Печальная история заложника

Кто я, спросите вы. Неважно. К моей истории это не имеет никакого отношения.
Я летел рейсом Париж - Нью-Йорк. Наш полёт проходил на высоте порядка десяти километров, температура за бортом, полёт идёт по графику, мы пролетаем над Атлантическим океаном, всё в таком духе.
Летать самолётами довольно утомительное занятие, скажу я. Как человек непьющий, я развлекался просмотром кино, которое могло предложить авиакомпания, как то старый "Франкенштейн" или менее старый "Человек-слон". Оба фильма чёрно-белые, драматические, унылое говно, короче говоря. Но наш полёт скрасила выходка трёх пассажиров арабской внешности.
Они вскочили со своих кресел, откуда-то достали огромных размеров пистолеты и начали махать ими во все стороны что-то крича по-обезьяньи. По интонации я понял, что было заявлено примерно следующее "Самолёт захвачен, всем сидеть на своих местах, сейчас мы меняем курс, но не сильно, летим ****ь вагину Церетели (я так понял, что имелся в виду памятник "Слеза Скорби", установленный в Бэйонн Пойнт).

Конечно, кто не мечтает засадить в такую... такую большую.
Честно говоря, кроме меня, всех пассажиров и экипажа, мечтали только те трое. Но у них были веские аргументы, чтобы нас переубедить.
Стюардессы были посланы к пилотам с поручением передачи новых координат места прибытия самолёта, а хлопчики бегали по салону и размахивали своими большими пушками, постоянно приставляя их к головам или засовывая в рот пассажирам. Самолёт наш был небольшой: 320 Аэробус, без салона бизнес-класса (салон вообще был один), два пилота, две стюардессы, я удивляюсь, зачем они вмонтировали в спинки кресел мониторчики, это же так затратно.
Тут из кабины пилотов вышел пилот и сказал:
-Ya v rot ebal ebat' vaginy Zereteli. Ya, - сказал он - Ne lublu ebat' bol'shie vaginy, v nix mogno zabludit'sya. Ya lublu ebat' malen'kie uzkie vaginy...
Ну, примерно так. На что один из арабов закричал по-обезьяньи, что он, сука, сейчас же летит ****ь большую вагину Церетели, или вот ему (в этот момент он ткнул своей большой пушкой больно мне в голову) сейчас прострелят голову насквозь, а его мозги (он снова ткнул стволом мне в голову) забрызгают дерьмом всех пассажиров.
Помню, несмотря на страх, я восхитился богатством речи арабского языка. Хотя, может он и не так сказал, я же по интонации перевожу.
В общем, по глазам пилота я понял, что ему глубоко насрать и на меня и на одежду пассажиров. Он начала снова говорить про то, что он любит и не любит, когда араб с воплем, который можно перевести как "ты что, сука, издеваешься!!!" всадил в него несколько пуль из своего большого пистолета, который резко заклинило. Раздался дикий визг, выбежали стюардессы, вышел второй пилот, с воплем:
-Vy cho tyt, sovsem o***li?
Но тут у моего араба расклинился взад большой пистолет, и второй пилот получил остатки пулек из обоймы. Одна из пуль попала ему прямо в голову, и я невольно поразился тому, что араб-то прав, ибо мозги на пассажирах и интерьере напоминали больше дерьмо, чем мозги.
Мы остались без пилотов.

Арабы пришли в себя первыми. Не забывая махать пистолетами и засовывать их в рот пассажирам, они начали страшно кричать друг на друга. По интонации можно было понять, что никто из них самолётом управлять не умеет, поэтому выебать вагину Церетели вряд ли получится. Тут меня что-то дёрнуло за язык и я сказал на ломаном английском: "Мужики, а вы в курсе вообще, что Церетели не баба, и вагины у него быть не может, разве что пластический хирург искусственным образом ему сделает, отрезав хозяйство".

Сначала они тупо смотрели на меня, а потом вдруг стали ещё страшней орать друг на друга, и тут стало понятно, нет, они не в курсе. Поминутно поминая шайтана Абдулу, который наебал их с Церетели, они тем не менее стали искать виноватых в салоне самолёта, и первым виноватым оказался мой араб, тот самый, который грохнул пилотов.
Началось страшное. Смачно плюясь пулями с двух концов салона, чёрные большие пистолеты изрыгали пламя и выбрасывали гильзы на головы пассажирам. Дамы визжали, мужики уткнулись носами в колени, как то велит инструкция на случай форс-мажора, я же думаю что находился в шоке, поскольку очумело смотрел на это жуткое зрелище. Но тут что-то пошло не так, тело неудачника-террориста обмякло и рухнуло на пол, а товарищи его продолжали пальбу, пока их тела не обмякли и не рухнули на пол.
Аллах акбар, прошелестел шепоток, вырвавшийся с кровавой пеной изо рта того, что упал в хвосте самолёта и воцарилась тишина. Тишина настолько глубокая, настолько резкая, что заболели уши. Несколько минут прошло в полном молчании, когда самолёт взорвался криками буйной радости, пассажиры повскакивали со своих мест и бросились в объятья друг другу, многие проталкивались к трупам террористов с тем, чтобы пнуть их ногой, плюнуть в них или как-нибудь иначе выразить свою радость по поводу вновь обретённой свободы.
Мы освободились от террористов.

Конечно, все эти милые люди, с таким ожесточением пинающие мёртвые тела, не понимали ещё, что ситуация-то сложилась аховая. Поэтому я осторожно, по-пластунски, под креслами пополз к носу самолёта. Войдя в кабину пилотов, первым делом запер дверь, а потом осмотрелся. Всё как в фильмах про подобные ситуации. Куча кнопок, куча лампочек, куча рычажков, две пары наушников, рулевой штурвал живёт собственной жизнью (автопилот называется). В наушниках кто-то что-то бормочет.
-Sokol, sokol, ya krevedko. Kak slyshite? Sokol, sokol, ya krevedko. Kak slyshite? Sokol, sokol, ya krevedko. Cho y vas tam za hernya voobche proishodit? - услышал я позывные, сев в левое кресло (в фильмах ведь оно главнее?) и надев наушники.
-Ду ю спик рашн? - попробовал я.
-Vot blyat'! - крик чуть не оглушил меня, а потом уже тише и как будто в сторону - Eti russkie sovsem ohueli. Oni zahvatili nash samolet i trebuyt denek. Kto tyt y nas s medvedyami razgovarivat' umeet?
Возникла небольшая пауза, в промежутках которой было слышно:
-Voobche-to samolet francuzskyi.
-A skol'ko denek oni hotyat?
-Davaite sob'em.
-Ya zvonu v CRU.
-Pentagon?
-Nahui Pentagon!
-Превед, шынок, - услышал я внятную речь, и даже вздрогнул от неожиданности. - Менья зовьют Джорданна. Чьего вы-и хочете?
-Привет Джордана, - ответил я. - Меня зовут Жорж. Собственно у нас тут было три террориста, два пилота, две стюардессы и сто восемьдесят пассажиров. А сейчас здесь только сто восемьдесят пассажиров и две стюардессы, которых эти пассажиры скоро начнут трахать.
-Pochemu on skalzal sto vosem'desyat? Vmeste s terroristami ih vsego dolgno bylo but' sto shesdesyat pyat'.
-Oh, ot'ebites' so svoei matematikoi, sprosi u nego, gde on zakopal pilotov?
-Zdravstvuite, ya Smith iz CRU, eto vy zvonili?
-Kakoi mudak vyzval razvedku?
-Pentagon, gospoda, ya Smith.
-O, BOGE!!!
-Pozvol'te, Smith - eto ya!!!
-Golovka ot huya!
-Джордж, прийём. Джордж, прийём.
-Слушаю, Джорданна.
-Чо было-то? Мы тьюд в непонятках.
Чтобы не утомлять читателя повторением предыдущих событий, мы пропустим последующие полчаса диалогов.
Концовка всех поразила. Возникла минута молчания.
-Megdu prochim, gospoda, - наконец я услышал. - Eto bul otlichnyi shans izbavit'sya ot etoi pizdy.
Там ещё немного помолчали.
-Gde on letit?
-41°46' i 50°14', ser.
-Вот блять, - вырвалось у меня.
-Не бойся, шынок, - вывел меня из раздумий голос Джорданны. Мы-и вытасчим тебиа.
И понеслиь утомительные указания и указания, как на что нажать и чего сделать... Я выполнял инструкции и общался с пассажирами, которые сначала молились, потом орали "Мы все умрём", а потом добрались до шкафчика с напитками. Самолёт тихонечнко снижался.
-Джордана, - позвал я.
-Што, шынок?
-Когда всё закончится, сделаешь мне минет?
Возникла тревожная пауза.
-Chto on skazal?
-On skazal menuet?
-On muzykant?
-On skazal minet.
-Minet? O-o.
-Minet? Vozmutitel'no, eti russkie sovsem ohueli.
-Sto shesdesyat dva cheloveka, ne zabyvaite.
-Шынок, ты хорошо подумал, - очнулась Джорданна.
-Да, Джорданна. Сначала ты сделаешь мне минет, а потом мы поедем в Антарктиду душить пингвинов.
-Original'nyi unosha. Dgordi, mogno mne?
-Idi nahyi, staraya shluha, on menya poprosil. Джорж, малыш, о чьём реч, коньечно зделаю. Кстатьи, готовьсиа к посадке.
-Но я не вижу никаких посадочных огней, Джорданна, кругом океан.
-Не думаешь ли ты-и, што мы позвольим посадьить тебя самольёт на землье?
-Но автопилот!
-Устарьевшая модель. Он этого не умеет.
...
Мы сели на воду.

Я открыл глаза и тут же закрыл их, настолько ослепительным был свет в комнате от ламп и фотовспышек. Сквозь монотонный бубнёж можно было различить отдельные слова типа "Nash heroi", "sredi gertv tol'ko ekipag", "blagodarya mugestvu" и тому подобное.
Журналисты, а это были именно они, увидели что я в сознании и посыпались вопросы:
-Kak vam udalos'...?
-Vy imeli navyk upravlenya samoletamy?
-bla-bla-bla? - слилось всё в один жуткий гул.
-Ай донт андерстенд, - пробормотал я, проваливаясь в темноту.
...
-А-а, вьот он, мой малчег, - услышал я восторженный вопль.
-Kakovy vashi plany?
-Missis Brungilda, skol'ko budet stoit' pryamaya translyacia mineta?
Я открыл глаза и тут же закрыл. Потом снова открыл.
-Джорданна? - спросил я.
-Да, Джордж, это иа, твоя Джорданна.
Я закрыл глаза.

Не скажу, что я там расист или как там ещё можно назвать.
Вы видели Вупи Голдберг? А Лаверн из телесериала "Клиника"? Понятно в общем. И она при этом причмокивала жирными губами, делала "бл-бл-бл" языком и говорила:
-А кому-то сейчас старушка Джорданна сделает хорошо.
Волосы мои поседели и встали дыбом, ужас обуял меня, хриплое "нет" попыталось сорваться с языка. И я сбежал прямо в окно.
Окно находилось на третьем этаже, приземлился я на закрытый мусорный бак, так что пакеты с мусором не смягчили моего падения, зато крышка от бака сломала обе мои ноги.
Теперь я лежу в палате под охраной полиции, меня регулярно посещает адвокат Джорданны. Мне грозят судебным иском за сексуальное домогательство к лицу при исполнении... в общем, херь какая-то. Так как денег у меня нет, то после суда меня переведут в тюремную больницу, а тюрьмы мне обещают на пару лет минимум.

Такая вот история произошла из-за того, что некоторые люди настолько несдержанны, что готовы свою больную озабоченную фантазию предъявить в качестве гениальности всему миру, а другие, не менее больные люди, готовы принять эту фантазию за дар богов.