Баллада о рыцаре

Один благородный рыцарь взял к себе в оруженосцы ученика и стал учить того искусству войны, умению обращаться с лошадьми, чести и достоинству. Но сначала пять раз спросил он у него:
- Уверен ли ты, что хочешь стать рыцарем? Выдержишь ли ты все невзгоды, которые выпадут тебе? Будешь ли ты достоин сего звания?
Отвечал каждый раз ученик утвердительно. И вот со временем овладел оруженосец всеми знаниями, какими смог с ним поделиться славный рыцарь. В совершенстве стал оруженосец обращаться с копьем для конной сшибки, меч так и пел в его руках грозную песню войны, боевые кони не нуждались в дополнительном понукании, а слушались только ног его.
Пришел последний день и оруженосец склонил голову перед своим наставником и в надлежащем смирении спросил:
- Достоин ли я носить рыцарский пояс?
- Ты славный воин, многому можно у тебя поучиться. Ты венец моего творения, достойнейший из достойных, - отвечал учитель. – Но рыцарь без любви в своем сердце стоит немногого.
Не расстроился оруженосец отказу, почитал он своего наставника даже больше чем родителей и потому доверял ему больше чем себе. И ушел искать даму своего сердца будущий рыцарь. Ждал его наставник и ждал его рыцарский пояс, до поры до времени лежавший в сундуке.
И вот вернулся оруженосец в замок славного рыцаря. Сверкали глаза его и лучились счастьем, видно нашел он свою деву. Обратился тогда ученик к учителю:
- Я нашел ту, что станет яркой звездой на темном небе. Когда тучи закроют собой все небо, она укажет мне путь, и я никогда не буду одинок!
Наставник посмотрел на оруженосца и усомнился в его словах:
- Ты счастлив, как бедный рыцарь, получивший возможность облачится в доспехи достойные самого короля, но будут ли они в пору, не будет ли удобнее одеть на себя старую кольчугу или быть вовсе без доспеха?
Расстроился оруженосец, но не подал виду и отправился восвояси. Вернулся он через несколько дней и принес с собой дурную весть о том, что его дама обручилась с другим – более родовитым и богатым бароном. Взор оруженосца пылал, и ненависть переполняла его душу.
- Вы правы были учитель, я не люблю ее, - сквозь стиснутые зубы проговорил ученик.
- Разве этому я учил тебя? Видимо плохой из меня наставник, - славный рыцарь смотрел на ученика и с сожалением говорил. – Быть честным, и, в первую очередь, перед собой. Ты не готов пока стать рыцарем.
Оруженосец сел на коня и понурив голову, ускакал прочь. Прошел месяц и снова раздался стук в ворота замка благородного наставника.
- Я не люблю ее, - чуть не кричал осунувшийся и вмиг повзрослевший оруженосец. – Нет у меня более места в сердце для нее.
И снова учитель посмотрел в глаза рыцаря и увидел там совсем другой ответ на свой немой вопрос. Потухший взор и большая тоска поселилась в нем. Полные боли глаза смотрели на учителя. Ничего не сказал наставник, велел просто закрыть ворота, не пуская оруженосца внутрь.
И снова потекло неспешно время, словно вода в реке. День за днем, ночь за ночью. Лето сменила весну, а затем зима – осень. И стоял одиноким замок на скалистом выступе. Благородный рыцарь сидел за дубовым столом и ждал своего лучшего ученика.
И вот раздался шум и радостный гвалт замковой челяди. Вышел рыцарь во двор и увидел оруженосца. Тот стоял под дождем, склонив голову. Подошел рыцарь к нему и поднял его голову, и увидел капли дождя, текущие прямо из глаз и пустой взгляд в никуда. Проговорил тогда оруженосец, и было видно, что с трудом даются ему слова.
- Она свет жизни моей, я люблю ее и не могу жить без нее.
И обнял тогда учитель ученика своего.
- Теперь ты достоин рыцарских шпор, как никто другой. Теперь ты знаешь, что значит любить и  играть с любовью. Теперь ты честен с собой, а, значит, будешь честен и со всеми. Теперь ты знаешь не только как причинять боль, но и как чувствовать ее, - рыцарь ударил оруженосца, - а это, чтоб ты никогда не забыл. – Старый рыцарь улыбнулся. – Служи же теперь своей даме сердца, как рыцарь и не посрами меня.
Наставник обнял своего ученика, но не было радости в глазах оруженосца, поскольку только теперь он понял, что значит быть рыцарем, не сказочным героем из сказок и баллад, а в жизни. И не добавило это ему радости.