Завещание

- Что не здороваешься? – спросила соседка, когда я чуть было не прошёл молча мимо неё.
- Извини! Задумался, – вздохнул я.
- О чём?
- Да вот, завещание хочу огласить.
- Что – совсем плох?
- Бывает и хуже! – опять вздохнул я, и вошёл в подъезд.
- Алексеевич наш совсем плох! – услышал я за спиной. – Медицина от него отказалась! Хочет завещание огласить. Вот кому-то привалит счастья: он у нас в подъезде самый богатый!
Всегда сарафанное радио на Руси считалось мобильным, а нынче его дикторы вооружены сотовыми телефонами, доступом в Internet и имеют такую аудиторию, что становится как-то не по себе.
Через пятнадцать минут примчался шурин. Он живёт на другом конце города, но если лететь на сверхзвуковом и метко катапультироваться, то в это время можно как-нибудь уложиться.
- Огород не надо вскопать? – с порога предложил он.
- Надо! – принял руку помощи я.
- Вы слышали?! – закричал шурин, и в квартиру ворвалась  адвокаты.
- Такой-то принимает долевое участие в семейном бизнесе такого-то! Статья «Б» прим, пункт «Ж» прим, сто сорок пятое дополнение! – радостно закричали юристы и мигом оформили все бумаги.
Я всегда восхищался беспринципностью адвокатов. Надеюсь, что когда снег растает, они напомнят шурину о его предложении!
- А ну-ка, брысь отсюда! – ввалился в прихожую зятёк, которого я не видел уже два года. Дочка не видела его столько же. И хотя зять упорно уклонялся от выплаты алиментов, тем не менее, он считал себя неотъемлемой частью моей семьи. По крайней мере, в данном конкретном случае.
Адвокаты гордо удалились, но наследники продолжали прибывать, и скоро моё жилище было заполнено до отказа. Не все наследники были мне известны, но это их вовсе не волновало.
- Гдэ усопший? – спросил меня незнакомец в аэродроме на голове.
- Не знаю, – чистосердечно признался я.
- Вах, вах, вах! Какая непоправимый горэ! – воскликнул он и подарил жене ведро мимоз пятилетней давности.
- Кто это? – спросил я её.
- Мой кузен кавказской национальности, –  ответила она скромно.
- Дорогая, прими мои искренние поздравления! Я могу хоть на что-то надеяться? – галантно поцеловал жене ручку рафинированный мужчина.
- А это кто? – нахмурился я.
- Мой кузен французской национальности. Жан Поль из Марселя.
- Не Бельмондо?
- Не он, к сожалению, но тоже не так уж плохо! – похвасталась жена, думая, что своими связями с заграницей она доставляет мне удовольствие.
- Клава, налей стопочку! Ты же знаешь, как я тебя уважаю! – подошёл к жене здоровенный малый с подбитым глазом.
- Ну, а это что за кузен?! – усмехнулся я с сарказмом и с горечью.
- А это мой кузен… –  начала жена, но вовремя спохватилась. – Какая я тебе Клава, дурак! Бери бутылку и уходи!
Безусловно, в этот вечер моя законная и прекрасная половина вкушала плоды заслуженной популярности. Но больше всех меня удивил негр, который засел на кухне, ел всё подряд и бросал голодные взгляды на местных женщин.
- И это тоже кузен? – ужаснулся я.
- Нет, дорогой. Это наш так и не родившийся ребёнок.
- А почему он такой вот чёрный?! – шёпотом закричал я.
- А что ты хочешь от выкидыша?! – шёпотом закричала супруга.
Я хотел внести в этот вопрос определённую ясность, но тут в окно влез спасатель из МЧС. Вот теперь-то мы с ним выгоним из квартиры всех кузенов жены, незнакомых мне наследников и прочую публику!
- Папочка! – закричал спасатель. – Когда прочтёшь завещание? Народ на улице склонен к массовым беспорядкам. Не тяни резину, отец!
- А это кто?! – схватилась жена за сердце.
- Родного сына мужа не узнаёшь, разлучница! – скользнула по верёвке на лоджию Катя Баскина, с которой мы в детском садике два раза целовались на новогодней ёлке. До «Ёлочка зажгись» и после.
- Тётя шутит! – нервно засмеялся я, полагая, что дети у пятилетних детей от поцелуев не появляются.
- Шутки в сторону! – разозлилась Катя, и по её команде квартиру оккупировала группа молодых людей в чёрных масках.
- Попался, папаша! – закричали они, лязгая затворами автоматов.
Я не собирался идти на поводу у шантажистов и аферистов, но тут мне принесли телеграмму, в которой говорилось, что экспертиза признала меня отцом детского дома №13. Это меня добило. Я поднял руки и попросил всех выйти на улицу, иначе я отказывался оглашать завещание.
Все поспешно покинули помещение.
- Дорогие мои! – обратился я к наследникам с лоджии. – Я завещаю вам уважать и любить друг друга! Благодарю за повышенное внимание!
- Да пошёл ты, папаша! – закричала не самая лучшая часть толпы.
- Ладно, уговорил! – неожиданно покладисто согласились со мной другие, и я вдруг с радостью осознал, что жизнь моя прожита не зря!