Глава 9. Dova. По решению Довы

     Часть первая.
В паре часов езды от Ханви-Деш мы расположились с Кхальцтишем. Место, которое он показал, восхитило меня. Первое время я даже забыл о нашей высокой цели и просто ходил по обломкам древних, по-настоящему древних каменных строений. Они были так глубоко врезаны в плоть, что мне не составляло труда проходить в резные арки, а где-то даже открывать двери с коваными из чугуна петлями.
Это не было чем-то родным. Нечто подобное я мог видеть разве что в сказках или в книгах по истории, но точно знал, что на самом деле нигде не видел. Тем не менее я блуждал по паре сохраненных коридоров, приоткрывал одну и ту же дверь и присаживался на мелкие ступеньки, которые уже рассыпались на сотни маленьких камней. Один из них я взял. Сплющенный, немного шершавый, он напомнил мне о чем-то. Я хмурился, пытаясь понять, чем же именно мне так знаком этот камень. Вертел его в руке, перебирал меж пальцами, и только, когда раздался булькающий звук желчного озера, в моих глазах заискрился ответ.
- Ну, точно...! Как я мог забыть. - досадовал я и, неразборчиво загребая еще камней, рванул к небольшому озеру. Пробегая мимо Кхальцтиша, я услышал непонятный вопрос и решил, что могу ответить на него так же непонятно. И почему-то Кхальцтиш расторопно направился мне вслед.
- Что ты делаешь? - осведомился он, упираясь плечом в ствол дерева.
- Ты разве не видишь связи? - я выставил руку, где лежало несколько плоских камешков. - Между желчью и этим?
- Совсем никакой. - Кхальц смотрел на меня, как на идиота. Тогда я показал ему наглядно, провернув камешек в ладони и метнул его в желчь, наблюдая, как тот хлестко подпрыгнул на поверхности и повторил это же действие еще пару раз. - Ааа... - Догадливо простонал Кхальц, театрально прихватываясь за сердце - я-то было подумал, случилось что-то по-настоящему серьезное, а ты оказывается просто вспомнил глупые блинкичи. - он одернул руку и отвернулся от моей разочаровавшейся физиономии. - И к слову, три - не лучший результат.
Весь день был посвящен нашим с Кхальцтишем занятиям. Он говорил мне много разных вещей, но я не очень внимательно слушал его. Весь день он был раздраженным и почему-то это задевало меня, но спросить я не решался. Несмотря на это, я все-таки делал определенные успехи. Странно, что Кхальц знал так много о плоскостях, но сам при этом совершенно не мог как либо влиять на них.
- Я очень устал, Хальц. - сказал я, опустив руки. Те ныли. То эхо боли, которое я раньше не замечал, теперь отдавалось почти в полной мере, и теперь я бы уже навряд ли различил настоящую боль от той, которую испытывал теперь. Едва я опустил руки, плоть под моими ногами дрогнула, где-то выступила кровь. Кхальц проследил за этим и поправил только мешающие ему очки.
- Мы занимаемся всего пятнадцать минут. - осуждающе проговорил он.
- Пятнадцать?! - я вскинул руку наверх - Небо было почти белым, когда мы начали, а теперь? Ты только посмотри! - отчаянно продолжал я. - почти все залилось кровью. Я устал.
- Не настолько, чтобы перестать махать руками. - все так же спокойно настаивал он. - Тем более, в какой-нибудь плоскости наверняка прошла только четверть часа. Продолжаем.
И мы продолжили. Я никогда не мог понять, что творится в его голове. Взгляд передавал так много эмоций, был таким насыщенным, но понять хоть направленность его мыслей было попросту невозможно. Так и сейчас, явно раздраженный, он заботливо добивал меня нагрузками, заставлял сосредоточиться и вызвать виток. Или хотя бы подступиться к этому загадочному явлению ближе.
В один момент я перестал слушать Кхальцтиша вовсе. Он ходил где-то рядом, я видел, но совсем не мог понять смысла его слов. Закат Довы сделал неразличимыми тропы от нашего места, в глазах снова помутнело и я едва не запаниковал. Эту мысль я пресек быстро, ведь рядом был Кхальц - он бы подстраховал меня, пусть это и означало бы, что я получу по морде.
Я внимательнее всмотрелся в пропадающую перед глазами картину. Со стороны послышалась музыка - резкая, тяжелая, искусственная. Я сделал шаг назад и больно ударился головой, пригнулся и уперся ладонями в стоящую позади меня стену.
- Боже, да как я могу чувствовать боль, если давно мертв... - прикрывая рукой затылок, спросил я самого себя.
- Т.. кхе.... Ты не мертв, на самом деле, понимаешь? Ха-ха,- раздался звонкий детский голос.
Этот голос, эти слова привели меня в ужас, я почувствовал нечто, вроде де-жа-вю. Позабыв о боли, я повернулся на звук. В полумраке слабо различалась комната, явно общественного места. Большие окна, не выдающие абсолютно никаких пейзажей, к тому же наполовину закрытые белыми жалюзи.  На диване, прямо под окном сидела весьма юная особа, кашляла, явно подавившись слишком крепким напитком, который она не выпускала из рук. Я всматривался в нее, абсолютно не понимая, кто она, по чувствуя, что все идет именно так, как должно быть.
- Твоя странность мне нравится, иногда мне кажется, ты теряешься и выпадаешь куда-то в свой мир, который породила твоя больная фантазия. - выждав паузу, она подошла ко мне и с ободрением и какой-то странной тягой обняла ледяными руками, подняла взгляд на меня и теперь я мог различить черты ее лица. Я узнал в этом лице то безумие, с которым уже сталкивался однажды. - На самом деле, ты, ты, ты даже не родился!
Этот крик пронзил меня насквозь. Ледяные руки не отпускали меня, держа мертвой хваткой, кукольное личико девушки иссыхало на глазах и она немного уменьшалась в размерах, также теряя и силы. Меня охватил настоящий ужас и я вспомнил, где видел ее. Я отпрянул назад, широко распахнув глаза, не в силах оторваться и совершенно ничего не понимая.
- не родился! Никто не родился! Еще не родился! - продолжала она, и одежда ее стремительно тлела, рукава распадались и становились похожими на продолговатые лохмотья, держащиеся за запястья. Она рванула с места, разрывая бетонную стену так, словно на самом деле та состояла из пленки плоти, являлась лишь подделкой настоящего мира, как и вся эта комната. Изрядно испачкалась в брызнувшей плазме и пыли, потянула ее за собой, а я стоял с ужасом в глазах и не мог поверить тому, что опять схожу с ума, и не мог трезво оценивать складывающуюся ситуацию, комната уничтожалась и вот-вот я буду погребен под потолком, который уже начинал сочиться чем-то липким и жгучим, капая на волосы, скатываясь по лбу на глаза.
В плечо с силой ударило что-то и послышалось "извините". Я утер лицо рукавом и тяжело дыша, осмотрелся. Зрачки, уже привыкшие к темноте с колкостью сузились практически в точки. Картина вновь поменялась, я стоял уже не на поляне в руинах, и не в комнате с девочкой. Я стоял там, где проходил около пары месяцев назад. И я помнил тот день. И несколько прохожих, так же, как и в тот раз, смотрели на меня, а потом я должен был пойти... К Иолле.
Я неуверенно сделал пару шагов к переходящей в мост улице, но сейчас Иолла уже не была той, на кого я мог положиться. Мне был нужен Кхальцтиш. И я побежал за ним.

     Часть вторая.
Я бежал, искренне пытаясь вспомнить карту, которую делал Кхальц, куда именно он направился? Навряд ли в руины и Ханви. Он был любителем безлюдных мест, явно копается где-то в лесах.
Надо сказать, я очень отличался от меланхоличных жителей Ханви-Деш, но не было времени понаблюдать за их попытками выразить эмоции, я уже пересекал вторую тропинку, ведущую от гнилого поля до города.
- Кхальц!!! - я рвал глотку, метясь от сосуда к сосуду в лесу(которым можно было бы напоить целую страну вампиров, если бы они существовали), даже проигнорировав блуждающих рядом каек. Но они, видимо, были слишком заняты, и мне повезло. - КХАЛЬЦ!!! - мой голос предал меня, кажется, я снова сильно травмировался, орошая землю кровью. Почувствовал, как что-то в глотке порвалось. Очень некстати. Кровь прыснула на самый настоящий камень, и я понял, что нашел его.
Через несколько минут я вырвался в развалины, ступил по гнилому ковру, тот насквозь был пропитан кровью и на нем даже что-то прорастало, он легко порвался и я скатился вниз, как с горки. Взахлеб зовя Кхальца, я рванул к вещам, явно его - стеганая сумка не вписывалась в общую картину развалин середины не пойми каких веков. Но у сумки никого не оказалось, я сильно огорчился, с досадой сжимая сумку в руках и заливая ее кровью из глотки. Когда я увидел это, я понял - сейчас мне придет конец. У меня нет плазмы, чтобы залечиться. Раскрыв сумку, я начал рыскать в ней, нагло вороша личные вещи друга.
- Наглец!!!
Это последнее, что я услышал, дальше последовал сильный удар и в глазах померкло.
Очнулся я от явного неудобства, но глотка была зашита и обвита чем-то вроде компресса. Очень тугого. Слишком тугого.
- Хальц... - вымолвил я, и затуманенным взглядом подметил, как большая тень накрыла меня.
- Ты мне сейчас все объяснишь.
- Я объясню. - заверял я, оттягивая компресс.
- Не снимай это.
- Я дышать не могу.
- Ты мертв.
- Я не родился.
Кхальцтиш хмуро осмотрел меня, затем отодвинул край моей рубахи. Уродливый шрам выдавал руку мастера, он узнавал свою работу, но вышло так, что он ее еще не совершил.
- Я не знаю, Кхальц, - я был напуган, с трудом подбирал слова.
Кхальц очень многозначительно смотрел на шрам, осознавая, что произошло и потом мы поговорили. Я рассказал ему все. Абсолютно все. И важное, и неважное, боясь, что он не поверит мне. Меня терзал один вопрос - где же мое сердце, в таком случае.
- Оно же не могло испариться?
- Конечно, не могло. Тебя бы здесь уже не было, случись такое. - Кхальцтиш перемалывал в ступке какие-то зерна, очень крепкие, будто камни, и когда он закончил, уже было собрался добавить их в общую тару с засушенными травами
- Нет, не добавляй их. - Этот горький запах я узнал сразу. - Это испортит твой чай. Я понял только что - плохая идея.
Кхальц посмотрел на меня взглядом вынужденного страдальца, он понял, что я понял это раньше, но хотел подождать, чтобы он еще немного помучился. Он понял, что видимо это молчание было чем-то вроде мести за его еще несовершенные происки и отметил это несправедливым. И также понял, в отличие от меня, что таким образом я снимал стресс, а потому всего лишь шумно выдохнул и отставил ступку в сторону.
- Спасибо. - учтиво процедил он. - Мы серьезно стали друзьями?
- Да. - кивнул я.
- Ты ведь понимаешь, что под "друзьями" я имел ввиду...
- Я понял. - вновь почувствовал себя артефактом. Кхальц замолк. Нашу паузу разбавил звук льющегося чая и я во второй раз почувствовал этот вкус, но надо сказать, без молотых каменных зерен вкус был менее отвратным.
- Ты должен попытаться еще раз. - сказал Кхальц, морщась от чая, словно тот был водкой.
- Нет-нет, - я замотал головой.
- Трус. Ты что, не понимаешь, какой это прорыв? - Он отставил кружку в сторону, упираясь локтями в стол. - Годами, десятками лет я шел к этому. Тебе это тоже нужно, ведь неизвестно - существует ли твое сердце сейчас или ты сдохнешь с минуты на минуту. - Мое лицо обмякло в растерянности.
- Но ведь ты сказал... А если я окажусь где-то еще раньше? Или и вовсе в другом месте?
- Куда ты от меня денешься... - качнул головой Кхальц. Голос его звучал совсем не так, как обычно.
- Что? - переспросил я, не понимая его интонации, в следующий миг вспоминая, что он ненавидел повторять дважды.
- Повторяю: как уйдешь, так и вернешься. - после он дополнил - Очевидно, что у Довы на тебя свои планы.