Трудная смена

       
 

         Валентина шла на работу с  чувством  тревоги.  Шла  медленно. Знала, что не опоздает. Сегодня  вышла из дома на полчасика раньше.  За всю свою жизнь она не опоздала ни  разу, и путь, по которому  шла,  она знала, как свои пять пальцев. И   вот  так же  во всех тонкостях знала  свою работу,  отдав ей без малого  тридцать лет.   Впервые ей было тяжело идти. Заставляла себя. Вроде, ноги не шли.
         Шла  и вспоминала себя молодой девчонкой, когда она  поднялась на  высоту и перед ней открылась панорама  завода.   Глядя  сверху,  поняла, насколько он большой.  Интересно было разглядывать  все детали  с  высоты  птичьего полета.  Все выстроилось иначе, как на географической карте - видны   постройки, связанные асфальтовыми дорогами и тропинками друг с другом, детали рельефа, кусты, деревья.  Тогда, наверное,  появилось  и до сих пор обитает в ней   чувство сопричастности к тому, чем живет завод.
        Она проработала крановщицей  всю свою жизнь. Она хорошо знала подкрановое хозяйство, ей  приходилось бывать на всех погрузочных площадках, она помнила, где что лежит.  Ей до последней черточки были знакомы даже металлические ступеньки, по которым она поднималась  в кабину. Сколько же километров  проехала она по рельсам?  Наверно, хватило бы  доехать до Москвы.
        Валентина могла  точно поставить груз на заданное место. Расставляла  многотонные связки рельсов, трубы  в вагоны  так же привычно, как будто накрывала на  стол, словно  ставила тарелки, блюдца, стаканы, раскладывала ножи и вилки. Многие удивлялись ее глазомеру. Но без этого нельзя. Надо точно чувствовать  рычаги под руками, будто это продолжение твоих пальцев. Нужно бережно передвигать их и вовремя остановиться, от  твоей точности зависит не только сохранность груза, но и жизнь  других.
           Ей редко снилась кабина крана, в которой она сидела,  в стужу зимой и в жару летом. Удивительно то, что человек почти никогда не видит во сне  родных и близких. Почему-то он больше разговаривает  с незнакомыми людьми, бывает в других местах, дальних городах. Снится то, что вызывает беспокойство, тревогу. Привычная   кабина внушала спокойствие.  Все ясно,  все под рукой.  Теперь в  кабинах устанавливают  радиосвязь, но по-прежнему она следила за сигналами с земли. Слова «майна,  вира»  были для нее столь же обычны,  как хлеб, вода,  молоко.
           Она не думала об этом. Это все лежало глубоко внутри и не было необходимости об этом раздумывать. Но это  невольно всплывало каждый раз  в виде привычной картины, когда она подходила  к заводу. Особенный день сегодня.  Сегодня она впервые будет работать на новом кране, впервые  опробует его в действии.


        По пути  на работу она вспоминала свой первый  трудовой год.  Много было  разных случаев, и смешных, и грустных.  Как   хорошо  было ей с Валентином, ее  будущим мужем.   Он в бригаде был стропальщиком. В его обязанности было закрепить стропы так, чтобы груз не рассыпался, не покатился с высоты. Делал  он это умело и весело.
        Валентина сразу поневоле обратила  на него внимание.  Крановщик работает с парой стропалей.  Девчонки  на площадке  ей  сказали, что он парень холостой. Валентин  не удостаивал  их особым вниманием, и тем, конечно, было интересно, как он отнесется к  новенькой.  Валя не была красавицей, но и дурнушкой себя не считала.  Да и Валентин был тоже отнюдь не красавец. Среднего роста, и было видно, что он сильный.  Много привлекательности  в его глазах,  улыбке, открывавшей ряд белоснежных зубов Парень не робкий, себе цену знал.  И умел  сказать  веселое слово. 
         В первый же день он стал  донимать ее своими шуточками.  После  первой  фразы, которую она прокричала сверху, до нее донеслось:
  - Хорошо слышно, но плохо видно!
-   Что плохо видно?
-   Тебя, красавицу,  в кабине  плохо видно.
А зачем ему меня видеть? – подумалось ей. И услышала  сразу:
-  Хочу  со всех сторон тебя разглядеть!
        Она вспомнила, что  это ее обидело.  А Валентин, закрепив стропы на пачке железных  листов, взобрался на них и крикнул «Вира»! И послал вверх воздушный поцелуй.  Она молча ждала, когда он спрыгнет.  Ситуация  затянулась, напарник вмешался, согнав Валентина  крепким мужским словом. Тот, спрыгнул и  устроил  с ним шутливую потасовку. Клоунаду, предназначенную исключительно для нее.

       Во время обеденного перерыва это вызвало разговоры в  бригаде. Девчонки смеялись и  наверно завидовали.  А она не знала, что делать. То ли губы надуть, то ли смеяться вместе со всеми.  Валентин  подошел и сказал «Не обижайся». Вот тогда она и заметила, что добрая у него улыбка.
      И еще припомнилось, как однажды после обеда она обнаружила на площадке у входа в кабину небольшой  букетик белых ромашек. Парень в обеденный перерыв умудрился уйти за железнодорожные  пути и нарвать там цветов. Она долго искала, куда  поставить букет в кабине, чтобы он не слишком бросался в глаза. С ним она спустилась счастливая  в конце смены.
      Приятно думать  о молодых своих годах.   Валентина шла тихо и стала припоминать  тех, с кем она  начала  работать на заводе.  Как это она раньше не задумывалась о том,  что  не осталось  на заводе  ни одного человека из той, первой ее  бригады. Кто-то просто ушел, а многих и в живых нет. Все меняется незаметно, все уходит, и мы о прошлом не вспоминаем, не желаем себя тревожить.  Живем одним днем.  Сегодня ей грустно, вот какое чувство.  Верный  признак подошедшей старости.  Время не остановить, не удержать.  Ее Валентин уже не работает.
      И вот теперь новый кран. Не вызывает он доверия. Как и все новое, неделю поработает и поломается. Что-нибудь обязательно откажет.  Вся  эта автоматизация, чего она стоит без ее умелых рук!

     Осень.  Листья пожелтели и начали падать. Она знала, что это опасно, когда листва  будет попадать под  колеса.  Они начнут пробуксовывать, а кран движется  с поднятым грузом.  Пойдут недопустимые рывки. Тяжелый груз начнет раскачиваться под стрелой.
     Хватает  трудностей.  Зимой снег, обледенеет все. Летом ветер.
     Сейчас осень. Красивое время года.
     Ближе к проходной стали попадаться знакомые   люди. «Здравствуй, Валентина Александровна!». Уже давно  люди называют ее по имени-отчеству.  Они здоровались и с интересом смотрели на нее. «Что, и дальше работать будешь?», «Ты что,  после всего этого крановщицей осталась?»  И она  отвечала, хотя  вопросы не нравились, но  все было по-человечески понятно.  Даже приятно всеобщее сочувственное внимание к себе.

     В бытовке она переоделась   в привычный рабочий костюм. Воспоминания уже отпустили ее. Надо работать. Идти надо на площадку, где стоит новый кран.  Ее ждут.

      Как ни странно, новый кран ей понравился. Комфорта больше. Стекла без свилин. В старом было  так в боковом окне: смотришь, и вдруг  прямые линии начинают казаться изогнутыми, картина искажается, из-за жутких неровностей на стекле. Герметизация в кабине  хорошая, что очень важно  по зиме.  И слушается легко,  движется плавно. Вот рельсы, жаль, не поменяли. Большой износ. 

       Все как всегда,  обычный трудовой день. Так в чем же загадка?
       В самой женщине,  Вале.  Она осталась верна своему делу.  После  происшествия, которое, к счастью, не закончилось трагедией.  В наше время много случается  разных бед,  аварий, катастроф. Им уж и учет не ведут. Но об этом случае все на заводе  знают. Понимают, что женщина во второй раз на свет появилась. Немногие остаются живы. Под счастливой звездой она родилась.
       Это был обычный рабочий  день,  хотя и ветреный. Но. все   сложилось так неудачно, что беды не удалось избежать. На разгрузочной площадке обычно работают две бригады:  два  крана стоят по обеим  сторонам, они  грузят  два вагона одновременно. Но этот день работал только ее кран, а второй  просто стоял невдалеке.  Погода не заладилась. Тучи шли быстро, но дождя не принесли.  Разве знаешь, что будет через полчаса: то ли  оглушающий треск  грозы, то ли все на небе развеет и солнце выглянет.  Штормовое предупреждение не дошло до них. Поднялся ветер. Хотя есть инструкция прекращать  работу при большом ветре, но не ей решать, сильный  это ветер или не очень. Короче, работа шла.

         У  козловых кранов большая парусность, и не раз уже  бывало, что плохо закрепленный кран  слетал с рельсов. Случалось почему-то в нерабочее время. И вдруг неработающий, стоявший в отдалении второй кран сорвало с места  и быстро понесло по рельсам  ей навстречу. Он, видимо, по чьей-то халатности, оказался незакрепленным.  И одновременно ветром  понесло и ее   кран - он   был  с поднятым грузом, -   его сильно качнуло. Он полетел  с рельсов  и встал, упершись ногами в землю.   
      Она  закричала, она  помнит удар, звон разбитого стекла.  За  десяток секунд до аварии  она попыталась выбраться на землю, но  успела добраться лишь  до  середины лестницы.  В  сантиметре от лица, как ей показалось, пролетел толстый сук.  Что-то напоминающее огромную палку, с заостренным изломом, пронеслось в  сантиметре от головы.  Что это был обломок трубы. она не смогла тогда понять,  Почувствовала удар вбок.  Задело  скользом, но страшно больно, как ножом резануло. Все куда-то стало исчезать, но белый яркий свет был перед глазами. 
  - Завтра кто внучонка в школу поведет? - вдруг выплыл  вопрос, который  они с Валентином вчера обсуждали.  Отец, мать не смогут. Он, Валентин, должен  помочь  проводить мальчика в школу.
     Она ничего не понимала. Ей казалось, что около нее суетился муж, подавая теплое одеяло. Она мерзла, и слышала мужской голос. Он здесь? Вернулся?  Отвел ребенка? Не понимала, кто и что говорит. Ее пытались откуда-то вынуть, увезти. Она не хотела расставаться с Валентином: – Валечка, мы куда? Холодно как!
     Вдруг она ясно увидела искореженную груду металла,  растопыренные ноги крана, и собранные в гармошку  трубы. Ей вновь стало плохо.
 - Опять это гадкое кино. - Почему у нас его снимают?  – Валечка, куда мы?
Нет, нет, это Валентинов  день! Это  любимый праздник  у детей!   Ее взрослые дети приходят с внучатами и приносят подарки.  Хоть это не день рождеия и не Новый год.  Забавляются всегда одинаково.
Окликают:  –Валя!
Обернешься: - Нет, мама,это  не тебя, мы папу!
Обернется отец: - Нет, папа, не тебя, нам маму! 
Смешно и весело.

Ей потом показали картинки, заснятые на телефон.  Огромный кран  мужественно принял удар на себя.  Два гиганта сцепились в страшной схватке и полетели  на землю, нанеся страшные увечья друг другу.  Случись тут люди, гибель была бы неминуема.  Ветер, к счастью,  угнал  обоих монстров   в сторону от них. В наибольшей опасности была только она,  крановщица. Человек зависит от случайностей. Бог видно соломку подстелил,  жива осталась.

    Она пришла в себя  глубокой ночью. Темнота за окном. Белые стены, потолок. Все белое как тогда. Вдалеке сидит Валентин, так далеко, так далеко. Но она его сразу  узнала.
 -  Спит, не буду будить.  И снова уснула тяжелым  сном. 
Она просыпалась и засыпала. С ней говорили, он не отвечала. Ей хотелось, чтобы к ней вернулась  память. Что-то вспоминалось с трудом.  И вновь обрывалось.

     Несколько дней  разбирали  обломки, резали  груду металла автогеном. За месяц, пока она провела в больнице, смонтировали новый кран.
     И вот, сегодня, идя на завод, она поняла, что память к ней окончательно вернулась.  Она с удовольствием  стала вспоминать некоторые яркие эпизоды.  Детство, свадьбу, первую тесную квартирку, которую они получили на заводе. - Все хорошо, говорила она себе, все  хорошо. Еще полгода до пенсии.  Поработаю годик, другой.

 Смена закончилась. У проходной ее ждал Валентин.