Твёрдая жидкая валюта

               
              Было это в горбачёвские времена. Читатели, имеющие за плечами двадцать пять лет и меньше, об этом мало что знают. Поэтому для них я поясню, что Горбачёв Михаил Сергеевич был последним Генеральным секретарём преступной организации, именовавшей себя коммунистической партией и Первым (и последним) президентом Советского Союза – уродливой и злобной империи, усиленно навязывавшей всему миру свою идеологию и образ жизни.
               Вольно или невольно, но этот самый Горбачёв послужил катализатором краха и компартии, и Союза. Тут же исчезла система своеобразного зомбирования, тотального оглупления многострадального народа, жившего на одной шестой части всей земной суши.
                Национальные окраины, угнетавшиеся ещё с царских времён, обрели независимость. Другой вопрос – как они ею пользуются. Но свобода  есть свобода.  Пусть даже в ущербном виде. Свободно вздохнула и Восточная Европа. За это одно Горбачёву можно памятник прижизненный ставить. Однако, как говорится, лес рубят – щепки летят. Наряду с глобальными успехами, Горбачёв умудрился развалить и всю сложную хозяйственную систему бывшей империи.
                На товары первой необходимости повсеместно были установлены нормы, введены талоны. В том числе, и на товар первейшей необходимости – водку( под эгидой очередного этапа борьбы с алкоголизмом). Водка и раньше-то была, а теперь окончательно стала в народе универсальной платёжной единицей.
                Вот в это самое время я приехал в Москву в командировку. В одном из  проектных институтов мне предстояло получить проектно-сметную документацию на строительство многофункционального культурного комплекса в нашей области.
                Начавшийся развал затронул буквально все стороны жизни, поэтому в Москве были немало удивлены, что где-то кто-то ещё что-то пытается строить. Москвичи дружно взялись за работу, а меня в знак особого расположения поместили в одной из гостевых комнат со всеми удобствами, имевшихся при институте.
                С собой я привёз кое-что из местных деликатесов, зная, как падки на них москвичи, ну и водку, разумеется. Большая часть припасов за неделю подошла к концу. Одну поллитровку я всё же приберёг на день отъезда.  Ещё накануне я сдал всю полученную документацию через грузовой терминал Домодедовского аэропорта. Мой самолёт вылетал после обеда. Времени было навалом, и я пригласил главного инженера на «рюмку чая». Он почему-то отказался. Может быть, помнил андроповские времена (предшественника Горбачёва), когда за это карали и строго. 
                Я уж вознамерился распить эту бутылочку со словоохотливым институтским вахтёром дядей Яшей, но того, как на грех, не оказалось на месте. Ждать его я не стал, а на такси отправился в городской аэровокзал на Ленинградском проспекте. По дороге заехал в какой-то супермаркет и потратил оставшиеся деньги  на подарки для домочадцев.
                Удобно развалившись в мягком кресле, я ждал начала регистрации, а её всё не объявляли. Терпение моё лопнуло, и я направился в справочное бюро.
- Скажите, пожалуйста, почему до сих пор нет регистрации на мой рейс? – вкрадчиво спросил я, просовывая в окошечко билет.
- Мужчина! А вы читать умеете? – с типичным московским акцентом нараспев  ответила мне миловидная дама в униформе.
- Да, конечно… - недоумевал я.
- Ну, так читайте! – дама ткнула наманикюренным пальчиком в мой же билет, где в строке «регистрация в гораэровокзале» стоял прочерк.  Видя моё смятение, она посоветовала мне бежать на автостоянку перед аэровокзалом.
- Авось ещё успеете в Домодедово, - проворковала фемина.
                Держа в руках и чуть ли не в зубах свои вещички, я устремился на автостоянку. Но там меня ждало глубочайшее разочарование. Ни одного из объёмистых экспрессов, всегда там стоящих, почему-то не было. Закон подлости в действии, короче говоря. Таксисты хищно поглядывали на меня, понимая, что у меня нет выбора.
                Что-то смекнув, я направился к пожилому дядьке в кожанке. Когда он мне назвал сумму за проезд, я оторопел – таких денег у меня не было.
- Ну, если денег не хватает, ищи попутчиков, - добродушно посоветовал дядя.
Прошло пять, десять минут – попутчиков не было. Я сел на чемодан и закурил.  Времени до вылета оставалось всё меньше. Отчаянье придало мне решимости, а озарение пришло само собой.
                Я встал, подошёл к таксисту и сказал: - Значит, так! Бутылка водки и три рубля сверху!
Внимательно посмотрев на меня, таксист пробурчал: - Ну, ладно уж! Садись! Вижу, что ты в цейтноте.
В дороге мы разговорились и дядя Миша (так звали таксиста) даже трояк не взял, ограничился поллитровкой. Спасибо ему! Доброго здоровья, если жив, а если нет – то царствие небесное!
                На самолёт я успел. А вот то, что, что эта документация впоследствии не пригодилась и была сдана в макулатуру – это, как говорится, совсем другая история. В самолёте меня преследовала мысль:
- А что, если бы не было у меня той бутылки?   
- Да ясное дело, - отвечал я сам себе, -  несомненная задержка в Москве, связанная с получением дополнительных субсидий из дома, недовольство начальства и радость недоброжелателей, которых всегда хватает. А тут всё обошлось.
                Спасибо водочке! И если в столице, стремительно мчащейся к светлому будущему впереди паровоза, она утратила свою значимость, то в российской глубинке - по-прежнему актуальна.

                Декабрь 2012г.