Калигула или парижский триумф Жерара Филипа

               
                1.  В поисках настоящей роли.


               1945 год. Париж освобожден и в нём  начинает постепенно  оживать культурная жизнь. Вместе со Свободой просыпаются силы молодости и любви. Жерар Филип,  как и прежде, стоит на распутье: консерватория  кажется  уже тесной для него и перед выпускным экзаменом он её покидает.
 
              Жерар  живет в Париже на улице Драгон в двух комнатках  с друзьями Жаком Сигюром и Марселем  Арноль.  Отсюда он устремляется в мир кино, которое вершится в павильонах студий. После  провала   в  неудачном  и сумбурном  фильме Жоржа Лакомба «Страна без звезд» свои надежды он переносит опять на сцену. Но роль в «Федериго» по новелле Мериме в театрике «Матюрен» оказывается тоже проходной.  Однако,  обретенная жажда внутренней свободы и творчества гонит его вперёд. Он продолжает искать всё новые павильоны и сценические подмостки. 

             Внезапно Жерар узнает, что Эберто ставит «Калигулу» по пьесе Камю. Непосредственно перед   второй мировой войной этот знаменитый драматург, публицист, поэт и режиссер создает свой театр на Елисейских полях.  Даже не сняв грима после съемок, Жерар отправляется в уже знакомый театр к мэтру Эберто, чтобы предложить себя на эту невероятно  сложную роль.
Эберто сомневался , что  сыгравший Ангела  способен поднять из преисподней  такое исчадие зла, как Калигула. Он понимал, что это роль на «самосжигание» и был не уверен, что её способен осилить столь романтичный и хрупкий  уникум, как Жерар Филип, которого он называл малышом. Но серьезно  заболел уже назначенный актер, и на его место ставят Филипа.               
               

                2. Замысел Камю и его осуществление.


           Пьесу о Калигуле с одноименным названием написал еще в 1939 году Альбер Камю. Этого  писателя-антифашиста назовут впоследствии нарицательным именем «Совесть Запада», а  в 1957 году ему вручат  Нобелевскую премию по литературе. По духу своего творчества он был экзистенциалистом.  Кровавые злодеяния  римского императора Калигулы служили Камю лишь основой, от которой он отталкивался, чтобы показать трагедию власти вообще. Прежде всего, речь здесь шла о человеке, поднявшем руку на общечеловеческие  заповеди и законы. 

          Знаменитый автор    сомневался в удаче и ему пришлось более двух часов беседовать с претендентом на главную роль. Сложностей было слишком много. Это и совмещение исторических периодов, вплоть до недавних дней освобождения от фашизма,   и  авторская доктрина «абсурда», предполагающая восприятие жизни как Вселенского хаоса.  Философское звучание темы заключалось в осуждении всякой абсолютной власти. Бунт  Калигулы  выступившего против абсурда,  на деле - тирания в развитии.

          Жерар восхитился поразительно смелым авторским замыслом:  Калигула, восстав против жестокого уклада,  тем самым усомнился в разумности существующего миропорядка!  Показать «ложную свободу»  кровавого безумца  в  борьбе против такого же зла! И вот приходит самое верное решение: зло нельзя поразить его же орудием, в противном случае, по принципу бумеранга, ты будешь поражен  им сам.  Именно в этом Жерар  видит свою главную задачу.


                3. Маленький творческий экскурс.


             От себя лично скажу, что я занималась римской историей,  написала исторические портреты римских цезарей в стихах и, в том числе,  Калигулы  (31 августа 12 года, Анций — 24 января 41 года, Рим) - третьего римского императора из династии Юлиев -Клавдиев, про которого великий философ Луций Сенека писал , что  природа создала его словно затем, чтобы «показать, на что способны безграничная порочность в сочетании с безграничной властью..."

             Я также сомневалась в том, может ли подобный  тиран достоверно быть запечатлен. Но  помог Жерар Филип, посвятивший меня через воспоминания своих друзей и критиков в тайны этой неординарной личности. Вот он на фотографии в роли Калигулы:  монументально красивый юноша с выразительными и печальными глазами,  но твердо сжатыми губами,  в чёрно-сером облаченье с перекинутым через плечо чёрным плащом. Критики потом отмечали, что Калигула в его исполнении казался моложе, чем был на самом деле. А ведь так оно и было, ибо двадцатидвухлетний артист играл роль тридцатилетнего персонажа.

             Знаменитый французский режиссер  Рене Клер пришел на спектакль и был потрясен  игрой  Филипа. «Вот он передо мной – этот рослый человек с бледным, судорожно подергивающимся лицом. Есть ли в нем что-то большее, чем редкостная способность чисто механически управлять мускулами своего лица? … Я  даже спрашивал себя, сможет ли этот чудесный механизм послужить когда-нибудь для выражения чего-то такого, что не шло бы от разума».

           Вдруг   я, как наяву, в свете прожекторов  «увидела»  образ того, чьё шутливое прозвище Калигула (означающее «сапожок») мало вязалось с его чудовищной жестокостью и развращенностью. И  моё перо впервые заговорило! Это случилось  6 мая 1998 года, когда как будто из тех  далеких  веков  на лист пролились  строки:

Судорог взбешенного лица
Механических движений ужасались.
Чёрн  девиз кровавого истца:
"Ненавидят пусть, лишь бы боялись!"


               
                4. Калигула - диктатор в развитии.


          Калигула презрел престарелые авторитеты вороватой римской знати и вел себя как молодой вождь молодой Империи. Провозгласив девиз: «побольше зрителей,  жертв и виновных», он превращается в римского главаря-бунтаря, который в течении трёх  лет совершает глумления, казни, ссылки, конфискации патрицианских имений. Вот он леденящим голосом излагает план своих реформ: патрициям вменялось в обязанность лишать наследства своих  детей и отказывать  состояние в пользу государственной казны, им самим приказывалось составлять проскрипционные списки первых жертв в угоду нового миропорядка. Сам же разыгрывал перед патрициями чудовищный фарс, выступая в окарикатуренном площадном одеянии Венеры. 
 
Он запрашивал налогов тьму,
Вымогая торгом и наветом.
Обрекал на пытки и тюрьму
Не желавших кланяться при этом
Грабеже народа монстром сим,
Что шутом являлся балаганным.
Духов злобной волею томим,
Расправлялся он со знатью бранной.

          Не стесняясь изгаляться над религиозными обрядами,  Жерар-Калигула  проводил идею равенства с богами. Причем, вседозволенность воспринимается Калигулой как личная свобода.  Диктатор в исполнении Жерара Филипа представал этаким «сверхчеловеком», парализующим страхом ум и волю подданных.  Он берёт на себя тяжкую миссию «пастыря народов». Он все больше напоминал умерщвленного им бывшего императора Тиберия.  В  кургузом платье танцовщицы, с цветами на голове –  совершает последнее постыдное представление перед патрициями. Неистово визжат  систры и цимбалы… Жуткий  танец завершается расправой: римские зрители–нобили отправляются на казнь. 

Рим прекрасный кровью оросил,
Клеветой заполнил и злобой.
Против власти плебс восстановил
И рабов возглавил на разбой.

       Особенно пугали знать попытки Калигулы восстановить народные собрания, а также последовавшее от императора разрешение рабам выступать в судах против своих господ. Патрициев  ужасало, что раб Полидевк осмелился выдвинуть обвинение против Клавдия, дяди императора. И Калигула сам присутствовал на суде.  Не удивительно, что вокруг него зрели заговоры.

Полидевк осмелился в суде
Против Клавдия вину сплести.
Понял Рим со страхом - быть беде!
И решил пагубу отвести.


                5.  Позднее прозрение безумного цезаря.


            По определенным причинам мне были крайне интересны диалоги Калигулы с юным поэтом  Сципионом.  Критика правильно отмечала, что Жерар-Калигула не настолько злобен и расчетлив,  каким был цезарь.  Он способен на осознание  причин и смысла творимого беспредела. На  слова Сципиона «поэзия врачует самые тяжелые раны», Жерар-Калигула, потерявший свою сестру и возлюбленную Друзиллу,  восклицал:
«Раны?  Ох, если бы ты знал, какое это точное слово. Рана!»

           А потом они оба включаются в  перекличку: Сципион начинает вслух читать, а тот словно эхо вторит ему… И кажется, что души их родственны: нет больше кровавого цезаря и придворного  поэта! В этом диалоге зачатки  растущего прозрения диктатора. Только Поэту император открывается в неправильности   жизненного  выбора. На вопрос Сципиона «неужели нет ничего, что привязывало бы тебя к жизни»,  он отвечает: «Есть. Презрение к самому себе.»


            Но это редкие минуты просветления,  а  на деле, потеряв любимых ему людей, Калигула всё отчаяннее  раскручивает  клубок  безумств. На глазах патрициев он уводит их жен к себе в спальню, умышленно обрекает страну на голод, дабы удостовериться, до какой степени он свободен… «остановить мор, когда заблагорассудится». Этот цезарь уже и сочинитель! И главный его трактат - о спасительных и целительных свойствах казни. И этот трактат  учат наизусть, покорствуя во всем тирану.

            А на последнем этапе   Калигула  катится по наклонной плоскости безумия  по сути как затравленный зверь, понимающий неотвратимость собственного конца. Куда девалась его харизматичность? Нервно и импульсивно он отдает безумные приказы, а лихорадочный блеск глаз заметно тускнеет и гаснет. В сценах помешательства, по признанию критики, Жерар Филип пошёл вразрез с философскими замыслами Камю. Текст пьесы предполагал Калигулу более холодного, расчетливого и злобного. Жерар же пошёл по другому пути – раскрытия внутреннего перерождения  и драмы его прозрения, которая заканчивается расплатой – актом возмездия за совершённые ранее злодеяния.


               
                6. Расплата за вседозволенность.


          Очередной заговор прервал его жизнь  в 41 году, в тридцатилетнем возрасте. Заговор возглавил  военный  трибун преторианской гвардии Кассий Херей.  В нем также приняли участие  некоторые приближенные Калигулы, сенаторы  и вольноотпущенники, например Каллист, а также будущий император - его дядя Клавдий. 

Кассий  Херей - пламенный трибун -
Заговорщиков возглавил пыл.
Весь Сенат и всадников табун
И  Каллист могучий с ними был.

Калигула наконец понимает всю ложность своей свободы. Он смотрит на свое зеркальное отражение  и бросает последний вызов  двойнику:  «Калигула! Ты виноват. Но кто посмеет осудить тебя в этом мире, где нет судей, нет правых и виноватых?  Как горько идти навстречу гибели! Я боюсь смерти… Что это? Звон кинжалов. Это невиновные  идут судить меня».

Тиран мечется по сцене,  душераздирающе  кричит и  истерически хохочет, затем хватает кресло и с размаху кидает его в зеркало. В тот же момент заговорщики берут его в кольцо, а он под их кинжалами хрипит и  произносит последнюю фразу: «Я ещё не умер!»

И безумию пришел конец.
Чаша издевательств столь полна,
Что её пролили, наконец,
Жертвы беззакония до дна!

            
                7. Лавры триумфатора.


             Спектакль этот произвел фурор, так как в его основе лежал протест против  фашистской диктатуры. События римской старины, разыгранные на сцене, живо перекликались с кошмаром недавней реальности. Очарованная  великолепной игрой Жерара, Марлен Дитрих не раз приходила на спектакль вместе со своей дочерью. Вбежав к нему за кулисы, она, словно в эстазе, бессвязанно выкрикивала: «Потрясающе! Гений! Это было, как удар молнии!»   Такой  пассаж,  услышанный из уст  самой взыскательной  и знаменитой  кинозвезды, а особенно её экзальтированный  вид  стали для Жерара самой изысканной похвалой.

            Играя экзистенциалистского бунтаря с аналитической трезвостью излагавшего свою философию разрушения,  Жерар восхитил критиков  не только артистической, но и личностной зрелостью.  Газета «Нувелль Литтерэр» писала: «Жерар Филип исполняет исключительно трудную роль Калигулы, по существу, единственную роль пьесы. Он показал незаурядный ум и владение средствами актерского мастерства».

            В  сознании  французских граждан  начинал срабатывать  эффект восстановления   человеческих прав. Сама  доктрина  Калигулы вызвала протест  как философия  насилия   во имя  собственной беспредельной свободы. Убийство же тирана  утверждало правоту  идей Сопротивления и Освобождения.  Трагедия  «Калигула» подспудно была пронизана антифашистским пафосом, а сам  спектакль   явился   первой ласточкой  длительного  процесса исцеления  гражданского сознания во Франции.



                12.12.12.

               


Рецензии
Большое спасибо! Где то еще я читала об исполнении Филиппом этой роли. Просмотрела сейчас "Авиньон Жана Вилара" Т. Проскурниковой и не нашла.
Есть фотография Жерара Филиппа именно в этой роли. Надо бы прикрепить...

Виолетта Мантуан   27.03.2016 00:24     Заявить о нарушении
На это произведение написано 6 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.