютно все со мной и внутри меня будет по-другому.
Девушки приносят одно разочарования. Когда их нет, ты все равно разочарован. Плюсов и минусов одинаково. Что же ты должен делать. Я не знаю, может быть нужно опять вспомнить о смирении и о carpe diem. Если так задуматься, девушка тормозит твое развитие, забирает время, ты странник и авантюрист, она – пытается тебя одомашнить, привязать к одному месту, нарожать детей. С другой стороны, ты не можешь без них, а если можешь, значит с тобой что-то не в порядке. Да и сам процесс ее завоевания приносит одни огорчения. Это как покер. Ты видишь флоп из трех карт. Ты видишь девушку. Дальше ход за тобой. У тебя есть две карты, и ты уверен, что соберешь неплохую комбинацию. У тебя есть качества, которые должны ее заинтересовать, и ты уверен, что вы станете неплохой комбинацией. Ты выбираешь агрессивный стиль игры. Ты ставишь all in. Надеясь на то, что еще две карты, которые пополнят флоп пойдут тебе на руку. Ты влюбляешься. Ты выворачиваешь всю душу, надеясь, что эти два часа, которые вы будете гулять, определят ваше будущее. Ты не собрал комбинацию. весь твой  банк разрушен. Ты не смог добиться ее. твое сердце разбито. Или. Ты выбираешь тайтовый стиль игры. Ты ставишь маленькую ставку. Ты контролируешь себя, чтобы не влюбиться. Ты сдержан и скрыт. Ты не собрал комбинацию. твой банк разрушен. Ты не смог добиться ее. Но твое сердце в порядке.