Названия пока нет Интерлюдия 1. Спасибо!

А!? … Что случилось? … Где я? ... Темно … вокруг слишком темно, ни чего не видно. Дело во мне или тут все так устроено? Хочу видеть, хочу открыть глаза и моргнуть, но ни чего не выходит. Не понимаю, могу ли я вообще это сделать. Как бы то ни было, ни чего не изменилось, меня по-прежнему окружает густой мрак.
Что со мной происходит, это сон? Но если это сон, тогда почему я могу так четко мыслить? Мысль, пожалуй, это единственное что у меня сейчас есть, хотя … нет, еще есть чувства. Тогда что я чувствую, сейчас? Ощущаю что тьма, окружающая меня, и не важно, вижу я ее или нет, или являюсь ее частью, уютна и безопасна. Кажется, что, что-то обязательно случится, если покинуть ее, что-то плохое, что-то от чего мне будет больно. Но я устал от нее, кажется, что я долго спал и теперь у меня болит голова, я чувствую сухость во рту и вялость во всем теле. Хочу вырваться из этих темных оков из этого мрака, хочу ощутить освежающий глоток влаги, прохладный ветерок и тепло солнечных лучей по всему телу, я хочу света, чистого и  яркого, ни чем не прикрытого и не затуманенного … Стоп!? Где же я? Что со мной все-таки случилось? Вопросов больше чем ответов, ничего не понимаю и не помню. Почему я ни чего не помню? ...
…чем дольше я молчу, тем громче становится темнота, которая меня окружает. Звенящая тишина в мгновение ока обрушивается на меня со всех сторон. Удивительно, почему раньше ее не замечал? Или не хотел слышать … и видеть. Я по не многу прихожу в себя и уже могу смутно ощущать очертания своего тела, что-то все время пыталось достучаться до меня, а я усердно сопротивлялся этому, но всему приходит конец, силы на исходе. Не знаю, зачем я это делал, да мне уже и все равно, слишком долго ни чего не происходило, если еще хоть немного пробуду в этой темноте один, не слыша ни чего кроме звона тишины, я сойду с ума.
Кап … кап … Что!? До сего момента властвующую тишину пронзил новый посторонний звук. Но это не звук падающей капли воды. Слезы!? От чего-то, мне кажется, что это были слезы. Я обернулся в поисках источника звука и почти сразу же нашел его. «Слезы», бриллиантовой чистоты с завораживающим серебристым блеском подобно неуловимому лучу лунного света, падали, разбиваясь о невидимую поверхность, разлетаясь на множество серебристых бусинок. 
Как только я увидел эти «лунные слезы», мое тело, тело, что было создано моим сознанием, начинает стремительно падать в некуда, будто подо мной разверзлась бездна, и все что находилось над ней неумолимо поглощалось ею. Я ощущаю не то упоительное чувство свободного падения когда ты, находясь в машине подскакиваешь на какой-нибудь горке и падаешь, это ощущение было похоже на то как будто тебя схватило множество рук и с силой тянет на дно, чем больше ты сопротивляешься, задыхаясь от страха и отчаяния, тем крепче тебя сжимают эти руки, погружая все глубже и глубже. Я падал совсем не долго, но смог почувствовать все это. Не успел я опомнится как уже лежал лицом вниз на холодной земле. Казалось, я не был самим собой, а являлся всего лишь наблюдателем от первого лица, и тем не менее я остро ощущал все, что творилось со мной и вокруг меня, тело было свинцовым и становилось тяжелее с каждым мгновением руки и ноги холодели от чего-то мокрую грудь, разрывала адская боль затуманивающая разум и взор. Когда я успел пораниться? По-прежнему темно, но это уже не то пустое темное пространство, теперь это была всего лишь ночь. Не успел я все это осознать, как меня привлекли шорохи рядом со мной. Подняв взгляд, я обомлел, холодная волна непередаваемых чувств ударила в лицо, охватив все тело. Чуть в стороне от меня лежала почти обнаженная девушка, а над ней  низко склонилась черная человекоподобная масса. Существо театрально медленно двигалось вперед назад. При каждом движении вперед тело девушки слегка покачивалось, словно безжизненная кукла. В голове все опустело, лишь одна мысль разрывало сознание «ОН НАСИЛУЕТ ЕЕ». Существо нельзя было назвать мужчиной, этот монстр не мог быть человеком. Изо рта, искривленного в злобной усмешке белой кривой линей, вырывались клубы пара, а глаза, словно угли, выжигали воздух в ночи. Девушка лет 16 лежала на спине, ее красивое, но мертвенно бледное и заплаканное лицо ни чего не выражало. Из уголка рта стекала алая струйка, но она была жива. Она все еще дышала, неравномерно, но дышала, выпуская согретый ею ночной воздух. Из глаз уже не лились слезы, они потускли от страха, отчаяния, боли и унижения что она испытывала сейчас. Мое сердце сжалось до боли из глаз побежали слезы, будто я ощутил толику ее боли. Я знал, она кричала, сопротивлялась, звала о помощи, умоляла, но он был безжалостен, а на помощь так никто и не пришел. Она угасала на глазах, желая умереть, сгинуть из тела, что бы прекратилось все это. Смотря на монстра, я пытался закричать «Стой! Прекрати! Не надо!», но голос был безмолвен, а тело неподвижным. Я в отчаянии. Я  не хочу, что бы она прочла в моих глаза «Не смей умирать! Ты должна жить!», нельзя быть таким жестоким, любой на ее мести желал бы смерти, а прося об обратном что бы это продлило ее страдания … Я не мог! … Я не хочу этого! Так что же мне делать? Я не чувствую тела, у меня нет голоса, я ни чего НЕ МОГУ! Но я должен что-то сделать!
Одна из ее рук была направлена ко мне. Она тянулась ко мне? Но зачем? Ты ведь сама ранена и…и…тебя…ведь … Зачем? Почему? Но я почувствовал, что должен сам непременно дотянуться до нее чего бы мне этого не стоило. Собрав все силы, я оперся на одну руку, приподнимая тело и вынимая из-под него вторую. Усталость и непрекращающаяся боль ломали мою волю и желание, тело по-прежнему не хотело мне повиноваться, рука с трудом вынималась из-под веса тела. Высвободив руку, я начал отчаянно тянуться к ней, но не доставал. Пытаясь дотянуться, я старался подползти, вырывая траву впиваясь пальцами в землю. Вынутая из-под тела рука была вся в крови, очевидно, она перекрывала рану, как-то полученную мною, а теперь, не имея препятствия, кровь пошла с новой силой. Свежий воздух приятно холодил тело пробираясь через пропитанную насквозь кровью одежду. Мои движения не остались незамеченными. В ее глазах загорелся слабый огонек, видя, как я пытаюсь дотянуться до нее, она слабо еле заметно потянулась ко мне, пока наши руки не соприкоснулись и не сжали друг друга кончиками пальцев из последних сил. Смотря на меня, она слабо улыбнулась, улыбкой преисполненной печали и благодарности, из ее глаз снова потекли слезы те самые, что я видел в «пустой темноте». Я ошибся в одном, то не был свет луны, это был искусственный свет далекого уличного фонаря, который слегка касался своими тусклыми лучами ее лица и наши сжатые кончиками пальцев рук. От боли и слез мой взгляд помутился и я уже с трудом мог различать перед собой предметы, все было отдано ради прикосновения и силы покидали меня, сознание гасло и медленно погружалось в ничто и все же я смог услышать, когда она прошептала еле слышно «Спасибо!». На душе от чего-то, стало в 2 раза больнее и печальнее, прежде чем я растворился в небытие.
Свет … сквозь закрытые веки навязчиво пробивался яркий свет. Я пытаюсь открыть глаза, но у меня не получается сразу это сделать. Опуская и поднимая по чуть-чуть веки, щурясь и прослезившись, я все же открываю глаза. Больно, глаза режет будто песком, наворачиваются слезы и от этого становится только больнее. Свет был не таким ярким, как показалось на первый взгляд. Заходящее солнце заливало комнату теплым оранжевым светом, светя из-за далеких многоэтажных домов, простирающегося за окном города. Электрические лампы на белом потолке не горели, от этого в комнате было темновато, но и достаточно светло, чтобы оглядев комнату понять, что я нахожусь в больничной палате. Кроме раздражающего пиканья приборов по левую сторону из приоткрытого окна вместе с легким ветерком развивающего коротенькие занавески в палату влетали далекие отголоски городской жизни. Голова поворачивалась с трудом поэтому, убедившись, что я здесь один, просто уставился в потолок. Не успел я подумать, о том почему я здесь и как я тут оказался  как дверь палаты открылась и в нее вошла молоденькая медсестра, прижимая к груди обеими руками папочку с бумагами и закрепленной на ней шариковой ручкой. Пройдя в комнату, она встала напротив приборов, просматривая данные и делая пометки в своей папке. Простого косого взгляда оказалось не достаточно, чтобы привлечь к себе внимание. Я с трудом повернул в ее сторону лицо и пристально посмотрел на нее. Этот оказался более эффективным. Делая очередную пометку, медсестра заметила движения в стороне от себя и медленно повернулась. Не знаю какое в тот момент у меня было выражения лица, но посмотрев на меня в упор она испугано закричала «Кьяяяяяяя» выронив из рук папку и ручку. Развернувшись, медсестра подбежала к двери.
- Доктор, он очнулся! – крикнула она в коридор.
Ее лицо уже не выражало испуг, она улыбалась, а глаза ее взволновано блестели. Переминаясь с ноги на ногу, она мялась в проходе, поглядывая то на меня, то в коридор, ожидая появления доктора. Прошло от силы секунд 10, но она вся была в нетерпении, кинув последний взгляд в мою сторону, она выбежала в коридор, зовя по пути доктора. Все это мне показалось очень забавным, и я не сдержал улыбки. Когда стих последний шум, созданный от топота и криков медсестры, я снова повернул голову и уставился в потолок. Через мгновение …
-Ну, наконец-то! Я устала ждать, пока ты проснешься.
Возле приоткрытого окна в развивающимся от ветерка белом платье, стояла красивая девушка с длинными черными волосами.
-Нельзя заставлять девушку ждать так долго! Нуу … Спасибо, что вернулся!
Заложив руки за спину и слегка наклонив голову влево, она одарила меня очень милой и красивой улыбкой, от чего сердце невольно ускорило свой бег. Но это «спасибо» почему-то отразилось болезненным уколом в груди, снова …