Бывает такое - 6 или - продолжая читать Хе...

«У него такое  бывает, чего нигде не бывает» – подумал я, читая Застенчивого Хе –
http://www.proza.ru/avtor/trewq4
            <><><>

    Застенчивый Хе смотрел в зеркало и думал о Викторе Пелевине, когда крик – «Отрубил!» прервал его размышления на фразе – «А и то…»
    Илья Муромец стоял, вытирая свой меч о Занавеску.
    – Занавеску, уйди! С Позаранку решите, когда улетаете в Бухарест. Кстати, – «Отправляясь в дальний путь, аккредитивы не забудь!», – сказал Хе и вопросительно поднял брови, глядя на Илюху.
    – Голову, – ответил тот.
     Хе продолжал смотреть, не опуская бровей, и чуть поднял подбородок.
    – Змею-Горынычу.
    – Какую? – спросил Хе.
     – А я знаю? Сам-то он был в бане, когда я сказал: «Змеюшка, а что у меня есть…». Какую высунул – ту и снес. Одним махом. Ловкий ведь я да удалой!
     – Урезать – так урезать! – сказал Хе. Подумал и добавил: – Летать – так летать!  Любить – так любить! А утки уже летят высоко… и…
    Задумчивый Хе помахал рукой, Илюха что-то не так понял и ушел за Занавеску.
      – Подлый ты, Илюшенька, – сказал задумчиво Хе.
      – Нам нельзя по другому, богатырям-то… Иначе славы не добыть, – не стал оправдываться тот.
      –  Не добыть… Быть или не быть?.. Вот в чем вопрос. А ответ простой – думай головой. Снес ведь, сукин сын, буйну головушку Змеюшке… – так подумал Хе, а вспомнил А.Розенбаума, В.Пелевина и В.Шекспира и опять стал смотреть в зеркало.
         * * *

     Когда Илья  Муромец встал спозаранку и зашел к Хе, то тот облизывал конверт, на котором вверх ногами было написано «Интерпол. Пелевину В.»
     «Надо урезать!» – подумал Хе, взглянув на Илюшку, а вслух сказал: – Одень штаны.
     Тот одел и сказал: – Пойду с утречка разомнусь – отрублю ещё одну башку другану.
      – А сколько осталось-то у него их всего? Не выглянет, – сказал Хе.
      – Выглянет. Рептилия. Ни мозгов, ни таланту. А кто его знает – сколько? Я скажу так мягонько – «Змеюшка, я извиняться пришел. Прости подлеца грешного…»
      «Жестокий век. Жестокие сердца!» – подумал Хе, но тут же поправил себя – В подлиннике – «Ужасный век, ужасные сердца!»
      – Сволочь ты, Илюха, – сказал, грустно, Хе и подумал: «О, как! «…ужасные сердца…» Повезло тебе с критиками, Александр Сергеевич!  Э, как раскорячил непроцессуальный признак словно анафору при усечённой аллитерации при спорной реминисценции… при явно выраженной амбивалентности… А туда же!В гении...»
         *  *  *