6. 3. Необходимо ли зло для добра?

НЕОБХОДИМО ЛИ ЗЛО ДЛЯ ДОБРА?
(Добро и зло в плане соотношения действительности и возможности)

Весьма опасно порой рассматривать конкретные проблемы лишь в аспекте действительности, существования, сосуществования. В качестве примера можно привести то, как трактуют некоторые моралисты, писатели, ученые извечную проблему добра и зла. Утверждая неустранимость морального зла из жизни людей, общества, они аргументируют, как правило, по схеме: "добро существует лишь постольку, поскольку существует и зло".

Приведу несколько характерных высказываний:

Августин Блаженный: "Из совокупности добра и зла состоит удивительная красота вселенной. Даже и то, что называется скверным, находится в известном порядке, стоит на своем месте и помогает лучше выделяться добру. Добро больше нравится и представляется более похвальным, если его можно сравнить со злом"[1].

Я. Беме: "Зло — необходимый момент в жизни и необходимо необходимый... Без зла все было бы так бесцветно, как бесцветен был бы человек, лишенный страстей; страсть, становясь самобытною, — зло, но она же — источник энергии, огненный двигатель... доброта, не имеющая в себе зла, эгоистического начала, — пустая, сонная доброта. Зло враг самого себя, начало беспокойства, беспрерывно стремящееся к успокоению, т.е. к снятию самого себя"[2].

Мандевиль: "...то, что мы называем в этом мире злом, как моральным, так и физическим, является тем великим принципом, который делает нас социальными существами, является прочной основой, животворящей силой и опорой всех профессий и занятий без исключения; здесь должны мы искать истинный источник всех искусств и наук; и в тот самый момент, когда зло перестало бы существовать, общество должно было бы прийти в упадок, если не разрушиться совсем”[3].

Гете: "все, что мы зовем злом, есть лишь обратная сторона добра, которая также необходима для его существования, как и то, что Zona torrida должна пылать, а Лапландия покрываться льдами, дабы существовал умеренный климат"[4].

О.Г. Дробницкий: "все то, что представляется нам безусловным благом, оказывается имеет смысл лишь постольку, поскольку существует еще и зло"[5].

Что и говорить, позиция этих авторов кажется убедительной и даже неоспоримой. Они, действительно, по своему правы. В самом деле, добро и зло могут выступать как полюсы моральной действительности. Однако можно ли на этом основании считать, что добро имеет смысл лишь постольку, поскольку существует еще и зло (см. выше высказывание О. Г. Дробницкого)?! Нет, нет и еще раз нет!

Да, добро и зло соотносительные категории. Но соотносительность их можно понимать по-разному, как соотносительность действительно, в равной мере существующих полярных начал подобно соотносительности северного и южного полюсов, и как соотносительность действительного и возможного подобно соотносительности здоровья и болезни (человек может быть действительно здоровым и лишь потенциально больным, и наоборот, если он действительно болен, то лишь потенциально здоров). Бывают, конечно, эпохи, периоды в истории и просто ситуации, когда добро и зло в равной мере существуют и противоборствуют, когда трудно оценить, что сильнее: добро или зло. В таких случаях можно говорить об этих категориях как полярных началах моральной действительности. Но можно ли на этом основании утверждать, что существование зла всегда, во всех случаях необходимо для существования добра, что добро только тогда является положительной моральной ценностью, т. е. добром, когда оно противостоит реально существующему злу.

Безусловно, зло может оттенять добро и "способствовать" его возвеличиванию, но отсутствие или исчезновение зла из реальных отношений между людьми отнюдь не влечет за собой исчезновение добра, нравственности. Подобно тому, как люди предупреждают наступление болезни, голода, принимая различные меры, они научатся и будут предупреждать появление зла, не позволяя ему перейти из сферы возможности в сферу действительности. Следует иметь в виду, что добро является отрицанием зла не только в том смысле, что оно преодолевает существующее зло или противоборствует ему, но и в том смысле, что оно может выступать как профилактическая мера, как предупреждение возможного зла.
 
А.Ф. Шишкин справедливо пишет: “положение, что человеческая природа содержит некое врожденное зло, можно — в различных формах и для различных выводов — найти и в Библии, и в политических теориях Макиавелли и Гоббса, и в философских теориях Шопенгауэра и Ницше, не говоря уже о многочисленных современных философских, социологических и этических теориях. Если бы это положение было верным, тогда пришлось бы отказаться от задачи воспитания человека и воздействовать на него только средствами принуждения”[6].

Бетховен создал свои гениальные симфонии. Этим он оказал великую услугу человечеству. Разве это его добродеяние имеет смысл лишь потому, что существует еще и зло? Какая нелепость! Добро имеет самостоятельную ценность и не нуждается в том, чтобы зло его оттеняло и возвеличивало. Мы вдохновляемся музыкой Бетховена независимо от того, существует зло или нет. Она зовет нас на борьбу, но это не обязательно должна быть борьба с моральным злом.

Есть много на свете проблем и дел, где нужна человеческая энергия, страсть, воля к победе и где моральное зло только мешает.

Нацисты во время второй мировой войны в одном только лагере смерти — Освенциме — уничтожили два с половиной миллиона человек. Разве мы можем хоть в какой-то мере оправдывать это преступление против человечества ссылками на то, что злодеяния необходимы для придания смысла добру, для его оттенения и возвеличивания?!

В. Г. Белинский очень хорошо в свое время сказал: «Говорят, что дисгармония есть условие гармонии. Может быть, это очень выгодно и усладительно для меломанов, но уж, конечно, не для тех, кому суждено выразить своей участью идею дисгармонии...» (Из письма В. П. Боткину. — В. Г. Белинский. Полн. собр. соч. Т 12. С. 22)

Если оценивать указанные высказывания в координатах "умное–глупое" (качества мышления), то следует признать, что все они, —  может быть, самая большая глупость, сказанная философами. Считать зло необходимым для добра (или для прогресса) — это значит оправдывать и освящать его (соответственно, оправдывать всех преступников и злодеев), считать ненужными и напрасными все усилия людей по борьбе со злом. Здесь не может быть двух истин: что (1) зло необходимо для добра и что (2) нужно бороться со злом. Если мы признаем необходимым зло для добра, то тогда не должны с ним бороться. Если же мы признаем необходимость борьбы со злом, то тогда не должны считать его необходимым для добра. Одно исключает другое. В противном случае, мы имеем дело с логически противоречивым утверждением.
(В самом деле, утверждение, что зло необходимо для добра, — содержит в неявном виде логическое противоречие, потому что сами понятия "добро" и "зло" характеризуют хорошее, благое, полезное, желательное, необходимое, с одной стороны, и то, что не является хорошим, полезным, желательным, необходимым, с другой. Если зло необходимо для добра, то значит оно необходимо для человека, а если оно необходимо для человека, значит оно — добро. Таким образом, зло есть добро: не-А равно А).
______________________

[1] См.: Я. Шпренгер и Г. Инститорис. Молот ведьм. М., 1932. С. 146. Это мнение Августина сыграло свою зловещую роль. Оно эхом разнеслось по истории вплоть до нашего времени. Профессор теологии говорит в романе Томаса Манна “Доктор Фаустус”: “Но чем стало бы добро без зла? Оно потеряло бы критерий для сравнения своего качества. Зло становится еще злее, если есть добро, а добро еще добрее, если есть зло. Вот почему Августин говорит, что функция зла заключена в том, чтобы сильнее оттенить добро. Святость, господа, не мыслима без искушения”. Сентенция профессора запала в душу молодого Адриана Леверкюна и послужила для него своеобразной индульгенцией.
[2] См.: Герцен А.И. Собр.соч. в 30 т.т. Т. III. С. 240.
[3] Мандевиль. Басня о пчелах. М., 1974. С. 329.
[4] Гете. Ко дню Шекспира.
[5] О.Г. Дробницкий.  Мир  оживших предметов. М., 1966. С. 38.
[6] См.: Вопросы философии, 1965, № 1. С. 11.