Попутчик

        Начало лета. Отцвели  фруктовые деревья, стали появляться завязи плодов. Наступило тепло и то тут, то там маленькими солнышками, на изумрудной траве,расплескались островки цветов одуванчиков. Могучая Волга, как-то тихо и не заметно вошла в свои берега. Началась увлекательная рыбалка на карася. За этой красивой, упругой, толстобокой рыбкой, пойманную и прыгающую серебряным слитком на крючке, я и отправился. Ещё с вечера всё приготовил. Это и приманка  своего изобретения, и несколько видов насадок: от прозаического  навозного червя, мякиша ржаного хлеба, до специально обработанной и сдобренной ароматами перловки. Собрал удочки, необходимое снаряжение. Казалось, всё предусмотрел. На выходе из дома, у крыльца, готовясь к походу, уже ожидал рюкзак и не большая компактная тележка, на которой умело были распределены вёсла, лодка и пара длинных углепластиковых удилищ.
Прилёг отдохнуть, возможно, поспать. Летняя ночь коротка, не успеешь глаза сомкнуть, а тут вставать надо – путь не близкий. Сначала минут сорок вдоль железной дороги к вокзалу, на первую электричку. Проснулся, выпил стакан крепкого чая, что бы взбодриться и в путь.
На утреннюю рыбалку – как на первое свидание с любимой, волнуешься. Идёшь в среднем темпе, тянешь за собой тележку, а в мыслях прокручиваешь всевозможные ситуации, где ловить.
Левая Волга богата затонами, озёрами – угадать бы только где, он привереда, карась клевать будет. Это на первый взгляд, кажется, что карася поймать – проще простого. Но любой рыбак со стажем скажет – более привередливой рыбы, чем карась, в Волге нет. Сегодня он чудесно клюёт на навозника, завтра, на этом же месте, может совсем не клевать, будто его и нет совсем. Вот и берёшь на охоту за этим гурманом разнообразнейшие наживки. Так в раздумьях подошёл к станции. Утро ещё не наступило, только небо на горизонте слегка посветлело. День был рабочий, на перроне пассажиров было не много, только кучками выделялись своей экипировкой рыбаки, видимо обсуждали, где и на что ловить эту вкусную рыбу. А она того заслуживала, и просто жареная в масле, но особенно нежна и вкусна жареная в сметане, Подошла электричка. Быстро и как-то без спешки все погрузились в вагоны, расселись, большинство рядом, занимая обе противоположные скамьи – это постоянные рыбаки, сдружились.
Я устроился в середине вагона, у окна, по ходу поезда. Люблю наблюдать, как солнце всходит над Волгой, за её разливами, островами, разбросанными то тут, то там. Особенно если повстречаются корабли – огромные сухогрузы, баржи. Но особенно интересно наблюдать, как по ходу поезда плывёт красавец трёхпалубный теплоход, оставляя за собой огромные буруны волн на тихой, еще спящей воде, как они неудержимым валом катятся к берегу, постепенно теряя силу, и мелкими барашками выбрасываются на песчаный берег. Ширь Волги, её острова вдали, даже противоположного берега не видно, кругом обилие воды. Тихо и с достоинством она несёт свои воды на юг к морю. Вся эта картина завораживала и умиротворяла меня, вселяла успех в предстоящую рыбалку.
Не заметил, как напротив присел средних лет мужчина, уже загорелый, со своим рыбацким скарбом, то же рыбак. Обратился с вопросом: «На карася, где думаешь рыбачить?» Протянув руку и крепко пожав мою ладонь, представился – Анатолий. Подумав, решил с ним поделиться. Он эти протоки знал лучше меня, посоветовал идти с ним. Во первых всё равно идти в любую сторону минут 30 – 40, а вблизи, там где я и собирался рыбачить, клюёт мелкий, да возможно и сети стоят. Убедил. В разговоре не заметили, как подъехали. Электричка стояла не долго, поэтому все быстро повытаскивали свои тележки и с такой же быстротой выскочили из вагонов, Перрона не было, приходилось спрыгивать, но это только придавало азарту. В отдалении и рядом раздавался смех, шутки. Рыбацкий народ, наконец, спрыгнул на землю и как ошалелый, надо успеть на первый утренний клёв, рванул на свои заветные места. А торопиться стоило. Яркий диск красного солнца уже просвечивал сквозь вершины деревьев, поднимаясь всё выше и выше. Мы торопились. Ах, эта гонка за первыми поклёвками.
Шли быстро по шоссе минут двадцать, прошли ещё спящий не большой посёлок и свернули на окраину пшеничного поля, с другой стороны  высокой стеной стоял камыш. Асфальт кончился, и пришлось чуть не волоком тащить тяжёлые тележки, так как высокая трава забивала колёса – началась трудная мужская работа. Но карась звал, торопил. И вот мы у места, где мой знакомый предлагал надуть лодки, погрузить в них всё и волоком, по глине и мелководью протащить до нормальной глубины. Я огляделся - вдоль всего берега, стеной, не пробиться, стоял высоченный камыш. И только эта, кем-то пробитая тропа через неприступный камыш, заполненная мутной водой вела и звала в рыбацкое эльдорадо. Первым, раздевшись и погрузив свой рыбацкий скарб и закрепив тележку, тронулся Анатолий. Вскоре, проделав всё тоже, волоком, протащив несколько метров свою лодку, по этой таинственной тропе поплыл и я.
– Не отставай, заблудишься, скоро выплывим на озерцо, там, только в одном месте, не пропусти, есть очень узкий проход, придётся камыш расталкивать. Вот через этот тайный проход мы и выбрались на чистую воду.
Вся гладь воды была утыкана не большими островками камыша, течение еле заметное. Стояла таинственная тишина.
– Ищи своё место, где понравится, там и лови, здесь кругом клюёт отменный карась. –
Прокричав это, мой новый друг исчез за камышом соседнего острова. Оглядевшись и присмотрев неподалеку не большой островок, с разгона передом загнал лодку в камыш, с расчётом, что солнце окажется сзади, и не будет слепить глаза, и привязал за стебли камыша. Разобрав одну удочку – промерил глубину, оказалось около полутора метров, и положил её на борт лодки. Скатав с некрупный апельсин несколько шаров прикормки ,мягко бросил их вокруг поплавка – моего проводника связи с карасём. По его движению я догадывался, что делает там, на глубине, в своей стихии этот хитрец. Выждав некоторое время, что бы на ароматный запах прикормки  подошла карасиная стая и стала кормиться, аккуратно, приподняв удилище, вынул оснастку из воды и торопливо насадил на крючок извивающегося красного навозного червя, так любимого карасями и мягко забросил в закормленное место. Держа удочку в руке, с волнением ждал первой поклёвки. Поплавок , полностью уйдя под воду, оставив снаружи только ярко оранжевую вершинку совершенно не подавал признаков жизни. Подержав пару минут в руке, разочаровавшись, положил удочку опять на борт. Стал оснащать вторую удочку, теперь на крючок насадил распаренное зерно перловки, ароматно пахнущее ванилью, забросил рядом с первой и то же положил на борт. Не успел поудобнее усесться, как поплавок первой удочки вздрогнул, несколько раз слегка приподнялся, и остановился. От волнения перехватило дыхание. На конец-то, вот она знаменитая карасёвая поклёвка – поплавок вдруг стал выходить из воды, всё увеличивая свой рост, и лёг на воду. – Взял - мелькнула мысль, а рука автоматически плавно подсекла этого нарушителя спокойствия. Кончик удилища резко согнулся. Не давая моему первенцу распугать всю карасиную стаю, приподняв выше удилище, изогнувшееся в дугу, чувствуя упругие рывки – вывел красавца на поверхность. Этот оказался бойцом, опять нырнул и кинулся в спасительные заросли камыша. Но и я не зевал, давая ему возможность покуролесить, погулять на натянутой леске. Ограничивая его плавание под водой, вновь приподнял его на поверхность, устав и глотнув воздуха мой боец присмирел. Он, словно слиток благородного белого металла, покорно плыл за натянутой леской прямо в подсачек, оттуда благополучно перекочевал в садок. Радости не было предела, душа пела и ликовала, ещё бы – первый карась, и какой, в полкило, а сколько радостного волнения пришлось перенести. Такие минуты для рыбака незабываемы. Теперь обе удочки лежали вдоль лодки и своими яркими кончиками поплавков радовали глаз. То один поплавок, медленно, словно кто-то его плавно вытаскивал из воды во весь рост и затем мягко укладывал на тихую гладь воды, то другой, не давали время отвлечься на что-то другое. Выбрав момент между поклёвками, наспех стащил с себя рыбацкий жилет, хоть как-то освободить себя от начинающего припекать солнца. Клёв шёл бесперебойно, и карась ловился не мелкий, ровный.
На какое-то время клёв ослабел. Боясь упустить стаю, сжав ладонями прикормку в не большие шарики, осторожно, бесшумно кинул их в место ловли. Зная, что стая от неожиданного подарка сверху замечется, отойдёт немного на безопасное расстояние. Но через некоторое время обязательно вернётся назад, на запах, так манящий и дразнящий аппетит этих карасей. Закрепив крючки, на удочках, и положив их на борта лодки, стал следить и гадать, что же там происходит на глубине. После бросков нескольких не больших шаров прикормки  в зону ловли, ничего не произошло. Но наблюдая за поверхностью воды, обнаружил сначала не большие пузырики, а затем и солидные пузыри воздуха стали появляться на поверхности.
– Всё, пора, карась вернулся и роется в поисках пищи на дне, в  тине, надо ловить – проскочила мысль в голове. Карась теперь в равной мере ловился и на червя и на перловку. Что бы не тратить драгоценное время на насаживание извивающегося, скользкого червяка, перешёл на перловку, тем более, что основным компонентом  прикормки была она, родимая перловка. Клёв возобновился. Не сразу карась брал насадку, а посмаковав её немного, о чём показывал чуткий поплавок, словно играл с нею, затем заглатывал и прочь уносился в спасительный камыш. Поплавок плавно уходил под воду, радуя рыболова. Вот один поплавок что-то уж робко начал подёргиваться, как бы дрожать, не поднимаясь и не опускаясь под воду.
– Какая - нибудь мелкая бель насадку теребит, карасю клевать мешает, надо сменить – подумалось мне. Уже  хотел  вытащить и переоснастить удочку, как поплавок, не поднимаясь, резко ушёл под воду, да так, что удар поклёвки передался в руку. Однако успел подсечь. И началось. Кончик удилища согнулся к воде. Стал приподнимать удочку, никак, только удилище изогнулось в дугу.
– Эх, не дотянул бы до камыша, дотянет, запутает леску, порвёт, пропала добыча, мигом пронеслось в голове. Но хвала Японии, качественно сделанное удилище и леска из этой же страны Востока, выдержали первый удар. Дальше было дело техники. Не торопясь, держа добычу  на натянутой леске, а бешеные рывки рыбы, амортизируя удилищем, вывел - таки борца на поверхность и ахнул – не менее килограмма.
– Повезло, так повезло – пронеслось в голове. После упорной, но не долгой борьбы этот весомый  красавец перекочевал в садок. Ловля продолжалась, а солнце всё сильнее и сильнее припекало. Довольный уловом, решил сделать перерыв, радостный,что изловил такого богатыря.
Раздумывая о том, что на такой рыбалке, отдыхая душой, любуясь природой и всем, что тебя окружает, сам Господь прибавляет тебе жизнь. Находясь в прекрасном расположении духа и переходя на философские размышления о бытие сего, о том, как мир прекрасен, прикрыл глаза.
Вдруг раздался оглушительный взрыв, словно огромная новогодняя петарда рванула у ног. Это было так неожиданно, в испуге открыл глаза и инстинктивно, вскочив с сидения, руками схватился за уключины вёсел. Моему взгляду открылась жуткая картина, на корме надувной лодки зияла дыра, шириною в мужскую ладонь, и из неё с шумом выходил оставшийся воздух. Задняя часть лодки стала медленно тонуть. Радовало лишь то, что была она двухкамерная. Пока передняя часть поддерживала её на плаву. Рюкзак, и всё что находилось в лодке пошло ко дну. Такая же участь ожидала и меня, если и перед не выдержит натиска воздуха из нутрии и её порвёт. Лодка была старая, много лет исправно служила мне и на рыбалках и на сплавах по бурным рекам, и в спокойных таёжных, величаво текущих реках Сибири. Но знойное солнце со временем покрыло всю ею мелкими трещинами, ослабившими прочность ткани, вот и грянул взрыв. Моё любимое, годами надёжное плавсредство,  громким салютом приказало долго жить. Моя лодка старой конструкции, впереди находился спускной клапан, он-то и спасал от избытка давления внутри, иногда из него с шипением вырывался воздух.
Я был в воде. Стоя на цыпочках, ощущал дно. Через некоторое время после взрыва,  до меня донёсся голос рыбака соседа.
– Ну что там случилось с тобой, распугал всю рыбу.-
– Лодка рванула, сам в воде и все вещи тоже, конец рыбалке.-
– Собирай, вылавливай свои вещи, да двигай к берегу, выбирайся, дойдёшь.-
Даже не подплыл ко мне, не глянул, как я тут после крушения. Уж сильно ловом занят был, да и совет дельный дал, выбирайся, мол, сам к берегу. А где этот берег? Стоя на кочке, которую нащупал на дне, хоть и шаткая, но какая никакая опора для ног. Стал осматриваться. Я был полностью со всех сторон окружён высоченным камышом, он не давал понять, в какой стороне находится берег. Куда идти, понятия не имел. Сразу не сообразил сориентироваться, понадеялся на своего попутчика, выведет назад. Признаюсь,поначалу взрыв напугал меня, но самообладание не покинуло. Вспомнил, что в рюкзаке есть ремкомплект  на лодку, нырнув, нащупал его, вытащил, и вылив воду из него, действительно в боковом кармане обнаружил его. Ещё раз нырнув, вытащил садок, но рыба почти вся ушла, и мой чемпион тоже обрёл свободу. На поверхности плавали вёсла, удочки и укупоренная баночка с насадкой, да полузатонувший целлофановый пакет с приманкой. Стоя теперь по грудь в воде, обдумывал план действий.
А день был чудесный, солнце сильно грело, да рыба редкими всплесками, словно издеваясь, как бы говорила:  «Ну что, наловился?»
Зная, что такую дырищу без швов бесполезно клеить, всё равно вырвет напором изнутри, решился на эксперимент. Заднюю часть лодки с зияющей дырой, слегка прогнувшись назад, уложил себе на грудь, предварительно положив рядом клей и заплату. Начал импровизированный ремонт. Вначале, на палец,  выдавил клей и быстро его размазал по краям дыры изнутри. Затем, смазав клеем всю заплату, просунув её в дыру, и  как мог, аккуратно, приклеил её изнутри, с надеждой, что при накачке лодки воздухом, он сам приклеит её намертво. Сдвинув лодку с груди, а на её место положил насос и двумя руками стал надавливать на него, накачивая лодку. Насос больно давил и царапал мне грудь, но что не сделаешь и не вытерпишь ради спасения собственной жизни. Лодка стала оживать, подавать признаки жизни. Медленно, но верно она стала наполняться воздухом, стала распрямляться, принимать первоначальный вид, и, наконец, все морщины на её теле исчезли. Она надулась так, что при постукивании о борт слышался глухой звук. Дальше качать побоялся, а взялся за наружный ремонт. Поверхность лодки под палящими лучами солнца высохла полностью и я повторил те же операции – залепил огромную дыру сверху куском оставшейся прорезиненной ткани. Моё судёнышко, моя спасительница, снова была готова к плаванию сквозь дебри этого вездесущего камыша. Не теряя времени, продвинув рюкзак вперёд, с размаху влез в лодку, черпнув при этом прилично воды. Но это не беда, вначале просто ладошками вычерпал воду, остаток - снятой кроссовкой. Было жарко, остатки воды быстро испарялись. С силой, ребром ладони, надавил на борт, морщины не появлялись. Ещё раз, постукав о борт, приятной музыкой раздался глухой звук, говоривший о её надёжности. Самому не верилось. А ведь вышел из положения, не поддался панике, не испугался и только выдержка, самообладание, да трезво рассуждать помогли мне в этой создавшейся, казалось бы безысходной ситуации.
Хлопоты по спасению своей старушки закончились. Появилась хоть и не большая, но надежда выбраться из этого кольца из камыша. Надежда рождаёт уверенность.
– Если лодка держит давление, не травит воздух, значит она в порядке, можно ещё порыбачить - пролетело в голове,- попробую.-
Ах, эти рыбацкие страсти, ради хорошего клёва и совершаются безумства, порой разум отодвигается назад, уступая место азарту и русского «авось пронесёт». Рука ещё помнила борьбу с большим карасём, хотелось продолжения.
– Будь что будет, порыбачу, не с пустым же рюкзаком домой возвращаться в такой клёвый день. Карась клюёт как ошалелый, мерный и крупный.-
Так, подбадривая сам себя, опять передом вогнал лодку в камыш, но подальше от места катастрофы. В место будущей ловли бросил остаток приманки. С нетерпением стал оснащать удочку, решил ловить на одну, вторую собрал полностью, мало-ли что опять может случиться. Положив ещё мокрый рюкзак между ног, а вёсла по бортам, приступил к ловле карася. Насадив на крючок испытанную перловку, закинул удочку. К моему изумлению и радости, поплавок, качнувшись, сразу ушёл под воду, мгновенно подсёк. Не плохой карась попался, сразу в садок. Поймав ещё несколько, услышал голос своего попутчика рыбака.
– Что-то молчишь, уплыл к берегу, чтоли. Не слышно тебя. -
– Нет, лодку заклеил, накачал, еще порыбачу немного. –
– Да ты что, не вериться, я уже думал ты где-то на берегу. Клев сегодня отменный, но скоро надо собираться, на электричку успеть, я тебя крикну, когда.–
Ценя отпущенные минуты, не суетясь, наловил еще десятка два неплохих карасей. Проверил лодку, пришлось подкачать. К этому времени ко мне подплыл мой новый знакомый.
– Сматывай удочки, поплывем обратно, но не прежней дорогой, а по узкой протоке – ручью, вытекающему из озера. Попадем прямо на шоссе, откуда пришли, тяжелую тележку с лодкой не придется опять тащить по земле. –
Я согласился, так как перспектива тащить опять груженую тележку по земле, заросшую травой меня не привлекала. Мой знакомый, только ему известным путем, опять вывел нас в то, небольшое озерцо в камышах. Впереди виднелась протока, прямая как канал, вот туда и поплыл мой знакомый. Доплыв до нее, и свернув налево, я стал плыть за ним. Протока сужалась, по ее берегам стеной стоял непреступный камыш. Но мой новоявленный гид плыл все вперед, хотя она все сужалась и сужалась. Стараясь не отставать от моего проводника по этим камышовым зарослям, гадал, куда же может
вывести эта сужающаяся водная тропа, в которой, уже заметно ощущалось течение. Вскоре, из-за сплошного камыша стали виднеться макушки деревьев. Это радовало.            
– Стало быть, берег рядом - подумалось мне – скорей бы.-
Вскоре протока превратилась в не широкий и не глубокий ручей, с не большим течением. По берегам ручья росли огромные деревья. Эти деревья, своими мощными и длинными ветвями, настолько переплелись над ручьём, что прямые  лучи солнца не достигали его.
Плыли словно в таинственном полумраке, полным неожиданностей в виде поваленных больших полусгнивших кусков деревьев, лежащих на дне. Да и просто голые, словно копья, нацеленные на лодку, низкоторчащие из деревьев сухие и острые сучья представляли не малую угрозу моему бывалому плавсредству. Надо было быть начеку.
Я, в своей большой, двухместной лодке, неповоротливой в таком стеснённом пространстве, чувствовал себя неловко. Только одним веслом приходилось отбиваться от этих сучьев, да иногда подгребая, выравнивать курс.
Это запоминающееся приключение сквозь местные джунгли, мне тоже надолго запомнилось. Путешествие по романтическому ручью продолжалось минут пятнадцать, но находясь в полумраке, борясь с неожиданными препятствиями, время пролетело незаметно. Вскоре проход просветлел, деревьев впереди не было. Я выплыл к дороге.
На берегу, просушивая лодку, меня ждал рыбак Анатолий.  Человек, ставивший азартную ловлю, прежде всего.
– Запозднился.  Лодка моя уже высохла, что так долго плыл.-
– Твоя маленькая, одноместная, юркая, а я на своей ладье крутился, пока все сучья да коряги не миновал. Не волнуйся, я свою сушить не стану, мокрой повезу, всё равно срок её истёк.-
С  этими словами стал сворачивать свою, многое повидавшую лодку в пакет, засунул в мешок и погрузил на тележку с остальными рыбацкими принадлежностями.
– Ну как клёв? – поинтересовался попутчик.
– Хороший, много бы наловил, если бы лодка не подвела.
– А я обловился, видишь, лодку в рюкзак засунул, благо что не большая, а рыбу в мешок – полный, тяжёлый, вот тележкой и везу. –
По шоссе шли млча, минут тридцать, до платформы.  Мой попутчик так и не поинтересовался, как там, на озере, пришлось, что испытал. Странно всё это было для меня, непонятно. Ну, пусть не друг, но сам же привёл меня на это озеро. И рыбачили рядом. Такой взрыв был, даже не подплыл, не поинтересовался. Вот в таких тягостных раздумьях я и шёл по шоссе рядом с ним. Кто он мне – рыбак? Нет, просто случайный попутчик, которому и дела нет ни до кого, ни до чего.
Платформа была заполнена рыбаками, горячо обсуждавших сегодняшнюю рыбалку многие стояли кучками, оживлённо беседуя – это друзья, настоящие рыбаки, готовые подать руку помощи в любой момент.  Электричка подошла вовремя. Торопясь, загрузили рыбаки свои тачки, потом залезли сами, перрона не было. Уступая место нетерпеливым, в вагон попал и я.
Назад ехал уже не в таком приподнятом духе, хотя всё благополучно завершилось, да и улов вёз домой. Красоты Волги как-то померкли перед раздумьем. А сколько попутчиков встречается часто нам. Прикидываясь рубаха – парнем, балагуром, своим в доску, пытаясь войти в доверие. И что удивительно, ведь мы, многие, доверчивы, привыкли верить в правду, в хорошее, в лучшее и не ждём подвоха от этих новоявленных друзей, и горько разочаровываемся, когда они нас в самый трудный момент просто бросают на произвол судьбы.   И сколько их ходит рядом с нами по улицам городов. Вот, внезапно, упал мужчина, ещё не стар, лежит распростёртый на асфальте, а мимо попутчики снуют с мыслью – ну вот, ещё один алкаш не дошёл, завалился, пусть полиция разбирается, не моё это дело, да и спешу я. Не находят времени просто приглядеться к  человеку, что с ним, а у него с сердцем плохо стало, вот и упал. Надо бы скорую вызвать, да некому – одни попутчики снуют. Но таких, среди нас, меньшинство, и это радует. И вот уже, к упавшему мужчине, стремится женщина, то же идущая по своим  неотложным делам, наклоняясь, торопливо ища сотовый в сумочке. Нашла и спешно набрала номер скорой – вызвала, спасла своим состраданием ему жизнь.
Да сколько раз в жизни сталкиваешься с чёрствостью людей, с нежеланием понять происшедшее, человека обратившегося с помощью. Что стало с нами? Забились со своими заботами, нуждами, словно черепахи в панцирь, и дела нет ни до кого, ни до чего. У многих, к сожалению, и душа стала залезать в панцирь, становясь недоступной до чужих горестей, бед и обид. Перестали они замечать как прекрасен мир их окружающий, как прекрасно делать добро другому человеку, улыбаться ему и чувствовать себя человеком среди людей.