Два часа вне закона

-Почему ты позвонила?
-Почему ты приехал?
Засмеялся…дернул плечом…вскользь коснулся горячими губами ее холодной, матовой щеки:
-Один-ноль в твою пользу!
Она посмотрела на него ласково, слегка провела ладонью по черной, лаковой коже зимней куртки, улыбнулась в ответ:
-Ничья, яхонтовый…как всегда ничья…
И снова им страшно…страшно…пульс и сердца шкалят от вереницы перемещающихся из головы в голову мыслей о том, что когда-нибудь все это всплывет на поверхность…и тогда беды не миновать…
Но это дерзкий страх…злой, колючий, бросающий вызов этому самому «когда-нибудь» и потому заставляющий все крепче сжимать руки друг друга…
И иномарка мчится, выплевывая из под колес грязные ошметки уставшего снега, стараясь, как можно скорее, убежать-спрятаться от толпы и человеческих голосов, за чертой гомонящего города…среди высоких, величественно смотрящих вершин, подпирающих небо…
Там они садятся назад…он кладет голову ей на колени, а правую руку запускает под теплую кофту, обжигая позвоночник прикосновениями бегающих по нему пальцев…и говорит…говорит, обо всем и не о чем…смеется, давится сигаретным дымом, иногда закрывает глаза и утыкается в нее, как маленький мальчик, который хочет, чтобы взрослые спасли его от ужасов их взрослого мира…
Она молчит…курит одну за одной, часто-часто кивает, гладит его волосы и стряхивает пепел, в сымпровизированную из его ладони пепельницу…
Сердца становятся единым целым и отдаются отголосками друг в друге одновременно…
Интимность душ, без физической близости…
Половой акт двух загнавших себя в кандалы судеб…
Она гладит его волосы и думает, что все таки он – апофеоз природы…он весь-совершенство творения…от кончиков пальцев до хищного, тяжелого желто-коричневого взгляда из-под черных ресниц…
Он говорит, как всегда монотонно, лишь иногда чуть повышая интонацию, и от этого ей кажется, что его голос гипнотизирует ее, вовлекая в какие-то далекие, иллюзорные галактики, созданные Вселенной для него одного…
Его пальцы гладят кожу ее спины, иногда рисуя на ней замысловатые иероглифы, с каждым появлением которых, пальцы становятся настойчивее, и прикасаются все жестче и требовательней…
Она щурится от дыма, клубящегося в машине и время от времени наклоняется, чтобы едва касаясь его губ своими, шепнуть:
-Не надо, яхонтовый, не сегодня…расскажи еще…
Он смеется…берет ее затылок в левую ладонь и целует ее глубоко и нежно, мгновенно отключая ее мысли от «не надо» и наполняя ее жадным, пронизывающим насквозь желанием…
Она начинает задыхаться от рвущейся изнутри страсти…но тут ее взгляд падает на часы…она прикрывает глаза и выдавливает и себя ватный, какой-то чужой, даже самой себе голос:
-Двадцать минут, яхонтовый…пора…
И тут же в цвет его глаз врывается холод…он резко поднимается с ее колен…смотрит изподлобья, зло, как будто с презрением…
Она закрывает лицо руками…потом смотрит ему в глаза и шепчет:
-Ты знаешь, я не могу опоздать…
Он глубоко вздыхает…берет себя в руки, неловко целует ее в мочку уха и говорит:
-Не бойся…Мы успеем…
И снова иномарка разрезает мерзлый снег…
Они молчат…
Их вечная стена неумолимо вонзается меж ними, лишая слуха и голоса…
Уже остановившись, он смотрит в ее полные слез глаза и не сумев отыграть свою роль сильного и бесстрастного рыцаря, жалобно спрашивает ее:
-Почему всё так? Ведь то, что было…оно было настоящее…
Она прикасается тыльной стороной ладони к его щеке, целует его долго и ласково, пытаясь объяснить своим поцелуем, что ей тоже очень больно в этот момент и шепчет:
-Это жизнь, яхонтовый…просто жизнь…
Он отстраняется…смотрит в окно…оборачивается и говорит:
-Жизнь проходит…идет и идет, а то что между нами все равно существует…что это?
Она улыбается…пожимает плечами, и пытаясь растормошить его, целует в раскрытую ладонь, и придав голосу озорство юной девчонки отвечает:
-А это любовь…
Он улыбается ей в ответ и поймав тон, от которого, как ей кажется, в его  глазах начинают скакать крошечные чертики, произносит, отчетливо помня, что в момент этой фразы она всегда смеется:
-Сука-любовь!
Она смеется…смеется, глотая упрямо стоящие в горле слезы, гладит его по руке и говорит:
-Именно так, яхонтовый…именно так…
Хлопает дверцей…и делает шаг из своего мира невозможного счастья, в мир своей же каждодневной реальности…