И вновь Парнас дыбом

Шалтай-Болтай и Робин-Бобин прочно вошли в русскую детскую литературу благодаря прекрасным «хорошим и разным» переводам Маршака и Чуковского. Меньше известен их собрат из  книжки «Стихи матушки Гусыни» Джек Хорнер:

Джеки-дружок
Сел в уголок,
Сунул в пирог свой пальчик,
Изюминку съел
И громко пропел:
«Какой я хороший мальчик!»

Еще менее известно – тем, кто не любит читать примечания – что здесь описывается реальный исторический случай, имевший место в Англии времен короля Генриха VIII. Во время проводившейся секуляризации монастырских земель некий аббат послал своего управляющего Джека Хорнера в Лондон к королю с рождественским подарком – пирогом, в котором были запечены бумаги на владение двенадцатью усадьбами. По пути в Лондон Хорнер якобы извлек из пирога документ на владение одной из усадеб. Доподлинно известно, что вскоре после описываемых событий некий Хорнер поселился в той местности, и его потомки живут там до сих пор. Правда, они уверяют, что их предок купил эту усадьбу честь по чести и что стишок не имеет к ним ни малейшего отношения…

По образу и подобию  знаменитого сборника пародий «Парнас дыбом» мы решили представить, как выглядел бы состав этого преступления в разных странах и в разные эпохи.
               
                Парисиада
«Спарты царю Менелаю в подарок посланы были
Двенадцать красавиц из лучших ахейских родов.
На колеснице, четверкой коней быстроногих влекомой,
Искрился в лучах восходящего солнца
Белоснежный шатер, из жертвенных телок добытый,
Как новогодний пирог, марципаном обильно политый.
Правил четверкой античный арбитр, Парис златокудрый.
У кастальских ключей на привале взор он бросил случайно
За полог шатра: там всех красотой затмевала
Елена, дочь Зевса и Леды, в червленом хитоне.
Взыграло тут в Парисе ретивое любвеобильное сердце,
И Елену он умыкнул, посадив, подобно Европе,
Жестоковыйному быку Минотавру на мощную спину.
Когда же они удалились от Спарты далеко,
Сын Приама поднял заздравный кубок,
Воспевая любовь и красу Аргивянки…
Гнев, о богиня, представь Менелая, Атреева сына,
Сказавшего только: «Парис, ты не прав!»
Гомер, до н.э.
               
                Нос
В первый день нового года случилось в Петербурге необыкновенно - странное происшествие. Цирюльник Иван Яковлевич, живущий в Гороховой улице (фамилия его утрачена), проснулся рано и услышал запах свежеиспеченного хлеба.

- Сегодня я, Прасковья Осиповна, не буду пить кофий, а вместо того хочется мне съесть горячего хлеба с луком.
- Мне же лучше, останется кофию лишняя порция, - ответствовала жена.

Иван Яковлевич надел фрак, и усевшись перед столом, насыпал соль, приготовил две головки луку, взял нож и, сделавши значительную мину, принялся резать хлеб. Разрезавши хлеб, он увидел в середине что-то белевшееся. Иван Яковлевич засунул пальцы и вытащил – нос! Он стал протирать глаза и щупать – нос, точно нос!

- Где это ты, зверь, отрезал нос? – закричала его супруга с гневом. – Мошенник, пьяница! Разбойник какой! Вон его, вон! Чтоб и духу его не слыхала!

Иван Яковлевич поплелся на улицу. «Черт его знает, как это сделалось, - думал он. – Пьян ли я вчера был, не помню. А происшествие несбыточное; ибо хлеб – дело печеное, а нос – совсем не то». С этими мыслями он добрел до Исаакиевского моста и незаметно бросил тряпку с носом в Неву. После этого он повеселел и отправился в заведение «Кушанья и чай» спросить стакан пунша.

Он, как всякий порядочный русский мастеровой, был пьяница страшный.  Здесь происшествие совершенно закрывается туманом, и что далее произошло – решительно ничего неизвестно.
Н.В.Гоголь, 1840 г.
**********
               
                Весенним утром отправляю слугу в Хэйан
                с гостинцем для почтенного Хокусая
                Сунул пальчик в пирог,
                Изюминку вынул.
                Победная песнь сорванца!
                Басё, 17 в.
               
                Смерть Кощея Бессмертного
                Глава первая
В которой еще ничего не говорится, и которая, в сущности, совсем не нужна. Попутно читатель узнает о том, какие галстуки предпочитает старший клерк фирмы по перевозке грузов населению «Иван-царевич, серый вол и Ко» Джек Пудинг.

                Глава вторая
Пожалуй, немного короткая, но достаточно ясная. Здесь впервые появляется гр-н К.Бессмертный со своим сундуком, отправляемым за тридевять земель.

                Глава третья
Из которой читатель почерпнет много полезных сведений. В частности, в первом чтении он ознакомится с законом о таможне и об ответственности за контрабандный провоз ювелирных изделий.

                Глава четвертая
Где описывается таможенный досмотр багажа гр-на К.Бессмертного. Оказалось, что в сундуке, в интерьере из зайца, утки и пирога перевозился массивный золотой держатель галстуков. В этой главе происходит воровство, а убийство переносится в
               
                Главу пятую
На которую автор просит читателей обратить все свое внимание. Здесь автор, обобщая теорию Уотсона и Крика, выдвигает гипотезу о материальных субстратах -переносчиках смерти.

                В главе шестой и последней
Повествуется о том, что эта глава не нужна, в сущности, так же как и весь роман, и что знаменитый астролог Нострадамус предсказал Кощею Бессмертному смерть и последующее нано-клонирование.
И.Эренбург, 1925 г.
      ***********

А вот теперь, когда мы описали этих шалунишек, посмотрим, изменился ли мир с языческих времен. В качестве примера приведем, как говаривал Михал Сергеич, асимметричный ответ, так сказать, «Наш ответ Чемберлену».

                Свадебный пирог
Мы все трое – я,  Сергей и Дима - любили Леночку, а она не хотела никого из нас выделять и относилась к нам по-дружески.  Но вот началась война, и мы все одновременно уезжали на фронт. Перед отъездом мы пришли проститься с Леной, и условились, что кто бы ни оказывался в Москве, тот всегда зайдет к Лене, и они устроят ужин, накрыв стол на четверых. Потом Диму отозвали с фронта на военный завод недалеко от Москвы. На втором году войны на ноябрьские праздники нам удалось одновременно оказаться в Москве. Мы пришли к Лене, и она приготовила для нас пирог.
 
И тут у меня родилась идея. –«Леночка, мы все – и я и Сергей и Дима - любим тебя…» - «И я вас тоже люблю», сказала она. «Нет, этого недостаточно, - сказал я. – Давайте сделаем так:  возьмите монетку и запрячьте ее в пирог, и тот, кому достанется монетка, будет признан самым лучшим, самым достойным…». Лена улыбнулась: «Ну хорошо, давайте свою монетку». Когда она вернулась с пирогом, мы поняли, что не в силах разрезать пирог, и поручили это Лене, чтобы это была в прямом смысле рука судьбы. Лена разрезала пирог на три части и дала каждому по куску. Мы стали медленно есть пирог, не чувствуя вкуса, как будто это был кусок тротила… И вдруг встал Дима, и как фокусник вытащил изо рта двадцатикопеечную монетку. «Судьба…» - сказал Сергей, а я добавил: «Свадебный пирог…». Когда мы прощались, Лена сказала нам всем: «До новой встречи, друзья!»

Новая встреча состоялась только после Дня Победы. Пришло письмо от Димы, что они с Леной поженились, но на свадьбу ждут нас. И вот мы пришли на свадьбу нашего друга. Нам открыл дверь Дима, а потом вышла Лена и спросила: «Мальчики, а почему вы без свадебных подарков?» «Подарок за мной» - сказал Сергей, - «а вот пока что возьми…» - и протянул Диме 20-копеечную монетку. Когда я выдал ему точно такую же монетку, Дима начал догадываться… «Спасибо, друзья» - сказала Лена.- «Дело в том, что я положила тогда в пирог три монетки…». «Мы чуть не подавились этими монетками» - сказали мы. «Братцы!» - сказал Дима. И у него было такое лицо, что об этом можно говорить отдельно… 
Б.Ласкин, 1945 г.