Лила и поток возмездия

Написано в соавторстве с Aristotel.

                «Однажды Чжуанцзы приснилось, что он - бабочка,
                весело порхающий мотылёк.
                Он наслаждался от души и не осознавал, что он Чжуанцзы.
                Но, вдруг проснулся, очень удивился тому, что он – Чжуанцзы
                и не мог понять: снилось ли Чжуанцзы, что он - бабочка,
                или бабочке снится, что она - Чжуанцзы?!»

Пролог.

Лёгкий ветерок раздувал молитвенные флаги в месте защитника учения. Коренные тибетцы покинули свои селенья и города. Коммунистический Китай, как волшебная обезьяна, сражался с Буддой, но так и не выпрыгнул у него из руки. На другом конце света Американские власти уже не первый месяц пытались заткнуть дырку на дне океана, из которой лилась нефть, словно кровь земли. Шахтёры из Чили были доставлены на поверхность почти месяц назад. Под землёй они пробыли много месяцев. Как они только не достигли просветления в этом многомесячном ретрите... Эхо девяностых гремело в станице Кущёвская, отражаясь в телевизорах по новостным каналам. И только бесконечный отсчёт до часа Х в американском кино всё отсрочивал, казалось бы, неминуемый конец света.
Сколько у нас осталось времени до того, как метан в верхних слоях атмосферы воспламенится, когда, наконец, упадёт метеорит, пришельцы высадятся на землю, наступит судный день, антихрист воцарится на Земле? Когда всадники апокалипсиса застигнут человечество врасплох?
А время всё шло, но этот бесконечный отсчёт никогда не доходил до конца. Человечество не смотря ни на что, продолжало существовать. Быть может этот отсчет продолжается и сейчас, а какой-нибудь бедный идиот спасает раздираемую нечистью планету. Три... Два... Один...

Глава 1.

Когда снег опадает с ветвей, когда солнце ласково светит, когда дождь питает всё живое - это свет.
Когда снег всем весом давит, и ломаются ветви, солнце сжигает весь урожай, а дождь превращает благодатную почву в чавкающую жижу под ногами - это тьма.
Когда свет в раздоре с тьмой. Когда между ними война, поток возмездия стирает все границы и наступает великий предел.
Великий предел - голод, голая баба без имени, порочащая своё имя. Когда границы сметены, нет Бога, нет света в душе и нет ничего такого, что называлось бы злом. Это хаос.
Когда два начала заняты борьбой, когда нет границ - всё возвращается к началу начал. И ничто уже не имеет смысла. Нет ничего, даже имён. Тогда начинается великая игра.

На доску легли пять игральных предметов: стреляная автоматная гильза, маленькое колечко, такое, что пришлось бы в пору только ребенку или очень хрупкой и миниатюрной девушке, старинная, покрывшаяся ржавчиной, монета, шахматная фигурка коня и орден Ленина. Игральные кости упали шестерками вверх, и рождение случилось. Лила началась.

Густые чёрные как смоль капли дождя впиваются в грязный асфальт. Моргает бледный неоновый свет фонаря. Из темноты появляется мужчина, мокрый, как крыса, бежавшая с корабля. На нем одет черный плащ, намокшие полы облепляют ноги и мешают ускорить шаг. Но он должен спешить. За ним уплелась какая-то маленькая девочка, на вид лет 14, светлые волосы. Трудно разобрать в темноте. Ей тоже тяжело идти, наверное, даже тяжелей ведь она просто ребенок. Но страх не знает усталости и он заставляет их идти вперед, подгоняет их хлестким дождем, жжет пятки ненавистной и чужой землей…
Когда они поравнялись с очередным домом, то заметили тусклый свет, пробивающийся через заколоченную нишу в стене. Мужчина ударом ноги выбил доски. Это был вход в подвал какого-то здания. Как раз подходящее место, чтобы укрыться, на пару часов от дождя, и они забрались внутрь, прикрыв вход досками, как было до этого.
- Нам пора поговорить,- сказал мужчина,- кто ты, и что тут делаешь?
- Меня зовут, Алена. Я уже несколько дней блуждаю в этом странном городе.
- А я Антон. Зачем ты ходишь за мной?
- Я боюсь. Кажется, что здесь нет ни души, а только какие-то странные создания то ли люди, то ли звери. Я как раз убегала от них и встретила тебя.
- Звери? Никаких зверей я не встречал, хотя мне тоже всё это кажется странным. Как ты вообще здесь оказалась?
- Я не помню. Всё произошло слишком быстро, чтобы разобрать. Было всё так, словно меня подменили. Не знаю, как это объяснить. Минуту назад я была кем-то другим, и тут что-то произошло. 
Алена, отвернулась и засопела.
- Ну что ты мелешь чепуху, рассердился Антон, - как кто-то мог тебя подменить?
- Я не помню, растерянно ответила Алена,- и начала всхлипывать.
- Вот черт. И я тоже ни черта не помню. Да что же тут происходит? Слушай ну прекрати, не надо плакать. Мы вместе как-нибудь разберёмся с этой историей.
- Никто здесь и не плачет, гордо ответила Алена вытираясь. Это мы еще посмотрим кто из нас плакса.
Антон усмехнулся.
- Вот это хорошо, вот это правильно. Я думаю, тут должен быть кто-то ещё, кто мог бы объяснить, куда мы попали. А пока устраивайся поудобнее, я думаю здесь мы проведём весь остаток ночи.
Страх потихоньку схлынул, нужно было подумать, осмотреться, начав хотя бы с этого самого подвала. Подвал был вполне даже обычный, под ногами песок и земля, бетонные стены и перекрытия, заботливо повешенная кем-то тусклая лампочка, да пара старых деревянных ящиков. Антон стряхнул с ящиков землю, нашарил в кармане какой то свёрток и выложил всё что было внутри него на ящик. В свёртке были вакуумные пакетики, судя по надписям на них, содержащие сухие пайки в виде хрустящих хлебцев из пищевых волокон с луком. Так же в свёртке находилось несколько пакетов с кофеиносодержащей жидкостью. Посмотрев на этот натюрморт, Антон чуть не расхохотался, было в нем, что-то уж очень комичное, хотя ничего смешного не было в том, что на всех упаковках была проставлена маркировка войск специального назначения. Это был типовой набор, судя по всему. У Алёны тоже был такой, но он был гораздо скуднее из-за того, что она уже успела употребить его содержимое раньше.
Антон и Алена развели маленький костерок и уселись поближе к огню. Наверное, это был самый вкусный обед в их жизни, несмотря, на всю его простоту и скудность. Утолив голод, ребята почувствовали себя гораздо лучше. Они немного успокоились, одежда просохла, и даже темный подвал показался каким-то уютным. Но, ни что хорошее не длиться вечно. В деревянный щит, закрывающий лаз в подвал, постучали:
-Эй, там внутри кто-нибудь есть,- прохрипел голос с улицы.
-Тссс,- прошипел Антон и поднес палец к губам девушки.
-А ну-ка, дай мне,- сказал другой голос снаружи.
Раздался грохот, и щит с треском вылетел из проема. Луч яркого дневного света резанул по глазам. В нем показался автоматный ствол, а затем и начищенная до блеска каска с надписью полиция. Полицейский с обрюзгшим от неумеренностей лицом и красными, как у буйвола, глазами осмотрел подвал.
-Эй, вы двое, руки, так что бы я их видел, подойдите сюда. И без глупостей. Я это не люблю.
Скорей всего их обнаружили из-за костра, который всё ещё теплился и заметно чадил.
Антон и Алена подошли к полицейскому и вылезли на улицу.
-Ваши документы, - спросил все тот же полицейский.
-Какие документы?- поинтересовался Антон.
-Что значит какие? Удостоверение личности и разрешение на нахождение в карантинном районе.
-Понимаете, мы не знали, что район на карантине,- попыталась, что-то втолковать Алена, но совершенно безуспешно. Может, вы нас просто отпустите, и мы сразу же покинем этот район?
-Ахаха, покинем район. Девочка, карантин понимает под собой не только то, что никому сюда входить нельзя, но и то, что выходить тоже, - сказал второй полицейский, высокий толстяк с бородой.
-Документы, - продолжал канючить первый.
-Ну нет у нас документов, нет,- ответил Антон.
-Ага, понятно, приключений захотелось, кина насмотрелись. Вот шлепнуть бы вас прямо на месте, да неохота потом отчеты из-за вас строчить. Следуйте за нами в участок, и без глупостей. Мы вас задерживаем.
Сопротивляться было бесполезно и Антон с Аленой повиновались. По крайней мере, теперь они знали, что в этом месте они не одни. Через четверть часа они уже были в участке. Их допросили, сняли отпечатки пальцев, провели все положенные процедуры, но ясности это не прибавило. Это была закрытая Зона, но почему её закрыли и от кого было неизвестно, так как информация об этом тоже считалась закрытой.
Отпечатков парочки не было ни среди уголовников, ни среди сталкеров, которых полицейские любили не больше первых. Их отпечатков вообще не было ни в одной базе.
На допросах оба несли, какую то чушь, не могли вспомнить ничего из своего прошлого, единственное, что они помнили это свои имена Алена и Антон. Держать их дальше в КПЗ смысла не было, отпускать тоже было нельзя, рисовался только один выход при этом простой и удобный. К тому же оба кандидата подходили идеально…
- Алло, Петренко говорит, да он самый майор Петренко. Дайте мне Алексея Васильевича, дело есть к нему. Ага, жду. Алексей привет, слушай тут такое дело, парочка ребят у меня тут есть, прям ума не приложу, что с ними делать, помоги. Да точно твои пациенты, оба как с луны свалились, лепечут один бред. Да всякий бред, чего я в нем разбираться, что ли буду. Ты у нас специалист по психам, вот и займись. Ну и отлично, забирай их прямо сегодня. Договорились.
Вот так, короткий телефонный звонок определил Антона и Алену в психиатрическую клинику строгого режима в карантинном районе. И к концу дня смертельно уставшие Антон и Алена были накормлены, обуты и одеты. Причем одеты они были в исключительно модные и качественные смирительные рубашки.

Глава 2

Антон лежал на постели и бессмысленно глядел в потолок. Смирительную рубашку с него давно сняли, но делать что-то не было никакого желания, поэтому он просто лежал и пялился, разглядывая трещинки в потолке. Трещины были самые разнообразные, среди них встречались и совсем причудливые формы. Одни напоминали реки на географических картах, другие были похожи на горы, из третьих вообще складывались контуры каких то неведомых зверей и еще Бог знает кого. Мысли текли вяло и лениво. Возможно, причиной этого была простая усталость, а может и лекарства, которых ему сегодня накололи огромное множество. Антон лежал в одиночной палате, в мужском крыле клиники Святого Николая.
-А все-таки сволочь этот Алексей Васильевич, - произнес голос в голове Антона.
-Даа,- согласился Антон,- наверное, сволочь. Вопросики свои подленькие задаёт, да где родились, да где родственники, а почему, мол, вы все так избирательно забываете, и кем это вам приходится эта юная особа? А не слишком ли она молода, что бы путешествовать одной с мужчиной?
Крыса очкастая! Да какое тебе дело до наших путешествий!
-Вот и я говорю,- поддержал голос,- крыса она и есть крыса. Но ты не переживай, он свое получит.
Антон потянулся и вздохнул. Как не странно, но в этот момент ему страшно захотелось закурить. Хоть он никогда в жизни и не курил, но сейчас ему казалось, что сигарета была бы очень кстати.
-А где Алена? - спросил Антон.
-Надо полагать недалеко,- ухмыльнулся голос,- как и ты в сумасшедшем доме, только в женском крыле.
-И далеко это женское крыло?
-Да нет, рядом совсем, соседнее здание. Тут можно даже на улицу не выходить, по перемычке перейти.
Слышать голос было странно, но Антон объяснял это действием таблеток, хотя не переставал удивляться чрезмерной осведомлённостью голоса в голове. Он даже поинтересовался, что это за голос. но тот ответил, что об этом он узнает позже.
Антону вдруг захотелось увидеть Алену. Ему стало даже немного странно, как он привязался к этой девушке за пару дней. Было в ней что то необычное и притягательное. Он попытался встать, но мышцы не слушались, ноги были ватными, а руки не гнулись, и Антон повалился на кровать. Затем на его уставшее тело наползла темнота, и он уснул. В эту ночь ему снился его дом, и он ужасно радовался, что смог туда вернуться из этого ужасного кошмара. Но на рассвете сон исчез, как утренний туман не оставив никаких следов и воспоминаний.
Прошло уже несколько дней, Антон не мог точно рассчитать сколько именно. Похоже, его кормили какими то таблетками. Он понимал это и старался всячески обмануть врачей, прятал таблетки под язык и тому подобные уловки, но все это не помогало. Вероятно, лекарства подмешивали прямо в еду. С этого дня, Антон решил прекратить есть, а для того, что бы скрыть это от врачей, выкидывал еду в маленькую форточку, единственную на которой не было решетки. Но этого и не требовалось, так как через нее только и могла пролезть тарелка с кашей.
Через какое-то время. Антона начали выпускать из палаты в общее помещение, где собирались мирные психи. Там Антон сразу приметил одного старичка, с ним было интересно разговаривать, и он явно чем-то отличался от других. Его взгляд, вот что выделяло его из общей массы, он был какой-то светлый, не задурманенный лекарствами и наркотиками. Дедушку звали Дмитрич. Он находился в соседней палате и именно с ним разговаривал Антон, принимая Дмитрича за свой внутренний голос. Через пару дней они стали, чуть ли не лучшими друзьями, вместе обедали в общем зале, затем в свободное время играли в шахматы. И в очередной раз, играя в шахматы, Дмитрич вдруг спросил:
- Антон, а ты неплохо играешь, - самоучка, или занимался где?
- Честно говоря, не знаю, я вообще мало, что помню из прошлого.
- Хмм, интересно. Интересно. А как здесь оказался помнишь?
- Все смутно, почти ничего.
- Эх, парень, я давно тебя заприметил. Ты ведь сюда не один поступил. С девушкой.
- Да, с Аленой, а что с ней?
- Да успокойся ты, все с ней пока нормально. Похоже, что никто пока не понял, кто вы такие?
- А кто мы такие?
- Всему свое время, узнаешь. Если ты и вправду ты, - усмехнулся Дмитрич. Главное запомни один мой совет, не зацикливайся на одном, смотри шире. Вся жизнь – шахматы и главное, не оказаться в этой игре пешкой.
- Хватит с меня этих загадок, а то я уже начинаю сомневаться в вашем здравомыслии. Не хотите рассказывать мне кто я, тогда хоть расскажите кто вы?
- Ну что же, попробую. Зовут меня Андрей Дмитриевич. Профессор института ядерных исследований. Главный научный сотрудник в проекте корпускулярного расщепления материи кварковым методом.
- Эээ,- Антон потер макушку, - а если по человечески.
- По человечески примерно так. Мы в своих исследованиях зашли слишком далеко. Проникли в самую суть образования материи и как следствие в суть бытия. И не только материального, но и духовного. Мы спроектировали гигантский агрегат, нечто вроде ускорителя элементарных частиц и там начали свои опыты. В итоге именно мы создали бессмертие, но получилось как всегда не то, что мы задумывали. Но у нас есть шанс все исправить. В результате опытов на ускорителе, образовался сингулярный сгусток плазмоидов, ну как бы тебе сказать – артефакт. Артефакт, обладающий огромной силой, мы даже до конца представить не можем какой. И конечно сильные мира сего, захотели его обрести. Но я понял, хоть и с опозданием, что он не должен попасть в их руки. Когда государство имело хоть какую-то власть, артефакт был у них, но сейчас везде царит анархия, и я один из немногих кто знает, где искать артефакт. Собственно поэтому я и здесь, они пытаются выпытать у меня, где он. Дмитриевич многозначительно взглянул на Антона и заговорчески закивал головой, пытаясь быть максимально серьёзным.
- Да… Нельзя соперничать с Богом, никогда. Я это понял совсем недавно, и знаешь, что мне в этом помогло?
- Что?
- Шахматы, Антон, шахматы.
- Так значит это вы, заварили всю эту кашу, объясните мне, что происходит?
- Эту историю начали не мы. Это началось гораздо раньше, когда технологии стали бурно развиваться на рубеже эпох. Одни хвалили Бога и призывали людей к пассивности. А другие в это время стали погружаться в материю. Профессор Мечников... Наверняка вы уже не знаете этого человека, но в своё время он был светилом в своей области. Его приглашали в Париж, в разные страны, где он высказывал свои догадки и открытия по поводу происхождения видов, он углубился в изучение эмбриологии, теории эволюции, и, наконец, вплотную занялся проблемой бессмертия. Кто-то над ним подтрунивал, кто-то считал его мудрецом. Но он не был, ни тем и не другим. "Неужели вы так верите в свой желудок, что неспособны увидеть духа в синеве небес" - подтрунивали над ним богословы. А он медленно, но верно приближался к своему открытию, которое стало последней чертой, за которой человечество полностью изменило свой облик.
Пока профессор Мечников постигал секрет бессмертия, весь мир погряз в материализме и словно сошёл с ума. Не подозревая о существовании иных истинных слоёв мироздания, люди начали пробивать брешь в стене непонимания, ведь иного выхода у них не было. Всё было поставлено на кон. Наука расцвела пышным цветом. Начались войны, массовые эпидемии. Люди стали вести себя как киты, выбрасывающиеся миллионами на сушу, будто чувствуя надвигающийся конец всего.
И в один день в новостях появилось короткое, но такое оптимистическое сообщение: "Спустя много лет после смерти профессора Мечникова, его последователи, наконец, открыли секрет бессмертия." Ошиблись они только в одном. Профессор осветил только материальную сторону бессмертия, потому и жизнь его воскрешённых была исключительно физическим явлением. Материальное сознание безо всякой духовности, способности к творчеству, любви и ненависти. Просто пустые оболочки. Это было на руку людям, которые хотели подмять под себя власть, но в одном они просчитались, эти существа обрели собственную волю. Волю к жизни - любой ценой. Так закончился век просвещения и науки. После этого человечество начало постепенно вымирать.
- А какова роль артефакта в этой истории? - спросил Антон.
- Артефакта не было до тех пор, пока человечество не переступило черту. И именно тогда, он словно свалился с неба. В прямом и переносном смысле. Когда терять уже было нечего - он стал единственной надеждой на спасение. Он был призван остановить всё это безумие. Толстокожие политики, бизнесмены, учёные-материалисты не могли сделать с ним ничего и в то же время мы чувствовали собственным сердцем, что в нём именно в нём может быть спасение. Мы надеялись только на чудо. Но чуда не произошло. И мы были отброшены на несколько веков назад накатившейся волной эпидемий вызванных открытием чёрной материи. Незаметно, в тишине, под покровом темноты бессмертная материя, обладающая примитивным сознанием, стала заполнять мир и постепенно стёрла всю цивилизацию с лица земли. Люди больше не умирали, а продолжали жить в облике странных существ, которые жили только по инерции, но перестали испытывать всякие чувства. Остались только руины. И теперь мы находимся в одном из немногих городов свободных от зомби. А артефакт хранится в секретном бункере.
- Хм... А какова ваша роль в этой истории с артефактом?
- Всё очень просто я был одним из тех, кто строил этот подземный бункер. И проектировал ту самую комнату, в которой должен находиться артефакт.
- И чем же всё закончилось? Вы его видели?
- Конечно нет. Всё держалось в обстановке полной секретности. Никто не видел картину в целом. Каждый занимался только своим делом, понять все аспекты артефакта не под силу ни одному человеку. Ну а потом, говорят, артефакт, который мы ласково называли будильник, исчез и вместе с ним все те люди, которые находились под землёй. Меня, в этот момент госпитализировали по подозрению в заражении. А по сути для того что бы выпытать, что я знаю о местонахождении артефакта.
- Что было дальше?
- А дальше меня переправили сюда, под наблюдение этого питекантропа Алексея Васильевича. Знаешь, парень, мне отсюда, пожалуй, уже не выбраться, так что зайди сегодня вечером в мою палату, есть один разговорчик. Заодно и выясним кто ты такой.
В этот момент к столику подошел санитар.
- А ну тихо, в столовой надо есть, а не болтать о всяких глупостях.
             Время близилось к вечеру, Антону не терпелось, когда же наступит 21.00 и он сможет пробраться в палату Дмитрича, чтобы получить, наконец, ответы на все вопросы. Но мог ли он знать, что именно в это время в женском крыле клиники Алексей Васильевич готовился провести сеанс вечерней групповой психотерапии. Участницы сеанса сели на стулья, выставленные по кругу, среди них была и Алена. В основании круга устроился Алексей Васильевич, а сразу за ним слоноподобный санитар с безмозглым лицом бультерьера. Алёна пребывала в полной растерянности. Она не помнила ни кто она, ни где она, и никаких просветов её сознании не обнаруживалось, за исключением того, что она уже поведала Антону при встрече. Однако, сумасшедшей она себя не считала.
-Итак, начнем,- сказал врач,- сегодня у нас новенькая, поприветствуйте ее.
Весь круг дружно зааплодировал.
- Алена, поднимайся, расскажи нам немного о себе.
- Мне нечего рассказывать. Я ничего не помню. Отпустите нас. Где вы держите Антона?
- Ахаха, - хорошо, отпущу. И куда вы пойдете? Домой? Вы знаете, где вы живете?
- Нет,- тихо произнесла Алена.
- Ну, вот видите, так что пока я вас отпускать не буду. И прошу вас еще раз, встаньте и поприветствуйте всех.
Алена проигнорировала слова врача.
- Ну что же, только появились и уже нарушаете мне дисциплину. Нехорошо. Придется применить силу в воспитательных целях.
Алексей Васильевич кивнул одному из санитаров и тот двинулся к Алене. Подошел к ее стулу и как вековой дуб навис над ней.
- Встань, пожалуйста,- с издевкой проговорил он.
- Отвали, трилобит контуженный.
Санитар схватил стул и выдернул его из под Алены. Она упала на пол. Санитар схватил ее за рубашку и рывком поставил на ноги.
- Руки убери, - прошипела Алена, приходя в ярость.
Санитар и не думал убирать руки, а только стоял и тупо лыбился. В этот момент произошло нечто: Алена резким движением ударила коленом в пах санитара. Он согнулся вдвое, издав животный стон, и получил четкий удар основанием ладони прямо в нос. В носу, что-то хрустнуло и по лицу санитара потекли два бурных ручейка крови. Алена даже сама удивилась от того, как четко это у нее получилось. Санитар что-то пробулькал и осел на пол. Психи воодушевились поведение Алены, и прежде чем санитары из основного блока успели до нее добраться, плотный ряд душевнобольных женщин преградили им дорогу.
- Всех в одиночки, всех, - кричал Доктор, теряя самообладание.
Бой был самоотверженным, но не долгим. Алену скрутили и надели смирительную рубашку.
- В подвал ее, подготовьте все необходимое, я буду чрез час. И этого, друга ее прихватите, будет интересно над ними поэкспериментировать. Он о чем-то догадывается, спелся с этим принципиальным кретином Андреем Дмитриевичем. Ничего, скоро они все заговорят.
Антон и надеяться не мог, что так скоро увидит Алену. Но он предпочел бы сделать это немного в другой обстановке. Сейчас они сидели друг напротив друга, одетые в смирительные рубашки и привязанные к стульям. В помещении было холодно и темно, свет исходил от мерцающих ламп дневного света, но его было слишком мало, что бы полноценно осветить все помещение. Больше всего это походило, на какое-то подсобное помещение морга. И хотя Антон никогда и не видел таких помещений, но ему казалось, что именно так они и должны выглядеть. Рядом с их стульями стоял маленький медицинский столик с разнообразными медицинскими инструментами, какие то ножницы, зажимы и еще черт знает что. Один из скальпелей был запачкан чем-то красным. И это была, чья то кровь, этот цвет и запах Антон бы узнал из тысячи, его невозможно было перепутать. В этот момент отчаяние его почти одолело. Но он знал, что Алене сейчас еще страшней, чем ему, и никто кроме него ей не поможет. Нужно было соображать и чем быстрее, тем лучше. Антон огляделся. В помещении никого не было, только снаружи их сторожили два санитара, они о чем-то разговаривали, смеялись и курили, отчетливо ощущался запах дешевых сигарет. В этот момент на одной из каталок, накрытых белой простыней что-то зашевелилось, и издало какое-то сдавленное мычание. Антон маленькими скачками на стуле приблизился к каталке и зубами стянул простыню. Под ней лежал Андрей Дмитриевич. Он был почти без сознания, под глазами сильные гематомы, губы разбиты и все тело в синяках.
-Дмитрич, дмитрич, - запричитал Антон, очнись. Что они с тобой сделали?
Глаза Дмитрича дернулись и приобрели осмысленность.
- Антон, вам надо уходить, живыми они вас не отпустят.
Дмитрич напрягся и с огромным усилием сел. Он попытался развязать узлы, но обессилившие пальцы не могли этого сделать.
-Скальпель, - прошептал Антон,- скальпель.
Ученый буквально свалился с каталки, не в силах стоять на ногах и пополз к столику с инструментами. Он взял скальпель и перерезал веревки. Алена и Антон освободились от веревок и смирительных рубашек.
- Вам нужно бежать, - сказал Андрей Дмитриевич. Я не смогу идти быстро, поэтому идите без меня. Я задержу преследователей.
- Нет, сказал Антон, об этом не может быть и речи.
- Ты еще слишком молод Антон. Идите, вот карта, крестом отмечен тайник, там найдете все необходимое, на ней же отмечен и вход в тот самый бункер, возможно, вам повезет. И не спорь. Если вы найдете "будильник", то все было не напрасно, если нет, то мы просто погибнем как кучка взбесившихся психов. А потом нас оживят и сделают из нас... Боже, лучше об этом даже не думать... Бегите! Алена подошла к Дмитричу и поцеловала его на прощание. Спасибо…
Когда санитары ворвались в комнату, Антона и Алены уже не было. Только старый профессор вооруженный медицинскими инструментами. Он был похож на манька из дешевого ужастика, одетый в окровавленную больничную накидку, с нержавеющей пилой в левой руке и серповидным ножом в правой. В тот день Дмитрич погиб не один, вместе с собой он забрал семерых санитаров и подарил Антону и Алене двадцать минут времени. Им удалось выбраться из больницы, только благодаря отважному ученому. Это был первый человек, положивший свою жизнь ради поисков. Сколько их будет всего, не знал никто. Фигурка лошади остановилась на клетке 27.

Глава 3

Добравшись до схрона, указанного на карте, Антон и Алёна сменили больничные пижамы на более подходящую экипировку, которая, казалось, была приготовлена специально для них. В отмеченном месте у дороги действительно нашлось весьма примечательное дерево с золотистой кроной, у корней которого Антон отыскал люк. Внизу под крышкой лежали ящики с боеприпасами.  В одном из них обнаружился новенький винторез, распространённый в своё время среди десантных групп, стремящихся действовать незаметно и бесшумно. Кроме того, ящичек был наполнен кучей патронов и медикаментов. Еще там лежал пистолет с запасными обоймами. Антон вручил Алене чемоданчик с предметами необходимыми для первой помощи и медикаментами. А сам под завязку набил все карманы обоймами и ещё кое-что положил в свой рюкзак. Они подкрепились, а затем короткими перебежками вдоль узких улиц направились к выходу из запретного города. Преодолев заграждения из колючей проволоки и людей в форме они наконец выбрались на свободу.
Дальше их путь лежал на северо-восток по направлению к гравийной дороге, проложенной в смешанных лесах среди болот и песчаных карьеров. Прошло немало времени, прежде чем в указанном месте, как и сказал Андрей Дмитриевич, Антон с Алёной нашли потайной ход, который вёл в заброшенный бункер. Неподалёку от этого места за высокой кирпичной стеной, вдоль реки расположился небольшой городок. О моральном облике его обитателей можно было судить по лозунгу, видимому издалека. На стене красного кирпичного здания красовалась надпись сделанная большими белыми буквами: «Ни пяди врагу». Алёна почесала в голове. Во-первых, не понятно было, что такое пядь, а во-вторых,  кто же является в данном случае врагом. Но общий смысл послания был понятен. Оно говорило о том, что за высокой стеной обитают люди хорошо вооружённые и не желающие идти на прямой контакт с окружающим миром. Честно говоря, контактировать сдесь с окружающим миром не возникало ни малейшего желания. В местах подобных этому, где хранились артефакты, стягивалась всякая нечисть, разнообразие которой поражало. Покойники никак не могли уйти на тот свет, от чего их сознание постепенно угасало, превращая людей в настоящих чудовищ. Были растолстевшие, как кожаные мешки, рахитичного вида создания, набивающие утробу любыми органическими малопригодными для употребления в пищу отходами, были различные формы более тонких материй в виде энергии и света, вроде аморфных или человекоподобных светящихся сгустков. Некоторые из них обладали притягательной силой и могли играть с сознанием путников. Алёна однажды чуть не попалась на этот трюк, повстречав мужчину своей мечты. К счастью она быстро опомнилась. Некоторые существа имели сказочный вид - рога  или крылья, другие пели сладкими голосами, а третие проявлялись просто как приступ безумия, воспаляя сознание, проявляясь только как симптомы болезни. Ко всему этому было сложно привыкнуть, но пути назад не было. Алёна схватывала всё на лету, быстро училась распознавать врага и быстро реагировала на их появление.
Обследовав окрестности Антон и Алена вернулись ко входу в бункер. Антон спустился в узкий лаз первым. Для начала надо было привыкнуть к темноте. Когда его глаза привыкли, он увидел перед собой три расходящихся прохода. Это был служебный вход в бункер для обслуживающего персонала. Не зная как поступить, Антон застыл в нерешительности.
- Куда же нам идти дальше? - спросил он у Алёны...
- Прямо. И ещё раз прямо. Обратного пути у нас нет.
- Хорошо, - вздохнул Антон. Впереди нас наверняка будет ждать какая-нибудь дрянь, но другого выбора у нас нет.
Они побрели в темноте на ощупь, раскидывая ногами хлам попадающийся на пути. Через пару пролетов на стене обнаружился рубильник. После того как Антон дёрнул за рычаг подземелье озарилось тусклым красноватым светом. Лампочки в решётчатых абажурах по бокам стен осветили узкий проход в более светлый коридор, пол которого покрывал белый кафель. Судя по всему там начиналась лабораторная зона. Шли они медленно. Коридор начал плавно уходить под землю. Он оказался на удивление извилистым и протяжённым. По бокам находилось множество кабинетов. Все их обследовать не было возможности, но сквозь стеклянные двери проглядывались какие-то архивы и пустые лаборатории с непонятными установками, компьютерами и другой техникой непонятного назначения.
- Интересно чего это они тут так всё запутали? Мы уже целый день тут блуждаем. Как ты думаешь? - спросила Алёна.
- А фиг его знает. Наверное, для конспирации.
Впереди что-то зашевелилось, раздался плеск.
- Нам туда, с уверенностью в голосе произнёс Антон.
- Как же глубоко они его запрятали, - вздохнула Алена. Куда не пойдёшь нарвёшься на какую-то чушь вроде ходячих покойников или того хуже, хоть бы это были не они...
- Ладно. Делать нечего. Пойдём дальше, - сказал Антон и смело зашагал вперёд, да так, что не заметил ступенек в темноте очередного закоулочка запутанной сети коридоров.
Антон взмахнул руками и, споткнувшись обо что-то преграждавшее путь, нырнул с головой в мутную воду.
- Ты в порядке?
- Да. Откуда вода?
- Ты бы поаккуратнее, а то и голову можно проломить. Наверное, мы находимся где-то бод рекой рядом с поселением.
- Тссс. Ты слышишь?
- Что?
- Кажется, здесь кроме нас еще кто-то есть.
Сзади послышались быстрые шаги. Ничего не оставалось, как двигаться дальше. Туннели уходили все глубже под землю, иногда начинало казаться что тяжелые бетонные стены начинают сдвигаться и вот вот сомкнуться похоронив глубоко под землей два молодых тела. Все здесь было как-то не так. Все было пропитано мраком. Холодок пробежал по спине Антона, он вскинул свой винторез, и рука почувствовала холод вороненого металла. Алена прижалась к его спине, почти не дыша.
Из темноты послышался рык, и на тусклый свет вышло оно. Нечто, похожее на полуразложившегося человека в истрепанном противогазе и остатках истлевшего костюма химзащиты. В нос резко ударил запах гниющей плоти. Существо присело на корточки, ловко кувырнулось и побежало на Антона на всех четырех конечностях как обезьяна. Винторез мгновенно среагировал стрекозиным стрекотом, разнеся череп монстру. Он издал предсмертный рык, повалился на пол и затих. Но тут его предсмертный рык поддержал еще чей-то, а затем еще. Рычание разнеслось по всюду. Из темноты стали один за другим выползать гады подобные первому.
-Боже сколько же их тут, - испуганно прошептала Алена.
-Семеро, - мгновенно сосчитал Антон.
Винторез вновь заговорил в его руках. Первый, второй, третий готов... Вдруг винтовка умолкла, патрон застрял в патроннике, это конец подумал Антон, краем глаза замечая, как последний из мутантов уже летит в длинном прыжке прямо на него. В ушах раздался гром, небо обрушилось и упало прямо на него. Через долю секунды когда он смог прийти в себя, монстр валялся на цементном полу нашпигованный свинцом. Алена стояла рядом, сжимая в руках новенький глок. Из ствола курилась струйка сизого дыма.
-Страшно поверить в то, что военные могли превратиться вот в это, произнес Антон.
Воцарилась полная тишина. Только струи воды сбегали по уступам ступеней вниз.
- Самый жуткий бункер, какой я только видела в жизни, - сказала Алёна.
Антон поморщился. Впереди показалась небольшая лестница ведущая вниз подтопленная мутными водами с поверхности. Он осторожно пошёл вперед. Стараясь миновать это место как можно быстрее, он сразу погрузился в воду по самый пояс. Вода была ледяной. Ногу сковала судорога. Но это был не холод. Скорее ощущения напоминали электрический ток высокого напряжения. Тело Антона стало притягивать к какому-то источнику энергии где-то в глубине. Алёна уже миновала Антона и приблизилась к ржавой металлической решётке перекрывающей собой узкий проход. Каким-то чудом ей удалось миновать воронку. Антон изо всех сил старался выбраться из затягивающего его под воду электромагнитного вихря. Лицо его было почти синим, он из последних сил боролся, что бы не потерять сознание, а вихрь держал крепко и все глубже засасывал под воду. Аномалия, сообразила Алена. Она уже безошибочно распознавала их. Это была карусель - вихрь с гравитационной аномалией в центре. После такого даже мокрого места не остается. Хлопок и все. Алена судорожно соображала, как помочь Антону. В голове закружились воспоминания, карусель, гравитацияы, артефакты, преобразование аномалий. На ум не приходило совершенно ничего стоящего. Тогда Алена просто кинулась в бурлящую воду. Отчаянно сражаясь с потоком, затягивающим тело Антона в центр аномалии, одной рукой она выгребала к поверхности, а другой зацепила его за шкирку, и стала тянуть что было сил. Внезапно раздался хлопок и все прекратилось. Аномалия исчезла, и Алёна благополучно вытащила Антона на берег. Но не успели они оба отдышаться, как возникла ещё одна проблема. На левой ноге Антона отсутствовал сапог, зато присутствовала серьезная рана.
- Похоже, что вихрь сорвал с тебя сапог, и аномалия полностью разрядилась на него. Нам здорово повезло, - сказала Алена с улыбкой.
- По сравнению с сапогом мы просто в шоколаде, - ухмыльнулся Антон. Проверь ногу пожалуйста, что-то я ее плохо чувствую.
- Потребуется ампутация, - серьезно заявила Алёна.
- Какая ампутация? Ты чего? Я могу идти.
- Шучу. Просто наложим тебе повязку. Присядь пока, отдохни, - Алёна старательно перебинтовывала рану Антону, чтобы остановить кровь.
- Вот и аптечка пригодилась. Ну, всё жить будешь, - подбодрила она Антона.
-  Ещё издеваешься. Как я дальше без сапога пойду?
-  Нет, ты посмотри на него. Я ему сделала одолжение, а он ещё причитает. Ну, ничего. Нам уже не далеко осталось. Если мы найдём следы артефакта, то наверняка наши страдания скоро кончатся.
- Ладно, - безутешно сказал Антон, - теперь без шуток. Впереди вроде всё чисто. Будем двигаться?
- Идём.
Антон приладил к стопе кусок войлока из рюкзака на подобии стельки и обмотал ногу портянкой. Алена подставила ему своё плечё, и они двинулись дальше. Шли не спеша, тщательно проверяя каждый поворот. Так они двигались несколько часов и достигли небольшого зала.
- Все, привал, - сказал Антон отдуваясь.
- Мне здесь как-то не по себе, поморщилась Алена.
- Ты что-то чувствуешь?
- У меня такое ощущение, что за нами кто-то следит. Не могу понять. Тут что-то есть!
- А я ничего не слышу, - сказал Антон, вращая головой и всматриваясь в темноту.
И в этот момент зыбкую тишину разорвал веселый мужской голос:
- Куда спешим?
Вместе с этими словами из темноты появилась человеческая фигура, скрытая балахоном, а в воздухе ощутимо запахло озоном.
- Куда-нибудь подальше, - ответила Алёна, не понимая, что происходит.
Антон вылупился на это зрелище, испуганно протирая глаза. Его рефлексы сработали безупречно, и винтовочное дуло уже смотрело на незнакомца.
- Отойди от нас! - крикнул он.
Человек в балахоне никак не отреагировала на приказ Антона, а только принял угрожающий вид.
- Стой тебе говорят! Стреляю! - крикнул Антон и нажал на спусковой крючок.
Но пули отскакивали от невидимой брони и в бессилии падали в воду. Человек схватил Алёну и скрутил светящимися кольцами. Только после этого Антон прекратил стрельбу.
- Может теперь начнём беседу по правилам приличия? - предложило существо, слегка ослабив хватку. Кто вы? Откуда и куда следуете? У нас здесь не так уж часто встретишь путников вроде вас, и надо вам сказать, у вас нет никаких шансов справиться со мной. Я ещё до начала этой кальпы был хранителем тайных знаний, которые способен получить только человек с чистыми помыслами и верой в своё дело.
- Мы... - с удивлением заморгал Антон, - мы ничего не помним. И уж тем более не знаем, что такое кальпа. Мы здесь не по своей воле. Единственное наше желание - избавиться от этого наваждения. А для этого нам нужно найти артефакт. Еще его называют будильник. Тебе известно, что это? И что ты само такое? Я вижу ты здесь как хозяин.
- Знаю. Знаю. Всё знаю. И в этих местах я действительно главный. Я наг. Вам трудно будет понять.
- А что ты здесь делаешь?
- А собственно - где это здесь?
- В этом бункере.
- Это относительное местоположение. На самом деле нет никакого бункера для меня. Вы вторглись на мою территорию. Для вас это бункер, а для меня - моё поле в котором я обитаю.
- Понял. Не дурак. Отпусти Алёну, раз уж мы перешли к мирному диалогу. Я и подумать не мог, что здесь под землёй встречу кого-то разумного вроде тебя.
- Ладно, ладно, - промолвил Наг, - и раз уж на то пошло, то я не просто разумное существо, а сверхразумное существо для вас. Хоть не мне вас судить, но вы люди слишком агрессивные существа, поэтому я не могу гарантировать вам того, что вы сможете достичь своей цели. Видимо, вы ещё не готовы к истине. Вы сильно заблуждаетесь, полагая, что "будильник" - это вещь, и в том, что его можно использовать как любую другую вещь. В вашем сознании ещё слишком много привязанностей и заблуждений. Я помогу вам добраться до хранилища, но что будет, потом зависит только от вас. Здесь я бессилен. Что касается будильника, то его здесь больше нет. Ищите его в другом месте.
- Но мы думали, что военные проводили над ним эксперименты здесь. Разве не для этого был построен этот бункер, спросила очнувшаяся вдруг от шока Алёна...
- Его здесь нет. Можете мне поверить. И даже если бы он был здесь, я повторяю, вы бы с ним ничего не сделали. А теперь я проведу вас туда где раньше хранился артефакт.
- А расскажите о себе, - промолвила Алёна. - Кто такие Наги?
- Нас много, но людям мы редко показываемся, только в крайнем случае. Нас столько - сколько на свете тайн. Но в последнее время численность наша значительно уменьшилась, и теперь люди знают о нас и ищут, чтобы раскрыть тайны которые мы храним.
- Постойте, зачем нам куда-то идти - вмешался Антон, - если вы и есть хранитель тайны?
- Это другая тайна, - ответил Наг и ласково улыбнулся из под капюшона.
- А, понятно, - закивал Антон, - а что это за тайна?
- Ну, если ты действительно хочешь знать, я покажу. Думаю, никому это не повредит...
Наг улыбнулся. Он словно накрыл их куполом света, в тела Антона и Алёны неожиданно впились какие-то жала или трубки, на секунду показалось, что их тела стали прозрачными, а внутри завертелись разноцветные колёса, а потом сознание выстрелило из макушки головы, и в один миг перенеслось в другое место. Все трое стояли на возвышении. Их окружило множество необычных существ и среди них были покойники, другие Наги, люди, и многие другие странные существа.
Все склонились перед Нагом и попросили раскрыть его тайну. Наг молчал, тогда они просили снова, а потом снова. На третий раз Наг наконец уступил. Антон и Алёна склонились перед ней вместе со всеми. Тогда он подозвал каких-то существ спустившихся сверху. Они издавали чарующие вибрации, от которых по телу разливалось блаженство и покой. Все притихли.
Он о чём-то попросил одного из существ на незнакомом языке и, те склонившись перед ним, преподнесли что-то вроде шара, наполненного светом. Наг, в свою очередь, поклонился им, и преподнес жемчужину Алёне.
- Ой, а что с ней делать? - растерялась она.
- Это дар. Достойным людям он приносит радость, но людям, чей ум помрачён, она приносит только ещё большие мучения. Они не способы уловить в чудесном звуке моего дара никакого удовольствия.
- В каком звуке? - спросил Антон.
Играй! - сказал Наг. И жемчужина стала издавать чарующие звуки, вроде тех, что издавали те существа. В этот миг все существа, которые присутствовали в поле Нага стали покачиваться в такт мелодии. Музыка изобиловала многочисленными повторами, и мелодия повторялась, пока, наконец, будто все звуки мира не слились в одном. И действительно даже лица покойников озарились радостным светом, после чего их тела растворились и слились со светом, который отправился куда-то вверх. Остальные же сверхъестественные существа изменили свой вид и наполненные радостью удалились в свои обители, когда музыка прекратилась.
- Ээээ. Простите, уважаемый, а что это за место и как мы сюда попали? - вдруг опомнился Антон. Я уже побывал однажды в дурдоме и сейчас мне кажется, что я до сих пор там под действием мощных лекарств.
- Ничего подобного. Это место называется Патапа. А по значению это один из нижних уровней многомерной вселенной, в которой мы живём. А про аналогию с дурдомом. В этом есть доля истины. Это мир фантазии, от которого не далеко и до ручки, если сильно этим увлечься.
- Этого-то я и боюсь, - поддержала Алёна.
- Я открою маленькую тайну относительно того, как избежать трудностей на этом этапе. И первое что стоит принять - это тот факт, что ни в одном из уровней многомерной вселенной не действуют понятия бытия и небытия. А если быть более точным, то этот вопрос не принципиален. Если мы будем рассуждать так, как это делают многие люди, восторженные первой встречей с потусторонним миром, утверждая, что этот мир реально существует, то скоро вы окажетесь в психушке. Если же мы будем отрицать реальность существования этого мира, то не вынесем из этого ничего полезного и так же впадём в заблуждение относительно того, что реально, а что нет. Бытие и небытие - относительные понятия. И этот мир является реальным настолько, насколько он не является реальным. Всё относительно и нельзя заключить ничего абсолютного относительно бытия или не бытия.
- Кажется, я понял, - сказал Антон. Если говорить проще, то можно провести аналогию с принципом, который лежит в основе природы удовольствия. Удовольствие - относительно страдания. Мы не можем получить удовольствия от насыщения водой, если мы не испытываем жажды. Или есть другая аналогия. Мы не можем видеть звёзды днём, потому что они светлые, как и небо в это время суток.
- А ночью их хорошо видно, - добавила Алёна.
- Это чем-то похоже на сон, - продолжал Наг, потирая руки внутри широких рукавов балахона, - но какое имеет значение это утверждение, если оно только снится. Всё что доступно нам - обитателям мира фантазий - это лёгкое пребывание в состоянии полном покоя и безграничных возможностей.
- Как здорово. То есть я могу делать всё что захочу? - обрадовалась Алёна.
- Всё верно. Только есть одно но. Долго пребывая в таком состоянии, ты, возможно, потеряешь осознанность и не сможешь продвинуться дальше. Разве у тебя нет цели, к которой ты идёшь? Разве тебе уже не надо найти будильник?
- А не всё ли равно? - сказал Антон, - если здесь так свободно живётся, и нет ничего неподвластного мне... - с этими словами Антон воспарил над землёй и почему-то скрестил ноги, прямо как йог, - то зачем нам будильник?
- Вашего уровня осознания не хватит, вы просто исчезнете через какое-то время. К тому же умы обычных людей развращены до предела. Вы думаете, если все ваши желания будут здесь исполняться, то всё сразу наладится и станет лучше?
- Нет, - призналась Алёна. - Я сама иногда поражаюсь, какие мысли иногда в голову лезут.
- А я бы попробовал, - заявил Антон.
- Пробуй, - сказал Наг, - только не забывай про свой долг.
Итак. Антон зажмурился и начал желать. Желать и ещё раз желать, и чем больше он желал, тем больше ему было необходимо, чтобы насытить свои желания. Он впал в полное забытье. Перед глазами его проносились миры, наполненные сокровищами, дворцы, наполненные семью драгоценностями, женщины, мужчины, машины, кони, слоны, горы и всё это доставляло ему огромное удовольствие. Он представлял себя спасителем вселенной, он представлял, что спасал множество существ, что они благодарили его за это, он представлял, что умирал и снова возрождался, и казалось что прошло много лет, множество жизней он прожил в этом состоянии, пока наконец не пресытился всем этим. Его мучила невозможность больше удовлетворить свои желания. Границы стёрлись между удовольствием и страданием. Не было больше критериев, чтобы судить о приятном и неприятном и в конце концов всё это сильно надоело Антон - великому святому, спасителю мира, надежде всех людей и опоре богов, как его величали в тех мирах. Антон присел на корточки в своём роскошном постмодернистском дворце выдержанном скромно и со вкусом, бокал вина выпал из его рук и Антон заплакал. И стал взывать ко всем силам, лишь бы это всё прекратилось. Тут налетел страшный вихрь, и его дом разнесло в щепки, и смыло в море волнами. Антону казалось, что он захлёбывается солёной водой, а когда он снова открыл глаза, то понял, что всё что с ним, было - только сон. А рядом с ним находились Наг и Алёна. Он всё ещё чувствовал на губах солёную морскую воду, но сразу пришёл в себя. Всё что с ним происходило до этого, показалось вдруг незначительным и стало тут же забываться и вот он Антон, а рядом с ним Алёна. Из этой ясности Антон явно увидел сущность своего ума. Пространство и время для него больше не казались разделёнными на части. Ведь в каждый момент его ум присутствует во всём. Самовыражение ума ошибочно принимается за объект, а сам ум ошибочно принимается за Я.
Наг похлопал Антона по спине. Чтобы он не задохнулся.
- Ты чего, - немного испуганно спросила Алена.
- Я только что...
- Ты только что говорил о том, как мог бы устроить всё лучше, чем есть, и пребывать в мире фантазий вечно. Так ты готов? - поинтересовался Наг.
- Нет, - выдохнул Антон. У нас есть цель. И я ясно вижу это, хоть и не знаю, куда мы двинемся дальше. Алёна, нам пора.
Наг заговорщически улыблунся и, сделав замысловатый жест руками, перенёс Антона с Алёной обратно в бункер.
Они сидели в маленькой обветшалой комнате, а в воздухе распостранялся приятный цветочный аромат. Это было то самое хранилище. Антон именно так представлял себе это место. Сдесь веяло каким-то теплом и умиротворением. Но вместе с этим присутствовала трудно объяснимая пустота. Было очевидно, что будильника сдесь больше нет.
- Нам пора прощаться, - сказал Наг, и протянул Алене жемчужину.
- Что это? - спросила Алёна.
- Это подарок, думаю он вам еще пригодится.
С этими словами Наг отступил в темноту и растворился в ней так же незаметно как появился.
В этой части бункера было темно, но свет, который излучал энергетический шар, в руках Алёны, освещал её лицо. Глаза лучились счастьем и любовью, а тонкие губы алели как лепестки розы. Антон даже опешил от такой красоты, которой раньше не замечал почему-то в своей Алёне. И даже эта мысль в его голове появилась откуда-то свыше. Моя Алёна повторял он про себя. Алёна тоже чувствовала нежность и сочувствие к Антону и изо всех сил старалась распространить силу сияния своей жемчужины на него.
Именно свет жемчужины помог им выйти на поверхность и не заплутать в подземельях, не погибнуть там. Возвращение было легким, никто не встречался им на пути, а подземелья в лучах этого света казались даже уютными, стены излучали тепло и отражали тусклый свет жемчужины. Когда стали видны проблески солнца, жемчужина перестала светиться и Алена аккуратно убрала ее в мешочек на шее.
В бункере не оказалось будильника. Единственным, что обнаружили Антон и Алена, была комната, источающая приятный цветочный аромат. Артефакт ускользнул у них из под рук. Смысла оставаться в катакомбах не было. Монстры были уничтожены, каски военных протерты от пыли, а ржавые автоматы смазаны и готовы к бою. Теперь можно было запечатывать бункер еще на сотню лет. А Антону и Алене предстояли новые трудности.

Глава 4

Было приятно вдохнуть утреннюю свежесть, после мертвого воздуха подземелий. Погода на удивление радовала, светило мягкое осеннее солнце. И только выжженная земля, и пожухлая трава, рассыпающаяся в прах от прикосновения, напоминала, что ты в Зоне.
Подземелья изрядно потрепали Антона, нога все еще кровоточила, хотя и была перетянута жгутом. Да и Алене изрядно досталось. Боеприпасы были почти на нуле, а об обычных припасах, и говорить не стоило. Не тот не другой не ели уже около суток. И они направились в ближайшее поселение - анклав военных. На главных воротах стояли двое часовых, третий с винтовкой караулил на вышке.
- Привет, - с улыбкой произнес часовой. Что в город пройти хотите?
- Ага, хотим, - ответил Антон.
- А нельзя, все поселение на карантине, монстры в последние два дня так и прут.
Два дня, кольнула догадка Антона, как раз два дня назад они с Аленой спустились в бункер. Уж не связано ли это нашествие с их поисками. Но в слух только произнес
- Сколько?
- Ну, тут дело такое, сам понимаешь, - начал мямлить военный, - пять штук!
Алена подошла к часовому и ядовито прошипела
- Нам дешевле тебя пристрелить, крыса. Скажи, зачем трупу такие деньги?
- Что, - взревел часовой. Ах, ты стерва патлатая, да я тебя голыми руками, - и пошел на Алену. Но через секунду остановился, почувствовав упирающийся в низ живота пистолетный ствол.
- Что там такое, всем опустить оружие, - раздался голос военного спешащего к воротам. В чем дело, не на секунду оставить нельзя. Доложить обстановку.
- Никаких происшествий, товарищ командир, - запинаясь, рапортовал часовой.
- Знаю я ваши происшествия, сукины дети, еще раз увижу, что берете пошлину с посетителей города, будете у меня до конца жизни унитазы драить. А вы что встали, - обратился он к Антону и Алене, - проходите скорей.
Поселение напоминало обычный военный городок, живущий своей незамысловатой жизнью. Нужно было наладить хоть какие-то знакомства, и путники направились туда, где это делалось проще всего - в местный бар. Баром это можно было назвать с большой натяжкой, но особо выбирать не приходилось. Конечно, это было не лучшее заведение во всей Зоне, но выпивка была вполне сносной. После холодных и мокрых туннелей было просто необходимо согреться.
Инфраструктура карантинных районов предлагала множество развлечений. Дорогостоящие отели, предлагающие интимные услуги на любой вкус, дефицитные наркотики, бои без правил и еще много такого, что способно повергнуть в шок даже закоренелых преступников. Дикие времена воспитывают дикие нравы. Нищие умирали от того, что не могли купить хлеб и патроны, а самозваная верхушка обжиралась и погрязла в разврате.
В баре под названием "дохлая кошка" было неожиданно людно и два свободных места оказались только за столиком, где уже сидел какой-то старичок.
-  Можно присесть,- поинтересовался Антон, повинуясь своему внутреннему голосу, который подсказывал присмотреться к этому старику.
- Так, а чего нельзя-то, конечно садись. Место чай не купленное. Да и мне веселей в компании.
Антон и Алена сели и поставили рядом со стульями свои стволы.
- Хорошие пушки,- уважительно хмыкнул дед. А пользоваться-то хоть умеете?
- Да так, немного,- отозвалась Алена.
- Да, видел я вас у ворот, молодцы хорошо этих олухов приструнили. В наше время не так уж часто встретишь человека, способного хорошо обращаться с этими штуками. Никакой дисциплины у этих головорезов. А вас явно кто-то готовил. Это видно даже не вооружённым глазом. Сейчас оружие стало средством угнетения, нежели мерилом справедливости. Мне больно видеть, как какой-нибудь пень тычет стволом в живот несчастному работяге, чтобы забрать у него последние деньги...
- А вообще меня Акимыч зовут, - неожиданно сообщил дед. Я охотник здешний, на мутантов охочусь.
- Вот этим, - с деланным удивлением сказала Алена, указывая на дедовский карабин. Вы наверное с этим мушкетом еще в полку Де Тривиля служили.
- Какая девчонка у тебя, подмигнул Акимыч Антону, палец в рот не клади. Вы ребятки не смотрите, что ружьишко старое, зато осечек не дает и бьет без промаха. Я с ним еще фашистов бил.
- Деда, ты, что каких фашистов,- спросил Антон.
- Да хрен его знает, каких, помню, что бил, а где это было, когда? Старый стал, память подводит, вся жизнь как обрывки сна. Все в тумане. В памяти Акимыча всплыли образы изломанных крестов, грязных касок, разбитых танков и тошнотворный сладковатый запах паленого мяса.
- Как сами то сюда забрели,- спросил Акимыч, прерывая нахлынувший поток образов.
- Ищем кое-что, - ответил Антон.
- А что именно?
Антону чем-то нравился этот древний дед, словно вышедший из сказки про деда Мазая. И если бы вокруг него толпилась целая куча зайцев, то Антона это ни капли бы не удивило, а наоборот казалось правильным и естественным. Он решил рассказать ему о поисках артефакта, в конце концов, какой мог быть от этого вред...
-Будильник говоришь, было дело, слыхал про такой артефакт, - прокряхтел Акимыч. Че делает? А хрен его знает, чего он делает. Его же так никому достать и не удалось. Да, много нашего брата сталкера полегло, за ним охотясь. Одни говорят, что он вроде как временем управляет, ну там ускорить его может или замедлить. Допустим, напали на тебя мутанты, ты время замедлил и перебил их всех, а они и пасть открыть не успели. Сам понимаешь, такому артефакту в Зоне цены нет. Другие говорят, что будильник человека разбудить может. Ну, вроде как все люди спят. Вот мы с тобой сидим сейчас, разговариваем и в то же время спим, а разговор наш вроде как снится. Ну вот, а будильник нас с тобой того, разбудить значит может. Это мне Сенька Могол рассказывал, он тогда еще про китайца какого-то плел и про бабочек, но это я плохо помню. Мы тогда посылку с большой земли получили 200 литров спирта, ну сам понимаешь...Одним словом не до китайцев было.
- А где нам этого Сеньку найти, не подскажите,- вступила в разговор Алена.
- Так чего не подсказать, подскажу. На болотах он живет, один. Только вас он к себе не подпустит, еще на подходе подстрелит или сами в капкан угодите. Если хотите, я вас провести могу... Только куда вы в таком виде, без сапог, - усмехнулся Акимыч, указывая на раненную ногу Антона. Да и парень твой того и гляди, кровью истечет сейчас. Вам для начала ко врачу надо, а потом помыться, а то я вам скажу аромат, - сказал Акимыч и затрясся от смеха.
Акимыч кивнул бармену и тот принес три стопки водки, все трое взялись и не чокаясь опрокинули содержимое в рот. Никто не закашлялся, только кожа на лице Алены слегка покраснела.
-Ну все, - сказал Акимыч, в мед пункт.
В поселении к Акимычу относились не то что бы уж очень уважительно, но предпочитали не трогать. Дед был явно себе на уме и в любой момент мог выкинуть фортель. В сан части Антона подлатали, обработали рану, наложили повязку, ну и вообще, сделали все как надо. Акимыч тем временем притащил откуда-то изрядно потрепанную, но добротную пару армейских сапог. Когда все процедуры закончились, был уже вечер. Санитарная часть здесь пользовалась большим спросом, да это и неудивительно: за любую человеческую оплошность Зона наказывала со всей строгостью.
Акимыч, Алена и Антон вышли на улицу. С неба лил непроглядный дождь.
- Скоро наступит ночь,- задумчиво произнес Акимыч. Вам здесь делать нечего. Лучше следуйте за мной. Город открыт всем ветрам, никто не знает чего ожидать от следующего дня. Вот и вы упали как снег на мою голову. Но это я как-нибудь переживу.
Все трое заковыляли по размытой дождём просёлочной дороге. Кое-где горел свет. Из облупившихся от времени одноэтажных строений, покрытых чёрной смолой поблёскивали ружейные стволы. С крыши кирпичного опорного пункта устало наблюдал за их передвижениями снайпер под чёрным дождевиком. От этого взгляда становилось не по себе. Акимыч сделал дружественный жест рукой, и снайпер сменил угол обзора. Путники вышли за ворота и растворились в ночной темноте.
Погода становилась все хуже. Дорога уже окончательно размокла, ноги скользили по размытой глине, а ночь вокруг становилась все непрогляднее. Сейчас идея Акимыча оставить теплый и уютный бар казалась не такой уж и правильной. Господи, подумал Антон, сейчас для меня этот бар уже уютный! Как быстро человек ко всему привыкает. От этой мысли ему вдруг стало жутко смешно, он что-то такое начал припоминать из своей прошлой жизни, что-то такое смешное, кажется момент из забытого фильма, и он расхохотался. Конечно, он понимал, как нелепо выглядит в этот момент со стороны, но абсолютно ничего не мог с собой поделать. Он продолжал смеяться, и чем дальше, тем смешнее ему казалось все происходящее. Даже смех его стал напоминать уже не смех, а какое-то звериное рычание. Алена отшатнулась от него. Акимыч стоял не двигаясь, совершенно ничего не предпринимая. А Антон уже повалился на землю, его колотили судороги вызванные приступом смеха, тело сотрясали конвульсии. Смех превратился в нечто похожее на припадок эпилепсии. Воздуха в легких совершенно не осталось и Антон стал задыхаться, в глазах начало темнеть. Он почти перестал понимать и осмысливать происходящее вокруг и в этот момент увидел приближающегося Акимыча и занесенный для удара приклад его карабина, а потом был сухой стук и темнота…
Голова ужасно болела, хотелось пить и тошнить одновременно, самое жуткое похмелье, которое было в жизни Антона, вспоминалось просто детской шалостью по сравнению с этим. Он попытался пошевелиться, и все его тело прошила резкая боль, он застонал.
- О, смотри-ка ты, очухался,- сказал Акимыч. Вот видишь, Алена, а ты боялась.
- Что это было,- еле слышно проговорил Антон.
- Что, что! Конь в пальто! Юморист, твою мать. Это тебе что детский сад, туды ее в качель, лукошко тебе на голову. Это Зона, здесь себя на чеку держать надо, а не о глупостях думать.
- Что это, -повторил Антон.
- Местные их веселыми дервишами называют, - слегка остыв, сказал Акимыч. Существа такие. Людей в их присутствии смеяться тянет, а уж если засмеешься, то все - конец: сам никогда не остановишься. Видел, наверное, уже трупы с жуткими оскалами, так вот - это не от ужаса, это они так посмеялись хорошо. Считай повезло тебе, второй день рождения можешь праздновать.
Антон все еще не мог прийти в себя, они находились уже не на мокрой дороге, а в какой-то облупленной комнате, с бетонными стенами.
-Где мы?
-Да не волнуйся, на заброшенном кпп. Вон Алену благодари, это она тебя всю дорогу тащила.
Алёна выглядела слегка смущённой. Об этом говорили её пылающие щёки.
- Своих в обиду не даём. Как ты?
- Пока живой, - ответил Антон.
В комнате горела керосиновая лампа, источая приятный запах чего-то забытого, далёкого и спокойного. Все трое затихли. И было слышно, как шелестит листва и ветер гуляет в поле. А запахи свежих трав делали этот миг ещё прекрасней.
- Холодно, - заметил Акимыч. Тут недалеко заброшенная хибара. Там досок полно. Может ещё не всё отсырело. Алёна - за мной. А ты Антон пока посиди здесь.
Акимыч слегка притушил керосинку и вышел за дверь. В маленькой комнате стало темно. Алёна задержалась ненадолго. Прижалась всем телом к Антону. Потом, вспоминая этот момент, она говорила о том, что боялась потерять его и остаться совсем одной. О том, как одиноко она себя бы чувствовала, если бы с ним что-то случилось. Но тогда, было только прикосновение и любые слова были бы лишними. Её тепло обожгло лицо Антона, и он стал нежно целовать её щёки, словно маленький ребёнок целует мать. Глаза его стали влажными. Тело расплылось и потеряло границы, превратившись в жидкое тепло.
Акимыч хмыкнул где-то снаружи.
- Я скоро, - сказала Алёна и направилась следом за стариком.
Дождь уже прошёл. Акимыч уверенно зашагал по пояс в траве куда-то в ночь. Позади осталась дорога, КПП и железные ворота, перегородившие дорогу. Вокруг было море травы, покрытой крупными каплями воды. Веяло свежестью. На ночном небе за тучами светился лунный свет. Приятно было идти в этой темноте. Шли довольно долго, и Алёне стало казаться, что всё это чёрно-белое кино, цвета куда-то пропали, остались только белый и чёрный в разных пропорциях смешанных в ночном пейзаже.
- Смотри под ноги, - окликнул Акимыч. И посветил лампой над травой. Тут должна быть колючка. Будь добра, не поцарапайся, девочка. А то, что мы с тобой будем делать с хромой,- заулыбался Акимыч, а сам в это время осмотрелся по сторонам. Тихо. Тут кто-то есть. Надеюсь свои.
В воздухе раздалось тихое шипение. Высоко над травой у заброшенного дома с черными провалами вместо окон и дверей парила фигура. Будто призрак она отделилась от белой стены и стала расти. Наэлектризованный воздух трещал вокруг неё, а земля под ногами бурлила как кипяток. Потом треск утих и фигура бесшумно двинулась в сторону людей. Это была самая ужасная тишина, которую доводилось слышать Алене.
Акимыч бездействовал. Но его спокойствие было только внешним, внутри он уже просчитывал варианты действий. Безошибочно определив врага, он понял, что вдвоем его не одолеть, да и втроем тоже. Здесь нужна была вся кавалерия целиком. Выход один - заманить его в город.
- Нам лучше бежать. Ну! Туда! Налево! Вдоль колючки. Алёна, что ты стоишь? Бежим!
И они бежали, бежали изо всех сил, бросив светильник. Пока не достигли дороги.
- СТОЙ!!! СТРЕЛЯЮ НА ПОРАЖЕНИЕ! - раздался голос из темноты.
В стороне от дороги, прислонившись к забору у того самого бара, откуда они поспешно ушли до темноты, стоял вояка с ружьём.
- Акимыч! Ты что-ли? - спросил солдат, опустив Автомат.
- Да, беги! - рявкнул старик. - Ты со своим ружьём сейчас превратишься в обморок, делай ноги. Поднимай тревогу.
Солдат включил предупредительную сирену, и весь город как по волшебству превратился в неприступную крепость, из бойниц показались стволы автоматов, на крышах замелькали дождевики снайперов, на площади перед главным зданием уже разворачивали гаубицу. Из-за двери " дохлой кошки" выскочил хромой бармен, он был в одних трусах и резиновых сапогах на босу ногу.
-  Кого там ещё принесло? Вашу мать! - выругался бармен.
-  Это я! я! За нами обморок. Нужна помощь.
-  Аа, опять эта девчонка? Я так и знал, что этим ребятам нельзя доверять. А где ещё один?
-  На КПП, -сказал Акимыч. Он в безопасности. Надо что-то делать с обмороком. Не время препираться.
-  А вот и гости, - как-то недобро произнес бармен, скидывая с плеча дробовик, когда на горизонте замаячила бледная фигура обморока.
-  Чего это? Чего это? - визжала Алёна! - Мать его. Чего делать то?
Фигура бледного чудовища быстро приближалась. Бармен рванулся к дому и завел генератор. Двигатель загрохотал и начал выдавать энергию. По периметру забора вокруг бара загорелись лампы накаливания. Тень чудовища плавно опустилась на землю.
Со всех крыш на разные голоса застрекотали пулеметные и автоматные очереди. Стража палила что есть мочи, но монстр не отступал, пули не наносили ему ощутимого урона, здесь требовалось что-то другое. Алёна вдруг вспомнила про жемчужину, подаренную Нагом. Она раскрыла мешочек и достала жемчужину. Та опять переливалась интенсивным бирюзовым светом.
- Дедуля, а жемчугом твой мушкет может стрелять, - крикнула Алена, выхватывая из рук Акимыча его трехлинейку.
- Хрен его знает, только солью пробовал.
Алена быстро соорудила пыж и засунула его в ствол, затем опустила туда жемчужину, прижав сверху еще одним. Ловко прицелилась и всадила пулю прамо в лоб обмороку. Вспыхнул яркий свет. Чудовище пришло в бешенство, заметалось. Затем упало на колени, непостижимая огромная сила потянула его вниз. Под обмороком образовалась воронка вроде той, что затягивала под воду Антона и он провалился под землю. Яркий свет погас.
- Прах к праху,- проговорил вооружённый охранник, когда всё закончилось.
- Да. Когда-то он был человеком. Вообще-то не хорошо вот так без почестей, - вздохнул Акимыч, - Алёна, скажи что-нибудь.
- Да. Прах к праху. Наверное, он был хорошим человеком. Пусть земля ему будет пухом, - ответила Алёна, всё ещё под впечатлением от себя самой, - и пусть он гниёт в аду!
- Хорошая речь, - ответил бармен. - А чего это было? Мне бы не помешали такие боеприпасы. За ценой не постою.
- К сожалению больше нет, - вздохнула Алена. Она отчётливо помнила о том, что про тайну Нага лучше не говорить.
- Жаль, очень жаль, - вздохнул бармен. Ну, на нет и суда нет, но после такого надо срочно выпить. Ты как, Акимыч
- Я нет. Но вот как там Антон, он бы не отказался.
- Антон, - воскликнула Алена, - мы совсем про него забыли. Надо срочно возвращаться на КПП.
- Хорошо, - сказал бармен, - я дам немного еды. Друг Акимыча - мой друг. Приюти странника. Старая прописная истина. А еще одна прописная истина говорит, пристрели того друга, который приводит к тебе обморока, а-ха-ха-ха. Но сегодня я добрый, поэтому пошли, отсыплю кое-чего из припасов.
- Надо бы проверить, кто это был, - сказал бармен солдату с нашивками старшего лейтенанта. Жаль, если одного из наших прибрало. Завтра надо будет провести перепись. Вдруг эта тварь не одна. Не хорошо. Дав указания солдату, бармен жестом пригласил Акимыча и Алену в дом.
- Собирай припасы и иди, пока я добрый. Мне проблемы здесь не нужны, а то твой парень там, нахрен замёрзнет. И ты Акимыч, чтобы к моему дому больше не подходил. У меня и так теперь из-за вас куча проблем с местным начальством будет.
Бармен уложил в чёрный полиэтиленовый пакет с ручками два больших ребра мяса приготовленных на костре, две бутылки пива и ещё что-то совсем непонятное, но на вид съедобное. А в довесок дал небольшую пластиковую ёмкость с горючим.
- Это вам для костра, - пояснил он.
Горючее было очень кстати, так как на Алёне не осталось сухого места. Военные сапоги чавкали при ходьбе, куртка висела на ней как на нищей, а с камуфляжных штанов вода стекала прямо в сапоги. Белые кудри скатались в сосульки. Зуб на зуб не попадал. И губы были уже не то что синие, а просто бесцветные, как у того обморока.
Старичок выглядел бодрым, хотя не менее мокрым. Бармен причмокнул, глядя, как Алёна выжимает мокрую куртку прямо на пол, но ничего не сказал, видимо плененный её природной красотой.
- Костровой шнур, - протянул он напоследок металлический трос с двумя крюками на концах, явно уже слишком раздобрившийся. И поспешил выдворить незваных гостей за дверь. Солдат уже куда-то пропал. Наверное, тоже замёрз. Ночка была прохладной.
На обратном пути к КПП никто не проронил ни слова. Оба сильно устали. В глазах был песок. У КПП стоял встревоженный Антон, а рядом с ним уже расставлены у стеночки сучья и куски забора, вырванного из частокола, видимо из тех мест, где тот примыкал к самому зданию.
- Ну вот. Я уже сам было, костёр разводить собрался, так вы весь огонь с собой забрали. Что с вами приключилось?
- Чудо, - ответил Акимыч. Похоже, вы и правда сильно встревожили местную нечисть. Здесь в окрестностях города мутанты редко встречаются, а тут уже второй за один день, это уже перебор. Ну да хватит на сегодня о всякой нечисти, пора и отдохнуть.
Они развели огонь с помощью дармового керосина, достали пару табуреток, Антон сел на рюкзаке, облокотившись на стену. Все трое сытно перекусили продуктами бармена, а затем сытые и сонные вели неспешную беседу. Алёна с жаром рассказывала, как прикончила обморока. Акимыч говорил, что сначала заподозрил простого зверя. А Антон радовался, что все обошлось, попутно хвалясь своими достижениями, в области экспроприации городского имущества, в виде груды мокрых досок от забора. И попутно бранил старика за бутылкой хорошего пива.

Глава 5

Так провели они всю ночь. Все трое спали глубоким сном. А на утро опустился туман. Осенняя трава покрылась серебром росы, и утро было безмятежным. Собрав рюкзаки и надев сухую одежду, путники вместе со стариком двинулись на запад по пустой дороге. Кое-где уже горели костры, а станция, что в центре города к северу от бара вырабатывала мерный жужжащий звук. Там, облокотившись на стволы, у входа стояли стражники. И на ум приходили стихи, от которых сердце плескалось в волнах блаженства. За зданием из красного кирпича, была площадка, со всех сторон прикрытая растительностью и кое-где росли густые ели. На ней толпились мужики в рабочих куртках и что-то бурно обсуждали. От них несло запахом табака, а на земле лежал какой-то облысевший, позеленевший от превышенной дозы радиации рабочий. Двое стягивали с него сапоги. А тот вдруг встрепенулся и стал отбиваться. Остальные решали вопрос о дальнейшей судьбе этого человека. Одни сходились на том, что его стоит пристрелить, но большинство просто полагалось на время. Антон с Алёной наблюдали за этой картиной со стороны. В итоге на беднягу махнули рукой и тот, так и остался лежать под открытым небом. Он был еще в сознании, но по всему видно, ему не долго осталось. На коже уже образовались волдыри, а глаза его были безмятежны. Вот-вот и отойдёт на тот свет.
- Арена, - заметил Акимыч, - лучше пойдём отсюда. Для этих люде жизнь всего-лишь очередной приз, взятый в турнире.
- И что они так и оставят его здесь лежать? - поинтересовалась Алёна.
- Если не хочешь подхватить лучевую болезнь лучше не подходи. Дай человеку спокойно отойти, а позже им займутся копатели.
- А куда мы идём? - поинтересовался Антон.
- Пока что ко мне. Прошлой ночью ты был не в форме. А вместе со всем снаряжением до дома тебя было не дотащить.
- А что там - дома?
- У меня есть импровизированная карта, по которой вы сможете ориентироваться. Я вам покажу, как лучше подобраться до болот. Железнодорожные пути, по ним то вы и двинетесь на восток. На пути я оставил меты, по ним нужно ориентироваться в лесу, в конце концов, они приведут вас прямо к Моголу.
Дом Акимыча, домом можно было назвать с небольшой натяжкой. Деревянный сруб, невысокий, но очень массивный, был покрыт пологой крышей. Это было больше похоже на жилище какого-нибудь лешего из сказки, чем на деревенский дом. За массивной входной дверью располагались единственная комната и кухня. Из мебели был только низкий стол, такой, что сидеть за ним приходилось прямо на полу и лежанка в углу комнаты. Бревна не были покрыты краской, а только обработаны чем-то вроде олифы. Это придавало дереву приятный цвет и давало возможность наслаждаться его фактурой, видеть годичные кольца, разводы и зернистость дерева. И то, что на первый взгляд казалось простой неотесанностью, становилось красивым и утонченным. Антон вдруг осознал, что с большим удовольствием жил бы в таком доме, чем в каком-нибудь обычном коттедже.
Акимыч усадил Алену и Антона за стол и напоил чаем с ягодным вареньем. Хоть Зона и была местом отчуждения и различных ужасов, но вот ягоды здесь вызревали просто божественные. Акимыч выделил путникам припасов, еды и патронов, дал карту со своими пометками схронов и аномалий, и жирным красным крестом, обозначавшим хижину Сеньки Могола.
Акимыч рассказал о том, что перед болотами Андрею и Алене придется оставить оружие, иначе зона их просто не пропустит. Дело в том, что всё болото это одна большая аномалия, по каким принципам она функционирует никто не знает, но ясно одно, с оружием на болоте долго не продержишься. При этом, чем больше убойная сила этого оружия, тем быстрее аномалия среагирует. И если с охотничьим ножом там можно ходить почти безболезненно, то с АК-74 сгинешь в первой же трясине. Сам Сенька, по словам Акимыча из оружия имеет только нож и лук. Потому он и живет на болотах, что уверился, будто люди пострашнее монстров и мутантов будут.
- Да как же он так думать может,- возмутилась Алена.
- А ты вспомни того бедолагу облученного, с которого сапоги снимали,- задумчиво произнес Акимыч, - может не так уж и далек Могол от истины, кто знает?
Через час Антон и Алена уже шли по старой железке прямо на восток.
Узкоколейка была старой и явно давно не использовалась, в ржавых рельсах были заметные выщерблены, а шпалы практически полностью заросли травой. Когда-то здесь ездили трамвайчики и дрезины или что там еще ездит по узкоколейкам, а теперь все это часть дикой природы. Как все-таки мелок человек перед стихией и как он сильно заблуждается, считая себя верхушкой эволюции. Теперь все эти чудовищные создания покажут, кто здесь верхушка пищевой цепи, мрачно подумал Антон. И ему, почему-то опять вспомнился тот облученный рабочий, с которого мародеры стаскивали сапоги.
-  Ты помнишь что-нибудь, о другом мире? - спросила Алена.
-  О каком другом, - не понял Антон.
-  Ну, о том, из которого мы пришли?
 - А, - растерянно протянул Антон, - практически ничего, и чем дольше я тут, тем меньше остается в моей памяти. Даже сейчас я не сразу понял, о чем ты говоришь, а теперь секунду спустя я недоумеваю, как мог об этом забыть. Ты знаешь, мне очень повезло, что ты рядом со мной. Если бы тебя не было рядом, я бы окончательно про все забыл и сейчас занимался грабежом и убийством.
- Не говори так, - нахмурилась Алена, - ты не такой.
- А ты что-то помнишь оттуда? - спросил Антон.
- Тоже почти ничего, только смутные образы, непонятные смутные образы.
- И со мной тоже самое, - мрачно подтвердил Антон. Вот хоть вчера в баре с Акимычем, когда он рассказал про войну и про фашистов, я как будто, что-то вспомнил, но наваждение прошло, и в памяти остались образы без содержания и смысла.
- Так... А зачем тебе вообще все эти воспоминания? Зачем тебе тот мир, о котором ты только и можешь, что помнить. Думать о прошлом - значит вспоминать, а думать о будущем - значит жить, создавать. Что тебя не устраивает? Или, может быть, я тебя не устраиваю?
- Нет. Нет. Ты то, как раз устраиваешь, но что-то мешает мне понять самого себя. Мне кажется, как будто, это не я здесь только что провёл ночь под открытым осенним небом у костра, а кто-то другой делает это за меня. И если я вспомню, кем был, то может быть, почувствую себя в своей лодке. А ты видимо пытаешься от чего-то убежать в своём прошлом?
- Неужели тебе не хотелось почувствовать себя другим человеком? Совершить что-то стоящее? - спросила Алена.
- Что, например?
- Ты недавно сам рассуждал о том, как плохо все здесь устроено. Ты готов был все разрушить...
- Подожди. Откуда ты знаешь, о чём я думаю?
- Просто иногда ты говоришь во сне.
- Хм. Да действительно. Я думал о том, что в мире полном боли и страдания нельзя полагаться только на силу и жить, как это было раньше. Как бы там ни было...
- В мире, где царит насилие нужно следовать за слабыми, - улыбнулась Алёна.
- Человек при рождении своем нежен и слаб, а при наступлении смерти тверд и крепок. Все существа и растения при своем рождении нежны и слабы, а при гибели сухие и гнилые. Твердое и крепкое - это то, что погибает, а нежное и слабое - это то, что начинает жить. Поэтому могущественное войско не побеждает, и крепкое дерево гибнет. Сильное и могущественное не имеет того преимущества, какое имеет нежное и слабое.
- То есть ты хочешь найти будильник, чтобы освободить людей от страданий? Как благородно с твоей стороны. А как же я? Ты подумал обо мне? В твоих планах нет ничего такого?
- Ээээ, - смутился Антон, - что ты имеешь в виду в моих планах.
- Не пытайся строить из себя невинность. Для тебя ничего не значит то, что было между нами прошлой ночью? Для меня очень даже.
- Да ничего такого не было.
- Ага! Ещё больше разозлилась Алёна. Значит для тебя это - ничего!?
Антон медленно понял, что попал в весьма затруднительную ситуацию, из-за которой его мечтам о спасении мира придётся временно отдохнуть в сторонке.
- Прости. Я не это хотел сказать...
- Это был в первый и последний раз! - отрезала Алёна.
- Кхе-кхе... Не отвлекаю? - привлёк их внимание Акимыч. - Пока вы тут болтали, с вами могло случиться что угодно. Вы даже не заметили, как я догнал вас. Решил... Вас нельзя оставлять одних. И видимо был прав. Вы метку мою пропустили. Она была вон  там за поворотом.
- Эх. Что бы мы без тебя делали, Акимыч! Обрадовался Антон. Алёна тоже сразу повеселела и сделала вид, что никакого серьёзного разговора сейчас не было.
Все трое свернули в лес, оставив за спиной реку, преграждавшую путь на юг, вдоль которой и была проложена железная дорога.
Целый день без остановки путники в сопровождении Акимыча пробирались сквозь чащу на восток. Каждая пядь пути давалась всё труднее. В связи с этис, Алёна обратилась к Акимычу.
- Слушай Акимыч, а я вот подумала - пядь - сколько это?
- Пядь - это мера длинны, равная приблизительно 30 сантиметрам, - Акимыч почесал макушку, и показал сколько это, расставив указательный и средний пальца правой руки. - Вот это и есть пядь.
- Понятно, - закивала Алёна, - а то меня давно мучил этот вопрос из-за надписи на вашей тамошней электростанции.
- А понятно. Эту надпись сделали давно, когда жители большого города к западу отсюда затеяли с нами войну. Решили, мол, свою власть навязать.
- И что? - Антон остановился, чтобы отдышаться и утёр лоб рукавом камуфляжной куртки, - навязали?
- Как видишь, нет. Потому что есть другое выражение - "Ни пяди во лбу" - так вот у этих балбесов из запретного города как раз - ни пяди во лбу. Да даже если они батальон пехоты пришлют, нам хоть бы хны. Мы люди свободные и своего брата в обиду не даёт, а что да как, мы по лесам да оврагам попрячемся, и нас уж ищи свищи, а лес тут как видишь не далеко. Эх, как вспомню молодость.
Акимыча понесло...
Неожиданно в лесу стало темнеть, солнце скрылось почти за горизонт. Идти стало заметно тяжелее, а под ногами то и дело чавкало, грязь налипла на ботинки, и уже не было видно мохового ковра, а под ногами была откровенная грязь, скоро и деревья прекратились.
- Вот это место! Дальше с оружием никто не пройдёт, - сказал Акимыч.
Антон опустил с плеча винторез и оставил его позади. Алёна сделала то же самое с ружьём, но пистолет приберегла за поясом на всякий случай, никому не сказав об этом.
Ещё через какое-то время впереди показалось скромное жилище, а из отверстия в крыше струился дымок.
- Здесь и живёт Могол. Глядите в оба, он, наверное, давно вас заприметил. Держите руки на виду, чтобы он ничего недоброго ненароком не заподозрил, а то вам может не поздоровиться.
Откуда-то сверху послышался треск, посыпались ветки, Все трое взглянули наверх. На сосне сидел здоровенный рыжеволосый детина, высокий, крепкого телосложения богатырь. На нём была одета джинсовая куртка и запачканные сажей штаны. Обуви на нём и вовсе не было. В зубах он держал нож. Могол молниеносно прыгнул с ветки сосны, расставив руки в стороны. В воздухе он перехватил нож в правую руку и всем своим весом придавил Акимыча, Алёну и Антона. Раздался ни то писк, не то треск. Он  раздавил их словно мышей, сгрёб в охабку всех троих, так что у них затрещали кости, и к горлу Антона приставил огромный охотничий нож, да такой большой, что всем троим, мог горло перерезать разом.
- Пусти, разбойник, - заскрипел Акимыч. - Сенька пусти. Ай, рёбра, рёбра.
Алёна от ужаса потеряла сознание и просто болталась в воздухе в мёртвой хватке великана, Антон стонал, схватившись за раненую в бункере ногу.
- Вы что здесь делаете? По какому вопросу пожаловали? - орудуя верёвками, - поинтересовался Семён. - Акимыч - ах ты плут! Ты что ль? Давненько не виделись. Какими судьбами? Ну, вы пока посидите здесь немножко, пока я пойму, что к чему,- проговорил детина, крепко завязываю узел верёвки, которой связал всех троих, силой усадив их на землю. - Ну что скажете?
Акимыч застонал. Верёвки стянули его старые кости так, что он едва мог двигаться.
- Мог бы и поприветливей быть. Я к тебе по делу пришёл. Прости, что не предупредил.
- Хыхы! Хоть бы смску послал, - гоготнул верзила, - а это кто с тобой? Киборги?
- Да ты чего совсем долбанулся своей головой, - огрызнулся Акимыч, - какие, нахрен, киборги? Киборгов не бывает. Разве что в кино.
- Хм. Понятно. И что привело тебя?
- Да вот они хотят от тебя узнать про артефакт, который ты последним вроде видел. Или ты не помнишь, как всем говорил, что, мол, тебя инопланетяне похитили и заставили в этот лес переселиться, чтобы охранять его?
- Да помню, только я не помню, чтобы ты мне хоть раз сказал, что в это поверил. Вы же все меня сумасшедшим посчитали и считай бросили на произвол судьбы, хотя я вас всех призывал следовать за мной, ибо здесь в лесу вы найдёте спасение!
Алёна начала приходить в себя, а Антон изумлённо слушал всю эту ахинею.
- Что происходит, - спросила она у Антона.
- Да понять не могу, - тихо ответил Антон, - то ли этот парень долбанутый на всю голову, то ли его похитили пришельцы и назначили охранять артефакт.
- ...Не положено пропускать сюда всякого, -продолжал Сенька Могол, - а то много всяких, кто бы хотел ещё заполучить артефакт. - Мне инопланетяне сказали, когда прилетали, что должны будут прийти двое: парень и девушка, чтобы возвратить всё назад, как было до того, как наступил хаос, и мертвецы стали ходить по земле. Но они ничего не говорили, что с ними придешь ты. Вот я и думаю. Они это или не они.
- Мы. Мы, - запричитала Алёна, - только не убивай нас, пожалуйста, а лучше скажи, где нам будильник найти.
Могол недоверчиво покосился на неё.
- Ну, раз это вы, то убивать вас мне нету никакого проку. Какие у вас доказательства, что вы это вы?
- Всё расскажем, есть у нас доказательства, только развяжи нас. Руки затекли, - продолжала Алёна.
Сенька сжалился и развязал узлы, а потом проводил всех троих к дому. Акимыч еле волочился сзади.
- Могол, ты мне все кости, наверное, переломал, дубина.
- Прости, - пробасил Могол.
               В доме пахло можжевельником, на костре грелся чай из лесных трав, а Сенька могол жёг можжевеловые веточки и опускал в котёл.
- Так ароматнее будет, вкуснее, - добродушно говорил он, - ну рассказывайте, что с вами приключилось.
И Антон на перебой с Алёной за чаем рассказали, всё как было, а Акимыч немного добавил от себя.
- Хорошо, заявил Могол. Если всё это правда, на вас должны остаться знаки.
- Какие знаки?
- Дырки на голове.
- Нет там никаких дырок.
- Можно посмотреть. Со стороны виднее.
У обоих Акимыч с Сенькой разглядели по маленькому отверстию под волосами, примерно в четырёх пальцах от передней зоны волос.
- Чудеса, - только и смог, что промолвить Акимыч, - а от чего это?
- От того, что их тоже с собой забирали пришельцы. От того они ничего и не помнят. Ими управляют из космоса инопланетяне, прямо со своей планеты. Они хотят, чтобы вы воспользовались будильником. Потом они нас покинут, а до тех пор, пока они вами управляют, вы не сможете вспомнить своего прошлого. В Вас сидит два сознания, две воли, и одна воля - воля этих существ сильнее вашей человеческой воли.
Антон и Алена переглянулись. Они-то точно знали, что следы на голве остались после встречи с Нагом. Но не спешили разубеждать Сеню, так как рисовался четкий вариант того, что Сеня был просто заочным пациентом дурдома, судя по всему буйным. Одним словом, проще было согласиться с его бредом.
- Не бойтесь. Они на нашей стороне и не хотят причинить зла,- продолжал Могол, - вы сами в этом убедитесь, когда всё закончится и будильник будет активирован.

Глава 6

Слишком многое произошло за последние дни, все это было слишком тяжело для обычного человеческого сознания. Многое из этого походило на бред, но что есть реальность, а что человеческая фантазия, как иногда тяжело в этом разобраться. Антон и Алена стояли на пороге, на пороге тайны, но хотят ли они узнать ее на самом деле? Сейчас Антон уже сомневался в этом, кто знает, что там и понравиться ли им это. С этими мыслями, утомлённый тяжёлой дорогой Антон отошёл ко сну.
Антона преследовала странная мысль, бдто кто-то ведет их. И его и Алену, и Акимыча с Моголом. Будто все они играют, какую-то роль в театре абсурда. Это было очень дико, но Антон никак не мог избавиться от этой навящивой мысли. Он открыл глаза и приподнял голову. Комнату Могола освещала тусклая керосинка. Все спали. Рядом, свернувшись калачиком, лежала Алена, около стены спал Акимыч, а перед дверью примостился Могол, не выпуская из руки свой огромный тесак.
В этот момент Алена в полусне повернулась и положила свою руку ему на грудь. На ее мизинце в свете керосинки блеснуло маленькое колечко. Какое причудливое, подумал Антон и почему я его раньше никогда не замечал. Все было вроде бы нормально, но какое то беспокойство зародилось в его душе разбуженной блеском кольца. Он снял с груди руку Алены, и бесшумно подполз к Акимычу. В беспокойном сне пальто Акимыча расстегнулось, а из-под него играл всеми красками радуги орден Ленина, пристегнутый к гимнастерке. Антон бросился к моголу, он сам толком не знал, что хотел найти, но, увидев пуговицы на его джинсовой куртке, сделанные из каких то древних монет понял, что это они. Антон размышлял, сон окончательно прошел. Он взял сигарету. И совершенно не удивился, когда, запустив руки в карманы, чтобы отыскать спички, вытащил оттуда стреляную автоматную гильзу.
-Да что же тут такое происходит!? На Антона навалились видения, в них сплелось все: и Наг, и невероятные монстры, и ученый с его шахматами, фигуры постоянно двигались, они то исчезали, то снова появлялись. А чьи-то руки все бросали и бросали игральные кости. – Хватит!- закричал Антон.
Его крик разбудил всех троих, Могол, Акимыч и Алена были уже на ногах.
-Ты чего разорался-то, совсем псих что ли, - спросил Могол.
-Может и псих, но до тебя мне еще далеко. Спать сейчас точно не время, веди нас к этому чертовому будильнику.
-Что случилось, - спросила Алена.
- Не знаю, но что-то не так, нам нужно идти, прямо сейчас я это чувствую.
- Да, ты хоть знаешь, чего тут на болотах ночью делается, - зарычал Могол, приближаясь к Антону.
- Спокойно, Сеня, спокойно, - остановил его Акимич, - не кипишуй. Раз парень говорит, значит не с проста, давай послушаем.
- Ладно, - уступил Сеня, - на сборы полчаса, затем выдвигаемся.
Через полчаса сборы были окончены, все четверо вышли из дома. Квад двинулся вперед, первым шел Могол. Правую и левую стороны квадрата прикрывали Антон и Алена. Замыкал, как самый опытный, Акимыч. Можно было только восхищаться тому, как Могол находил дорогу, он как будто видел в темноте и мог чувствовать аномалии на расстоянии. Так они двигались около двух часов. Вдруг Могол остановился. По пути он говорил о спасении, уготованном человечеству, что пришёльцы давно помогают людям тайно, но не имеют права вмешиваться, так как это не по правилам и что только сами люди могут решить свои разногласия. Антон мало, что из этого понял, а Алёна и подавно, в силу своей юности.
- Все, дальше начинается земля стражей. Переступив границы их земель, назад будет уже не вернуться.
- А нам и некуда возвращаться,- сказала Алена.
- Это точно, - подтвердил Антон.
- Всегда хотел посмотреть на этих самых стражей, - заговорщически произнес Акимыч и подмигнул Сене.
- Ну и хрен с вами, тогда пошли, - пробасил Могол.
Из темноты их выхватил луч света, потом другой, третий и вот уже целый сноп лучей от фонариков был направлен на них.
- Вот они! Всё-таки будильник будет моим. Взять их! - раздался из темноты знакомый голос.
Из-за деревьев на них надвигалась группа вооружённых солдат.
- Приготовиться к бою! - Крикнул их командир.
Сенька тут же вручил какой-то листок бумаги Антону.
- Вы с Алёной двигайтесь дальше, а я их задержу, - сказал Могол и натянул тетиву лука.
Алёна побежала первой. Антон двинулся за ней, но обернулся. Он знал, что видит своих спасителей в последний раз.
- Акимыч, а ты?
- Не оглядывайся, Антон. Вот и я хоть на что-то сгожусь. Ты молодой. Береги Алёну! Прощай.
Из темноты появился Алексей Васильевич.
- Антон, не беги. Мы ещё всё можем уладить.
Антон замотал головой. Он чувствовал, что его время истекает. Взглянув последний раз на Акимыча и Сеньку Могола, Антон побежал и больше не оглядывался. Позади раздался выстрел... Акимыч первым открыл огонь и зацепил Алексея Васильевича в плечо, после чего вся ватага солдат открыла огонь на поражение. Могол как тень метался между деревьями, стреляя из лука без промаха. Акимыч припал к земле и, перекатившись через бок, укрылся за поваленным деревом и тоже открыл огонь... Завязался бой.
Антон бежал вслед за Алёной, не разбирая дороги. Наконец всё стихло. Алёна припала к стволу векового дуба, тяжело дыша. Антон догнал её и когда остановился, разжал кулак, в котором сжимал клочок карты. Дальше нужно было двигаться южнее, если верить координатам на карте.
Алёна на секунду замешкалась и не заметила, как из темноты появился раненый, от чего ещё более озлобленный, Алексей Васильевич. Он схватил Алёну за шею и уткнул ей в спину её же собственный пистолет, который Алёна так и носила за поясом.
- Ну что? Не удалось сбежать голубчики? Думали сбежали? А мы за вами всё это время следили, чтобы поближе подобраться к артефакту. А теперь он тут родименький. Вы же знаете где он? Так ведите меня к нему... 
Антону ничего не оставалось кроме как повиноваться. По его карте Будильник был уже совсем рядом, каких-нибудь два три километра. Как меняется расстояние в зависимости от того, где и в каких условиях его предстоит пройти. Два километра по ровной дороге после крепкого сна и хорошего завтрака, и сто метров остающиеся до пика Эвереста по глубокому рыхлому снегу после изнурительного пяти часового подъема. Теория относительности подумал Антон, улыбнувшись своим мыслям. И в это мгновение он услышал легкое сопение. За спиной доктора воздух начал дрожать и плавиться, как это происходит в жаркую погоду. Еще больший ужас охватил Антона, безликие, подумал он. Это конец.
Все произошло мгновенно: щупальцы безликого схватили врача за голову и разорвали в клочья. В ту же секунду раздался выстрел. Палец рефлекторно надавил спусковой крючок, и Алена повалилась на землю. Пуля пробила лёгкое, и изо рта возлюбленной выбежала красная струйка крови. Антон в последний раз посмотрел ей в глаза. В них не было ничего кроме боли. Безликий схватил её за ноги, и потащил куда-то в лес. Антон взревел и бросился за Аленой. Но он был бессилен что-либо сделать. Одно это мгновенье равнялось тысяче лет в аду. В его голове пульсировала только одна мысль, в которой он винил себя за случившееся, но не мог больше ничего изменить. А ещё он не мог понять, почему Алёна не послушалась Акимыча, и взяла с собой этот чёртов пистолет. Говорили же ей, что зона не пропустит её. Так и получилось. Но было слишком поздно. 
           Антон в два прыжка настиг монстра и вцепился в него голыми руками. Безликий обвил его шею своими мерзкими влажными щупальцами. Мир стал темнеть в глазах Антона, небо посерело и стало совсем неузнаваемым, а затем и вовсе исчезло. Осталась только тьма. Но мозг еще продолжал жить. Антон знал, хоть и не чувствовал, что в правой руке должен быть нож. Только бы он все еще был в руке. Антон рванулся в последний раз, собрав в броске все свои чувства, всю любовь, всю свою жажду жизни, которой осталось не так уж и много, и всю свою ненависть, которой с избытком хватило бы на весь мир. Он вспомнил друзей оставивших свою жизнь Зоне, вспомнил отважного ученого, Акимыча, Могола и Алену, и рванул... Рванул руку вверх, наугад. Он чувствовал, как плоть сопротивляется лезвию, но вот она сдается и полностью капитулирует. По шее разливается, что-то горячее и липкое, становится немного легче. В глазах опять появляется небо, деревья, мир приобретает прежние краски. А под ногами Антона лежит тело Безликого с ножом в голове, воткнутым по самую рукоятку. Бойся Зона, в твоих пределах появился новый, доселе невиданный, хищник и имя ему Человек
Антон вытащил нож из головы Стража, обтер его о землю и убрал в ножны.
- Бойся зона, - стиснув зубы, произнёс Антон.
Из-за ветвей деревьев пробивалось какое-то свечение. Антон подошел ближе. Свет был такой яркий, что пришлось прикрыть глаза рукой. Воздух тут же наполнился легким цветочным ароматом. Чем ближе Антон подходил к свету, тем ярче тот разгорался. И вот среди деревьев Антон увидел металлический цилиндр, с прозрачными стенами. Он выдвинулся из земли и внутри него Антон обнаружил сгусток чего-то причудливого с цветными прожилками, чего-то живого. Он протянул руку и взял Будильник. Артефакт начал пульсировать, свет становился все ярче и ярче, и через мгновение на него уже не возможно было смотреть. Ткань артефакта обволокла Антона, и его тело покрылось шипами, Антон почувствовал огромную силу. Вместо руки образовался острый шип, а левая рука превратилась в пульсирующую энергией плеть. Голова вытянулась у затылка и приобрела форму как у древнего летающего ящера. Антон осознал перемены в своём теле и по всему лесу раздался его дикий утробный рёв, как-будто завыла целая свора волков.
И тогда он понял, что остался один. Все, кого он знал, погибли. Со всех сторон на Антона надвигались кровожадные чудища, привлеченные запахом крови, они окружили Антона плотным кольцом. И тогда на его глаза навернулись слёзы. Он бросился в толпу жуткой нечисти  и, размахивая щупальцем, стал крошить монстров на право и налево, дико рыча сквозь слёзы. Это была месть за Алёну. Месть за всех, кого он потерял на этом проклятом пути. И ни что его уже не могло остановить. Антон упивался своей местью! В этот день земля содрогнулась. Ибо на ней суждено было появиться новому герою.

Эпилог.

Раздался громкий хлопок, и все вдруг исчезло. Просто перестало существовать...
Антон находился в состоянии невесомости, окруженный питательной тканью содержащей максимум полезных элементов для правильного развития плода, и обеспечивающие оптимальную защиту. Именно такие условия необходимы на предпоследней стадии третьего цикла вынашивания младенца расы шикригов, одной из самых влиятельных расс в нашем домене метавселенной.
В этот момент в сознание Антона откуда-то извне поступил мощный телепатический импульс, наполненный огромной любовью, но, не смотря на это максимально строгий, это была его Мама:
- Шалунишка, ты опять без разрешения играл с Плазмоидом. Я же тебе уже много раз повторяла, что ты еще слишком мал для этого, пока не закончиться третий цикл вынашивания. Теперь ты наказан.
- Похоже, переборщил, - подумал Антон, - не видать мне теперь Плазмойда еще два оборота звезды, до конца третьего цикла вынашивания…
                А где-то несоизмеримо дальше, чем раса шикригов, в далекой пустоте мертвого космоса, приятный женский голос спросил:
- Ну что, опять выкинул лишку?
-Да, точно. Нужна была двойка, а выпало шесть. И почему эти шестерки выпадают именно тогда, когда они и нафиг не нужны, - с небольшим огорчением ответил мужской голос.
- Ну что ты мой милый, не расстраивайся. Змея тамагуны не щадит никого, но это еще не конец, тот кто однажды услышал зов Свободы больше никогда не остановиться. У тебя выпало шесть, а значит, бросаешь опять ты.