По грибы

– И не боишься ты одна ходить в лес?
– Так я ж не одна, я с собакой.

Я люблю бродить по лесу в собачьей компании. И поговорить есть с кем, и делить грибной урожай не нужно. Собаки в лесу ведут себя отлично, далеко не убегают и не напрягают ненужными разговорами и обязательствами. Не мешают, одним словом. У них свои интересы – белки, ежики, птички…

Маленький Степа при всей своей миниатюрности и невесомости бегал по лесу, топая, как стадо слонов. Под ним буквально земля содрогалась, когда он летел на зов. И как могла такая маленькая собачка изображать такой конский топ, для меня навсегда осталось загадкой.

При эрделе Степе я познала прелести гуляния по лесу без собаки. Он неотлучно следовал за моим мужем, когда мы выбирались в лес, а я оставалась сама с собой наедине. Оба они откликались на ауканье крайне неохотно, но я не расстраивалась. Попрыгунчика эрделя нельзя было упрекнуть в аккуратности. Он жил по принципу «ни дня без приключений» и постоянно то наступал на что-нибудь острое и ранил лапы, то задевал за что-нибудь и раздирал себе шкуру, не пропускал он возможности и потоптать грибы. К тому же он любил носиться по лесу с палкой в зубах, выбирая для этой цели что-то среднее между длинной палкой и тонким бревном. Поэтому я охотно уступала мужу его компанию.

Рома в молодости вынуждал меня бдительно следить за корзинкой. Стоило зазеваться, как он начинал поедать только что собранные грибы. Когда я это замечала, он хватал самый красивый гриб и начинал бегать кругами, дожевывая на ходу свой трофей. Прям хоть не ставь корзинку на землю! Хорошо, что, повзрослев, он эту забаву оставил. Но зато начал красноречиво высказывать свое мнение во время наших грибных походов.

Рома глубоко убежден, что поездка в лес должна иметь целью его прогулку, а не дурацкое времяпровождение, результатом которого является тяжелый груз и слишком медленное возвращение к машине.

Сначала он радостно бежит впереди меня, обнюхивая и помечая окрестности. Когда все намеченное выполнено, он предлагает мне вернуться. Но я непреклонно продолжаю двигаться в сторону, противоположную той, где ждет постель (с покупкой специального собачьего автогамака мои собаки получили роскошную плацкарту на заднем сидении), вода, еда и не кусают комары. Рома вспоминает, что из леса нельзя выйти, пока моя корзина не наполнится, и подчиняется обстоятельствам.

Когда я теряю его из вида и начинаю звать по имени, он молча ждет, пока я соображу, куда надо посмотреть, чтобы увидеть, что он находится совсем рядом.
– Ром, ну, почему ты не откликаешься? Я же боюсь тебя потерять в незнакомом лесу!
– Так оторвись от своих грибов и посмотри на меня, наконец! И нечего кричать, я и так тебя слышу.
– Ром, ну подожди еще немножко, вот дойдем до той опушки и пойдем назад.
– Знаю я ту опушку! Потом еще до той березы, потом заглянем под ту корягу… Проходили уже!
Мне попадается стайка лисичек. Я должна еще посмотреть, нет ли их вокруг. Кажется, всех собрала.
– Ром, пойдем!
Он не поднимается.
– Ой, подожди, вот еще… И еще! Сейчас, сейчас, все, пойдем!
– Точно, все? – переспрашивает Рома. Ох, до чего же неромантическое создание!
– Да, теперь все. Идем!
Он неохотно поднимается и решительно направляется в сторону машины.
– Нет, Ром! Мы же не дошли до опушки!
– Вот, зануда, – думает Рома, – не собьешь ее. И далась ей эта опушка! Обедать пора. Всех грибов все равно не соберешь!

Корзина полна, опушка пройдена, ноша тяжела, и солнце уже высоко. Рома убегает вперед в сторону машины. Мне приходится чаще окликать его. Он делает вид, что слышит через раз, как бы заставляя меня двигаться строго в нужном направлении.

Как назло, самые крупные грибы попадаются именно на обратном пути, класть их уже некуда, из заплечного мешка достаю запасную сумку. Теперь заняты две руки. Рома убежал вперед и уже не возвращается, сколько ни зови. Теперь он уже дожидается меня около машины.
Когда я подхожу ближе, Рома начинает петь жалобные песни. Каким образом в мужественном псе сочетается молчаливая серьезность, низкий басистый лай и жалобный песенный тенор, я не пойму никогда. Но эти его песни настолько выразительны и красноречивы, что я не могу оставаться к ним равнодушной. Я открываю дверь, и песни смолкают.
– Еду и воду в койку, пожалуйста!
Теперь до самого дома Рома из машины не выйдет. А когда я буду у подъезда выгружать грибы, сделает вид, что не имеет к этому помешательству никакого отношения.