История

Мы стоим  у дверей. Еще не все собрались. Заседание кафедры. Подружка шепчет Пойдем, покурим. Еще есть время. Я киваю, но не двигаюсь с места. Раз, два, три. Оп! Ты появляешься из- за поворота и, увидев нас, улыбаешься.
Машка машет рукой.  Привет, девчонки. Ты подходишь ближе, расстегиваешь короткую кожаную куртку. Чаю не успею попить?
Успеешь, успеешь – Машка ныряет в преподавательскую.
Ты рассеяно улыбаешься мне и идешь туда же.
Теперь можно и покурить.


Никогда не нравилось, как ты одеваешься. Ну что это за кофта бледно -желтого цвета. Да, я понимаю, что это какой-то бренд. Но, боже мой, это же не по-мужски.
Или эта розовая футболка. Убиться веником. Вьющиеся каштановые ( блин, да просто коричневые) волосы до подбородка. Усы, борода. Мрак. Высокий, худощавый.
Мне все не нравиться.
Синие, как летнее небо, глаза.

Друг подсаживается ко мне. Сегодня ваш …. Читает доклад. Ох, щас ему наши всыпят.
 Я в бешенстве. Потому улыбаюсь. Поворачиваюсь к Стасу и удыбаюсь.
Ну, пусть попробуют. Это исследования трех лет. Пусть всыпят, если ручек или не ручек хватит.
Ты чего? Я не понял. Ты за него заступаешься что –ли, за…
Заткнись, говорю я. Очень тихо и очень отчетливо. И улыбаюсь.
Я знаю, как он впахивал все эти три года, знаю, чего ему стоит его диссер. Знаю, чего стоит, каждый день это вижу. Заткнись.
Стас давится. Да иди ты. В прошлый раз помнишь, как он тебя уделал?
Разве? говорю. Мало уделал. У меня хоть в мозгах прояснилось.


Ты садишься после доклада передо мной. Поворачиваешься ко мне. Ну, как?
Классно!- говорю я. Я знаю, что говорю.




Александра Игоревна! У нашего завкафедры, как всегда, печальное лицо. Отвезите, пожалуйста, эти документы в лабораторию. Хорошо, Илья Никитич.  Беру две папки.

Ты стоишь возле своего  темного форда. Ты куда? Подвезти?

Я убираю какие- то проспекты с сидения. Друг предложил слетать на новый год в Египет, говоришь ты. Вот выбираем. А- я киваю.

Сашка! – зовешь.  Я поворачиваюсь. У тебя такие голубые глаза! Как небо.

У меня сегодня библиотечный день, я натягиваю дубленку в фойе. Ты входишь с другом. Он такой же высокий, как ты. Может чуть выше. Он придерживает тебе дверь. Ты смотришь на него. Улыбаешься.


Вот мокрая снежная дорога. Я делаю шаг на свет фар. Вдруг так тихо. Снег падает. Я поворачиваю голову влево, лицо водителя белое как снег, глаза огромны как ночь.  Раз, два, три… Мои шаги.
Машина цепляет меня самым краем, но я все равно падаю. Я падаю, падаю.
 И так больно!..


Мне пришлось  подписывать много бумаг милиционерам (для водителя) и психиатрам (для меня лично).

Водитель уже полчаса в палате, принес фрукты и деньги. Деньги я всунула ему обратно. Рассказывал что-то о семье, вдруг замолчал.
Знаете, не люблю запах лекарств.
Это…душа. Моя гниющая душа. Шепчу я.
Что? Он наклоняется ко мне.
Ничего. Спасибо, что пришли.
Он долго смотрит на меня. Вам спасибо, что передумали.


Лежу в темноте. Сегодня я одна в палате. Отсветы на потолке, разговор в коридоре.
Закрываю глаза. Вот он – кусок моей души, совсем черный, гангренозный. Беру нож. Длинный и тонкий. И очень – очень острый. Резать тяжело, отсекаю по здоровому краю. Кровищи! Ну, вот теперь в моей душе прореха. Чем же латать? Прилатаю - ка кусок  неба синего нитками - музыкой.








Он кладет на тумбочку белые хризантемы. Ненавижу хризантемы, ненавижу цветы. Наши передают тебе привет. Как ты себя чувствуешь?
Хорошо. Чувствую хорошо. Скоро отпустят. Пока валяюсь, допишу доклад.
Молодец. Он улыбается. Ну, поправляйся.
Спасибо. Поправлюсь. Куда ж я денусь. Я закрываю глаза, чтобы не видеть, как он уходит.
Вижу только яркое синее небо. Синее, как его глаза, как заплатка на моей душе.







(пожелай мне -  не остаться в этой траве,  не остаться в этой траве,
пожелай мне удачи)