Филимон. Глава 12

  «Это совершенно немыслимо!»- Филимон лежал, подперев лапками голову, и разглядывал лежащий перед ним кусочек сыру. Он был очень аппетитный, с множеством дырочек. Но мышонок рассеянно скользил по нему взглядом. Его мысли были заняты другим.

  Сегодня он слышал, как Молодой лев говорил – снова говорил – о том человеке, что делает разные странные вещи.

  Филимон привык к разговорам о нем, он даже скучал, если речь не заходила о том человеке. То, что он делал было настолько непонятно, что мышонок начал понимать, почему люди постоянно возвращаются к разговору о нем: видимо, они сами постоянно удивлялись.
Сегодня речь зашала о том, как этот человек встретил слепого (Филимон не мог представить себе, что значит быть слепым: вроде как слепой это тот, кто ничего не видит. Вот он, мышонок, живет в темном-темном ящике и тоже почти ничего не видит, наверное, он тоже слепой, а потому он чувствовал личную заинтересованность, слушая рассказ Молодого льва: может, тот человек поможет и ему?). слепого звали Вартимей. Филимон очень надеялся, что ничего в этот раз не напутал, как это произошло с Адвентом и именем царя («Хотя,- вздохнул Филимон,- жаль. Такое красивое торжественное имя пропадает почем зря. Будь я царем, взял бы себе сам такое имя: Адвент. Красота!»)

  Так вот. Этот Вартимей был слепым. И человек его вылечил. Вартимей стал видеть.
Но в недоумение мышонка привело не это, а способ лечения: человек, если мышонок все правильно понял – иногда ему досадно не хватало собственно опыта, чтобы понять, о чем говорят люди,- плюнул на глаза слепому.

  «Фу, как не эстетично и не гигиенично»- Филимон тряхнул ушами и возмущенно поморщил носик.

  Неужели нельзя было обойтись без этого? Использовать какую-нибудь другую процедуру. Физиотерапию, например – мышонок слышал, как Хозяин рассказывал о том, что ходил на физиотерапию. Он не знал, что это значило, но слово звучало внушительно и он постарался его запомнить.

  Осторожно протянув лапку, Филимон отломил малюсенький кусочек сыру и принялся его задумчиво жевать.

  Он вспоминал все, что слышал о том человеке.  Дела, которые он делал, не делал никто. Да никому другому и в голову бы не пришло делать что-либо подобное. Но как непонятны они ни были, результат всегда был разумный. Значит, без плевания не обойтись. «А жаль»-, вздохнул мышонок, доедая сыр.

  Он очень хотел, что человек вылечил и его тоже. Тогда он сможет не только слушать, но и смотреть. Мышонок не задумывался о том, что для этого надо было бы просто-напросто выйти из ящика. Слишком привязан он был к своему маленькому мирку. Да и не искал он ничего за его пределами, будучи вполне счастливым здесь и сейчас.

  «А может, все-таки, можно и без?»- засыпая пробормотал Филимон. И почувствовал, как кто-то коснулся его глаз. Испуганно оглянувшись, мышонок не увидел никого.

  «Это ты?»- спросил он в темноту: сегодня Филимон был склонен верить, что в комнате – но странным образом и в ящике – был тот, кого он не знал, кто был всегда, но кого он не слышал. Или, все-таки, слышал?

  Не столько услышал, сколько почувствовал он утвердительный ответ.

  «Я могу видеть? Я больше не слепой?»- мысли бежали, не беспокоя мышонка. Он был счастлив. «И можно, оказывается, и без плевков. Надо будет сказать Вартимею. Если мы встретимся»…

  Негромкое похрапывание возвестило, что день закончился. Наступила ночь. И маленький Филимон спал, уткнувшись в салфетку носом, и смущенно и радостно улыбаясь кому-то.