Мы свободны!

- Я хочу заказать на сегодня погоду…, – так началось утро Олега – Свободного Человека, оператора № 12 Управления по обеспечению образования людей.
Не прошло и пары минут после окончания разговора с Бюро Погоды, а уже прибыл заказ Олега - маленькая плоская коробочка приятного цвета.
Мужчина достал прозрачные кружочки пленки и ловко наклеил их на виски, крылья носа и уши. Теперь погода, запахи, флора, фауна – все вокруг без исключения будет так, как хочет он – Свободный Человек.
…… Шёл 268 год Эры Свободных людей.

Для Олега Управление по обеспечению образования людей было сияющим серебряным зданием, зеркальные окна отражали радостно солнце и скрывали происходящее внутри.
Вот она кузница человеческих умов! Хранилище всех знаний цивилизации!
Олег шагнул к блестящей официальной двери, эта официальность была специально  для него, она настраивала его на серьёзный лад. Конечно, каждый оператор видит что-то своё: может быть восточный дворец с услужливыми прислужниками в разноцветных одеждах, а может эфемерный замок с летающими феями, впрочем, какое ему Олегу до этого дело. Каждый Свободный Человек имеет право на свой смоделированный мир. А спрашивать других об их предпочтениях просто неприлично.
Многого достигли свободные люди. Самое высокоэффективное производство, самое смертоносное оружие, самое совершенное искусство, самые гениальные умы, самые свободные люди!
Быть оператором – это честь. А как еще, по-вашему, свободные люди получат знания? Когда-то (Олег изучал отдельные документы) люди (подумать только!) учились сами! Существовали школы, университеты, а ещё была странная профессия «учитель». Что-то вроде современного оператора, только без аппаратуры. Как этот учитель мог давать знания Олег так и не понял, вероятно, это были либо засекреченные первые операторы, либо шарлатаны. Ну, помилуйте, как человек может учиться, если маленький ребёнок даже разговаривать не умеет, не то что читать? А языки! Как вообще без аппаратуры можно выучить язык?
Загадочная история – одним словом. Можно только пожалеть их бедных: столько усилий, чтобы стать каким-нибудь плохоньким инженером или юристом, которого современный ребенок легко перегонит.
Загрузка – вот высочайшее достижение Эры Свободных людей! Без усилий, без поражений, без неравенства получают знания Свободные люди. Первый раз ребёнка на загрузку знаниями отправляют в первый месяц после рождения – это категория A (базисные бытовые знания), потом в 3 года – категория B (общие знания о мире), потом в 7 лет  C (базисные научные знания), в 11 лет - D (профессиональные знания). А в категорию E входят взрослые, которые желают получить дополнительные знания, например, творческие.
Если ребёнка вовремя не загрузить, то получится Неразвитая особь, биологически принадлежащая к виду Homo Sapiens. Для простоты презрительно именуемая Н-щик. Их потомство обычно развивается (если это можно назвать развитием) без загрузки.
Олег любил свою профессию. Это интересно и почетно. Он с гордостью носил звание оператор № 12. Странно, что только у операторов – самых уважаемых людей после Главы Свободной Общины есть номера, ну совсем как у Н-щиков.

Занятый любимым делом Олег и не заметил, как наступил теплый, тихий вечер. Невольно мужчина подумал, как много теряют те  Свободные люди, которые отказываются от работы.  Тут Олег почувствовал, что ему захотелось пообщаться с людьми, разделяющими его интересы. И мужчина лёгким пружинистым шагом направился в «Кафе Друзей».

Когда-то раньше, так, во всяком случае, утверждают  старые книги, друзья были постоянными. Подумать только, как это ограничивало свободу! Постоянно общаться с одним и тем же человеком! А если ты не в духе? А если он огорчен, то, конечно, расстроит тебя. А ссоры! А странное понятие «верность», какое ущемление для прав Свободного Человека, всё время соблюдать какие-то ограничения!
- А ещё была семья, - рассказывал Олегу его собеседник, интеллигентный красивый мужчина в изящных очках.
Олегу просто захотелось поговорить с кем-нибудь на интеллектуальные темы, и Кафе тут же предложило ему собеседника – друга со схожими желаниями.
- Что такое семья? – поинтересовался Олег.
- О, ну это когда сексуальные партнёры живут вместе и воспитывают общих детей.
- Дикость! Они что постоянно живут вместе?!
- Да.
- Да ведь они же осточертят друг другу! А дети и вовсе могут общаться со своими родителями свыше стандартной нормы только по обоюдному желанию.
Собеседник – друг мягко улыбнулся:
- Да именно так определяет отношения наше Свободное Право и это весьма разумно. Однако у некоторых Н-щиков до сих пор существует некое подобие древней семьи.
- Правда? – удивился Олег. – А, по-моему, они спариваются без разбора.
- Да, большинство, но часть Н-щиков живет достаточно обособленно и у них, похоже, есть семья и даже что-то вроде понятия «супружеская верность», т.е. неменяемость партнера.
- Глупо, а впрочем, они всё равно не люди. А вы что изучаете Н-щиков?
- О да, я биолог, специализируюсь на млекопитающих. Недавно с моим коллегой социологом (разумеется, лично мы с ним не встречаемся, опасаясь надоесть друг другу)  мы начали изучать Неразвитых особей, биологически принадлежащих к виду Homo Sapiens, это весьма интересно.
Собеседник-друг так часто и так мягко говорил «да», что Олег засомневался: не иллюзия ли это. Так всегда делают, если не могут найти реального Свободного Человека с подходящими желаниями. Олег коснулся своего возвращателя, сделанного в виде древнего аксессуара – широких металлических часов. Если Свободный Человек хотел выйти из иллюзий, а ему никто не смел препятствовать, то достаточно было щёлкнуть возвращателем.
Исчезла заказная погода, запахи, всё вокруг стало серо-белым (обычный изолирующий купол города), античная обстановка Кафе превратилась в абсолютно нейтральную, но собеседник не исчез, он даже не особо изменился. Разве что стал более нескладным и встрепанным. Олег нервно поёжился: вроде бы неприятных ощущений нет, но всё равно как-то мерзко, именно поэтому Свободные Люди так неохотно выходят из иллюзий, и поспешил вернуться.
- О, не доверяете, - мягко заметил собеседник-друг, - но я настоящий, просто иногда становится скучно. Вам нет?
Олег запнулся, а потом кивнул. Временами и впрямь бывает скучно. Редко, но бывает. Не для того ли, чтобы преодолеть скуку Свободные женщины принимают облик Н-щиц и отправляются за город в их замызганные жилища-трущобы. И мужчины, которые не нашли себе Свободных Женщин и которым надоели прелестные иллюзии, тоже идут туда.
- Пойдёмте, - ласковый, как кошачий шаг, голос друга прервал размышления Олега, - ведь вы никогда не были в трущобах. А сколько вам лет?
- Двадцать семь, - рассеяно ответил Олег.
Собеседник тихо рассмеялся:
- А ведь свобода действий наступает в шестнадцать. Не упрямьтесь, - его вкрадчивый голос одурманивал, - никогда наш прекрасный мир не бывает слаще, как после грязи трущоб, никогда так ярко не ощущаешь свободу, как после взгляда на их рабство.
- Они не рабы, - машинально ответил Олег. Он знал это всегда, это было загружено в его сознание ещё в детстве.
- Конечно, нет. Рабы – это люди, просто юридически лишенные всех прав, а Н-щики – это что-то среднее между животными и машинами.
Олег резко встал:
- Пойдёмте, - в конце концов, все его знакомые сразу в шестнадцатилетнем возрасте сразу после основных прелестей города побывали в трущобах.
- А можно я с вами? – раздался мелодичный голосок.
Рядом стояла девушка, прелестная девушка. С ангельским личиком и взглядом ведьмы.
- Альбертина! – не удержался Олег.
Его почти постоянная любовница – ещё одно чудачество Олега в мире Свободных Людей.

За чертой города было темно: гадкие туманные сумерки окутывали трущобы. Скользили тёмные тени. Альбертина, возбужденно вцепившись в руку Олега, то и дело театрально взвизгивала. Внезапно, раздался удивительный голос. Песня тонким, звенящим лучом разрезала тягучую ночь.  Олег застыл, он хорошо разбирался в музыке, с удовольствием посещал оперу, слушал самых превосходных певиц своего времени, некоторые проходили у него загрузку по несколько раз в год, чтобы добиться совершенства. Их идеальные голоса восхищали воображение и нежили слух. Этот голос был иной: сильный, напряженный, порою слышалось сбившееся дыханье, иногда голос ослабевал, но что-то было в этой песне не только потрясающее слух и  разум, но и вызывающее странную дрожь в груди. В полутьме улочки стояла оборванная девушка, её лица не было видно за длинными спутанными волосами, возле ног сиротливо примостилась шапка для сбора подаяния.
Сначала тронутые этим голосом  Альбертина и их спутник презрительно скривились.
- Да это Н-щица, - с отвращением произнесла Альбертина, - как она вообще  смеет раскрывать свой рот.
- Ну, любезная леди, собаки порою тоже воют на луну, - галантно заметил спутник.
Заметив их девушка запела громче.
- Заткнись! – рявкнула Альбертина.
Девушка мгновенно замолчала и, схватив шапку, кинулась бежать в переулок.
- Подожди! – Олег бросился за ней.
Н-щица покорно остановилась – такова их натура.
Олег схватил её за плечи, резко развернул и заглянул в глаза: предположение, что это Свободная женщина решила поразвлечься, растаяло, как дым.
- Ты изумительно поёшь, - тихо сказал Олег.
Н-щица просто не могла так петь, но он слышал это.
- Как тебя зовут?
- Номер 945, - голос у девушки был красивый, но какой-то странный: не ровный, не гладкий, как у Свободных людей.
- А имя? – спросил Олег, запоздало вспомнив, что у Н-щиков нет имен, только номера.
Тем удивительней был ответ:
- Аня.
В этот момент мужчину раздраженно позвали его спутники.
- Мы ещё увидимся, Аня.

Выйдя из переулка, он наткнулся на злой взгляд Альбертины и сладкий до приторности своего проводника:
- Извините, что помешали развлекаться, но этого добра здесь навалом. Пойдёмте лучше в бар.
В жутком баре-притоне им по бешенной цене продали спирт, приготовленный Н-щиками в трущобах. Прелесть этого варева заключалась в том, что он не был безопасен для здоровья, как алкоголь Свободных людей, и риск служил превосходной приправой к опьянению.
Олег и Альбертина едва пригубили, зато спутник напился до чертиков.   Выйдя на тёмную безлюдную улицу, Олег медленно потащил спутника к городу. Споткнувшись о кочку, мужчина случайно щелкнул возвращатель. Ну и ладно, здесь и так не до иллюзий.
Ужас… медленно заморозил тело и разум Олега, то, что они видели, было лишь иллюзией – аттракционом, ярмарочной «комнатой страха»!
Насилие и смерть царили здесь, страшнее захваченного города,  ужаснее ночных кошмаров. Самые омерзительные иллюзии Свободных людей, здесь были реальностью! Животное, тесное «я» человека раскрывалось в своей жуткой ненасытности, жестокости, жажде власти, жажде боли, жажде крови и жажде смерти. Гимном бушующего ада были слова древнего императора Калигулы: «Есть только один способ сравняться с богами: достаточно быть столь же жестоким*.»
Через несколько секунд Олег осознал, что он упал на колени и его выворачивает наизнанку. Альбертина закричала:
- Я хочу домой! – её желание осуществилось немедленно. Служба по охране Свободных людей забрала её в город.   
Олег, преодолев себя, щелкнул обратно возвращатель. Тихая тёмная улица была Раем. Почему-то мужчина не хотел, чтобы служба и его вернула  в Свободный правильный город.
Бессвязно бормочущий спутник цеплялся за рукав Олега и постоянно повторял:
- Хочешь расскажу тайну? – потом прищуривал глаза и театрально шептал. – Страшную…
И прижимал палец к губам.
- Ага, нам страхов как раз и не хватает, - мрачно проборматал Олег.
- Хи-хи, - тот по-идиотски захихикал. – А знаешь, почему Н-щикам не делают загрузку?
-  Потому что их мозг не воспринимает информацию, - четко ответил Олег, это знали все, это едва ли не самая первая аксиома, которая загружается Свободным людям.
- Они тупые и бездарные, да? – запинаясь, спросил спутник и нервно облизал губы.
- А ты слышал эту девчонку? Слышал, как она поёт? А ведь ей ни разу, НИ единого, не делали загрузку! Она может это от рождения… Она научилась этому сама! – спутник пьяно рассмеялся. – О да, великие Свободные Люди, которые подсели на электронную загрузку, как на доисторические наркотики! И бездумные животные – Н-щики, отупевшие рабы, не смотря ни на что, сохранившие искру таланта…, ха! – коротко выкрикнул он. – И это Н-щики – бездарность?!
- Тише, - шикнул ошеломленный и оглушенный Олег.
Спутник осел на землю и притянул Олега к себе:
- Слушай, - прохрипел мужчина, дыша на собеседника перегаром, - слушай! Когда один ученный придумал загрузку, то мир всколыхнулся – какие возможности! А потом всё стихло, как будто бы ничего и не было. Но вдруг одни стали невероятно талантливы, почти гениальны! Бывшие тупицы без труда обгоняли умных и одаренных людей! Ученный исчез, думаю, он недолго жил.
Прошло поколение, и вот дети одних сияют, а дети других на дне.… И мир разделился!!! Умные и свободные – загруженные, создали новую науку, превосходящую в тысячи раз свою праматерь, новое искусство – идеальное, и Свободную Общину – новый идеальный мир, мир Свободных людей! А другие тупели в трущобах, их генетический фонд исчезал из поколения в поколения, и стали они Н-щиками – Неразвитыми особями, биологическими принадлежащими к виду homo sapins…
- Господи! – прошептал Олег.
Его мир – идеальный мир, справедливый мир, Свободный мир рушился. Рушился легче, чем любая иллюзия, он и сам был не более чем иллюзией. 

Олег не помнил, как он вернулся в город. Мужчина лежал на своей прекрасной кровати и тупо смотрел в потолок, чувствуя, как редкие слёзы текут по щекам. 
- Сэр, не желаете получить психологическую помощь? – раздался красивый, почти живой голос внутренней связи.
- Нет! Оставьте меня в покое!!! – хрипло крикнул Олег.
- Как Свободный Человек, вы имеете на это право, - вежливо ответил ему голос и замолчал.
Олег продолжал лежать, но отупение постепенно спадало, и в голове начали хаотично бушевать мысли. История, рассказанная пьяным спутником, сломала все загруженные аксиомы. А страшная изнанка иллюзий трущоб маячила жутким воспоминанием. 
- Вызов! – нетерпеливо крикнул Олег. – Да, я хочу получить психологическую помощь.
- Мы рады помочь вам, - голос словно действительно был рад, - и мы очень рады, что вы приняли правильное решение. К вам прибудет психолог, какого пожелаете?
- Без разницы! Лишь бы побыстрее! – рявкнул Олег, сам поражаясь своей грубости, он всегда вежливо разговаривал по связи, хотя и знал, что это всего ли машина – запись. 
Голос мгновенно отреагировал изменениями:
- Сию секунду! – подобострастно воскликнул он.
А может так всегда? – неожиданно подумал мужчина.
Может кто-то всю жизнь окружен иллюзорными рабами?! Конечно, Олег знал, что у каждого свой смоделированный мир, отвечающий его пристрастиям, но впервые эта мысль открылась ему совсем с другой стороны – стены и впрямь падали.
Прибыл психолог. Очень качественная иллюзия – пожилой интеллигентный мужчина с понимающей улыбкой и несгибаемой волей в глазах.
- Добрый день. С чего начнем?
- Я хочу получить информацию об изнанке трущоб, - с вымученным спокойствием сказал Олег.
Психолог посерьёзнел, но только потому что Олег хотел увидеть эту серьёзность после своего вопроса.
- Хорошо. Надеюсь, вы справитесь. А вы знаете, Олег, что вы очень хороший человек?
Мужчина недоуменно уставился на психолога.
- О да, хороший. У вас так редко бывают дурные желания, и вы их так стыдитесь, и, конечно же, никогда не желали осуществить. А другие Свободные Люди желают и имеют на это право, ведь так? – психолог терпеливо ждал ответа.
- Не знаю, - прошептал Олег, опуская голову.
- Имеют. Но как их осуществить, не задев интересы других свободных людей? Ведь как сказал один великий древний философ (вы ведь любите древнюю литературу?): «Свободны всегда за чей-то счет …*»
Олег замотал головой.
- Поэтому Свободная Община и создала трущобы, чтобы каждый мог скинуть туда свой негатив и очистить город.
- А Н-щики?
- А что Н-щики? Жить в трущобах для них все же лучше, чем в дикой природе, в трущобах, по крайней мере, выживает половина их стада.
- Чудовищно!
- Вы желали это знать и ваше желание исполнилось. О, Олег, люди не лучше и не хуже, чем были раньше. Просто раньше добро и зло было смешано, а теперь их разделили: в город – добро, в трущобы – зло. Ведь вы Свободные Люди и имеете право сочетать в себе и добро, и зло…    
Они молчали.
- Что теперь со мною сделают? – наконец, тихо спросил Олег.
- Помилуйте, - психолог даже слегка обиделся, - ничего.
- Но ведь я все знаю.
- И что?
- И я не согласен!
- Ах! Неужели вы думаете, что вы первый и вы один такой? Очень многие люди, хорошие люди, оказывались в точно такой же ситуации.
- И что?
- Они думали, размышляли, а потом или принимали нашу философию, или просили стереть им эти воспоминания. Свободные люди делали свой свободный выбор.

Олег стоял у окна и вглядывался в странно пустую улицу.
- А ведь, наверное, следят, - бесцветно подумал мужчина, - ждут… ждут решения Свободного Человека!! – и он в бешенстве ударил кулаком в твёрдый подоконник, надеясь, разбить руку в кровь.
Заметался по комнате, ища выход из тупика, но выхода не было, хотя дверей было целых три.
- Я пойду в трущобы, я найду Аню, - резко, словно полоснув ножом по взбесившемуся сознанию, решил мужчина.
- А потом что? – зашептала его рациональная часть.
- Плевать! Всё равно.
Это решение, злое, оборванное, было именно решением, настоящим решением, первым решением в его жизни. Да, раньше он решал всё, определял все моменты своей жизни, кроме одного – по какой дороге пойдет его жизнь.

Олег, выйдя из дома, твёрдо и слишком ровно зашагал по дороге. Он боялся. Он испытывал страх, жесткий и реальный, так непохожий на все его прежние, как бы игрушечные страхи, когда они, Свободные Люди, играли в свои игры, рисковали и падали, зная, что «сильная рука» подхватит их за миг до падения на землю. Легко принимать Свободные решения, когда помнишь, что ничего не случиться, легко выбирать, когда понимаешь, что любой выбор будет верным.
Показался блокпост, единственный в городе, находящийся на границе с трущобами.
- Это конец, - подумал Олег, но мысли о возвращении домой были безжалостно загнаны в глубь сознания.
Легкое приветствие и проверка документов. Олег сжал руку в кулак, сжал до боли, почти до хруста костей.
- Проходите, - он даже не сразу понял смысл сказанного.
Что это? – мысленно вопрошал Олег. – Провокация, испытание, иллюзия Свободного выбора?

- Холодно, - первая мысль в трущобах.
Олег запахнул куртку и его взгляд упал на возвращатель – нет, он не готов расстаться с последней иллюзией, ему страшно, он трус, он боится сойти с ума от страха и не дойти до конца. 
Олег вернулся на то место, где впервые увидел Аню, она была там. Стояла посреди холодной улицы и даже не пела, а что-то хрипела, потеряв на морозе голос. Мужчина молча подошёл и накинул ей на плечи свою куртку – ему сразу стало холодно снаружи и тепло внутри. Свободным Людям не надо было делиться друг с другом: никто ни в чём не нуждался.
Аня вздрогнула, её полузакрытые глаза испуганно и радостно распахнулись:
- Спасибо, - прошептала она, - идёмте, не надо стоять у всех на виду.
И девушку накрыл приступ сильного кашля, Олег вздрогнул от бессилия, Свободные люди никогда не болели. И вот перед ним почти ребёнок упал на колени, отхаркивая кровь.
- Идёмте, - снова прошептала она, утираясь грязной ладонью.

Они бежали по закоулкам и подворотням, чвакала грязь, зловеще похрустывал тонкий ледок.
- Быстрее, - шептала Аня.
И они снова бежали, Олег спотыкался в темноте – в городе никогда не было полной тьмы. Для рационалистов – электрическое освещение, для романтиков – мерцали звёзды и луна, созданные иллюзионистами.
Аня заметила рассеянность Олега и, приостановившись, запинаясь, произнесла:
- Вы не подумайте, но… если позволите…, так будет проще идти, … я возьму вас за руку…
- Конечно, - тихо произнёс мужчина.
Их пальцы соприкоснулись, и стёрлась какая-то грань между Свободным Человеком и Н-щицой. Теперь это были просто два человека, замершие на холодном ветру. Олег отчего-то вспомнил, как  давным-давно его мама в дни встреч читала ему сказку. Ему ужасно нравилось сидеть рядом с матерью и слушать её голос. Олег вообще был довольно странным ребёнком, он всегда очень ждал этих встреч, хотя родители итак навещали его чаще других. Многие не видели свою семью неделями, а зачем? Ведь жить рядом – это тяжело, это чревато ссорами и взаимными обидами. Свободные люди мудро поступили: они очистили, продезинфицировали любовь.
Но голос мамы порождал необычное тепло, которое струилось по телу. Отчего-то он вспомнил это ощущение, когда коснулся Аниной руки.

- Мой дом, - сказала Аня.
- Это дом?! – в ужасе подумал Олег. – Это жуткая грязная конура?
Мужчина, споткнувшись об неудобный порог, шагнул внутрь. Темная, душная комната, жалкие попытки прикрыть нищету, замызганные люди с испуганными лицами. На Олега накатила брезгливость и в первые секунды заглушила и жалость, и стыд, и жажду справедливости. Это была брезгливость человека привыкшего к комфорту, к улыбчивым иллюзиям Свободных людей, которые и сами верили, что эти иллюзии – их настоящие лица.
- Моя мама, - прошептала Аня. Седые волосы, резкие русла морщин, обреченный взгляд – женщина едва кивнула Олегу.
- Мой брат, Иван, … он возглавляет сопротивление…
- Достаточно, Аня, - жестко сказал молодой мужчина и встал из-за стола навстречу Олегу.
Глядя на нервно дергающуюся линию рта, на грубый нос, на грубые и с мрачной решительностью сдвинутые брови, на блеклые глаза, горящие фанатичным огнём, Олег неожиданно осознал, что перед ним живой человек, свободный человек, воплощение чистой  воли!
- Зачем ты пришел… Свободный человек… так вы, кажется, себя называете? – с презрением выплюнул Иван.
Ему недолго осталось жить, внезапно подумал Олег, глядя на нездоровую бледность его лица, воспаленный взгляд, слыша жуткие хрипы дыхания.
- Я не хочу больше жить в Городе, - медленно произнес он.
- Экзотики захотелось?! – страшно кашляя, выкрикнул Иван.
- Иван! – вмешалась Аня и, подойдя к брату, коснулась его локтя. – Не надо.
- Оставайся, теперь ты уже всё равно знаешь и тебя нельзя отпускать, - сухо сказал мужчина и сел.
- Поешьте с нами, - впервые разомкнула уста Анина мать.
Олег содрогнулся, глядя на предложенную еду, и поразился, видя, что эти голодные люди готовы разделить с ним свои объедки.
Поделиться последним…. Пожертвовать собою ради другого. А знали ли они, Свободные люди, что это такое? Они проповедующие законный эгоизм, абсолютную личную свободу, умеренные, не терзающие душу чувства. И знали ли они, что такое любовь? Семья? Дружба? Творчество?
Прежде он осознавал лишь цену, которую они платили, а теперь осознал и за что они её платили! За иллюзию, за пустоту…

- Нам остаётся только уйти, убежать, и тогда, может быть, мы спасемся, если они не захотят догонять, - сказал Иван, быстро хлебая суп.
Анина мать отрицательно покачала головой:
- И раньше бы не ушли, а теперь и вовсе не уйдете.
Хотя она не показала на Олега, но все поняли.
Мужчина почувствовал себя ещё хуже, чем когда увидел изнанку трущоб.
- И всё-таки мы попробуем, - отрезал Иван, со стуком положив ложку в опустевшую миску.
Не удивительно, что он такой тощий – кости обмотанные веревками жил, - подумал Олег, - разве взрослый мужик наестся этой порцией.   
- У нас есть друзья, - тихо заметила Аня.
- Нам бы только уйти в лес, - прошептал Иван, на секунду закрыв ладонью лицо, но тут же он быстро провел рукою, спрятав этот жест безысходности.
- В лес? – переспросил Олег.
- Да, - коротко бросил Иван, - Ваши службы Свободных людей сильны, очень сильны, НО… только в переделах Города, чем дальше, тем слабее… незнакомая обстановка…, - он зло усмехнулся, - загрузка работает хуже. Не будут они рисковать ради жалкой горстки беглецов. Выходим! Чем быстрее, тем лучше.
Члены семьи стали быстро прощаться друг с другом.
- Они больше не надеются увидеть друг друга, - ужаснулся Олег.
Через заднюю дверь зашли другие незнакомые люди, язык не поворачивался называть их Н-щиками, это были те, чей разум победил отупение и деградацию, но Боже!..
- Их так мало..., - закончила за него Аня, прошептав это ему на ухо.
Олег почувствовал её теплое дыханье, сердце отчаянно стукнуло, душа только сейчас в предчувствии возможной смерти начинала жить!
У него впервые в жизни появились люди, которых когда-нибудь, если жизнь будет продолжаться, он сможет назвать друзьями. Это будет иная дружба, выстраданная, созданная, пронесенная сквозь обиды, непонимание и трудности. У него впервые в душе появилось чувство. Чувство, которое когда-нибудь он сможет назвать любовью.
Олег шагнул вперед и встал рядом с Иваном:
- Возможно, это я вам принес беду, но я прошу принять меня в ваши ряды, хотя я многого не знаю, но я не отступлю.
Иван впервые поглядел на него тем особым взглядом, который берёг для матери и сестры. И этот взгляд с лихвой окупил все жертвы Олега.
- Ты не принес беду, - наконец, сказал Иван, - за нами всё равно следили, твоё появление просто ускорило события. Мы примем тебя.

Но они даже не успели все выйти из домика, когда их стали расстреливать. Огонь был рассредоточенным,  словно те, кто стрелял, хотели поиграть: они предоставляли бунтовщикам «свободный выбор» бежать за смертью направо или налево.
Одни стреляли, другие падали, всё было, как будто не с ним, не со Свободным Человеком  оператором № 12 Управления по обеспечению образования людей.
- Мы проиграем, - прошептал, упавший в грязь за баррикадой, Иван. Его жизнь утекала из раны с каждым толчком крови, - я знал, что мы проиграем, но, надеялся, что другие успеют уйти…, но это невозможно.
- Возможно, - прошептал Олег, - может я и кукла, созданная и выросшая в инкубаторе, но я всё же бывший оператор.  Их поисковая техника нейтрализована…мною…
Иван улыбнулся и навсегда потерял сознание…
- Убить!!! – раздался усиленный голос, пронзивший холодный воздух трущоб. – Убить предателя!!! Бывшего оператора № 12! Его Свободный выбор ущемляет Свободы других Свободных людей!

Там, в холодном воздухе, завис командирский вертолет, в котором находились  Глава Свободной Общины, Директор Научного Центра и командир Службы по охране Свободных Людей.
Сейчас командир, сбросив на помощников управление операцией по зачистке бунтующих, нависал над перепуганным Директором:
- Это вы виноваты, надо было сразу пресечь! А вы: «Достаточно будет прослушки, это очень интересный случай». И к чему подобное попустительство привело?!
- Но это действительно уникальный случай, - лепетал Директор, - конечно, у Свободных Людей случалось отторжение нашей идеологии, но чтобы оператор! Это впервые! Мы должны были изучить этот феномен. 
- Изучили? – брызгая слюной, прошипел командир. – Этот оператор обдурил всех.
- Достаточно, господа, - спокойно, но твердо прервал Глава, - ситуация не настолько опасна, а вот раздоры в Правительстве нам совершенно ни к чему. А господина оператора можно убить, вряд ли он пригодится, так что, командир, ваш импульсивный приказ, - Глава сделал ударение на  «импульсивный», - я оставляю в силе.

Теперь Олег понял, что такое настоящая охота – баррикаду просто смело шквалом огня, он чудом успел убраться оттуда, но смерть настигала неумолимо: ещё одна, две секунды, а потом всё равно догонит… и догнала…
Кто-то сбил его с ног, и они упали в подготовленный лаз.
Олег с трудом пошевелился и невероятным усилием заставил себя встать на четвереньки, упираясь головою в потолок лаза. Направив фонарик в лицо не двигающемуся человеку, он увидел, что девушка погибла… она закрыла его собой… его спасла Н-щица Аня…

Первая мысль была жуткой: хорошо, что этого никогда не увидит Иван, ведь он любил её странной доисторической любовью. Олега затопила холодная волна отчаяния: Свободные Люди никогда не испытывали настоящего горя, они всегда ценили свою бесценную жизнь выше других, да и никто среди них никогда не жертвовал собою – это ведь сумасшествие… Такое же, как супружеская верность, как дружеское терпение, как странное понятие «долг», как дикая эмоция «сострадание», которые мешают жить Свободному Человеку. Но в душе Олега разгоралась эта доисторическая боль.
Ему хотелось выть, ему, впервые, хотелось умереть, и впервые он осознавал, что что-то большее, чем эгоизм, не позволит ему это сделать, потому что надо идти спасать других.
Олег в бессильном порыве прижался к руке девушки и, не оглядываясь, пополз прочь, оставив сломанные прослушки в грязи туннеля.   
Родные Ани даже не смогут попрощаться с нею, похоронить её, - пронеслось у него в мозгу. Это ещё один наиглупейший и абсолютно бессмысленный древний обычай – прощаться с умершим человеком, ведь он же всё равно ничего не чувствует, бред!
Бред…как и всё то, что делает их людьми, настоящими людьми…

- Свободные люди!!! – над городом громыхал голос, полный патриотизма и праведного возмущения. – Сегодня случилось ужасное! Сегодня Свободный Человек, человек, выбравший почетную должность оператора, захотел стать РАБОМ!!! И он стал им, надев оковы на Свободу, данную ему от рождения и защищаемую Свободным Обществом! Но этого ему показалось мало! Он захотел надеть оковы и на ВАС!!! Он захотел сделать вас рабами!
Этот голос проникал в дома и головы людей, он терзал их уши, он пугал их. Город задрожал, закачался,  как кукольный домик, который мимоходом толкнула рука ребенка. Люди выбегали на улицы, паника нарастала.
- Но Свободные Люди! Мы не требуем, чтобы Вы защищали город, ибо существование какого-либо долга и слепое повиновение противоречит свободе, мы не просим у Вас помощи, Вы не обязаны её оказывать, но мы призываем всех, кто ценит свою Свободу, - голос стал просто оглушительным, - заявить об этом во ВСЕУСЛЫШАНИЕ!!!!   
Гул людских голосов нарастал.
- Все, кто хочет заявить об этом, может встать по периметру города и крикнуть «Я Свободный Человек!», «Мы Свободны!».
И кольцо людей росло. За взрослыми бежали дети. Молодежь увлекала в кольцо стариков. И все взялись за руки, и вскинули их вверх.
Голос многотысячной толпы грянул:
- МЫ СВОБОДНЫ!!! МЫ СВОБОДНЫ!!!

Этот крик настиг бежавшего к лесу Олега, мужчина попытался заткнуть уши, но в голове всё звучал голос толпы, ревущей в экстазе:
- МЫ СВОБОДНЫ!!!
Олег чувствовал, что его колотит мелкая дрожь, как вдруг его кто-то остановил:
- Олег? Идемте, мне нужно  провести вас за линию обороны, - пожилой мужчина с хаотично разбросанными седыми прядками в волосах, повел его за руку.
- Они счастливы! – истерично выкрикнул Олег. – Они свободны!
- Нет, - тихо засмеялся мужчина, - они просто не знают, что такое свобода. То, что они ею называют, не более чем эгоизм и возможность потакать своим бесконечным желаниям. Они рабы самих себя.
 Больше спутники не говорили: Олега колотило в беззвучной истерике, проводник шел молча. Но вот они и за линией обороны. Жалкая горстка повстанцев готовилась защищать баррикады, остальные бунтовщики уходили прятаться.
- Вы пойдете за другими в лес, - сухо сказал старик, обращаясь к Олегу, - пойдете вместе с Сашей.
Худенький мальчишка лет десяти отчаянно замотал головой:
- Нет, прошу вас, позвольте мне остаться и сражаться!
- Замолчи, дурачок, марш отсюда в лес - сердито и ласково одновременно оборвал проводник и выхватил у мальчишки оружие.
В глазах паренька была не жажда игры и геройства, нет. В его глазах Олег вдруг увидел… Свободу! Ту, которую искал всегда и нашел… в голосе Ани, в прощальной улыбке Ивана, в скупых рукопожатиях бунтовщиков.
- Я остаюсь, - он хотел это крикнуть, но из уст вырвался лишь шепот.
- Вы погибните, - бесстрастно бросил старик.
- Я умру свободно, - Олег и лгал, и говорил правду, ему было страшно.
- Это и вправду надо суметь, - чуть насмешливо заявил проводник и на секунду сжал ему руку.

Где-то далеко раздавались крики: «Мы свободны!» А по горящим трущобам пробирался отряд  Службы по охране Свободных Людей. Небольшой и все же смертельно опасный отряд.
Олег залег в окопе и улыбнулся. Теперь он знал: Свободу нельзя подарить, нельзя просто взять. Свободу надо взрастить, выстрадать, отвоевать у людей и у себя самого. И за неё надо воевать всю жизнь. За неё надо быть готовым умереть. И ещё он знал: у него есть пять минут, пять последних минут Завоеванной Свободы...   

* А. Камю "Калигула"