Без третьей ошибки

   Всё началось с того, что от скуки, желая выпить  ещё портвейна с двумя пацанами,  которых видел  прежде в коридорах строительного училища, Витька предложил, раз денег нет, стибрить сумку у какой-либо женщины или лучше у старушки и с добычей быстренько тикать. Мальчишка, что  послабее, тонкий, как спичка, тут же сказал, что ему нужно домой. Второй, наоборот, развил Витькин план.
   - У магазина народу много, надо проследить за какой-либо бабой, когда она будет в безлюдном и темном месте. Там её и прищучим.
   Смелый парень всё больше нравился Витьке. Ещё когда час назад в парке он со своим худеньким приятелем предложил сложиться на троих и выпить красненького, Витька, не раздумывая, согласился. В школе у него почти не было товарищей, во дворе из одногодков одни девчонки. В строительном училище группа маляров-штукатуров оказалась девичьей, только, считая и его, три пацана. Но оставшиеся двое после учебы торопились в заречный рабочий поселок. А эти, оказывается, из группы слесарей-ремонтников, сами предложили дружбу. После дешёвого портвейна стало веселее, Витка в новой кампании осмелел, захотелось в ней главенствовать и для закрепления дружбы неплохо бы ещё, как настоящие мужики, добавить портвешка.
   - Валька Ермолаев, - протянул руку оставшийся пацан. – Давай знакомиться. 
   - А я Витька Поздняков, из группы маляров-штукатуров. Ну что, двинули к магазину.
   Встали в тени под липой, наблюдая за выходящими. Мужиков приятели просто не замечали, даже еле идущего с сумкой, в которой что позвякивало, хотя он свернул в темный проулок, сопровождать не отважились. Витька зашел в магазин, покупателей в вечернее время не так и много. Приметил старушку, которая брала колбасу, масло и пакет молока, сдачу продавщица, несколько купюр, пересчитала дважды. Кошелек покупательница положила в сумку. Витька быстро вышел из магазина.
   - Вальк, сейчас бабушка выйдет, пойдем за ней, если свернет в проулок!
Направилась именно туда. Свет был только у первого дома, дальше сумрачно и пустынно.
   Когда старушка минула третий дом, Витька и Валька,  вырывая из рук сумку, налетели на женщину. Та оказалась жилистой, вцепившись в сумку, закричала что есть мочи: «Помогите! Грабят!».
   Откуда появились два мужика, парни не заметили, да и убежать бы от них не успели, поскольку те их сразу повалили на землю. К несчастью для пэтэушников, один оказался не только внуком потерпевшей, но и сотрудником милиции, хотя и в отпуске. Он с соседом и доставил перепуганных мальчишек в отделение.
Обошлось, слава Богу, не условным, чем сперва грозили, сроком, а воспитательными беседами в детской комнате милиции и в училище, денежным штрафом матери и надоевшими вечерними посещениями жившего в соседнем доме участкового.
   - Я из-за тебя, дурака, за хорошего человека замуж не вышла! Безотцовщина ты проклятая! Но теперь тебе поблажек не будет! Сам с девками гулять будешь, а я одна оставаться не стану! Скоро приведу того хорошего человека, пусть и займется по-мужски с тобой!
   Её "скоро" случилось на следующий же вечер. Из заводского общежития с чемоданом и объёмистой сумкой перебрался к Поздняковым тот хороший человек.
   - Вот, Витьк, знакомься. Дядя Серёжа будет у нас жить. Как отца слушайся, которого всё равно не помнишь.
   Дядя Сережа, улыбаясь, протянул оробевшему парню правую руку.
   - Здравствуй, Виктор! Нам, конечно, надо друг к другу привыкнуть. Знаю, в какую катавасию ты попал, постараюсь помочь. Скоро поговорим по душам. А для начала я Вере Ивановне, твоей маме, денег дал, пусть купит тебе обновки, прежде всего приличную зимнюю куртку.
   Не вовремя заглянул участковый.
   - Ба! – удивился он, увидев гостя. – Старый знакомый.
   - Сергей Васильевич теперь у нас жить будет! – хозяйка опередила дальнейшие расспросы капитана.
   - Смотри, не испорть мне мальчишку!
   - Сергей Васильевич уже два года вообще не пьёт. Недавно его из наладчиков мастером в наш участок термопластавтоматов перевели.
   - Хорошо, если так. Тогда я за Витьку спокоен.
   - Не за Витьку, а за Виктора, - поправил дядя Сережа. - И в его строительное училище я на днях схожу.
   Через два дня дядя Сережа решился поговорить с Виктором по душам.
   - Однажды я тоже разочаровал родителей. Но Бог всегда дает своим чадам вторую попытку, и мне бы следовало воспользоваться ею, чтобы не допустить больше промахов. А я по дурости своей, когда  на мне висел условный срок, напился с приятелями и с ними ввязался в драку с переломом двух ребер и челюсти человеку, которого совершенно не знаю. Поскольку я его не бил, только подставил подножку, а кастет нашли у одного из собутыльников, мне из-за юношеского возраста и пассивного соучастия дали самый малый из осужденных срок.
   Дядя Сережа рассказал Виктору некоторые подробности пребывания на зоне, о том, как сам себе дал зарок переменить жизнь. Для этого, когда возвратился домой, в первую очередь уехал из заречного рабочего поселка в город, устроился грузчиком на завод. Тогда  в городе было три вечерних школы, окончив в той, что в центре, учёбу и став наладчиком на прессах, начал заниматься на курсах мастеров. Давно со съемной квартиры переехал в общежитие. Единственное, что не исправил – продолжал, хоть и поменьше, чем раньше, выпивать.
   - В то время и познакомился с твоей мамой. После третьей встречи, когда я заявился изрядно выпивши, ты в то время был в пионерском лагере, она меня выгнала и сказала, чтобы больше не приходил.
   - И ты, дядя Сережа, сразу пить бросил?
   - Не сразу, но завязал. А чтобы твоя мама видела, каким я стал, специально перевёлся на её участок. Теперь, надеюсь, что и ты, узнав мою судьбу, не совершишь одну и ту же ошибку дважды.
   - Дядя Сереж, так и мне надо будет после училища в вечернюю школу идти?
   - Обязательно. Чем грамотней человек, тем меньше глупостей делает. Я ещё на зоне, когда просыпался задолго до подъема, размышлял вот о чем: почему следующее поколение, прекрасно зная об ошибках своих родителей, их повторяет и повторяет. Все знают, что пьянство вредно, что воровать – грешно, что никотин убивает даже лошадь. А что толку, мы ныне ещё быстрее, чем в прежние времена, стремимся к худшему. Поэтому и СПИД, и наркотики, про которые в мою юность и не слышали. Позволь мне, Виктор, чтобы я, словно твой отец, остерегал тебя от необдуманных поступков.
   - Я согласен.
   - Вот и прислушивайся к моим советам. Очень многое мне дало общение после уроков в вечерней школе с преподавателем истории. Он наш, зареченский, к тому же мой одногодок. Я в колонию, он - в институт, вот как пути разошлись. Я запомнил некоторые его советы, которые мне помогли. Вот первый - думай о будущем раньше, чем оно наступит. Второй - до принятия решения надо хорошенько подумать, не позволяя своему языку опережать мысль. Недаром есть такая поговорка: англичане мыслят сидя, французы – стоя, американцы – прохаживаясь, а русские – потом. Третий -  половина трудностей происходит потому, что мы слишком быстро говорим «да» и недостаточно быстро «нет». Надо уметь вовремя отказывать – для пользы дела. Именно с этого умения начинается настоящий руководитель. Кстати, этот совет мне уже помог.
   - Как?
   - Моя смена уже не первый месяц лучшая в цехе. Недавно мне намекнули, чтобы я присматривался к работе начальника участка термопластавтоматов, который собирается уходить на пенсию - всё же давно в возрасте. Так что птицу счастья завтрашнего дня я ловлю своими руками. Учись, студент!
   - А вот это уже не твои слова. Это из кинофильма про Шурика и пьяницу Федю, называется «Напарник».
   - Память у тебя, Виктор, хорошая, значит, и учиться тебе будет легко. Я ведь выразился фигурально. Все, кто учится, всё равно, что студенты. А тебе не только вечернюю школу надо окончить, но и техникум, а лучше – институт.
- Да я, дядя Сереж, в школе на одни тройки учился, двойки тоже бывали. В училище нас больше на практике натаскивают.
- Виктор, никогда не забывай: ты – лучше, чем кажешься сам себе. Конечно, решай сам, как  поступить, но всё же воспользуйся возможностью узнать, на что способен. Пусть пока вечерняя школа раздвинет твои собственные горизонты, а там сам посмотришь, учиться тебе дальше или нет.
   - Ничего себе у вас, дядя Сереж, планы насчет меня! А если не справлюсь?
   - Не дрейфь. Получится, будь уверенным в себе. В конце концов, жизнь сама хороший учитель. Надо только быть внимательным, наблюдательным, самому из увиденного делать выводы. Учиться чему-нибудь новому и для себя полезному можно у стариков и женщин, у детей и животных.
   - Ну, дядя Сереж, ты и сказанул – у животных.
   - А чего тут удивляться?! У животных в генах на всё плохое выработано табу. Если что нельзя – значит, нельзя! Иначе опасно для жизни. Проверено тысячелетиями! А мы, люди, ведем себя неразумно, совершая ошибку за ошибкой. Вчера со смехом наблюдали за пьяницей, который у нас на глазах не раз падал в грязь, а сегодня мы выпили ещё больше и сами совершаем пакость ещё злее.
   Дядя Сережа договорился в училище, что Виктора Позднякова направят на завод в ремонтно-строительный цех. Через полгода пристроил парня на соседний со своим участок штампового хозяйства. Учеником слесаря-инструментальщика.
В вечерней школе Виктор занимался старательно; в девятом классе обошелся без троек, в десятом и четверки стали редки. Поверил в себя! И разряд слесаря-инструментальщика у него уже третий. С завершением учебы окончилась и отсрочка от армии.
   - Служи с Богом! - напутствовал Сергей Васильевич.
   Его папой Виктор называть так и не смог, хотя всем говорил, что без помощи дяди Серёжи многого бы не достиг.
   Был, правда, в начавшейся трудовой жизни зелёного мальчишки один прокол. С первой зарплатой некоторые мужики с участка попросили его проставиться на три бутылки водки. Но желающих выпить на дармовщинку в раздевалке после смены осталось всего шесть человек. Виктор, что на него нашло, с того памятного вечера и портвешка-то больше не употреблял, а тут в таком количестве водка. И почти без закуски, что как раз по душе прожжённым выпивохам.
   Сергей Васильевич подписал последние документы для старшей кладовщицы, обошел с мастером второй смены участок и, как чувствовал, сегодня же день зарплаты, решил заглянуть на соседний участок.
   - Твой сын в раздевалке, - махнул рукой в ту сторону один из слесарей.
И успел вовремя. Виктор, с красным лицом, мутными глазами и уже изрядно навеселе, молол всякую чепуху, хорошо, что допивающие остатки водки мужики на него и внимание перестали обращать. При виде начальника, хоть и чужого, участка, замолчали, отошли от стола к своим шкафам, начиная переодеваться.
Когда из раздевалки все быстро удалились, Сергей Васильевич навел на столе порядок, убрал бутылки, отвел Виктора в душ. Потом растер безвольного парня полотенцем, помог одеться.
   - Теперь давай посидим полчасика, да я тебя домой поведу. Тебе плохо?
   Виктор бросился в туалет…
   На принятие присяги в часть, а служить Виктору посчастливилось во внутренних войсках в соседней области, Сергей Васильевич приехал один.
   - Почему без мамы?
   - Как раз сегодня, сынок, - Сергей Васильевич впервые так назвал Виктора, - она на заседании профкома получает ключи от двухкомнатной квартиры в заводском первом в городе девятиэтажном доме. В следующий раз прибудем с Верой Ивановной вместе.
   Приехали через десять месяцев. Мама взахлеб рассказывала о просторной квартире на восьмом этаже, покупке новой мебели, соседях. Сын доложил о своей службе, о том, что его избрали заместителем секретаря комсомольской организации роты, а его фотографию поместили на стенде «Лучшие читатели библиотеки».
   - Пап, - Виктор ещё заранее решил так называть Сергея Васильевича, -  с сентября всем отличникам боевой и политической подготовки командир полка разрешит ходить на подготовительные курсы в институт. Я пока уже самостоятельно начал готовиться – у нас есть для комсомольской работы маленькая комнатушка рядом с каптёркой, вот в ней после отбоя и занимаюсь физикой и математикой. С русским и литературой вроде проблем будет меньше.
   - И куда хочешь поступать?
   - Придется в наш вечерне-заочный филиал. Жаль, время для дневной учебы упустил. Спасибо тебе, пап, за то, что вовремя появился. И ещё раз извини, что однажды, в первую получку нарушил твой наказ. Больше этого не будет – честное комсомольское слово! Дважды ошибся – и хватит. А ещё вот что убедило. Недавно в увольнении встретил Вальку Ермолаева. Ну, с которым условный срок дали. Оказывается, всё же сел на следующий год за грабеж. Просил у соседки-старушки денег на водку, та не дала, он её избил, в шкафу нашел деньги и убежал. Теперь в этом городе на стройке на «химии», хвалился, что с приятелями из какого-то клея выпивку умудряются делать.

   Свое шестидесятилетие главный технолог завода Виктор Ильич Поздняков отмечал трижды. В директорском зале при столовой – с руководством акционерного общества и ведущими специалистами, в отделе главного технолога - с коллегами, дома – со всеми родственниками. Все давно привыкли, что Виктор Ильич даже шампанского не употребляет, поэтому не настаивали и на одном-единственном бокале, а с тостующими и соседями по столу юбиляр чокался фужером минералки.
   Самый теплый праздник был, разумеется, дома. Первым прибыл отец. Такой же высокий, хотя и семьдесят пять, не горбится, как некоторые старички. Но его истинный возраст выдавали совершенно седые, даже с желтизной, редкие волосы и резкие глубокие морщины на лице. Сказалась все же уральская колония. А Виктору Ильичу не дашь даже полтинник! Широкоплечий, мягкие щеки, словно, как супруга, ежедневно пользуется кремом, и юношеский румянец, высокий лоб, плавно переходящий в залысины, франтоватые очки в тонкой золотой оправе.
   - Мама не придёт, заболела. От неё тебе большая открытка и в ней записка: просит, чтобы ты завтра сходил в ваш старый трёхэтажный дом к старой подруге Нине Иванове Товарновой и пригласил её навестить нас. А вот мой подарок – шикарная, думаю, авторучка!
   В воскресение с утра пошел выполнять мамину просьбу. Давненько не был в той части города. А ведь, догадался Виктор Ильич, что это как раз и есть мамин подарок: побывать в доме детства, вспомнить юность. Ведь дому-то тоже шестьдесят лет! Мама же рассказывала, что с мужем Ильёй в него поселилась, когда Вите было два месяца.
   Восемнадцатиквартирный дом нуждающиеся в жилье заводчане возводили методом народной стройки. 42 семьи почти ежедневно помогали оксовским работникам. В каждую квартиру с широкой кухней вселялось три, реже две, семьи. Жильё делили по жребию. Небольшие по площади комнаты, рассказывала мама, переехавшим из бараков или снимавшим жилье в частных домах, казались хоромами. Просто рай – вода не в далекой колонке, а течет из кухонного крана, не надо ждать в очереди в бане – тут удобная ванная. Спустя семь месяцев сбежал Илья, через три года многодетные соседи получили трёхкомнатную в заводской пятиэтажке, полуторная квартира осталась в полном распоряжении Поздняковых.
А остальное и сам Виктор помнит. Двери в квартиры не закрывали до ночи, соседи друг к другу, а дети особенно, ходили запросто. Во дворе и песочница, и турник, а для старших – натянута волейбольная сетка. В их доме почему-то было много девчонок его возраста, поэтому он ходил играть то в один соседний двор, то в другой, то вообще на параллельную с ними улицу частных домов. Так что постоянных приятелей не завёл. Мама за сыном не очень-то и глядела, засиживалась, бывало, допоздна у подруг, поэтому он и перебивался в школе с тройки на двойку. Всё изменилось с приходом дяди Сережи, Сергея Васильевича. Эх, если бы раньше он появился! Во-первых, учиться стал бы обязательно лучше, а во-вторых, из школы вместо девятого класса не загнали бы в строительное училище. Но что случилось, то случилось, вовремя стал меняться. До главного технолога дорос!
   За размышлениями не заметил, как дошел до дома своего детства. Во дворе нет ни песочницы с грибком, ни турника. Из нового только вот газ подведён. Всё заставлено личными машинами. А мусора, грязи-то! Раньше бы комендант попросила всех на субботник. Жильцы дружно выходили, наводили порядок. А перед Первомаем и октябрьскими праздниками они и приглашений не ждали.
   В нынешнем доме с облупленной штукатуркой, с покосившимися входными дверями и битыми подъездными окнами, сразу понятно, другие люди. Товарнова живёт в их первом подъезде на третьем этаже. Вот только какая квартира – слева или средняя? Рука машинально потянулась к левой кнопке звонка.
Дверь открыла старуха в фартуке.
   - Денег нет, денег нет! – дважды выкрикнула она. Потом из широкого кармана фартука достала очки с толстыми линзами. – Это Витька что ли?
   - Да. Мама заболела и просила вас, Нина Ивановна, придти к нам.
   - Извини, что накричала. Думала, что из общежития клянчить на водку пришли. Двое уже по сто рублей три месяца должны. А как некоторым не дашь: то кран на кухне уделают, то сливной бачок заменят, всё в квартире старое, как и я. Теперь вот стиральная машина барахлит. Пойду, кстати, её выключу, стирка подождёт. Айда на кухню, чайку попьем, ты мне про мать расскажешь. Ещё не знаю, соберусь ли к вам.
   Оказывается, Нина Ивановна одна осталась в этом доме из давних застройщиков. Раньше все соседи друг дружке помогали: и деньгами, и делом каким, она сама почти со всеми детьми сидела, когда родители попросят. Теперь же в плохую погоду и некого в магазин за продуктами попросить сходить. Нынешняя молодежь без уважения относится к пожилым. Кто их только безразличными воспитал. Такие вот настали капиталистические времена.
   - Я и с тобой, Витька, бывало, сидела. Повезло тебе и Вере с Сергеем! Хороший мужик! Мало теперь этаких. Вот недавно в общежитие, оно же недалеко от нас, пришел из тюрьмы Санёк Ермолаев, так вместе с малолетним сынком через неделю опять туда загремел.
   - Не сын Вальки Ермолаева?
   - Ну. Только сам Валька-то давно покойник.  И его шебутного отца помню: в тюрьме крысой прозвали, прикончили за какую-то пакость. А ты, Витьк, часом не можешь стиральные машины уделывать. У меня «Ока» старой модели.
   - Сам не мастер, но одного из сыновей в понедельник или во вторник пришлю.
В понедельник, правда, с детьми поговорить не удалось. Вызвал с утра исполнительный директор.
   - Ты, Виктор Ильич, не обижайся, но смену тебе готовить надо. Думаю начальника техбюро цеха пластмасс на твое место поставить: производство деталей из пластмасс, сам знаешь, расширяется. Вот скоро современные термопластавтоматы, какие твоему Сергею Васильевичу и не снились, купим. Надо новые штампы для них под будущую номенклатуру делать. Будешь рядовым технологом, но с особыми полномочиями, как бы советником главного. А ещё мне из института, теперь он дневной филиал областного, попросили прислать знающего инженера для преподавания спецдисциплин. Ты загляни после обеда к директрисе, я обещал.
   Вечером Виктор позвонил Сергею Васильевичу.
   - Соглашайся. Как раз утром по телевизору научную программу смотрел – про новые пластмассы. Перспективное дело. Но я бы даже посоветовал на полставки уйти, чтобы будущей институтской работе больше времени уделять. И вот что – спецдисциплины одно, но любой преподаватель должен заниматься ещё и воспитательной работой. Постарайся, чтобы твои слушатели стали не только грамотными инженерами, но и хорошими людьми. Ведь любого можно уберечь от жизненных ошибок. Помнишь, я тебе, ещё зеленому юнцу, говорил про одного учителя из вечерней школы. Именно он наставил меня на путь истинный.
   Со следующего сентября Виктор Ильич действительно перешёл в отделе главного технолога на полставки, зато прибавил себе часов в институте, согласившись преподавать ещё детали машин, штампы и пресс-формы, механизацию и автоматизацию производства. А директриса намекнула, что готова вообще совместителя взять в штат.