Коварство имя ей

Бить исподтишка – низко. Но это единственный способ выжить здесь. Никогда не поворачивайся спиной, лови каждое движение, будь настороже. Иначе… иначе следующей ночью охота пройдет без тебя.
Привязанность и честь здесь стоят не больше ломаного гроша, да и тот можешь смело выбросить и забыть о нем. Лишь отточенная сталь имеет здесь хоть какой-то вес.
Аршуан по-кошачьи пробирался по запущенному саду. Когда-то идеально ровные тропки педантично посыпанные мелким рыжим песком с густыми кустами по бокам, превратились в полосу препятствий, где острые шипы вчерашних молчаливых растений расцарапывали глаза и рвали в клочья камзолы, платья, уступая только крепким звеньям кольчуг.
Как всегда во время охоты на небе свободном от облаков яростно висела луна, озаряя окрестности подслеповато красным светом. Сбоку скользнула тень, и Аршуан еле успел пригнуться, как с тихим свистом мимо него пролетел выпущенный болт. Он рванулся вперед, сопровождаемый резким звуком рвущейся ткани. Кольчуги Аршуан не признавал – она слишком стесняла движения.
Кровь буквально бурлила внутри. Прыжок. Перекат. Тишина. Аршуан прислушался. Тихий щелчок слева. Прыжок вбок. Есть несколько секунд, пока неудачливый стрелок перезарядит свой арбалет, а это очень много. Он рванулся сквозь кусты. В руках острые кинжалы из черненой стали.
В двух шагах полусогнутая фигура в стеганом акетоне нервно пытается натянуть тетиву, явно не успевая. Резкий замах слева блокируется ложем арбалета, справа…вязнет в плотной ткани акетона, отскок, уход вбок и резкий удар с двух сторон навстречу друг другу. Тело безвольно оседает, из рассеченной шеи бьет кровь.
Аршуан присел и стал ковыряться в вещах убитого. Не найдя ничего ценного он зло сплюнул. Аккуратный черный бархатный камзол больше подходящий для аудиенции в королевских покоях, ныне был порван в нескольких местах, одного рукава не было вовсе, другой свисал рваными лохмотьями. Оттерев от крови кинжалы, он двинулся дальше.

Зеленые стены плюща оплетали с нескольких сторон этот уголок. По центру стоял мраморный фонтан, вода в котором затянулась болотной риской. Тишину разгонял звонкий лязг мечей.
Два мечника старались достать друг друга, выделывая хитроумные пируэты, пританцовывая, блокируя удары. Оба уже достаточно устали, и обмен ударами был вялым. Но от этого не менее опасным.
Один воин не рассчитал траекторию и чуть провалился, но этой ошибки вполне хватило сопернику. Он развернулся на месте и одним стремительным ударом снес тому голову. Всплеск и в разные стороны полетели брызги.
Воин присел на край фонтана, было заметно, как дрожат от перенапряжения руки,  и тяжело вздымается грудь. Аршуан осторожно подкрался сзади, стараясь не шуметь. Но в последний момент воин почувствовал неладное и обернулся. Последние два шага Аршуан преодолел в едином рывке и вогнал оба кинжала мечнику в глазницы, еле избежав предсмертного удара.
Поиски и тут ничего не дали.

Зеленый сад сменило удручающее кладбище. Угрюмые склепы, серые могильные плиты, надгробные надписи и изваяния застывших в немом почтении ангелов с распростертыми крыльями на д этим убогим миром.
И тут он увидел ее. Давно, почти в прошлой жизни она была для него всем. Ее по-кошачьи зеленые глаза завораживали, и Аршуан мог тогда ими любоваться часами. Ее плавные изгибы тела будоражили мозг. И даже разодранное в нескольких местах платье нисколько не портило вид, а скорее создавало некий образ.
Она полусидела, облокотившись на металлическую ограду. Чуть в стороне от нее мешками валялись два тела. Аршуан, не таясь, подошел к ней. Он видел, что силы у нее на исходе – ткань на боку пропиталась кровью, сочившейся из раны.
- Изольда, - еле слышно прошептал он, но она услышала и с трудом разлепила глаза. Эти красивые миндалевидные глаза. На него нахлынули воспоминания. В ее взгляде он прочитал все – и боль, и не позабытые чувства, и страх.
Он наклонился к ней. Его манили ее губы, чуть пухлые, такие чувственные, такие знакомые. Он просто не могу удержаться. Ощущения поцелуя, такие знакомые, такие позабытые.
Он не отстранился от нее, когда почувствовал укол в шею, слишком сладко было. Он не отстранился от нее, когда почувствовал теплую струйку крови, бежавшую по спине. Он не отстранился, когда почувствовал холодные объятья смерти, у него в руках была та, которую он любил.
На каменистый пол упал, звеня, кинжал из уже мертвой руки Изольды. Аршуан едва заметно ухмыльнулся. «Время меняет всех». И выронил свой кинжал. Слишком сильной стала привычка.
Коварство имя ей…