Сон 2011-11-11. Смотритель венткамеры

Из серии "Репортажи спросонья"
- - - -

Сон с 10 на 11 ноября 2011 г. Смотритель венткамеры


Вообще-то сегодняшний сон (сны) я записывать не собирался, потому как ничего внятного с утра вспомнить не мог. Но потом подумал: всё ж таки 11-11-11, надо бы хоть что-то зафиксировать. Мало ли. А вдруг?

После некоторого напряжения ума вспомнил три отдельных фрагмента, слабо связанных между собой, хотя вроде бы один вытекал из другого. Итак…
- - - -

Эпизод 1-й. Гости

Гости – это мы. То есть я с родителями. Хозяева – однокурсник отца с супругой. Люди они гостеприимные и нам рады, хотя я вижу, что мы впёрлись к ним не совсем вовремя.

Во-первых, потому, что без приглашения. Во-вторых, у них как раз какое-то чисто семейное торжество и на "лишних" гостей они не рассчитывали.

Заглянули мы к ним на огонёк мимоходом, по пути с дачи. Отец просто хотел повидаться с институтским другом и попрощаться перед отъездом на родину. Дорога дальняя, вернётся он не раньше весны, а за это время всякое может случиться.

Матушка же, напротив, была совсем не против поговорить обстоятельно и обо всём. В основном, о том, какой отец плохой и как ей у нас тяжело живётся.

Хозяева начинают с воодушевлением рассаживать нас за столом. Сдвигать тарелки, освобождая место, придвигать стулья, хотя всем видно, что мы тут не совсем кстати.

Я с отцом испытываем чувство неловкости: не так мы представляли себе эту встречу. У хозяев улавливаю некоторое чувство досады, которое они, впрочем, довольно хорошо маскируют широкими улыбками и радостными возгласами.

Тем не менее, я за стол не сажусь, извинительно улыбаясь направо-налево. Мол, извините, хозяева, были очень рады вас повидать, но нам надо ехать, отец ещё в дорогу не собрался, надо в магазин заскочить и так далее.

Отец поддакивает мне, хотя и несколько неуклюже. Матушка же, напротив, совсем не против задержаться здесь подольше. Раз уж пришли, куда торопиться? А поговорить?

В конце концов, под общим (включая хозяев) давлением, она соглашается избавить хозяев от непрошеных гостей, под честное-пречестное обещание, что при первой возможности, как только разберёмся со срочными делами, вот дача закончиться и тогда сразу же!

На дорожку хозяйка суёт нам "собойку", наспех сооружённую из продуктов с праздничного стола. Среди прочего, в тарелку с бульоном вываливается две порции холодца (?!) и делается попытка всучить её мне. "Я не ем холодец!" – "А родителям?" – "Ну, если только родителям..."
- - - -

Эпизод 2-й. Распродажа

Выйдя из гостей, мы расстаёмся. Родители отправляются домой, а я – в магазин, в галантерейный отдел. Отцу на дорогу и для жизни на малой родине нужно купить кое-какую мелочь. Нитки-иголки, ножницы и ещё что-то из того же ассортимента.

Магазин, в который я направляюсь – ГУМ. Но не наш, минский, а какой-то другой ГУМ, и находится он в одном из областных центров где-то в России, в самой её глубинке.

Здание старой, довоенной архитектуры, а, может быть, даже ещё дореволюционной. Война до тех мест не дошла, всеобщей разрухи не было и точно определить его возраст я не могу. Здесь нужен специалист по "ампирам-бароккам". Здание магазина несколько раз перестраивалось и к сегодняшнему дню его планировка сильно отличается от первоначальной. Местные привыкли к этим особенностям и уверенно идут куда надо, а вот я не сразу сориентировался и какое-то время "блудил" по этажам и отсекам. Кстати, в здании, кроме магазина, было несколько жилых подъездов, но об этом косвенно будет упомянуто в третьей части сна.

Лестницы и коридоры узкие и высокие. Торговые помещения размерами средние и побольше, но тоже тесные. Как из-за не слишком разумного расположения товара, так и из-за наплыва покупателей. Точнее, покупательниц.

Довольно скоро я понял, что зашёл не в самое удачное время. Сегодня в магазине была распродажа, и не одна.

Толпы женщин, следуя рекламным объявлениям, время от времени звучавшим по внутренней связи, носились из отдела в отдел, с этажа на этаж. Иногда приходилось подолгу стоять, прижавшись к стене где-нибудь в укромном месте, чтобы этот локомотив страждущих не растоптал тебя, проносясь мимо к очередному пункту назначения.

В конце концов, мне надоела эта толкотня и беготня, и я решил выбраться отсюда побыстрее и заскочить в какой-нибудь специализированный магазинчик поменьше. Однако сделать это оказалось не так просто. С трудом пробравшись к лестнице, я вдруг обнаружил, что она ведёт только вверх. Пути вниз не было!

Так, а если мне надо спуститься? Я оглянулся. Судя по всему, путь вниз был в противоположном конце зала, в который пробиться не представлялось никакой возможности. Ладно, философски рассудил я, поднимемся наверх и, следуя потоку, будем потихоньку проталкиваться к выходу. Ведь и с верхнего этажа они как-то попадают на улицу!
- - - -

Эпизод 3-й. "Смотритель венткамеры"

Поднимаясь по лестнице, оказываюсь на верхнем, техническом этаже. Людей здесь почти нет. Пару человек персонала и помещение, в котором покупатели, не имеющие возможности оплатить покупку сразу, оставляют её "на потом".

Помещение, в котором хранятся оставленные вещи, не является камерой хранения или кладовой в обычном понимании. Это венткамера, временно приспособленная под склад. Я вхожу. Окна в противоположной от входа стене маленькие, грязные, не мывшиеся уже давно, точнее, никогда. Тусклая одинокая лампочка под потолком. Никакого уюта.

За оставленными вещами присматривает совсем молодая девчонка. На вид ей лет 16-17. Худенькая, бледненькая и какая-то заброшенная. Мне сразу же становиться её жалко. Приняв очередное неоплаченное приобретение от очередного нерасчётливого покупателя, она устало прилегла на кучу одежды.

Кто ты, дитя? Как сюда попала и почему занимаешься этим неперспективным делом?

Я обхожу помещение по кругу. Вернувшись к входу, замечаю то, чего здесь раньше не было. Дверь за очередным посетителем закрывает робот. Точнее, рука-манипулятор, медленно двигаясь по замысловатой траектории. А дверь уже не совсем дверь, точнее, совсем не дверь. Теперь это же большие деревянные ворота, скреплённые коваными стяжками и навесами. Мне они напоминают ворота пожарного депо. Почему пожарного? Наверно потому, что их только что потушили пожарные и уже успели уехать. Края ворот обуглены, на полу в коридоре и в помещении – вода.

– Что случилось? – спрашиваю у девчушки.

– Да это жильцы подожгли, потому, что я им кондиционер не включила. А я не могла его включить, он сломан!

Она почти плачет. Я подхожу к ней и обнимаю, пытаясь утешить и успокоить это одинокое брошенное дитя, и вдруг осознаю, что дитя это – вовсе не дитя. Что это весьма симпатичная и приятная на ощупь юная особа повышенной привлекательности. И что мне совсем не хочется её отпускать, а, напротив, хочется прижать к себе ещё сильнее. И во мне уже просыпаются вполне конкретные мужские желания, и я готов утешать и успокаивать её и дальше. И всё больше. А дальше – больше.

Она ощущает некоторое неудобство и начинает ёрзать. Спохватившись, я с сожалением отпускаю её.

Девчонка видимо давно уже не получала простого сочувствия, и её тянет на откровенность.

Я узнаю, что подрабатывает она здесь, потому, что сирота. Ну, как сирота? Она сбежала из дома, потому что мать её то ли умерла, то ли бросила, а отец изнасиловал её первый раз в двенадцать лет, и с тех пор она только и мечтала о том, чтобы вырваться из дома. При первой возможности она сбежала и теперь вот скитается по миру. Несколько месяцев назад прибилась к магазину, который для неё теперь и стол, и дом. Здесь она и живёт, и работает. Как жить дальше, она не знает. Паспорта у неё нет, а без паспорта, сами знаете... Люди здесь, в магазине, в основном, неплохие, хотя есть тут парочка уродов... Она поморщилась.

Я слушал её откровения, слегка обалдев и совершенно не представляя, как на всё это реагировать и как себя вести. Тем более, что я "этих уродов", как мужик, в общем, понимал.

Чтобы как-то привести мысли и чувства в порядок, дай, думаю, сделаю для неё что-нибудь конкретное. Помогу хоть в чём-то. Решаю начать с кондиционера. Точнее, с кондиционеров. Потому, что их два.

Я не большой специалист по холодильной технике вообще и по кондиционерам, в частности. Так – общее представление о принципах работы. но здесь кондиционеры оказываются не современными, "навороченными", а выпуска годов так это... Давних, в общем, годов. Послевоенных или около того. Осматриваю их со всех сторон, понимаю, что последнее техобслуживание им делали ещё в период гарантийного срока и что причина, скорее всего, в окислившихся контактах. Пока я занимаюсь кондиционерами, девчонка порхает по помещению и продолжает щебетать. Видимо, она и в самом деле давно уже не имела нормального человеческого общения.

Очистив, насколько это было возможно, контакты и подшипники кондиционера, я поскрёб в затылке и повернул выключатель. Внутри кондиционера что-то негромко хрустнуло, заурчало, он начал медленно набирать обороты, загудел, затрясся и вдруг выдал струю холодного воздуха. И не просто струю, а настоящее облако тумана из мгновенно образовавшегося конденсата.

Ну, слава Богу! Справился!

Девчонка тут же подскочила к кондиционеру и начала крутиться перед ним, пританцовывая.

– Куда ты лезешь! – пытаюсь одёрнуть её, – Простудишься мгновенно! Кто тебя тогда будет лечить?

Она не слишком охотно отходит чуть в сторону, но всё равно пытается влезть под струю холодного воздуха, когда я отвлекаюсь.

Я смотрю на неё с укоризной, она капризно дует губки. Контакт между нами, вроде бы, установлен, но он ещё не слишком прочный. Она ничего не имеет против меня, видя во мне человека, который может ей помочь, а, чем чёрт не шутит, может, и вообще устроить её жизнь?

Я пока не решил, как мне к ней относиться. Как к одинокому и брошенному ребёнку, которого надо бы куда-нибудь пристроить, или как к юной привлекательной девушке, которая откровенно нравилась мне всё больше. Кем я должен был стать для неё? Мудрым учителем и защитником или, напротив, дать волю своим мужским желаниями и добиться-таки своего?

Кстати, на "трезвую голову", а почему я противопоставляю эти варианты? Ведь первый совсем не исключает второго. Но это я понимаю сейчас, днём, а во сне передо мной стоял мучительный выбор: или – или.
 
Вместе с тем я понимал, что человек она непростой, детство у неё было не самое солнечное, а жизненный опыт в чём-то был даже побольше моего. Время от времени я ловил себя на том, что она, вполне осознавая свою привлекательность, мастерски мной манипулирует, а я "ведусь", как последний лох. Но! Меня это совсем не обижало. Я воспринимал это как часть игры, которая меня, в целом, устраивала. К тому же эта игра давала мне возможность установить с ней более доверительные и прочные отношения, которые, в перспективе, могли вылиться в отношения совсем близкие. Так что, в целом, я был не против начавшегося спектакля без сценария, где каждый из нас играл свою роль по своим правилам. А вот кто из нас окажется умнее, дальновиднее, расчетливее, пока было неясно. У меня был свой опыт, у неё – свой.

В целом, у меня сложилось впечатление, что она не против моего общества. Я понимал, что вряд ли представляю для неё интерес, как мужчина. Всё-таки я был намного старше. Но я также понимал, что она это обстоятельство не считала критичным. Как говорится, главное, чтобы человек был хорошим.

Больше ничего существенного в этой части сна не происходило. Были бесцельные  перемещения по венткамере. Было переодевание, потому, что в помещении стало заметно прохладней. Возник и тут же пропал какой-то мужик в кальсонах, которого я почему-то воспринял как самого себя, только другого. То есть, какое-то время нас было двое "меня". Мужик тот совсем не был похож на меня внешне. Выше ростом, чуть старше, худощавый, жилистый, с короткой стрижкой и военной выправкой. Тем не менее, он тоже был мной. Иногда со мной во сне такое случается, но вот что значит?
- - - -

Имеет ли все описанное к дате 11-11-11? Не знаю. Поживём, увидим.