Девочка и батарея

– Меня сегодня опять побили в школе, – сказала Марина.
Она пришла на уроки в очках. Девчонки так и взвыли:
– Очкарка! Очкарка!
Вот так потеха. Эта дура ходит в рваном пальто. Туфли надевает на босу ногу. Заикается. Из носа у неё вечно течёт. Мало того – она ещё и очкарка!
– Чудище! Уродина слепошарая!
С последней парты Марину пересадили на вторую. Марина горбилась и прятала голову между плеч. Мальчишки бросали в неё шарики из жёваной бумаги.
– Эй, нищенка! На какой помойке шмотки доставала?
– Тихо, дети! – одёргивала их учительница русского и продолжала вести урок.
Эта Марина и вправду дефективная. Хоть бы одно задание без ошибки выполнила. Пишет криво, молчит, смотрит так, будто я её ударить хочу. А я ей и слова грубого не сказала.
– Дура! Паршивка! Недоносок ты собачий! – кричала мать. – Ничего-то ей бог не дал: ни кожи, ни рожи, ни мозгов. Почему опять двойка? Пошла с глаз моих. Видеть тебя не могу.
Марина сидела в своей комнате. Прижималась спиной к батарее, зажав голову между колен. Батарея, ребристая, тёплая, побулькивала, и казалось, что она живая.
– Меня сегодня в школе дразнили, – сказала Марина вполголоса. – За дырявое пальто. Я могла бы сама зашить. Я умею. Только ниток дома нет.
Она прислушалась. За дверью будто бы били стекло. Мать смеялась чужим, развязным голосом, к нему примешивались другие голоса.
– Ниток нет, – сказала Марина. – И денег нет. На нитки. И на пирожки, и на пальто. Дразнят. Будто я виновата.
Батарея булькала, будто соглашалась.
Марина поёрзала спиной по батареиным рёбрам.
– Я ещё приду с тобой поговорить, – сказала Марина.
Пусть и батарея. Да, пусть! Она лучше, чем другие.
– Очкарка!
Марина стояла и молчала. Девчонки швыряли в неё репьями. Марина прикрывалась портфелем. Мимо шли прохожие. Мимо прошла учительница русского, которая никогда не заступилась. Мимо прошла собака Джила, которую продали, когда она украла с кухни кулёк сахара и прогрызла его. Мимо прошла мама, которая била по губам. Мимо прошёл папа, которого никогда не было.
И тогда Марина опустила портфель и сказала:
– Я вас ненавижу.
И её опять побили.
Сорвали шапку, растоптали очки. Сдёрнули сапоги и зачерпнули ими грязи из лужи. Пнули пару раз по тощему заду. Сунули головой в чертополох.
Марина шла домой. Возле помойки она увидела свою родную батарею. Ту, которую узнала бы из тысячи. Батарея была холодная, и казалось, что она мёртвая.
Марина обняла её и заплакала. Плакала она долго, так, что батарея согрелась под её маленькими руками и словно немного ожила.
– Меня сегодня опять побили в школе, – сказала ей Марина.