Всемирный день

                ВСЕМИРНЫЙ ДЕНЬ

        Начало марта, третий день от сотворения весны-красны. Всемирный День писателя. Сегодня «по идее» надо было бы с утра налить в чернильницу и выпить за здоровье всех литературных братьев, но доктор почему-то не велит, так что хожу-брожу я благообразный, трезвый, сам над собой подшучиваю, слушаю музыку первых капелей – на берёзах, на вербах, уже распушивших кошачьи хвостики. Брожу, смотрю в озёра открывшегося неба – синева между тучами и облаками. Блаженно улыбаюсь птахам, раскрылатившимся на солнцепёке.  Потом сижу на тёплом камне у реки, провожаю текучие воды – река тут не замерзает из-за гидростанции. И невольно думается мне  про всемирный писательский день и про тех, кто так или иначе прилепился к этому вешнему дню, как лепятся ракушки к большому кораблю. Многие из нас, увы, самообманом  тешатся – с суконным рылом лезут в калачный ряд. Они сегодня будут пить, плясать, наивно полагая, что это – ихний праздник. Ну что тут скажешь? Ян Парандовский в своей замечательной книге «Алхимия слова» хорошо заметил много лет назад: «Словом «писатель» стали злоупотреблять. Писатель – это посвящённый рыцарь, а литератор – оруженосец». Вот почему сегодня так печалится душа, томится:  мало рыцарей осталось в нашей литературе, всё больше всяких оруженосцев. Однако об этом ли думать сегодня – в такой великолепный Всемирный День! Сегодня нужно думать – о светлом, добром. Тем более, что даже сами небеса этому способствуют. Погодка с утра так разгулялась – одно загляденье.
         Уютный городок, в котором я живу последние три года, начинался  с деревянного посёлка и теперь они почти срослись – нет между ними границы. Мне нравится бывать в этом посёлке, в этой «городской деревне», душа там отдыхает. Вот и сегодня – в этот солнечный всемирный день – ноги сами собой привели меня в тихую, под снегами дремлющую «городскую деревню». Люди тут из года в год живут огородом и садом – хорошее подспорье для семьи. Вот и теперь, в начале марта, тут, как ни где, обострилось предчувствие  огорода и сада, которые вот-вот из-под снега вынырнут и позовут к себе тем древним зовом земли, сильнее и священнее которого нет и не будет. Сегодня тут хозяйки в домах колдуют над рассадой капусты, помидоров, баклажан; поливают клубни георгинов, из которых потом разгорятся такие волшебные угли-цветы – даже в потёмках  будут светиться. Хозяйственные мужики – несуетные, хмурые – деловито осматривают деревья в садах, срезают старые ветки; поправляют штакетины, оборванные снегом. Порушенный забор – это ещё мелочь, ерунда. В этом году зима была такая многоснежная – крыши кое-где сломались, вот беда так беда; теперь нанимай мастеров, тысяч тридцать готовь на постройку новой шиферной или тесовой шляпы.
        Жизнь кругом шумит, кипит в «городской деревне». Иду, смотрю и не скрываю зависти. Хотелось бы мне в этой жизни участвовать, всей душой хотелось бы, ей-богу, но судьба распорядилась так, что даже белый снег в полях и огородах я воспринимаю как белую страницу, на которой мне хотелось бы  настрочить хорошее что-нибудь, доброе, нежное.