Давай выпьем, Господи!

                ДАВАЙ ВЫПЬЕМ, ГОСПОДИ!


Рассказ.


Наголо стриженная  маленькая девушка с непокрытой головой,  с обмотанным вокруг тонкой шеи толстым мохнатым шарфом ярко красного цвета, стояла посередине тротуара и, закинув голову вверх, открытым ртом ловила  мягкие белые снежинки, которые хлопьями падали с  декабрьского неба. Артем не мог оторвать взгляда от этой картины. Девушка была такая маленькая, что казалась девочкой-подростком. Черное коротенькое демисезонное пальтишко обтягивало ее фигурку, на фоне белой стены снега она казалась ему сказочной Дюймовочкой. Не хватало только  ярких прозрачных крылышек за спиной. «Вот бы и улетели вместе»,- вздохнул Артем.


Но у него тоже не было этих  волшебных крылышек, как у принца эльфов,  так что пришлось просто подойти и спросить у незнакомки:


-Вкусно?


Она, не закрывая рта, кивнула головой.


-Хватит, не выдержал Артем, простудитесь!


Девушка засмеялась и, наконец, перестав есть снег, сказала:


-Пить хочется.


-Тогда пойдемте в кафе, вон, видите,  открыто,  я вас кофе угощу,- предложил Артем.


-Пойдемте!- весело согласилась незнакомка.


В  кафе, сидя за столиком, он уточнил:


-Что  вам заказать?


-Крепкий кофе - большую чашку, с тремя кусочками сахара и сырную палочку.


Когда принесли кофе, она  медленно стала помешивать  его ложечкой, а сырную палочку  не ела, только  водила  ее концом себе по губам и улыбалась, показывая ровные белые зубки. Артем снова засмотрелся на девушку. Размешав сахар,  она неожиданно жадно  выпила залпом  всю чашку горячего крепкого кофе. И с хрустом  перекусила палочку.


Артем сказал:


-Знаете, когда я вижу наголо стриженную  девушку,  мне всегда хочется погладить ее по голове. Можно?- И он протянул к ней руку.


-Можно, - кивнула она.


Он погладил  ее чисто обритую голову и придержал ладонь сзади, пониже затылка, пытаясь  ощутить  тонкую подростковую шею. Девушка засмеялась и запрокинула голову, прогоняя руку: ей было щекотно.


-А давайте познакомимся,- предложил Артем,- как вас зовут? Меня- Артем.


-  Кэт, Катерина, то есть. Но это для мамы, для всех остальных – просто Кэт.


-Очень приятно. Погулять вышли?


-Что-то вроде того.


-Значит, не спешите? Тогда, может быть, закажем  вина?


-Нет,- резко  мотнула головой девушка, и лицо ее нахмурилось,  на лбу объявилась  глубокая морщина, - лучше закажите мне еще такую же чашку такого же  очень сладкого и крепкого кофе.


Он заказал, и она снова выпила все до дна одним  залпом. «Странно,- подумал Артем,- пьет залпом, а вина не хочет…»


Больше им в кафе делать было нечего,  они снова  пошли на улицу. И опять  девушка, подставив лицо снегу, ловила снежинки открытым ртом,  губы ее  слегка распухли, покраснели и были похожи на две  большие ягоды на белой скатерти. Казалось, что из них вот-вот потечет сладкий сок. Артем заволновался.


-Пойдем ко мне в гости, Кэт,-  решительно предложил он.
-Пойдем,- сразу согласилась она.


Артем работал  сетевым  администратором  в большом супермаркете и целый день налаживал компьютеры, бегая до одурения от одного стенда с товарами к другому. Он был симпатичный веселый парень и очень нравился многим девушкам , но  так уставал за день, что нередко пропускал даже назначенные занятия сексом, стараясь отоспаться до следующей смены. Кэт  встретил, возвращаясь с работы, и хроническую усталость как рукой сняло. Эта девушка неожиданно сильно привлекла его,  он решил  ни за что не отпускать ее от себя всю ночь. «Только бы она не отказала»,- волновался он.


Кэт размотала  свой огромный шарф,  потом сняла пальто и маленькие ладненькие сапожки. Под пальто на ней был тонкий черный свитер и узкая серая юбочка.  Она пошла в комнату, что-то зажимая в руке. Остановилась перед красивым стильным комодом и , разжав ладонь, поставила на него  крошечную малиновую шкатулку.


-Это зачем?- спросил Артем.


-Будем музыку слушать. Марш Мендельсона на одной скрипичной струне. Очень красиво. Семейная реликвия. Старинная музыкальная шкатулка. Мамин подарок. С намеком, конечно, чтобы в гостях не забывала про девичью честь,- улыбнулась Кэт. Она открыла шкатулку,  внутри  начала распускаться крошечная белая лилия и полилась серебристая мелодия, совсем не похожая на те, которые угрожающе звучат на свадьбах. Артем заворожено смотрел на  белый цветок внутри шкатулки. Но музыка сразу же и кончилась, лилия свернула лепестки, и Кэт закрыла  крышку шкатулки.


Артем вздохнул и сказал:

-Красиво как! Мудрая у тебя мама…


-Сделай  еще  крепкий кофе с сахаром, -попросила Кэт.


И тут она выпила  чашку залпом. Потом сразу начала стаскивать свитер, под которым ничего не оказалось, а под юбочкой- только  прозрачные колготки. Артем быстро последовал ее примеру, и через минуту они уже были в постели. Наконец-то он добрался до ее красных губ.


До утра они не уснули ни на минуту.


Такая ночь любви у Артема была первая. Кэт словно знала о всех его потаенных желаниях, и ему даже не надо было намекать на то, что он хочет. Она делала все - и так, что Камасутра отдыхала.  В какой-то момент она замерла , и он спросил:


-Что случилось?


-Ты видишь радугу над нами?- прошептала она,- мы стоим на пороге. Сейчас мы будем подниматься по ней, и она будет осыпаться за нами…


-И что будет, когда мы спустимся вниз?- спросил Артем.


-Ничего.


Утром ему надо было собираться на работу, а Кэт лежала тихо на боку и , казалось, спала. Артем  нагнулся к ней ,   его поразила  ее бледность. Лицо девушки было даже не белым, а  синеватым. «Рассвет, словно нож»,- вспомнились ему чьи-то слова. Сейчас это было точно так. Он провел рукой по ее  бритому затылку и сказал:


-Ты отдохни, поспи тут у меня, я скоро вернусь. А хочешь, завтракай, в холодильнике все есть.


Кэт молчала, Артем  сидел рядом и растерянно ждал, что она ответит. Ему очень хотелось видеть ее в своей постели всегда, и он страшно боялся ее исчезновения. Вдруг она прошептала:


-Слышишь, как красиво играет музыка в шкатулке?


Артем обернулся и посмотрел на комод, где стояла бархатная малиновая коробочка. В комнате было тихо.


-Тебе показалось,- улыбнулся он,- это от усталости. Отдыхай, я скоро.


Артем, не чуя ног, мчался в свой супермаркет. Почему-то он даже ни на секунду не сомневался, что его отпустят сегодня с работы, найдется замена, и он  помчится обратно, домой, к своей стриженой Дюймовочке. Его в самом деле отпустили, через час он снова  открывал дверь квартиры. Там было пусто.


Разобранная постель - как удар в пах. И забытая малиновая коробочка на комоде – как крошечная надежда.


Артем весь день думал, где  искать беглянку. А вечером пошел в ночной клуб, к знакомому бармену Николаю. Ник - так его все называли. Наверное ассоциация с коротким именем Кэт позволила выбрать верный путь. И он не ошибся.


Ник, выслушав  сбивчивый рассказ Артема о незнакомой бритоголовой девушке,  взглянув на  малиновую шкатулку, сказал:


-Радуйся, что ушла. Эта антикварная вещичка – очень дорогая, удивительно, что и  ее еще не спустила, как все остальное. Сколько раз просил продать, большие деньги предлагал. А она ее просто забыла у первого встречного. Таким – что ни дай, все равно пропьют или потеряют… Не поверишь – банкирша! Ну то есть, в банке работает. Девчонки оттуда приходят в клуб, так вот они рассказывали, что ее до сих пор не уволили, хотя она уж полгода как по психушкам валяется.Своих, значит, до конца не сдают,до гробовой доски, во как. Мать ее, тоже в банке лет тридцать работает, все лечит дочь, говорят, квартиру продала. Да толку… И как они, такие, там в этих банках наши деньги-то считают? Или - не считают? Ты как думаешь? И ведь ты понимаешь, девчонки-то, эти банкирши, что сюда ходят, тоже  хорошо поддают. Спросил как-то одну - что, мол, так много пьете, дамы? От тоски, говорит... Видишь ли,  банкирская, значит, есть еще тоска - от больших денег!


Артем  растерянно слушал Ника и не верил ни одному слову. Спросил, где живет Кэт, но Ник не знал и посоветовал ему  сходить в банк, к подругам Кэт, может, посочувствуют, скажут?


Он так и сделал и сумел убедить одну из кассирш  самого  большого в их городе банка, в огромном здании которого где-то  пустовало кресло Кэт,  дать ему адрес. Девушка написала его  на фирменном клочке бумаги и сказала:


-Не ходил бы ты туда…


Но он пошел. Однокомнатная квартира Кэт находилась в старой девятиэтажке на окраине города. Дверь была приоткрыта, Артем толкнул ее и вошел в душное, пропахшее табаком и лекарствами   помещение. Запах был, как в приемном отделении  больницы. На кухне кто-то разговаривал. Артем прошел в комнату и увидел пожилую полную женщину с  черными растрепанными волосами и маленького мальчика. Они сидели у разложенного большого дивана, на котором лежала Кэт. Простыни были скомканы, рядом стояла капельница. Артем остановился в дверях. Женщина взглянула на него, но он понял по этому мутному отсутствующему взгляду, - не увидела.


Издали он  вглядывался в лицо Кэт. Его было почти не видно в глубине большой подушки – только чернел стриженый затылок. Вдруг его толкнули – в комнату прошла женщина в белом халате , которая несла в руках  новую наполненную емкость для капельницы. Она откинула простыни,  Артем увидел, что  между тонких ног Кэт извивается  прозрачная трубка, которую  врач стала   пристраивать  получше, раздвинув ноги Кэт,  потом  сняла  прозрачный мешок с желтой жидкостью, прикрепленный вместе с трубкой к кровати, и  воткнула трубку в новый.  Поменяла емкость  на капельнице и рывком кинула простыни на неподвижное тело.


Артем  вышел вслед за ней , спросил:


-Что случилось? Вчера она была в порядке…


- Она уже давно не в порядке,-  ответила  врач,- а сегодня впала в кому. Этого нужно было ожидать. Странно, что  еще так долго продержалась.


-Но вчера утром…- опять начал было Артем.  Врач только махнула рукой и сказала :


- Просто вы не знаете, как умирают алкоголики, - и  стала набирать  номер на своем мобильнике.


Он снова вернулся в комнату. Теперь Артем заметил, какая здесь царила  страшная нищета. Старая изодранная мебель была накрыта линялыми тряпками, через немытые окна едва  пробивался  свет хмурого зимнего  дня. На подоконниках с дохлыми мухами стояли  горшки с засохшими цветами. В вазе  на тумбочке тоже красовался засохший букет в дорогой упаковке.


 Его снова кто-то толкнул. В комнату пробирался тучный молодой мужик. Он позвал мальчика :


-Саня, пойдем со мной на кухню, поешь, там Зина приготовила.


Но тот  не двинулся с места. Тогда мужик тронул за локоть Артема :


-Пойдем, выпьем. Одному надоело, а Зинка моя не хочет. От этого запаха ее воротит.


На кухне, присаживаясь за стол и приглашая Артема, мужик спросил:


-Ты кто?


-Артем. А вы?


-А я – муж. Бывший. Это,- показал он на такую же тучную молодую женщину, возившуюся у плиты,- моя жена, Зинаида, -наливай,- приказал он ей.


Выпили. Артем молчал. Потом спросил:


-А мальчик – чей?


-Наш. Катькин и мой,- ответил мужик.


-Ему сколько?


-Восемь. До чего дошел пацан! Знаешь, почему он от кровати не отходит? Сидит  и  просит, чтобы Боженька все мамкины болезни  на него  перенес. А бабка  тут же молится, чтобы Боженька не вздумал  такого допустить. А он уже все допустил, все – хоронить-то не в чем!


Артем встал и пошел в комнату. Тихо постоял у постели Кэт, полез в карман куртки, достал малиновую шкатулку и протянул  женщине. Та взглянула, быстро взяла  коробочку и пробормотала, утирая слезы:


-Спаси вас Бог, как вы выручили нас!


Банкирша тяжело поднялась со стула, опираясь на край дивана, и пошла на кухню. Артем боялся смотреть  на Кэт, на неподвижного Саньку, поэтому  тихо пошел вон из квартиры. Вдруг оттуда послышался серебряный звук марша Мендельсона из  старинной шкатулки – это бывший муж Кэт проверял вещь на исправность перед тем, как нести ее знакомому антикварщику.


«Мы стоим на пороге радуги, которая над нами,  мы пойдем по ней, и она будет осыпаться , пока мы не дойдем до конца»,- вспомнились ему слова Кэт, сказанные ею после вчерашней незабываемой ночи необыкновенной любви, когда они вдвоем поднимались и спускались по этой волшебной радуге, сверкающей разноцветными красками, словно прозрачные крылышки сказочных эльфов, живущих всего один день.