Мечта

"...Я хотел бы подарить тебе счастье
То,которое никто не оспорит,
Только сердце часто рвется на части,
Так как, видимо, я создан для горя..." (с) Александр Розенбаум


…А потом у него появилась мечта…

Так много дней и ночей…такая длинная, бесконечная вереница часов, переплетающихся между собой и стекающих куда-то в прошлое, превращающееся в годы…
В годы без мыслей и желаний…в годы пустоты и глухой обиды на мир в целом…на самого себя в частности…
И внутри сосем темно…как будто в тот день…в день, когда он понял, что его предали те, кому он безоговорочно верил, его душа умерла…
Умерла, а вместо нее образовалась черствая, разлинованная трещинами корочка…корочка, не пропускающая внутрь ни солнечный свет, ни эмоции, ни мысли о том, что однажды будет иначе…
Не будет у него никакого «иначе».
Все, что могло было быть в его жизни, осталось ПО ДРУГУЮ сторону общечеловеческой морали…По другую…не доступную для него…
Он сам выбрал свой путь…и, в общем-то, ему наплевать было на то, что об этом думают другие.
Его дорога его вполне устраивала, и получил он то, к чему упрямо шел…Темноту, обиду, придушенную жажду мести и НИЧЕГО впереди.
Вот только души ему было немного жалко…он не думал, что она так неожиданно умрет…он думал, ему удастся её сохранить, ни смотря ни на что…
Но душа умерла, а «однажды» не обмануло
Все получилось так, как он ждал, что будет ПОТОМ…
ПОТОМ мир встретил его понуро и неприветливо…
За прошедшие годы он стал совсем чужим для него…был чужим…теперь стал вовсе инопланетным…
Он шел по серым, заснеженным улицам и с каждым шагом все отчетливее это понимал- ему нет места среди этих людей, бегущих машин, деревьев упирающихся в бледное, как будто бы больное гриппом небо…
Ему вообще нигде нет места…он вот такой вот получился…неприкаянный. Чужой самому себе, планете Земля и ее жителям. Пустой и мёртвый внутри.
И с этим уже ничего не поделать. Не разорвать его круговой поруки. Не начать заново. Не зачем…Не с кем…Ни к чему.
И снова дни потянулись безликой, равнодушной лентой, в кадрах которой мелькали полузабытые лица…то среди серого, разлагающегося под ногами снега, то на ледяном мраморе надгробья, стоящем за резными металлическими кольями…
Он снова не жил…просто спал…что-то ел…кому-то отвечал на вопросы…зябко ежась под толстым вязанным свитером, надетым на голое тело, от ощущения страшной, затягивающей в преисподнюю пустоты в том месте, где когда-то была душа…
Свитер не грел…водка и сигареты не имели вкуса…бывшие дружки казались немыми, неловко жестикулирующими в стороне тенями…
Жизни не было совсем…именно тут…С ДРУГОЙ стороны он до конца осознал, что без души жить нельзя…
Он стал проглатывать и переваривать в себе книги…те, которые он выучил наизусть ТАМ, где были только они… и страх, что завтра может вообще не быть… и бешеные физические нагрузки, для того, чтобы если кто-то решит, что для него завтра не будет, он обязательно заберет его с собой.
Книги…их образы и эпизоды слегка шебуршили что-то под крепнувшей с каждым днем коркой…как будто ворочали старую, гнилую золу, в позапрошлогоднем, давно забытом костре.
От этого было немного легче дышать и смотреть в глаза новому дню…по прежнему не видя будущего…по прежнему наблюдая в зеркалах зомби…по прежнему не имея никакого желания продолжать…
И вдруг…в один из таких, похожих друг на друга дней, что-то резко и до головокружения больно вздрогнуло внутри.
Он ощутил не понятную физическую боль, от того, что пробегая глазами смешливые, дразящие строки, он неожиданно понял, что если они исчезнут, он дальше просто не станет жить…даже так…однообразно, ужасно…жить жизнью мертвеца в двигающейся оболочке…
И морозный воздух, ворвавшийся в это мгновение в его окно стал каким-то сладким и пьянящим…и так долго молчавшие воробьи ни с того, ни с сего опять стали орать и драться на парапете…и там, внутри под коркой, что-то оглушительно треснуло…и на этом месте появилась мечта…
Мечта звала его дураком и бараном…смеялась хрипловатым, далеким смехом в ответ на все его слова, включая самые сокровенные, предназначенные только для нее, дразнила обнаженными коленками и розовыми губами, от которых потом всю ночь бешено бунтовало все его естество…и морочила голову не ему одному…

Он точно это знал…то, что не ему одному…
Как и то, что за этим смехом и издевками прячется та, что до ужаса боится, измениться…остановиться хоть на минуточку, чтобы тут же хронически не заболеть им также, как теперь был болен он ею…
Как и то, что корки больше нет…а есть мечта…мечта человека, который снова жив.